Глава 14. Заместитель директораМинерва МакГонагалл преподавала в Хогвартсе не год и не два. Далеко не вчера она заняла должность заместителя директора. И уж точно не на днях познакомилась с Альбусом Дамблдором.
Профессор Трансфигурации (женщина строгих правил, серьезная и часто сухая) очень и очень давно научилась не только терпеть выходки директора, но и понимать их смысл – видеть двойное дно в каждом его действии. Были времена, когда она втихомолку осуждала Дамблдора. Случалось, она с ним подлогу о чем-то горячо спорила, иногда – скандалила. Но никогда она не переставал верить в него… Все-таки он был ее любимым учителем Трансфигурации! Это он привил ей интерес к данному предмету, и это он помог достичь ей успеха! И это именно в него Минерва, будучи еще студенткой, влюбилась по уши так, что когда он пригласил ее преподавать в школу, она, не задумываясь, согласилась, несмотря на то, что детская влюбленность давно прошла.
Альбус Дамблдор был человеком, без которого Минерва никогда бы не стала той личностью, какой была теперь. Он был словно дирижером ее судьбы – направляя и продвигая вперед.
И теперь она просто пребывала в состоянии шока, не зная, что делать дальше.
А началось все с того, что сегодня утром она открыла дверь в его кабинет…
– Альбус? Можно? – постучав, приоткрыла дверь профессор. – Я закончила составлять графики, и…
Она умолкла, так и не продолжив фразы. А замолчать было отчего!
Великий светлый волшебник, надежда и опора Магической Англии весело играл в салочки с кем-то невидимым у себя в кабинете. Ярко-фиолетовая борода и желтые усы не менее весело прыгали и пушились при этом, а зеленая в красный горошек ночная мантия резво развивалась за спиной у старого директора. При этом Альбус без конца выкрикивал какие-то странные фразы, которые позже объяснил знанием древне-эльфийского языка и очень удивился, узнав, что профессор не знает о том, что давным-давно домовые эльфы имели свои земли, свой язык и культуру… потом их захватили волшебники, превратили в рабов и прочее, прочее, прочее. Но суть не в этом! Сам факт того, что у домовых эльфов есть свой собственный, давно забытый язык, невероятно веселил директора.
– Мини! – воскликнул Дамблдор, а профессор МакГонагалл аж позеленела от такого обращения. – Ты себе не представляешь! Ты только подумай, что можно было бы учудить, если бы эльфы по-прежнему помнили свой язык! Нет, разумеется, это бы означало бунт домовиков, но сам факт! Сам факт!
Дамблдор еще много чего говорил, но в голове у профессора Трансфигурации ясно отпечатались только слова: «Сам факт!» Директор постоянно добавлял их в конце каждого из своих небольших монологов.
– Альбус! Ты в порядке? – потрясенно поинтересовалась она, чувствуя, как земля уходит у нее из-под ног.
– … и тогда Улрик Великий… А? Что ты говоришь? Извини, я прослушал. Думаешь, Торгот Узколобый все же купил те сандалии? Но я уверено, что…
– Нет, Альбус, нет! Меня не интересуют сандалии. Я спрашиваю, хорошо ли ты себя чувствуешь?
– О, глупый вопрос! Я прекрасно себя чувствую. На самом деле, я давно не ощущал такого прилива сил, – жизнерадостно произнес директор, упирая кулаки в бока, и заливисто расхохотался. А бедняжка Минерва кое-как доползла до камина и рухнула рядом с ним в кресло, стараясь не слышать о похождениях Весельчака Бравого, славившегося любовью к… хм… самкам своей расы. Зачерпнув немного Порошка, МакГонагалл бросила его в камин и позвала:
– Северус? Северус?!
– Да, Минерва. Что-то случилось? – послышался немного раздраженный голос, и из камина выглянула голова крайне уставшего зельевара.
– Да, случилось, – и она ткнула пальцем себе за спину, где крайне довольный собой Дамблдор волшебной палочкой разрисовывал портреты на стенах, меняя цвет волос, кожи и одежды у нарисованных там бывших директоров.
– Это хамство! – стоял единый гул недовольных картин.
– Я с-с-сейчас буду! – запинаясь, пробормотал Снейп, с ужасом наблюдая за действом.
– И прихвати успокоительное не только для Альбуса, – бросила женщина.
Снейп кивнул, показывая, что понял и выполнит, после чего исчез. Когда он вернулся с флаконами в руках, Альбус Дамблдор уже перешел к крушению кабинета, разбивая все склянки, что попадались ему под руку, и мастерил из осколков что-то круглое и непонятное. Судя по его радостным воплем, груда стекла была призвана превратиться в лампу. Застыв у камина, Снейп не мог оторвать взгляда от происходящего. Ткнув МакГонагалл ее успокоительное, он тяжело опустился в ближайшее кресло, но тут же был вынужден подскочить.
– Нет! Северус, не садись туда! – поспешил к нему Дамблдор, и слишком шокированный профессор поспешил выполнить требуемое, заодно отшатнувшись немного назад – поближе к камину. – Разве ты не знаешь, что в креслах у камина обитают маленькие чертики! Их изрыгает дьявольские искры пламени. Чертики оседают на креслах и…
– Минерва, что происходит? – прошептал зельевар так, чтобы его не слышал Дамблдор.
Профессор МакГонагалл как-то удрученно хмыкнула, глядя в никуда, и снова приложилась к успокоительному, подперев голову рукой.
– Я-то откуда знаю? – удрученно поинтересовалась она.
Окинув ее взглядом, Северус понял, что тут поддержки ждать неоткуда. Он никогда не считал ее слабым человеком, но у нее не было того опыта шпиона, что был за плечами у Снейпа. Уж он-то давно привык к… нестандартным ситуациям, когда нужно решить дело в пару минут, если не секунд. А сейчас, похоже, все шло как раз на пересчет в секунды! Нужно как можно скорее выяснить, что со стариком. Если он унесет свои тайны в могилу – беды не оберешься. Северус уже некоторое время чувствовал присутствие Римара поблизости, о чем сообщил директору. Тот пообещал принять меря, но какие – зельевар не знал. Если Темный Лорд возродится, не повезет не только Снейпу, но еще очень и очень многим людям. Собственно, на многих Северусу было плевать далеко и высоко, а вот собственную безопасность он ценил.
Был, конечно, еще мальчишка Поттер, но уж кто-кто, а Северус Снейп точно знал, что пока что это дело бесперспективное и невыгодное… Одиннадцатилетний ребенок – не помеха самому могущественному Темному волшебнику столетия. Это неоспоримая истина!
– Альбус, – громко прервал зельевар речь директора и уверенно приблизился к нему. – Что с вашей бородой? Да к Моргане бороду! Что с вашим видом и вами вообще?!
– Ох, – раздраженно отмахнулся Дамблдор. – Сменил имидж на нечто более красочное. Это надоедает – быть постоянно седым и старым. А так я даже выгляжу моложе!
«Ага! Я бы сказал - глупее», – едко заметил Снейп, но мысль озвучить не решился. Дамблдор тем же временем продолжал:
– Да и тебе тоже следует сменить внешний вид.
Раньше, чем зельевар успел открыть рот, старый директор с невероятной прыткостью подскочил к нему и ударил Северуса волшебной палочкой по голове, после чего больно ткнул ей же в живот. Охнув и согнувшись пополам, Снейп отступил от директора. Услышав за спиной удивленный возглас, профессор Зельеварения оглянулся на Минерву и, поймав ее испуганный взгляд, поспешил к зеркалу… вернее, к проявителю врагов. Главное, что поверхность была отражающей!
Но лучше бы он этого не делал.
Из проявителя на него смотрел человек с его лицом – это было единственное, что он признал. Ни белокурые локоны, подвязанные двумя огромными бантами, ни нарисованная чем-то красным улыбка на лице, ни легкое кружевное платье белого цвета… Это все не было его – снейповским!
А он-то сокрушался на Мародеров… Да никакие Мародеры бы до этого не додумались бы! У них фантазия дальше обыкновенного насилия и пошлостей никогда и никуда не уходила.
– Северус, ты – ду-у-ушка! Душечка! – напевал Дамблдор за его спиной и весело плясал по разгромленному кабинету. А Северус ясно чувствовал, что что-то внутри него оборвалось. Словно с какой-то двери неожиданно сорвали замок, и теперь чудовище, заключенное за ней давным-давно, вырвалось на свободу и теперь уверено заполняло все его естество.
– Достаточно, – прошипел он, не отрываясь от своего отражения. Подкинув в руке вторую склянку с успокоительным, заготовленным специально для директора, Снейп быстрым движением откупорил ее и, поймав директора со спины, влил тому в рот ее содержимое. Дамблдор изо всех сил пытался вырваться из захвата или отвернуться, но не тут-то было! Даже сам Снейп потом не мог вспомнить, когда его в последний раз так выводили из себя. Отпустив обмякшего и хрипящего директора, зельевар без угрызений совести позволил ему бессильно шмякнуться на пол.
– Минерва! – рявкнул он. – Немедленно возьми себя в руки. Я оставляю его на тебя: доставь директора к мадам Помфри, а я… я приведу себя в порядок и тут же направлюсь к вам. Да не сиди ты, поднимайся! Давай-давай. Я не могу в таком виде расхаживать по коридорам.
«И кто ж меня дернул за язык-то? Это же надо было поинтересоваться у психа, почему он так выглядит… Действительно: почему? Разве не очевидно?» – шипя на самого себя, дал МакГонагалл несколько пощечин и поднял женщину на ноги. Убедившись, что профессор Трансфигурации более-менее пришла в себя и уже понимает, что он нее требуется, он повторил еще раз свой приказ и ускользнул по каминной сети назад в свои комнаты.
Слова Снейпа подействовали на Минерву. Мало, но подействовали. Во всяком случае, она нашла в себе силы вызвать мадам Помфри и отлевитировать вместе с ней директора в больничное крыло. Чуть позже к ним присоединился Снейп – донельзя злой. С ним пришли Флитвик и Спраут, которых он предупредил о произошедшем. Так же явился профессор Забини. Небольшим совещанием преподавателей в неполном составе было решено оставить директора в школе на день. Если ситуация не изменится – связываться с Мунго.
Палочку директора, во избежание недоразумений, Снейп посоветовал все-таки забрать до полного выздоровления Дамблдора.
В этот день Минерва была вынуждена отменить все свои лекции: в отсутствие директора ей, как заместителю, полагалось разобрать всю корреспонденцию, пришедшую в школу. Начать она решила с «Пророка» и сразу же наткнулась на статью о побеге Люпина. Да, конечно она об этом уже знала, так как Люпин сбежал еще вчера, и вчера же Дамблдор обсуждал защиту школы с Министром в своем кабинете. Сегодня днем должны были прибыть Авроры, а вечером – дементоры. Предполагалось, что первые будут защищать учеников от вторых, а вторые – школу от Люпина. Глупая система, навязанная Министерством. Впрочем, может они и правы. В конце концов, хоть Поттеру и не полагалось этого знать, но весь преподавательский состав был хорошо осведомлен о целях Люпина в школе. Слава Мерлину, это удалось уберечь от прессы!
Далее шли не особо интересные статьи и, разумеется, сообщение об исчезновении Джеймса Поттера. Это так же не было новостью для нее. Но бедный Том… наверняка он прочтет сегодня это. Хоть мальчик и попал на Слизерин, Минерва не переставал симпатизировать ему. Мальчик был похож на Лили… что-то такое в нем было, что рыжеволосая девушка вспоминалась сразу. Этого не было в чертах лица, глазах… том вообще был не очень похож на родителей, но вместе с тем, было сразу ясно, чей он сын.
– Бедный мальчик, – прошептала она и отложила газету.
Далее ей предстояло чтение писем из Министерства, от Сириуса Блэка и от… Себастьяна Забини?
Раскрыв конверт, она быстро побежала взглядом по строчкам. Содержание письма было четким, написанным сухим языком… суть заключалась в том, что профессор Забини просил перевести из Шармбаттона своего протеже – Анри де Нуара. Мальчику было одиннадцать лет, его зачислили в школу летом, но неожиданно Себастьяна попросили преподавать в Хогвартсе, и ему пришлось оставить юного протеже во Франции одного. К сожалению, здоровье мальчика вызывает серьезные опасения, поэтому он больше не может оставаться во Франции в одиночестве. Профессор Забини просил перевести его в Хогвартс. В противном случае, ему самому придется покинуть стены школы и вернуться во Францию. Дело крайне срочное и крайне важное. Надеясь на понимание и зная ситуацию, профессор Забини взял на себя смелость уже привезти мальчика в Великобританию, и в данный момент он находится в Хогсмите.
МакГонагалл прикрыла глаза, откидываясь на спинку своего кресла. Этого еще только не хватало! Подобные вопросы мог решать только директор, а он сейчас не в лучшем состоянии. С другой же стороны, она отчетливо понимала, что не может упустить профессора Забини. Да, его методика не нравилась Альбусу и сильно смущала ее саму, но… в чем-то она была правильной! Кроме того, замены профессору не было. Никакой!
– Надеюсь, Альбус поймет меня, – прошептала она, тяжело вздохнув, и написала приказ о приеме нового ученика в школу. А чтобы не тянуть кота за хвост, распределение назначила на сегодняшнем обеде: таким образом, все вопросы с размещением мальчика можно будет уладить во второй половине дня, а же завтра он сможет приступить к занятиям. Закончив писать приказ, она запечатала его и отправила Себастьяну Забини совиной почтой.
Едва сова скрылась, в комнату проскользнул гусь – Патронус мадам Помфри.
– Минерва, немедленно спускайся! Стало хуже!
МакГонагалл бросила быстрый взгляд на часы. Они предполагали, что хуже может стать только к концу дня, но все изменилось уже чрез пару часов. Быстро распечатав письмо Сириуса и пробежав его глазами, она так же быстро сообщила ему в ответном письме, что Авроров не ждут в Хогвартсе раньше обеда, попросила известить об этом Аврорат и Министра, добавив, что данное решение не обсуждается.
Отправив вернувшуюся птицу в очередной полет, профессор Трансфигурации направилась к Помоне и Альбусу.
– Что случилось? – сходу спросила Минерва, стучась в дверь больничного крыла, которая, почему-то оказалась запертой.
– Входи, – сухо предложила колдомедик, впуская профессора, и МакГонагалл сразу поняла причину запирания двери!
Нет, причиной были даже не ярко-розовые кудряшки мадам Помфри! И даже не то, что теперь по больничному крылу она ходила в балетной пачке! Нет… все было… масштабнее!
Голубые стены с зелеными облачками и огромными красными звездами нельзя было не заметить! Облачка плыли каждое, куда хотело, и во всех направлениях, а звезды крутились, мерцали и пели отвратительным голосом: «Лондонский мост упал». Больничные койки были превращены в подобие диванчиков в виде лимонных долек, на которых красовались веселые подушки с вышитыми на них львами, а покрывала украшал витой узор, складывающийся в слова девиза Хогвартса.
– Мы же забрали палочку, – безжизненно заметила профессор, привалившись к стене.
– Да! – подтвердила мадам Помфри. – Но того факта, что Альбус прекрасно владеет магией и без палочки – никто не исключал, не так ли?!
– Мунго? – устало поинтересовалась Минерва.
– Мунго, – кивнула Помона.
Оставив эти заботы на долю мадам Помфри, Минерва поспешила в Большой Зал, где вот-вот должен был начаться обед – нужно было еще предупредить учеников, чтобы они не расходились.
– Профессор Забини, обратилась к нему Минерва во время обеда. – Вы уже получили мое…
– Да, конечно, – улыбнулся Себастьян. – Я бесконечно благодарен вам за понимание!
– Мальчик будет распределен в конце обеда, не могли бы вы привести его сюда из Хогсмита?
– Разумеется, – он встал и пожал ей руку. – Я бесконечно благодарен, – повторил молодой профессор и направился к выходу. А МакГонагалл проводила его тяжелым взглядом. Не совершила ли она ошибку? Все-таки мальчик – француз. Насколько хорошо он знает английский? Да и разумно ли принимать кого-то в школу, в то время как почти пол семестра прошло?
Потерев виски, она взяла в руки нож и вилку.
Отступать уже некуда, не так ли? Значит и не стоит беспокоится. Гриффиндорка она или нет?
– Хагрид, не мог ты принести табурет и Распределяющую Шляпу? – обратилась она к лесничему, сидящему по правую руку от нее. Тот согласно прокряхтел что-то и вышел выполнять просьбу профессора. Только после того, как он скрылся из виду, она склонилась к Снейпу, что сидел слева и тихо произнесла:
– В отсутствие Альбуса я приняла директорские обязанности, как заместитель, а тебя назначила своим заместителем.
– Вот как? – не глядя на нее «удивился» Снейп, продолжая наблюдать за Поттером, Малфоем и Забини, пришедшими немногим позднее него. И то, лишь потому, что сам зельевар знал куда больше о потайных ходах, чем все его студенты вместе взятые. – Спасибо за оказанную честь.
– Я хочу сказать, что полагаюсь на тебя. Я сейчас не в лучшем состоянии, и… если со мной что-нибудь случиться, а Альбуса о прежнем не будет… В общем, ты единственный, кто, по моему мнению, сможет управляться со всей школой.
– А Флитвик и Спраут не подходят тебе?
– Не передергивай, Мерлина ради! Я сейчас не в силах терпеть твою язвительность.
Снейп пожал плечами, продолжая наблюдать за своими подопечными: о чем это там они шепчутся?
К концу обеда в Большом Зале стало невозможно находится, и, выяснив причину беспорядка, Снейп тихо проклинал весь род Забини. Где носит этого чертового новоиспеченного профессора Защиты от Темных Искусств? Хагрид и тот уже успел справиться с заданием и теперь терпеливо ожидал в сторонке, пряча Шляпу с табуретом за своей широкой спиной.
Стоило Снейпу выругаться в очередной раз, как двери Большого Зала раскрылись, впуская пару. Профессора Забини зельевар узнал сразу, а вот мальчик, идущий рядом с Себастьяном, был ему незнаком. Первое, что отметил для себя Снейп, так это то, что мальчишка ну никак не выглядит на одиннадцать. Девять… ну, десять – максимум! Ему доводилось слышать, что во французскую школу зачисляли не только одиннадцатилетних, но и более молодых людей, однако Шляпа откажется распределять любого, кто младше назначенного возраста. Дело начинало попахивать фарсом.
Приметив длинные волос ребенка, заставили Снейпа раздосадовано хмыкнуть: вот что значит доверить ребенка Забини. Мальчик был похож скорее на девочку. Зельевара посетило легкое чувство де-жавю. Ему показалось, что Себастьян ведет никого иного, как своего брата – Блейза.
Себастьян и его протеже уже двинулись к столу, когда МакГонагалл громко произнесла:
– Ученики, прошу внимания! – она поднялась с места и подала сигнал Хагриду, чтобы тот вынес табурет и Шляпу на всеобщее обозрение. – С сегодняшнего дня в стенах нашей школы появится новый студент. Анри де Нуар переведен к нам из Шармбаттона и, надеюсь, получит у нас как достойное образование, так и достойное общение. Сюда, мальчик, – позвала она де Нуара, не глядя на него. – Садись на табурет, пожалуйста.
Теперь, когда мальчик оказался перед самым преподавательским столом, Северус разглядел его необыкновенные зеленые глаза и неестественную бледность. Мальчик очень сильно напоминал кого-то Снейпу, но тот никак не мог понять – кого же именно?
Ребенок безропотно выполнил все, что ему поручили. Едва он оказался сидящим на табурете, профессор по старой традиции опустила ему на голову Шляпу.
– М? Что это? Как? – недовольно заворчала Шляпа. – Мальчик мой, да ты – чистый лист… я не могу найти в твоих мыслях и желания ничего, что могло бы определить тебя на любой из факультетов!
– Действительно? – безразлично отозвался Анри. – Значит ли это, что я не могу здесь учиться только потому, что старая, глупая…
– Эй, притормози! Хамство – не лучший способ общения. Однако я нашла кое-что… Все еще не научился это прятать, а?
– Прятать что? – быстро спросил мальчик, но Шляпа ничего не успела ему ответить, поскольку в этот момент громогласно провозгласила: «ГРИФФИНДОР!» – и в следующее мгновение ее совали у него с головы.
– Поздравляю вас, мистер… – Минерва опустила взгляд и встретилась с двумя холодными глазами. Ей всегда казалось, что его глаза похожи на глаза Альбуса. Только если в глазах директора всегда горел огонь, то в его – лед. И все-таки он ее всегда интересовал. Имя Анри де Нуара ускользнуло из памяти МакГонагалл. Вместо него, она прошептала совсем другое имя, – …Риддл.
