Глава 15ГЛАВА 15. МЫ СЛИШКОМ РАЗНЫЕ…
Шумных улиц затих прибой,
Гаснет в окнах вечерних свет.
«Очень разные мы с тобой!», –
Ты мне вновь говоришь в ответ.
Я согласен с тобой вполне –
Мы не схожи почти ни в чём.
Что ж так тянет тебя ко мне?
Что ж меня к тебе так влечёт?
(М. Боярский)
– Ну, что, мой мохнатый друг, мне продолжить изображать Шахерезаду? – невесело рассмеялся Сириус. Я довольно мурлыкнул.
– Я столько времени был лишён возможности говорить с кем-то, что чуть не разучился это делать. Но, если честно, я всё же немножко устал. А тебя хозяева искать не будут?
– Мряа?
Снова смех.
– Всё ясно. Судя по твоим интонациям, нет. Видимо, привыкли, что ты гуляешь сам по себе. Можно тебя немножко побеспокоить? – спросил он, вставая и отодвигая мою расслабленную тушку в сторону.
– Мя-а… – только и мог проговорить я. Надеюсь, Блэк и в человеческом виде поймёт, что я ничего против этого в данный момент не имею, так как он сделал это весьма аккуратно.
Некоторое время он громыхал чем-то на кухне, и я подумал, что в Хижине вряд ли имеется еда, а моему новому другу просто необходимо нормально питаться – а то он похож на скелет, обтянутый кожей. Видимо, мне таки придётся грабить домовиков на предмет провизии. Дожили! Я, кот, готов таскать еду не себе, а кому-то другому! А что ещё делать?! Не по помойкам же ему шляться в собачьем-то виде! Впрочем, если он будет там шляться в человеческом облике, всех местных кумушек точно хватит инфаркт, а потом сюда явится целый отряд авроров, среди которых вряд ли будет его племянница. А возле школы дементоры! Ш-ш-ш-ш-ф-ф!!!
Да, надо что-то делать! Не пропадать же ему здесь с голоду! Итак, с завтрашнего дня начинаем операцию «Помощь сбежавшим заключённым, или Жил-был на свете каторжник Сэлден». Мря-у! Если б в этом Баскервилль-холле был хотя бы один кот, была бы им нужна собака?
Через некоторое время Сириус вернулся, неся большую кружку дымящегося крепкого чая.
– Хорошо, что сейчас ночь, а то что было бы, заметь кто-нибудь дымок из трубы? – проворчал он, садясь.
– Хоть что-то нашёл. Но лучше чай не первой свежести, чем вообще ничего. Хотя, если честно, мой желудок от голода скоро сгрызёт сам себя и доберётся до позвоночника. Жаль, что еду нельзя создать из воздуха, – вздохнул он. – Да и палочки у меня нет. Ох-ох-ох, знал бы я тогда, двенадцать лет назад, что попаду в этакий переплёт! Да и вообще, сегодня годовщина не самых приятных для меня событий.
– Мда, ну и жизнь. Есть хочется до невозможности, курить хочется зверски – я бы сейчас согласился даже на тот табак, который курит Моуди… Да, старина Аластор Моуди – мой бывший шеф… Наш с Джеймсом шеф, если уж быть совсем точным. Как-то он теперь? Может, уже вышел в отставку. А если нет – не хотел бы я быть им пойманным, учитывая мою нынешнюю репутацию. Хм, ну и дела! Меня, дипломированного аврора, ловят мои же коллеги! – Он отпил из дымящейся кружки. На его лице появилось выражение крайнего блаженства. – Люблю крепкий чай. Чем крепче, тем лучше. Боже, как давно я его не пил! Как будто у тебя отняли часть жизни, а потом вернули обратно! Не жить все эти годы… Потому что ТАМ – это не жизнь.
Некоторое время он молча пил свой чай. Мря, не понимаю, как он может пить такой крепкий!
Я снова подумал, что просто обязан ему помочь. Потому что без меня, без Крукшанса Великолепного он просто про-па-дёт! Отсюда вывод – надо оказывать ему посильную помощь. И вообще, кто сказал, что кошкам не ведомы понятия дружбы и преданности?! Это наглая ложь! Если бы кошки действительно привязывались к месту, а не к хозяину, я бы уже давно вернулся на квартиру, где теперь проживает сын моей покойной хозяйки. Но зачем? Иногда мне кажется, что люди окружили жизнь кошек огромным количеством суеверий. И всё из-за чего?! Из-за того, что мы отличаемся независимостью мышления и самодостаточностью! Поистине нет предела глупости!
Поставив пустую кружку на прикроватную тумбочку, Сириус снова развалился на кровати. Я забрался к нему на колени. Мр-р-р, хорошо! Его рука осторожно почёсывала меня за ухом.
– Ну что, мой любопытный друг? Вернёмся к нашей истории? – заметно повеселев, спросил он.
***
Прошло два года. На пятом курсе мы с Джеймсом и Питером добились своего и стали анимагами. Вот тогда-то и началось настоящее веселье! И таким образом у Мародёров – мы всё-таки назвались так – добавилось невероятных приключений, особенно на время полнолуния. В результате Джеймс стал превращаться в благородного оленя и получил прозвище Рогалис, Питер сделался крысой и звался Червехвост, ну а ваш покорный слуга принимал облик чёрного волкодава по кличке Мягколап.
И к тому моменту наша братия разработала ещё одну свою шалость: суперсекретный проект под названием Карта Мародёров.
На первый взгляд, это был всего лишь кусок пергамента. Но только на первый взгляд. Если коснуться его палочкой и произнести: «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость!», то на пергаменте появлялась подробная карта Хогвартса и окрестностей с указаниями потайных ходов и подробными инструкциями по применению оных. А ещё у карты было иное полезное свойство: она показывала всех обитателей Хогвартса: Филча, миссис Палмер (1) – его кошку, Пивза, студентов, профессоров и местонахождение каждого из них. Единственное место, которое было неподвластно сему артефакту – это Комната Необходимости, да и то – из-за стихийности местонахождения.
_____________________________________
(1)Персонаж романа Джейн Остин «Разум и чувства».
О да, вот это были денёчки! Приближалась сдача СОВ, и в один из таких знаменательных дней, меня слегка занесло (а может, и не слегка). Причин у этого заноса было немало: скука, мамашины наезды в письмах, бесхребетное поведение отца, присутствие младшего братца, ставшего к тому времени Ловцом слизеринской команды (Этот молокосос возомнил, что может переиграть Джеймса! Ха!) и экзаменационная аллергия на учебники, которые попытался подсунуть мне дражайший Лунатик – ну зачем страдать фигнёй, если я всегда запоминал всё, стоило мне хотя бы дважды заглянуть в эти талмуды?! Третьей причиной был некстати появившийся Снейп. Неудивительно, что я решил размяться.
Я скучаю – видеть не могу эти учебники! Джим сидит, прислонившись к дереву, играет снитчем – и то и дело поглядывает на сидящих у озера девушек. Повернувшись в ту же сторону, я увидел среди них рыжеволосую Лили Эванс – нашу сокурсницу, и заметил, что юная леди заметно изменилась за эти годы: от девочки с длинной косой, которую Джеймс вытащил из озера, осталось лишь воспоминание. Она подстриглась – некогда длинные волосы достигали плеч (кончики волос слегка вьются, что придаёт ей некий шарм), фигурка приобрела приятные глазу округлости. «Эге, приятель! Да ты, я вижу, неслабо запал на неё!» – подумал я, обнаружив, что взгляд друга задерживается именно на этой леди. Мне стало понятно, что все его выкаблучивания со снитчем означали банальнейшее «посмотри на меня!» Ещё я подсмотрел, что на экзаменационных листках наш очкастый Ромео изображает некий вензель с инициалами «Л.Э.» «Однако, лямур пришла!» – подумалось мне. Хотя… она давно пришла: с первого курса он только и делал, что попадался на пути Эванс, пытаясь обратить на себя внимание. Но рыжая упрямица была непреклонна: она вела себя так, будто Поттер вызывает у неё стойкое отвращение. Да и сейчас проявляла к нему безразличие.
Питер, напротив, смотрел на Джеймса с нескрываемым восхищением: он выглядел точно так же, как зрители на трибуне, когда их кумир одерживал победу. Меня это начало раздражать. Особенно его оханья, когда наш ловец демонстрировал очередной сложный бросок.
– Джейми, прекрати, – не удержался я, – а то Хвост сойдёт с ума от восхищения.
«Квиддичный фанат» покраснел и опустил глаза, наш чемпион ухмыльнулся и засунул снитч в карман. Всегда знал, что я – единственный, кто может урезонить этого выпендрёжника.
Римус уткнулся в учебник по Трансфигурации, и это тоже раздражало.
Должен признаться, что немного перегнул палку: намекнул на полнолуние, что, конечно же, не могло не задеть Люпина. Тот напомнил про экзамен и протянул мне ненавистный учебник. «Он что, издевается?» – промелькнуло в моем мозгу. Я нагрубил ему, заявив, что и так всё знаю.
Рогалису пришлось спасать ситуацию: он не хотел, чтобы я спустил пар при помощи бедняги Луни. И его мишенью оказался Снейп.
Если ты думаешь, что всё произошедшее далее было тщательно спланировано, то ты явно плохого мнения о Мародёрах, мой мохнатый друг. До этого случая большинство наших шуточек над Снивеллусом были на уровне пролитых чернил и порванного рюкзака. А покажите мне таких ребят, которые не делали подножку своему школьному недругу, не привязывали его к стулу Связывающим заклятием, не дразнились и не бросали ему в суп лягушек! Я скажу, что они говорят неправду, поскольку быть того не может! Мы придумали ему обидную кличку? Ну, а кто не грешил тем же?
Например, на первом курсе Джеймса – понятное дело – дразнили очкариком. Но каждый раз, когда его так называли, он только смеялся и начинал перечислять всех великих волшебников, носивших очки (в этот список входил, разумеется, и наш нынешний директор), и неизменно прибавлял: «…и Джеймс Поттер». Поэтому недруги вскоре от него отстали (разве интересно обзываться, если человек не обижается на своё прозвище?)
А у Снейпа никогда не было чувства юмора и, фигурально выражаясь, на нашу стрельбу из рогатки он отвечал пушечными ядрами. Это было всё равно, что ответить Непростительными на Риктусемпру(2). Ну как тут не вспомнить Шекспира: «Мальволио, у вас больное самолюбие, оно не переваривает шуток – самые безобидные остроты кажутся вам пушечными ядрами»!(3)
__________________________________
(2)Кто не помнит – заклинание, вызывающее щекотку.
(3)«Двенадцатая ночь», акт 1, сцена 4.
И в этот раз наш любитель стрелять по комарам из маггловской пушки в ответ на безобидное: «Как дела, Снивеллус?!» отреагировал довольно бурно – вытащив палочку, он приготовился произнести проклятие, но Джеймс оказался быстрей и моментально разоружил противника. Что ж, когда всякий раз после столкновения в коридоре ты попадаешь в лазарет, поневоле станешь параноиком.
Палочка Снейпа подлетела вверх и шлёпнулась в траву позади владельца. Я рассмеялся: ага, получил, зараза! Быстро смекнув, что тот сразу же поднимет своё оружие и шарахнет чем-нибудь в моего друга детства, я среагировал:
– Импедимента! – и Снейп упал на траву.
Ого! Кажется, у нас появились зрители. И, судя по их физиономиям, безучастием они явно не страдали.
Слизеринец лежал на траве, тяжело дыша. Мы с Джеймсом, не сговариваясь, приблизились к нему с поднятыми палочками – мало ли что этому злыдню в голову взбредёт! Мой друг не удержался и вновь посмотрел на сидящих у озера девушек.
– Как прошёл экзамен, Снивеллус? – обычная светская беседа двух вечных оппонентов. Далее последовала моя шуточка насчёт длинного носа, пропахавшего весь пергамент. Зрители засмеялись, Хвост присоединился к ним. Снейп попытался встать, но заклятие ещё действовало.
– Ну, погоди, Поттер! – прошипел он, гневно уставившись на моего друга. – Ты у меня дождёшься! – Давний враг разве что не брызгал слюной от переполнявшей его ярости.
– Ну, и чего мы дождёмся? – я твёрдо решил не терять хладнокровия. Не стоит показывать свои слабые места противнику. – Что ты хочешь сделать, Снивелли – вытереть о нас свой сопливый нос?
Он всё ещё лежал на земле, громко матерясь. Не очень-то красиво с его стороны! Тем более что эту брань слышат леди. Джеймс вовремя среагировал:
– У тебя не язык, а помойка, – скривился он. – Экскуро!
Да, неплохая замена маггловскому методу – только в данном случае сквернослову вымыли рот магическим способом (4).
____________________________
(4)Английское наказание для сквернословов – вымыть рот с мылом. Жестоко, но действенно!
– Оставьте его в покое! – в нашу сторону направлялась рыжеволосая зазноба Джейми. Сказать, что она была в ярости, означало бы сильное преуменьшение. Свободная рука моего друга немедленно взлетела к шевелюре.
– Эванс, что случилось? – голос Джима изменился – в нём появились глубокие, звучные, низкие нотки. Передо мной стоял не мальчик, но взрослый мужчина, готовый на всё ради прекрасной дамы.
– Оставь в покое Снейпа, – холодно отчеканило прекрасное видение.
О да, повеяло арктическим холодом, и я понял, что мой друг вот-вот превратится в сосульку. «Да, дружище Рогалис, тебе обломилось! – подумал я. – Лили тебя терпеть не может».
А жаль… Искренне жаль, что в отличие от меня, мой лучший друг не способен забыть о ней с помощью более доступных девиц. Я – другое дело: утратив девственность в четырнадцать лет, я с огромным наслаждением предавался плотским утехам, ни в кого особенно не влюбляясь, перелетая с цветка на цветок, подобно ненасытному шмелю, лакомясь сладким нектаром. Однако, к чести моей нужно сказать, что невинных девиц я не портил, прекрасно понимая, что подобное является редкостной подлостью. О нет! Все они уже были испорчены до меня и, не скрою, обладали завидным опытом для своих юных лет. Моя соблазнительница была старше меня на два года. Когда мы расстались, я быстро утешился. Но Джеймс был не таким. Люди бывают разными: одни бросаются в водоворот любовных увлечений и быстро остывают, другие – не растрачивают себя на чувства, но при этом получают удовольствие от удовлетворения своих физических потребностей. Они не догадываются, кому будет принадлежать их сердце, но знают точно – если к ним придёт любовь, они будут хранить верность тому, кого изберут. В это сложно поверить, но это так. До той же поры они пребывают заложниками гормонального бунта. Я был из таких.
Есть и иные – в их жизни не так уж и много сексуальных связей, даже в юности: они словно ждут кого-то особенного. Таков Лунатик. Лишь один раз он поддался зову плоти, когда я нашёл ему девчонку и заявил, что пора ему стать мужчиной. Люпин сдался. Повстречавшись неделю, они мирно расстались. Когда я спросил Рэма, понравилось ли ему, тот ответил:
– Кто спорит, это занятие способно принести много радостей, но я не собираюсь становиться заложником своих желаний, зная, что могу принести кому-то вред своим оборотничеством.
Джейми – другой. Таких, как он, мало. Сущий мальчишка, он становится необыкновенно зрелым, когда речь заходит о любви. Думаю, Эванс начала ему нравится тогда, перед распределением – после того, как он вытащил её за косу из озера, а потом обнаружил, что несносная девчонка попала в Гриффиндор. Я не видел, чтобы он когда-нибудь задевал девочек – даже Нарциссу, хотя он всегда не выносил её. Или Гвиневеру Гойл из Слизерина (бедняжке не повезло – при таком роскошном имени иметь такую уродливую внешность!) Впрочем, её брат Джекоб был не лучше, не говоря уж о Нейле Паркинсоне, который за ней увивался. Рогалис говорил, что у того дурной вкус, и он не стал бы встречаться с девушкой, которую легко спутать с бульдогом. Нет, все шишки доставались Эванс! Ещё на первом курсе он дразнил её заучкой. Самый популярный парень в школе никак не мог подойти к той, что завоевала его сердце. Полюбив ещё в отрочестве, такие, как он, не тратят время на ненужные и сиюминутные связи, сохраняя себя для любимого человека. И я знал, что любовь его вечна, и если Лили не ответит на чувства Джима, то он так и останется один. И вот теперь любимая девушка смотрит на него как на ничтожество! Это был удар ниже пояса.
– Оставьте его в покое, – повторила Лили. – Что он вам сделал?
– Ну… – глаза моего лучшего друга выдавали напряжённую работу мысли.
Как объяснить упрямой девчонке, что речь идёт о давней, неизбывной и обоюдной неприязни, которая возникла с первых дней их знакомства и не поддавалась логическому объяснению?! Не говоря уж о том, что вражда эта подпитывалась давней семейной историей. Мда, тут, скорее всего, поработали прошлые воплощения. Карма, блин!
– Это сложный философский вопрос, Эванс, – прервал мои размышления голос Джеймса. – Полагаю, всё дело в факте его существования, если ты понимаешь, о чём я…
Тут уж ничего не попишешь! Наблюдающая за нами толпа громко рассмеялась, и я, не удержавшись, рассмеялся вместе с ними. Да! Ни убавить ни прибавить! В чём-то он прав. Обернувшись в сторону Лунатика, я заметил, что тот всё ещё погружён в дебри науки. Или просто притворяется? Я подумал, что если бы на улице стояла зима, то не удержался бы и залепил в него снежком – авось очнулся бы! Спящий красавец!
Взгляд Лили говорил, что уж она не видит ничего смешного. В её голосе появился лёд:
– Ты, видимо, считаешь себя остроумным, Поттер. Но ты просто хвастливый задира. Перестань его доставать, ясно?!
Рогалис не сплоховал:
– Да, конечно, оставлю. Я сделаю всё, что ты захочешь, Эванс, если ты пойдёшь со мной на свидание.
Я был в восторге. Ай да Поттер, ай да сукин сын! Джеймс, если эта леди тебя продинамит…
– Да, давай встретимся на выходных в Хогсмид, и я больше никогда в жизни не направлю на Снивелли свою волшебную палочку.
Ну же, ну!.. Я чувствовал, как по моей спине пробежал сладкий холодок нетерпения. О да, такое часто бывает в критических ситуациях: тебе кажется – ещё чуть-чуть, и ты достигнешь желаемой цели, ты словно идёшь по лезвию ножа. Наверное, именно это испытывает Ловец в погоне за снитчем. Во всяком случае, так должно быть – сам я всегда был Отбивающим.
– Знаешь, Поттер… я вынуждена тебе отказать, – медленно проговорила Лили. – Скажу больше: я бы отказалась, даже если бы мне пришлось выбирать между тобой и гигантским кальмаром.
– Обломилось тебе, Рогалис! – попытался я подколоть друга.
И тут краем глаза я увидел, как наложенные Джеймсом чары начали слабеть, и Снейп медленно, но верно подползал к своей палочке, продолжая отплёвываться от мыльной пены.
– Сзади! – предостерегающе заорал я.
Поздно: слизеринский ублюдок уже направлял свою палочку на моего друга. Я посмотрел в сторону нашего старосты. Чтоб тебя, Рэм! Вечно ты уходишь в себя, когда нужен.
А, дьявол! Чёртов мерзавец воспользовался невербальным заклятием – мы их ещё не проходили, а Снейп всегда выпендривался, что умеет применять их. Оказалось, он не солгал: последовала вспышка яркого света, и на щеке Джейми появилась глубокая рана. Кровь хлынула на мантию.
Однако мой друг среагировал лучше некуда: после ещё одной вспышки Снейп повис в воздухе вверх тормашками. Выглядел он не очень-то презентабельно: мантия свалилась на голову, обнажив худые, бледные ноги и серые трусы не первой свежести. Я поморщился: он хоть когда-нибудь их стирает? Мы захохотали, зрители тоже не могли удержаться от смеха, Хвост попискивал от удовольствия.
Казалось, ещё секунда, и на лице Эванс появится улыбка. Но не тут-то было! Внезапно посерьёзнев, она попросила:
– Отпусти его!
– Как хочешь, – отозвался Джим, взмахнув палочкой.
Снейп грудой тряпья шлёпнулся на землю. Выпутавшись из мантии, он уже стоял с палочкой наготове.
«Э-э, нет, ублюдок», – подумал я, моментально среагировав:
– Петрификус Тоталус!
Слизеринец шлёпнулся оземь, изобразив бревно.
– Немедленно прекратите! Оставьте его в покое! – громко крикнула Лили, выхватив палочку. Мы с Джеймсом настороженно уставились на неё. В карих глазах друга детства читалось: «Ну, и кто первым получит от неё люлей?!»
– Я не буду драться с тобой, Эванс, – голос Поттера стал неожиданно серьёзным. – Не заставляй меня делать это.
– Тогда немедленно расколдуй его!
Он тяжело вздохнул и повернулся к нашему оппоненту:
– Фините Инкантатем.
Снейп поднялся на ноги, шатаясь, как пьяный.
– Ну вот, Снивеллус, – ухмыльнулся Джим, – тебе повезло, что Эванс оказалась рядом. Она ведь у нас такая милосердная! Правда, я считаю, что её доброта – метание бисера перед свиньями. Запомни это, Снивеллус.
Снейп ощерился:
– Я не нуждаюсь в помощи паршивой грязнокровки!
Лили прищурилась:
– Отлично, – спокойно отозвалась она. – Учту. Приму к сведению и больше не буду вмешиваться со своей ненужной добротой, – её глаза метали молнии. – Кстати… м-м-м… Снивеллус… прими от меня маленький совет: трусы постирай!
И тут Рогалиса понесло. Я бы даже сказал, что у него конкретно сорвало крышу! Разъярённый гриффиндорский Ромео направил на виновника своего раздражения палочку. Казалось, ещё секунда, и с этих губ слетит Непростительное. Его глаза вспыхнули:
– Немедленно извинись перед Эванс! – заорал он.
– Мне не нужны его извинения, Поттер! – крикнула девушка. О да, в это момент Лили Эванс была ещё красивее! – Ты ничем не лучше его!
– Что? – взвизгнул Рогалис. – Да я… я никогда в жизни не называл тебя… сама-знаешь-кем!
– О да, Поттер! – не унималась Лили. – Ходить лохматым, будто с метлы свалился, выпендриваться с этим дурацким снитчем; шляться по коридорам, посылая заклинания в любого, кто тебе не понравится, только потому, что ты от природы… Никак не возьму в толк, как твоя метла всё ещё поднимает в воздух твою чугунную башку! Ненавижу тебя, Поттер! Меня от тебя тошнит! – Развернувшись на каблуках, она быстро зашагала прочь.
– Эванс! – крикнул Джеймс ей вслед. – Постой, Эванс! Не уходи!
Увы, его отчаянные возгласы остались без ответа.
– Ну, и какая муха её укусила? – удивлённо спросил мой расстроенный друг. – Не то, чтобы мне хотелось это знать…
Что я ещё мог сказать?! Прямо у меня на глазах лучший друг получает моральный пинок под зад.
– Читая между строк, она считает тебя пустозвоном, дружище, – только и мог сказать я. – Извини, конечно…
– Ну, ладно, – выдохнул он. – Ну, Снивеллус…
Кажется, Джим решил отыграться на своём извечном противнике. Что я мог сделать?! Присоединиться!
Снова вспышка света, и снова ненавистный слизеринец повисает в воздухе вниз головой.
– Кто хочет посмотреть, как я сниму трусы со Снивелли?!
Кажется, ты зарвался, дружище. Ну, ничего – он первый начал.
***
Всё-таки Джим это сделал. А потом оходил его ремнём по голой заднице. Да, я его держал. А что мне ещё оставалось?
Может, я был неправ. Скорее всего, так оно и было. Но что понимают мальчишки, которым всего шестнадцать?! Да, он это сделал. Раза три или четыре. Но этого было достаточно.
– Поттер! Блэк! Прекратите это немедленно! Ступефай! – Мы оба отлетели в сторону и повалились на траву. К нам спешила профессор Макгонагалл. За ней следовала всё ещё разъярённая Лили.
– Жаловаться декану – нехорошо, Эванс, – простонал Джеймс, вставая.
– Это был единственный способ утихомирить тебя, Поттер, – Лили была похожа на шипящую кошку.
Профессор Макгонагалл была не более милосердна:
– Поттер и Снейп, с вас по десять баллов за драку!
Мой друг повернулся к доносчице.
– Что, Эванс, довольна?
– Ещё нет, – процедила она сквозь зубы. Последовала звонкая пощёчина. – А теперь довольна!
Джеймс поморщился:
– Магловский метод.
– Зато самый действенный!
– Профессор Макгонагалл… – начал было я.
– С вас, мистер Блэк – тоже десять баллов!
– За что?! – возмутился я.
– За подстрекательство, – поджала губы наша декан.
– Профессор… – начала было Лили.
– С вас, Эванс, я снимаю пять баллов.
– За что, мэм? – девушка опустила глаза.
– За пощёчину мистеру Поттеру, – холодно отозвалась она.
– Профессор… – совершенно убитый Рэм поспешил к нам на помощь, держа в руках злополучный учебник. – Я хотел остановить их.
– С вас, мистер Люпин, я снимаю двадцать баллов…
– Но, профессор… – пробормотал Люпин.
– … за то, что вы, как староста Гриффиндора, не удержали товарищей от драки… – железный гриффиндорский декан была неумолима.
– Профессор, клянусь Мерлином, я…
– … и не сообщили об этом мне.
– Профессор… – пропищал Червехвост.
– С вас, мистер Петтигрю, я снимаю десять баллов за то же нарушение. Надеюсь, вас всем ясно? – строго спросила она. – Пойдёмте, мистер Снейп, я провожу вас в лазарет.
***
Надо ли говорить, что после вышеозначенного случая нам всем – впятером вместе с Эванс – назначили взыскание: мы должны были вымыть класс Трансфигурации, не прибегая к помощи магии.
Гордячка Эванс сразу же отделилась от коллектива и отправилась мыть окна, Питер драил полы, Римус взял на себя доску, а на нашу с Джеймсом долю выпали парты.
Он долго поглядывал в сторону Эванс, пока я не одёрнул его:
– Забей, дружище, эта принцесса не для тебя.
– Да ладно, махнул рукой Рогалис. – Я не больно-то забиваю этим голову. – Сказав это, он принялся за работу, насвистывая какой-то мотивчик.
Через некоторое время Джим начал тихонько напевать:
– I make it half past six, you come at seven,
Always trying to keep me, hanging round;
You – little spoilit things, girl, you keep me waiting,
Never compemplating my point of wiew.
This comes as no surprise,
I am fool, for I believed your lies,
But now I’ve seen thought your disguise.
Who needs? Well, I don’t need.
Who needs you?(5)
______________________________
(5)«Я прихожу в полседьмого, ты появляешься в семь,
Ты всегда старалась держать меня при себе;
Ты – маленькая дрянь, ты заставила меня ждать,
Тебе никогда не интересует моё мнение,
Всё это для меня не сюрприз,
А я дурак, что верил твоей лжи,
Но теперь я знаю, что ты из себя представляешь.
Кому-то нужна? Мне – нет.
Кому ты нужна?»
(Джон Дикон. «Кому ты нужна?»)
Он вошёл во вкус, заливаясь соловьём и притопывая в такт. Я просто обалдел: Джеймс пел всё громче и громче, словно пытаясь достать этим Лили, благо, акустика в классе была великолепная:
– Oh, I believed you,
Went on my knees to you;
How I trusted you,
But you turned me down(6).
___________________________
(6)«А я верил тебе,
Ползал перед тобой на коленях;
Я так тебе доверял,
А ты отшвырнула меня.»
(см. выше)
К его голосу добавилось звучное меццо-сопрано:
– But it’s dog eat dog in this rat rase,
And it leaves you bleeding lying on your face.
Reaching out, reaching out for a helping hand.
Where is that helping hand?(7)
________________________
(7) Но каждый готов сожрать другого в этих крысиных бегах,
И вот ты, истекая кровью, лежишь лицом вниз,
И тянешься, тянешься к руке помощи.
Где же та рука, что поможет тебе?
(см. выше)
– Ого! Да ты слушаешь «Queen», Поттер! – удивилась Лили.
– Ха! Я от них тащусь! – просиял он. – Как там дальше… – он пощёлкал пальцами. – А, вот как:
– How I was pushed around:
"Don’t led it set you down".
You walked all over me;
"But don’t you ever give in"(8).
_____________________________
(8)Как же меня пинали:
«Не позволяй унижать себя».
Ты меня в грязь втоптала,
«Но ты не сдавайся».
(см. выше)
И снова к низковатому юношескому голосу присоединился женский:
– Taking one step forward,
Sleeping two steps back,
There’s an empty feeling, that you can’t forget,
Reaching out, reaching out for a helping hand.(9)
__________________________
(9)Делая один шаг вперёд, два – назад,
Ощущаешь пустоту, которую не забыть,
Когда ждёшь, что тебе протянут руку помощи.
(см.выше)
– Чего ты добиваешься, Поттер? – нахмурилась она.
– В смысле? – удивился Рогалис.
– Всем этим.
– А ничего, – ухмыльнулся он. – И вообще, Эванс – ты у нас такая умная… И чего ты в Равенкло не угодила? – хихикнул тот, кого девчонки считали Лучшим Парнем Хогвартса, продолжая петь:
– When I met you, you there always charming,
Couldn’t sleep at night, till you were mine;
You were oh so so sophisticated,
Never interested in what I say.
I had to swallow my pride,
So naive, you took me for a ride,
But now I’m the one to decide
Who needs? Well, I don’t need.
Who needs you? (10)
____________________________
(10)Когда познакомился с тобой, ты была очаровательна,
Я не мог заснуть ночью, пока ты не становилась моей.
Ты была такой, о. такой изысканной,
Тебя никогда не интересовало то, о чём я говорил.
Я вынужден был забыть о гордости.
Как я был наивен, ты издевалась надо мной,
Но теперь я сам должен принять решение.
Ты кому-то нужна? Мне – нет.
Кому ты нужна?!
(см. выше)
Повернувшись в нашу сторону, Лили фыркнула:
– Если ты считаешь, что можешь пронять меня этим, то ты сильно ошибаешься. Я не такая дурочка, как ты думаешь, Поттер. И вообще, я уже закончила со своей частью работы, – сказав это, она вышла, хлопнув дверью.
Через мгновение девушка вернулась:
– Эй, Поттер!
– Что? – удивился Джеймс.
– Хорошо поёшь. И вкус у тебя отменный. Только не думай, что я соглашусь иметь с тобой дело, – дверь вновь захлопнулась, и по коридору раздался лёгкий стук её каблучков.
– Ничего не понимаю! – наш друг сел на свежевымытую парту и уставился в потолок, словно желая найти там ответ.
– А что тут понимать? – удивился я. – Похоже, у вас много общего.
– Только вряд ли она захочет это признать, – тихо произнёс Джеймс, продолжая смотреть вверх.
– Ого! – присвистнул я. – Малыш Джейми пропал. Ребята, мы его теряем!
– Не говори ерунду, Мягколап. Девчонок на свете много.
– И кого ты хочешь обмануть, дружище? – не унимался я.
– Надеюсь, что себя, – пробормотал мой друг, внезапно уставившись в пол. – Хотя и понимаю, что это – та ещё глупость. Мне просто не нужны ВСЕ, мне нужна Эванс. И посмейте только сказать, что я бегаю за ней из-за её недоступности.
– Ага! Наконец-то ты признался! – подколол его наш староста. – Я говорил тебе об этом ещё два года назад.
– Рэми, ты что, заделался свахой?! – удивлённо присвистнул я. – С каких пор?
Люпин пожал плечами:
– Не знаю. Но Эванс на самом деле не такая уж противная. Я бы даже сказал, что в ней сочетаются качества, присущие Основателям: острый и пытливый ум, как у Равенкло; доброта и трудолюбие, которым позавидовала бы сама Хаффлпафф; ловкость и изворотливость Слизерина… И у неё поистине гриффиндорское сердце.
– Ты что, влюбился, Лунатик?! – попытался подколоть его Джим. – Ну так возьми её себе!
– Ты не так меня понял, Рогалис, – смутился наш оборотень. – Лили Эванс – мой хороший друг, и я бы не хотел, чтобы два моих лучших друга постоянно ссорились. Кроме того, даже ты признаёшь, что вы подходите друг другу. Я бы сказал – вы два сапога пара.
– Не знал, что ты так хорошо знаком с ней, Луни, – хихикнул наш друг.
– Ну-у-у… если ты, приятель, не замечаешь очевидного, то должен же кто-то открыть тебе глаза.
– Будто бы это что-то изменит, – пробурчал Джеймс, уставившись в одну точку и болтая ногами. – Она никогда не воспримет меня всерьёз.
– Что я слышу, Рогалис?! – потрясённо вскричал я. – Пораженческие настроения? У тебя? Не верю!
– Ну а что я могу сделать, – выдохнул наш Ромео. – Ровным счётом ничего! Она – не снитч, который нужно поймать. Я бы даже сказал: выиграть квиддичный матч – это просто. Сдать СОВ – просто. А она…
– Погоди, погоди, – не унимался я. – Тебе рано раскисать, дружище: к твоим услугам лучшие свахи Хогвартса – Лунатик и Мягколап Инкорпорейтед! Верно, Луни?
Тот улыбнулся.
– Ну и что, по-вашему, я должен делать? – в голосе нашего друга появился намёк на надежду.
– Быть собой, дружище.
– Правильно! – поддержал меня Рэм. – Лили выпендрёжников не любит. Для неё не важно, сколько времени тебе нужно, чтобы поймать снитч. Хотя я не раз видел её на матчах. Ладно, скажем так: для неё это не самое главное. Порази её своим интеллектом, широтой души и самоотверженностью. Блесни своим чувством юмора! Чёрт возьми! Зачем я тебе всё это говорю, ты и сам знаешь.
Джеймс задумался и через некоторое время сказал:
– Пожалуй, вы правы. Я подумаю над этим. Но точно не сегодня.
