Глава 15Алина вздохнула и отложила книгу. Ее совсем не трогала судьба господина Печорина, а непрочитанных страниц оставалось предостаточно. Пользуясь отсутствием Артура, девочка пихнула книгу ногой и скинула ее на пол. Третий день занятий не принес ничего, кроме раздражения и тоски.
В первое время ей было очень интересно узнать, что такое учиться у учителя, которого не видно и не слышно. Оказалось, интересного мало. Артур сразу же устроился в кресле у окна и, просматривая журнал о машинах, время от времени выполнял роль переводчика. Количество заданий вызывало панику. А диктант на четыре страницы добил окончательно. Алине казалось, что она завизжит на весь замок, слушая, как Артур ей диктует, растягивая слова о весенних ручьях и тающем снеге!
Конечно, было занятно понаблюдать, как невидимая рука учителя проверяет ее работы, но количество ошибок и комментарии Артура сбрасывали ее обратно на землю. Страница, превратившаяся в сине-красное поле, переворачивалась, и все начиналось заново.
- Чередующаяся гласная, - говорил Артур, рассматривая очередную новинку концерна Дженерал Моторс, - выделяй корень и ставь ударение…Николай Гаврилович говорит, чтобы ты была внимательнее, и я тоже считаю, что ты похожа на милую птичку семейства вороньих. Исправила? Продолжаем…
На обед он спускался вниз и Алина, поедая суп в одиночестве, мрачно раздумывала, что надо было падать на руку. Правую.
Уроков литературы как таковых не было. Артур ей вручал книгу и список вопросов по произведению. От нее требовалось прочитать, обдумать, выписать и прокомментировать. Тетрадь с заданием, которое она выполняла по творчеству Некрасова два вечера подряд, вернулась сегодня утром. Открыв ее и не увидев ни одной черточки красных чернил на строчках, Алина обрадовалась. И, не удержавшись, похвасталась перед Артуром. Тот, без лишних слов, перевернул страницу и постучал Алине пальцем по лбу. В конце работы четким изящным почерком красного цвета было написано одно слово: «Переделать!».
А на столике уже лежал том Лермонтова.
Но хуже всего Алина чувствовала себя по вечерам. После ужина, когда уроков уже не было, и Артур уходил к себе, наступало время одиночества, скуки и безысходности. Каждый вечер девочка ждала, что зайдет Давид, но он не приходил. По большому счету, кроме Артура, она за эти дни никого и не видела. Один раз Саша заглянул, и то с вопросом к Артуру. Ни Ксении, ни Давида, ни Ларисы – никого… даже Вадиму она бы обрадовалась, появись он на пороге, но его тоже не было.
Алина раздумывала недолго. Добравшись до окна, она попыталась забраться на подоконник, но не удержалась и свалилась на пол.
- Татьяна, позови Давида! – велела она, размазывая слезы по щекам.
И старательно заплакала еще громче.
Давид не пришел, но прибежал Саша.
- Алина! Алина, что случилось? – присел он рядом с ней.
- Упала! – плакала Алина. – С окна! Уда-арилась!
- Зачем ты полезла на окно? Подожди, я помогу тебе встать. Держись за плечо.
Саша помог ей добраться до кровати, подложил девочке валик под ногу, прикрыл пледом.
После трех невыносимых дней было приятно, когда за тобой так ухаживают, пусть даже и Саша.
- Окно было приоткрыто, сильно дуло. Артур ушел, пришлось самой карабкаться. Я замерзла.
- Я камин разожгу. Сейчас будет тепло. Артуру завтра не поздоровится! Ведь велено было, тебя одну не оставлять! Очень ушиблась?
- Нога болит, - пожаловалась Алина.
- Хорошо, руки целы. Я в прошлом году кисть ушиб, когда на катке упал, так неделю не мог заниматься, рука плохо слушалась.
Девочка мысленно обозвала себя идиоткой.
- А как у тебя с уроками? – продолжал Саша. – Получается?
- Не очень, - буркнула Алина.
- Ничего, наладится! – подбодрил мальчик. – Все, теперь не замерзнешь!
В камине весело пылал огонь.
- Ты уходишь? – встрепенулась Алина.
- Отец запретил навещать тебя всю неделю и разговаривать с тобой. В наказание за…ну ты знаешь, за что. Чтобы ты могла хорошенько подумать о своем проступке.
- Если ты не можешь со мной разговаривать, может, хотя бы почитаешь мне? Лермонтов, - показала книгу Алина. – До завтра мне надо прочитать до конца, а теперь я вряд ли смогу это сделать. Меня опять будут ругать!
- Не плачь. Я почитаю, - согласился Саша.
Он сел в кресло, где обычно сидел Артур, и приятным спокойным голосом стал читать книгу. Четыре страницы спустя, Саша случайно глянул на девочку. Алина, сложив ладошки под щекой, спала, не обращая никакого внимания на переживания Максима Максимовича.
Усмехнувшись, Саша закрыл книгу и отложил ее на столик. Какое-то время он просто сидел и смотрел на гостью.
Рассматривая спящую девочку, он вспомнил, как пять лет назад, такой же зимой, в семье появилась Ксения.
***
Прошло только пять или шесть дней, как привезли Ксению. Он, десятилетний мальчишка, издалека рассматривал ее – испуганная тихая девушка подпускала к себе только Давида. Старший брат не оставлял ее одну ни на минуту, чаще всего они просто сидели рядом и молчали, а Сашу распирало любопытство. В их доме не было девочек, и Саше очень хотелось познакомиться с Ксенией поближе. Ради этого он напросился в поездку в дом на берегу озера, хотя с ними ехал Вадим. Старший братец был драчливым и неуживчивым, но интерес к Ксении был сильнее.
В более привычной для себя обстановке Ксения чувствовала себя увереннее. Однажды утром испекла им пирожки с яблоками. Вечером не ушла к себе в комнатку, а посмотрела фильм вместе со всеми. Давид чуть подвинулся на диване, освобождая ей место, и она села. Я, вместо того, чтобы смотреть в телевизор, поминутно оглядывался на девушку, пока Давид не щелкнул меня по лбу. Я покраснел, и больше не поворачивался.
Зато на следующий день Ксения вышла вместе со мной во двор – я направлялся кормить белок, и девушка попросилась посмотреть. Я смог только кивнуть в ответ. На стволе старой ели в углу двора Давид, еще будучи маленьким, соорудил кормушку для белок. С тех пор мы подкармливали рыжехвостых зверьков, когда приезжали сюда. И белки встречали нас с радостью.
Ксения протягивала орешки на ладони, и белка, деловито обнюхав угощение, схватила орех и бросилась наверх по стволу. Меня же, как старого знакомца, белки не боялись и частенько грызли орехи, устроившись на плече. Ксения улыбалась, любуясь белками, а я любовался ею и хотел плакать от нежности.
Ночью я проснулся оттого, что перед сном выпил две большие чашки чая. Почти не открывая глаз, я вышел в коридор и услышал шум внизу. Сон сразу улетучился.
- Воры!- подумал я.
Решив разбудить Вадима, я остановился перед дверью в его комнату. Брат не обрадуется, если я разбужу его ночью из-за пустяка. И я решился посмотреть сам. Осторожно спустился на пару ступенек и замер.
В гостиной, при неярком свете догорающего камина, на простынях, постеленных прямо на палас, лежали обнаженные Давид и Ксения.
Я сел на ступеньку и прижался лбом к перилам, растерянно взирая, как мой старший брат ласкает грудь и плечи Ксении и целует ее.
Опомнившись, я вскочил слишком поспешно, и ступенька подо мной скрипнула. Давид поднял на меня глаза и махнул рукой, приказывая убираться прочь.
Я влетел в свою комнату и упал на кровать ничком. Завтра утром брат убьет меня. Или скажет отцу, и убьет тот.
Утром я вышел к завтраку позже всех. Ксении пришлось дважды звать меня. Я ел бутерброд с сыром, но кусок не лез в горло. Давид сидел напротив и допивал кофе. На Ксению я боялся даже посмотреть. Вадим с удовольствием поедал омлет. Он никогда не страдал отсутствием аппетита! Я отложил ненавистный бутерброд, накинул куртку на плечи и выскользнул на крыльцо. Свежий морозный воздух немного успокоил меня. Я стоял и смотрел, как снег хлопьями падал вокруг меня.
- Красиво, правда?
Я обернулся. Давид.
Брат встал рядом со мной, опираясь на столб крыльца.
- Вадим хочет сегодня уехать домой. Ты поедешь с ним?
Я хотел ответить, но не смог, только что-то булькнуло в горле.
- Что с тобой? – Давид наклонился ко мне.
- Давид, я не хотел…
- Я знаю. Забудь. И Ксении не говори ничего. Ей неловко будет.
- Да, конечно, - поспешно согласился я.
- Иди, позавтракай спокойно и собирайся. Вадим ждать не будет.
- Давид, - осмелев, я решился, - а это больно?
- С чего ты взял?
- Ну, Ксения всхлипывала…
- А-а, ты и это видел! Нет, не больно.
- А почему?
Но брат зачерпнул снег и кинул мне прямо в лицо.
- Вырастешь – сам все расскажу. А сейчас проваливай! И не вздумай у Артура спрашивать, он – не я, по шее сразу получишь! - пригрозил Давид.
***
Осенью мне исполнилось пятнадцать, но Давид так и не выполнил свое обещание поговорить со мной. Может, ему напомнить?
