Глава 15Предупреждение: в главе есть капелька слэша.
Выбравшись из Больничного крыла, Гарри хотел свернуть в факультетское общежитие, но рассудил, что все сейчас в Хогсмиде – запасаются подарками к Рождеству; надо будет и ему сходить, завтра или на следующей неделе. Немного постоял возле высокого сводчатого окна – за толстыми каменными стенами замка хлопьями валил самый настоящий снег. Следя за падением белых, подтаивающих прямо в полете комочков Гарри думал, куда лучше пойти. Интересно, что произошло в Хогвартсе, пока он пять дней лежал без сознания? Кажется, он пропустил итоговую за семестр по трансфигурации. Не так уж и плохо. А вот Снейп грозился отравить кого-нибудь ядом перед самыми праздниками, значит, в этом придется участвовать. Снейп…
Воспоминания нахлынули волной. Самыми последними были – о подсмотренной сцене в Министерстве. Загадочный поступок зельевара… Гарри сегодня же все выспросит у Гермионы! Что там произошло с Фаджем, и почему Снейп за нее вступился…? Впрочем, в тот день случилось еще кое-что примечательное. А именно - краткое погружение в сознание Вольдеморта. Странно и неприятно было ощущать себя в абсолютно чужом теле, не подчиняющемся его воле. Мыслей Лорда, правда, Гарри не видел, но недолгий диалог между Люциусом Малфоем и его хозяином, сам по себе весьма примечателен. Кажется, Гарри знает, о каком бубне шла речь. Он был в кабинете Дамблдора в тот день. Такая древняя полинялая штуковина с полустертыми рунами. Значит, Вольдеморту нужен этот бубен. И еще… вроде Малфой сказал, что с помощью него какой-то там волшебник пытался обрести бессмертие. Гринденвальд… как пить дать, темный маг! Нужно рассказать обо всем Дамблдору. Хоть директор в этом году и обходит Гарри стороной словно прокаженного, но информация может оказаться полезной Ордену Феникса.
Приняв решение, Гарри направился прямиком к директору. Пароль, к счастью, не поменялся. Но Дамблдора у себя не оказалось. То ли отправился вместе с учениками в Хогсмид, то ли в Лондон по делам (Гарри слабо представлял, где бывает директор вне школы, и чем занимается в свободное время). Наверное, разумнее всего было бы пойти в гриффиндорскую башню. Но Гарри не давало покоя любопытство при виде богатого на магические вещицы кабинета в отсутствии его хозяина.
На столике Поттер заметил раскрытую книгу и подошел посмотреть. «Трансфигурация за пятый курс» - как странно! Зачем она Дамблдору? Страницы в учебнике были заложены женской расческой с цветочками, как раз на той теме, которую класс Гарри изучал последний раз. Может, это какой-то студентки?
Внимание привлек побулькивающий зельем медный котелок. Под ним равномерно потрескивал зеленый магический огонь. Гарри знал, что заколдованное пламя, в отличие от обычного, не пожароопасное и может гореть часами, не затухая и не усиливаясь. По нежно-розовой поверхности варева то и дело проносилась мелкая рябь, словно искры неведомого магам электричества. Впрочем, зелья Поттера мало интересовали. Он внимательно оглядел кабинет в поисках бубна Одина. Кажется, так его называли. Хотя сам Гарри плохо разбирался в мифологии и легко мог спутать одного древнего бога с другим. Но если даже Вольдеморт интересуется этой побрякушкой, то, должно быть, бубен – мощный артефакт.
И, наконец, искомый предмет обнаружился на полке, среди десятков других вещиц неясного назначения. Даже странно, что Дамблдор не спрятал как следует столь ценный артефакт. Ведь его кто угодно может взять, даже сам Гарри! Нужно лишь знать пароль для горгульи.
«Ты прав, Поттер!» - неожиданно в голове раздался хищный голос.
- А? Кто это? – Гарри заозирался.
«Твой ночной кошмар, мальчишка!» – зашипел голос. Похоже, его обладатель находился именно в голове, а не снаружи.
Одновременно с голосом лоб Гарри обожгло словно каленым железом. Не ожидавший такой боли, мальчик зашипел и врезался спиной в стеллаж. Перед глазами замелькали белые звездочки, дыхание перехватило. Сзади что-то попадало и разбилось с жалобным звяканьем.
«Поттер, не медли. Возьми бубен!» – приказал голос; шрам снова обожгло. – «Если не поторопишься, боюсь, с этой болью ты не сможешь долго сохранять рассудок».
- Вольдеморт! – сквозь сжатые зубы прорычал Гарри. – Я не стану тебе подчиняться!
«Придется», - пообещал голос.
Гарри неожиданно почувствовал, как его правая рука конвульсивно дернулась. Потом еще и еще раз. Пальцы нелепо растопырились и напряглись, будто хотели что-то схватить. Гарри попытался перехватить правую руку левой, но конечность совершенно перестала подчиняться. Шрам горел, глаза слезились. Устав бороться с рукой, Поттер крепко ухватился за стол. Но это не помогло: правая конечность словно обрела свою жизнь и с титанической силой тянула в противоположную сторону - к бубну.
- Отдай мою руку, гад!
Вдруг стол, за который держался Гарри, сдвинулся с места и, врезаясь в паркет, поехал вслед за мальчиком. Под ноги упал и разбился стеклянный вредноскоп; по полу мгновенно растеклась чернильная лужица; руку мальчика обожгло какой-то кислотой, вытекшей из опрокинувшегося флакончика. Гарри резко отпустил стол и грохнулся на пол; правая рука уже беспрепятственно поволокла его к цели.
- Зачем тебе бубен, Вольдеморт? – с яростью спросил Поттер, вытирая своим животом дубовый паркет на полу.
- Не твоего ума дело, мальчишка, – беззлобно огрызнулся голос.
Это было поражение. Дотащив Гарри до стены, рука резко дернулась вверх, вывихнув предплечье. Мальчик почувствовал боль, но конечность это мало волновало. Наконец, пальцы победно сомкнулись на бубне. В голове, отдаваясь эхом от черепной коробки, раздался зловещий хохот. Приоткрыв слезящиеся глаза, Гарри увидел, как медленно наливается голубоватым сиянием артефакт. Должно быть, бубен – это портал!
В последнюю секунду перед отправлением мальчик в отчаянии посмотрел вокруг. Где же Дамблдор? Почему он не поможет?!
«Никто тебе не поможет, Поттер», - видно, уловив его мысли, хохотнул Вольдеморт.
Вдруг взгляд упал на булькающий котел с зельем. Не понимая, что он делает, Гарри резко оттолкнул бубен от себя. Рука, как ни странно послушалась. Налившийся синевой артефакт как бы с неохотой отделился от кисти и описал плавную дугу в воздухе. Громко чавкнуло зелье, приняв в себя неожиданный ингредиент.
«НЕТ!» - в бешенстве возопил Вольдеморт. – «Что ты сделал?!»
Шрам просто взорвался. Теряя сознание, Гарри успел заметить, как фонтанирует и переливается золотом зелье.
В то время, когда Гарри Поттер еще только разговаривал с медсестрой, приходя в себя после пятидневной комы, его знакомые весело проводили время в Хогсмиде. Для Гермионы Грейнджер это был очень волнительный день. В Англию приехал Виктор Крам, и в письмах они договорились встретиться утром в пабе «Три Метлы».
Гермиона быстро выпрямила заклинанием непослушные каштановые космы, надела свое лучшее платье, бордовое с блестками и откровенными разрезами на бедрах. Поверх была накинута тяжелая зимняя мантия и красно-золотой гриффиндорский шарф. Вы спросите, как такое возможно? Очень просто – Оборотное зелье творит чудеса. И даже Гермионе, застрявшей в шкуре столетнего старца, удалось вернуть былую молодость. Запасов зелья, полученного от Снейпа, хватило бы только на три часа. Поэтому терять время и ждать, пока кожа снова провиснет от морщин, Гермиона не стала и поторопилась встретиться со своим Виктором. В то же время профессор Дамблдор так и остался вторым дублем мисс Грейнджер, и отправился в Хогсмид с важной миссией – отвлечь и вразумить Снейпа. Между Гермионой и Альбусом даже произошла короткая потасовка за право надеть единственную пару шнурованных зимних сапог из драконьей кожи. Гермиона настоящая выставила невербальный щит такой мощи, что Дамблдор, кувыркаясь, отлетел к стене и с видом побитой собаки вынужден был наколдовать себе другую пару ботинок. В конце концов, две Грейнджер с интервалом в десять минут вышли из Хогвартса.
Вообще говоря, известие о том, что зельевар считает себя влюбленным в нее, вызвало у Гермионы нервный тик: брови над очками-половинками еще долго по очереди дергалась вниз-вверх. Сегодня же Снейп поклялся, что завоюет ее любовь. Еще того лучше! Конечно, профессор Снейп для своих почти сорока не плохо сохранился, у него неподражаемые манеры, острый ум и пронзительный черные глаза, могущие смутить не одну девушку, но… Все же Гермиона Грейнджер не на столько увлечена уроками, чтобы связаться со школьным учителем. К тому же Снейп вовсе и не в нее влюбился. Гермиона так и сказала Дамблдору: если он, Альбус, питает какие-то не совсем одобряемые современным обществом и моралью чувства к своему подчиненному, то палочку ему в руки. Только пусть сначала объяснит ситуацию Снейпу и в другой раз использует для встреч не Гермионино обличье. Дамблдор на такие слова мило покраснел и пообещал все уладить.
По дороге в Хогсмид Гермиона извелась от неизвестности и противоречивых ожиданий. То ей хотелось, чтобы Виктор убедил ее остаться с ним. То, наоборот, - чтобы пришел Рон и прямо там, в пабе, доказал, чего он стоит на самом деле. «И на все только два с половиной часа!» - с отчаянием подумала Грейнджер. А потом ей придется либо рассказать Виктору о ее небольшой проблеме, либо попрощаться и сломя голову мчаться в мужской туалет, чтобы выйти из него уже директором Хогвартса. «Наверно, тяжело быть оборотнем и скрывать это от любимых людей», - тоскливо вздохнула Гермиона, проходя мимо «Сладкого Королевства».
По заснеженным улицам Хогсмида толпами гуляли студенты. У всех лица замотаны толстыми шарфами, в руках пакеты с подарочными коробками; кто-то пытается играть в снежки, другие согревают руки о горячие кружки с пивом. Гермиона с замиранием сердца высматривала в толпе Его лицо. Интересно, Виктор сильно изменился за полгода? Так странно происходит: вот она лишь получала его письма, загадывала о будущем, а сейчас – какая-то минута, и они увидятся. Здесь, в настоящем, на самом деле. И будут ближе, чем когда-либо.
Гермиона в волнении толкнула дубовую дверь «Трех метел». Должно быть, настоящее волшебство – это не размахивание палочкой и превращение черепах в чайники, а те незабываемые и быстро проносящиеся моменты встреч и разлук, память о которых храним спустя годы.
Шагнув внутрь, Гермиона тут же окунулась в живую предпраздничную атмосферу. Большое просторное помещение казалось сегодня тесной банкой с консервированной сельдью – так много здесь было народу. Высокий потолок украшен омелой и золотыми мерцающими звездами. Вдоль стен цвета заснеженного елового леса – рождественские деревья с заколдованными свечами. С потолка непрерывно сыплется дождь из конфетти, которые у самого пола вспыхивают золотыми искрами. Окна в помещении завешаны темно-синим тюлем, отчего все погружено в загадочный полумрак. Десятки свечей бросают глубокие тени на предметы, превратив паб в нечто среднее между лунным пейзажем и заколдованным лесом. Множество круглых столиков – словно слоеные пироги – так пестрят разноцветными скатертями. Все места заняты, а мадам Розмерта не перестает наколдовывать дополнительные стулья все пребывающим посетителям. Казалось, тут собралась, по меньшей мере, половина Хогвартса. Преподаватели и студенты. Виднеются мантии всех четырех факультетов. Стоявшее в пабе многоголосье перекрывает магическое радио: из приемника несутся гитарные звуки рождественской песни «Ведуний».
Сквозь гомонящую толпу Гермиона протиснулась к бару. В воздухе хороводами носились маленькие золотистые и серебряные феи. Некоторые из них с тонюсеньким смехом окунались прямо в бокалы шампанского и начинали разбрызгивать напиток во все стороны. Одна такая фея по пятам следовала за Гермионой - малышку привлек блеск пуговиц на бордовом платье. Гермиона улыбнулась ей и в нерешительности замерла: Виктора нигде не видно, куда же двинуться?
Вдруг кто-то обхватил ее сзади руками.
- Герми-о-на, - выдохнул в ухо такой знакомый голос с легким болгарским акцентом.
- Виктор! – Гермиона почувствовала резкое волнение и обернулась в кольце сильных рук.
Красная мантия Виктора пахла расплавленным шоколадом и чем-то цитрусовым. Гермиона задрала голову, чтобы увидеть его лицо. Нежная, чуть нерешительная улыбка, так не вяжущаяся с уверенным взглядом черных глаз, короткая колючая бородка. Гермиона быстро выдохнула – она уже успела забыть, насколько ее притягивали эти чуть полноватые идеально вырезанные губы. Хотелось очертить их пальцем.
- Гермиона, - словно не находя слов, повторил Крам. – Я до конца сомневаться, что ты придешь.
- Но почему?
- Ты… все эти письма и ответы от тебя, мне казаться, это было как во сне.
Гермиона вгляделась в расширившиеся глаза парня. Видеть Виктора, слышать его голос – словно пелена упала с сознания. Действительно, прошлое – лишь сон, а сейчас настоящее. Гермиона уверенно улыбнулась.
За спиной Виктора в воздухе пропорхнула сияющая золотом крылышек маленькая заколдованная фея. Гермиона залюбовалась ярким блеском – малютка напоминала юркий снитч. Секунду спустя перевела взгляд на Виктора и чуть не вскрикнула: в его черных глазах, словно пламя, искры золота. Мысли вылетели из головы Гермионы, и остались лишь эти горячие отблески раскаленного металла. Она даже задержала дыхание.
До последнего не отводя взгляда, Крам медленно наклонился и коснулся ее губ своими. Гермиона почувствовала, что плавится от этой неожиданной близости. Она обняла Виктора руками и привстала на цыпочки.
Кажется, это ощущение тепла и неиспытанной доселе гармонии длилось долгую вечность. Гермиона отпустила контроль разума и отдалась ощущениям. Виктор крепко обнимал ее, и это кольцо рук дарило такую защищенность и сладость, что Гермиона упивалась каждым мгновением.
Неожиданно чужой громкий смех вернул ее в действительность. Гермиона оторвалась от Виктора и непонимающе огляделась по сторонам. Оказывается, они стояли посредине зала, у всех на виду, и привлекли излишнее внимание.
- Мм… может, пойдем ? На нас все смотрят, - запоздало смутилась Гермиона.
- Должно быть, ты очень популярна, - подмигнул Виктор и повел к дальнему столику у окна.
В это же время на соседней улице Хогсмида не было шума толпы и гуляющих учеников. В самом конце неглавного и оттого более пустынного и грязного проулка приютилось пользовавшееся определенной славой заведение, трактир «Кабанья голова». Облезлая деревянная вывеска с отрубленной головой свиньи негромко поскрипывает над входом; окна темны и засалены. По доброй воле сюда и зайти побоишься. Именно поэтому случайные свидетели, если бы таковые имелись, удивились бы уверенно распахивающей дверь трактира молоденькой девушке, по виду школьнице. Знакомые бы с недоверием признали в ней Гермиону Грейнджер.
Альбус Дамблдор, а это был именно он, чуть поморщившись, зашел в грязное заведение своего младшего брата. Давно он тут не был, все-таки отношения с Аберфортом последние годы не наладились. Радовало в данной ситуации лишь то, что брат не сможет узнать Альбуса. Оборотоного зелья маг, в отличие от Гермионы, не пил и сейчас по-прежнему выглядел как пятнадцатилетняя лохматая девчонка. Подумать только, он согласился на эту авантюру – пойти на свидание с Северусом! А кто виноват? Нелепая череда событий привела к столь комичной ситуации. Бедный Северус даже не догадывается, в кого его угораздило влюбиться! А если он узнает, то есть, когда он узнает, то… взбесится так, что и от Альбуса, и от Гермионы останутся одни головешки.
Дамблдор печально вздохнул. Не хотелось наносить столь тяжкую травму и без того нездоровой психике Северуса. С другой стороны, когда там сварится антидот? Не скоро. Как выяснилось, зелью, чтобы настояться, потребуется гораздо больше магической подпитки и, соответственно, времени. Если не найти какой-то очень мощный аккумулятор магии, то готовиться антидоту еще месяца три. А то и вообще до лета. И что, все это время Альбусу спасаться от Рональда Уизли, бросающего голодные и раздраженные взгляды? Уж лучше приятно проводить время с Северусом. За последнюю неделю вынужденного пребывания в теле девушки, Дамблдора все чаще захлестывал бунт подростковых гормонов. Это пугало и восхищало одновременно.
«Что ж, предоставим это дело в руки судьбы», - решил Альбус и уверенно застучал каблучками в направлении поджидавшего его силуэта в черной мантии с капюшоном за дальним столиком. Ни витавший в противоречивых мыслях Дамблдор, ни поднявшийся навстречу и не отрывавший от него взгляда Снейп не заметили, что из подсобки за ними наблюдает два горящих желтых глаза. Кошка негромко зашипела и подобралась поближе к интересовавшей ее парочке. При свете свечных огарков стало видно, что шерсть животного полосата, а на морде имеются черные дуги – словно от очков.
- Мисс Грейнджер, - мурлыкнул Снейп, - присаживайтесь, я заказал вам сливочное пиво.
- Северус, - начал Дамблдор, увидел, каким взглядом смотрит на него зельевар, и исправился, – профессор Снейп…
- Первый вариант мне больше нравится, - Снейп хищно прищурился.
- Как пожелаешь, Северус, - улыбнулся Дамблдор и скинул с плеч верхнюю мантию, отчего оголились белые тонкие ручки и приталенное зеленое платье с пышными оборками и прозрачными вставками из гипюра.
- Ты очаровательна, - сказал Снейп настолько тягучим низким голосом, что у Альбуса отчего-то подогнулись коленки.
Дамблдор вдруг вспомнил, какая деталь в Северусе не давала ему покоя столько времени. Голос. Не обычный мужской – хриплый и прокуренный и даже не музыкальный тенор. В голосе зельевара - словно струны магловской электрогитары. Он завораживал, подчинял сознание, заставлял дрожать от страха или сводил с ума. Хотелось слушать этот голос еще, как можно дольше.
- Спасибо, - совершенно естественно покраснел Дамблдор, - так о чем ты хотел со мной поговорить, Северус?
- Уж точно не о зельях, - улыбнулся Снейп.
Очковая кошка, наблюдавшая эту сцену со стороны, недовольно зарычала. Что себе позволяет Северус? Видно у него последние мозги Круциартусами отшибло! Не понимает, что делает: она же гриффиндорка, несовершеннолетняя, его ученица… Хотя, в сущности, они пока ничего запрещенного не делают. Нужно понаблюдать.
- Мм… Северус, я хотела тебе кое-что рассказать, - решился Дамблдор. Что поделать, надо преодолеть себя. Не нужны им лишние проблемы в будущем! – Понимаешь, дело в том, что я… то есть, Гермиона… по сути, все произошло так…
- Вы слишком много болтаете, мисс Грейнджер, - перебил Снейп и неожиданно впился в губы зазевавшегося Альбуса жестким подчиняющим поцелуем.
Дамблдор на какое-то мгновение впал в ступор, но потом ответил Северусу не менее жадно. Видно, все дело было в пресловутых гормонах, но магу происходящее нравилось. Все мысли и, главное, укоры совести мгновенно покинули голову, и Альбус счастливо помахал им рукой.
У него уже столько лет никого не было. Если не считать Минерву. Но, как казалось магу, это было лишь мимолетное увлечение на заре юности… или не юности. В любом случае, прошло уже полвека, а Минерва не переходила в своем общении с ним дружеских границ. До недавнего времени. И то, по словам мисс Грейнджер. Если уж Альбусу в поре глубокой старости выпал такой шанс, стоит ли его упускать?
Дамблдор зарылся пальцами в длинные черные волосы зельевара и углубил поцелуй.
В этот момент по закону жанра дверь в трактир распахнулась, и очковая кошка увидела еще одного своего студента. Рон Уизли, брошенный друзьями, впал в угрюмое настроение. Парень совершенно не сомневался, с кем побежала на свиданье Гермиона. Не зря же она получала письмо от Крама! Рон был зол и решил запить горе стаканчиком огневиски. А «Кабанья голова» - идеальное для этого место: трактирщик продаст что угодно, не посмотрит на возраст посетителя.
Рон не сразу заметил их, он уже почти дошел до барной стойки. Как вдруг его привлек возглас «Северус!». Рону показалось, что он узнает этот звонкий голос. Вдруг сердце рыжика остановилось. Девушка с лохматыми каштановыми волосами сидела к нему спиной и самозабвенно целовалась с каким-то брюнетом. С ужасом Рон узнал в мужчине профессора Снейпа. Но ему не хотелось видеть лицо девушки. Совсем не хотелось. Рыжик быстро попятился.
Остановился только на улице, когда пылающих щек коснулись холодные снежинки. Думать было больно, каждая мысль ранила. Смахнув несколько мокрых капель с лица, Рон тоскливо побрел в «Три Метлы». Ему нужно было напиться.
Гермиона даже не заметила, как прошли два часа, отмеренных судьбой для свидания с Виктором. Через какие-то двадцать минут произойдет обратное превращение. Они о стольком уже поговорили, но главного Гермиона не сказала. Боялась, что Виктор не поверит. Впрочем, ситуация с каждой минутой становится все более критической. Нужно на что-то решаться.
- Гермиона, ты так и не ответила, согласиться провести со мной каникулы, - английский Крама стал гораздо лучше, но все еще хромал. – У моей семьи есть вилла в Боровце. Это магловский лыжный курорт. Обычно мы каждое Рождество отмечать там.
- Видишь ли, Виктор, я бы очень хотела, но, - Гермиона в отчаянии закусила губу, – но есть одно обстоятельство. Я не знаю, как тебе сказать…
- Говори любой ответ. Я постараюсь понять, - подбодрил Крам.
- Гермиона! Ты… что ты тут делаешь, с ним?!
Гермиона порывисто обернулась. Над столом стоял, уперев руки в боки, красный как водяной краб Рон. На щеках Уизли даже проступили фиолетовые пятна.
- Рон, что ты…?
- Как это понимать, Гермиона?! – бушевал Рон. – Вначале я вижу тебя целующейся с (кто бы мог подумать!) сальным уродом Снейпом, а теперь… теперь ты тут обжимаешься уже с Крамом!
- Не смей кричать на нее, - Виктор поднялся из-за стола. – О чем он говорить, Гермиона?
- Рональд Уизли, это вовсе не твое дело, где и с кем я провожу свое время! – рассердилась Гермиона.
- Так ты не догадываешься? – обратился Рон к Краму и неожиданно захихикал. Гермиона поняла, что рыжик пьян. – Она врет тебе, что у нее никого нет!
- Не правда! – возмутилась Гермиона. – Виктор, не слушай его!
- Хочешь сказать, у меня глюки? Или, может, это не ты вешалась на Снейпа полчаса назад, а твоя сестра-близнец?
Ссора начала привлекать внимание. За соседними столиками настороженно поглядывали в их сторону. Между тем, до окончания действия зелья оставалось всего три минуты. Гермиона решилась.
- Послушайте, Виктор и ты, Рон. Я все скажу, - Гермиона тяжело вздохнула. – Дело в том, что мы с одним человеком поменялись телами. Из-за несчастного случая. И теперь я живу в чужом теле, пока мы пытаемся изготовить нужное зелье. Сегодня же я выпила Оборотное, чтобы встретиться с Виктором. Но тот, другой человек, с кем мы поменялись, он влюблен в Снейпа. Вот так и получилось, что Рон видел якобы меня полчаса назад. К тому же ровно через минуту закончится действие Оборотного, - на одном дыхании выдала Гермиона. – Именно поэтому, мне нужно срочно выйти…
- Подожди, Гермиона, - Крам взял ее за руку.
- Гермиона, но это же бред! – Рон постучал себя по голове. – Я достаточно трезвый, чтобы понять: ты меня дуришь!
- Виктор, прости меня, - простонала Гермиона и, высвободив руку, кинулась прочь из зала.
В ту самую минуту, когда мадам Розмерта в «Трех метлах» недовольно посмотрела на неприлично громко хлопнувшую дверь дамской комнаты, закрывшуюся за Гермионой Гренджер, произошло еще несколько событий. Полосатая кошка пролезла в форточку номера для постояльцев на втором этаже трактира «Кабанья голова», в зубах у нее болталась явно тяжеловатая для такого маленького животного колдокамера. В замке Хогвартс, в кабинете директора, Гарри Поттер поборол власть Вольдеморта над собой и бросил в настаивающийся антидот бубен Одина. Гермиона Грейнджер в одинокой кабинке туалета в заведении мадам Розмерты закрыла глаза, приготовившись к обратному превращению в старика; заколдованный таймер на руке отсчитал последнюю секунду. Альбус Дамблдор совершенно забылся и пытался расстегнуть три десятка мелких пуговиц на черной мантии Северуса Снейпа на втором этаже «Кабаньей головы».
Один взмах крыльев гиппогрифа, кружившего над Запретным лесом, спустя все изменилось.
Мадам Розмерта забыла о бесцеремонных посетителях и ценах на ремонт помещения и занялась новым заказом. Очковая кошка с колдокамерой в зубах неожиданно поднялась на задние лапы и превратилась в разгневанную МакГонагалл в очках и с камерой же в зубах. Вольдеморт отчаянно завопил, с треском вылетая с задворок сознания Гарри Поттера и успев заметить, как бурлит зелье директора Хогвартса, принявшее в себя магически заряженный артефакт. Гермиона Грейнджер, сидя на толчке, больно ущипнула себя за руку: она по-прежнему оставалась девушкой. Альбус Дамблдор взволнованно отстранился от Снейпа, с его телом начало происходить нечто противоестественное: вытягивались конечности, кожа дряхлела на глазах, так понравившийся Северусу четвертый размер рассосался, словно и не было…
В самом центре Хогсмида, между «Сладким королевством» и «Зонко» на заснеженной площади сошлись шестеро магов: Гермиона заискивающе прижималась к Виктору Краму и виновато поглядывала на разгневанного Рона; Минерва МакГонагалл вышагивала в окружении черного как грозовая туча Снейпа и выглядевшего на свои сто двадцать Дамблдора, глаза которого то ли лукаво поблескивали, то ли близоруко щурились без привычных очков-половинок. Трое из этих шестерых вышли из «Трех метел», а остальные – из «Кабаньей головы». Вся компания сошлась и встала прямо под большой рождественской елью, украшавшей площадь. Четверо из них с любопытством, а кое-кто и с явным презрением разглядывали двух других – девушку и старика. Первым молчание нарушил Дамблдор:
- Что же, друзья мои, мы все столкнулись с поистине беспрецедентными обстоятельствами. И мы с честью выдержали это испытание. Сама магия послала нам трудности, чтобы, преодолев их, мы постигли истинную суть бытия…
- Знаете, Альбус, или, может, Гермиона – так вас называть? – прошипел Снейп. – Я устал от ваших чудачеств. Я прощал вам многое: и чай с лимонными дольками, и нравоучительные лекции, и внеурочные поручения. Я верил вам. Но это… выходит за любые рамки!
- Северус, ты реагируешь слишком импульсивно. Нам всем нужно время, чтобы осознать и принять истину.
- Как были пустозвоном, так и остались! Это бесполезно. Прощайте, Альбус, - хмурый взгляд Снейпа напоследок прошелся по лицам присутствующих, а затем зельевар ушел. Просто развернулся. Никто не стал его останавливать.
- Я тоже уйду, Альбус, - надтреснутым голосом проговорила МакГангалл и тут же разрыдалась в голос. – Я так боялась потерять тебя, но теперь… полагаю, будет лучше, если мы перестанем видеться.
- Профессор МакГонагалл! – горячо возразила Гермиона. – Когда я была в теле директора, я могла читать чужие мысли. Я видела, как на самом деле Дамблдор относится к вам, и как вы к нему. Он любит вас!
- Альбус?
- Все так, Минерва, - с чувством подтвердил Дамблдор. - Не согласишься ли ты пойти со мной, выпить чаю с дольками?
- Только, если кофе и… без долек, - чуть улыбнулась МакГонагалл.
Директор приобнял свою спутницу за плечи, и они скрылись в одном из пабов. Гермиона с улыбкой проводила их взглядом.
- Ты любишь его, Гермиона? – без обиняков спросил Рон, ткнув пальцем по направлению Крама. – Подожди, не говори. Я… ты мне нравишься, конечно, но, может, я и смирюсь с твоим выбором.
- Рон, Виктор, - Гермиона отошла на шаг от парней и посмотрела на них. – Я люблю вас обоих, понимаете? Каждого по-своему и не могу предпочесть кого-то одного. Я с ума сошла, пока думала об этом. Это просто ужасно! Я так запуталась…
- Знаете, на моей Родина есть такая поговорка: в половине котла зелья не сваришь, - медленно проговорил Виктор, словно подбирая слова. – Но есть и другая: если наш ловец спасует, то снитч поймает соперник.
- Предлагаешь честное состязание? – воодушевился Рон. – А я согласен. Будем делать все, от нас зависящее, а Гермиона потом выберет победителя!
- Гермиона? – Виктор вопросительно посмотрел на девушку.
- Чудесная идея! – попыталась скрыть смущение та. Она подняла руку, чтобы погладить по привычке бороду, но наткнулась на пустоту. С облегчением выдохнула. – Мерлин, как хорошо все-таки быть собой!
От автора: вот и закончен мой первый фанфик. Знаю, конец вышел несколько скомканным. Просто захотелось не затягивать долго с этим и начать новое произведение про нелегкую судьбу Поттера). Спасибо всем читателям и авторам отзывов отдельная благодарность!)
