Глава 15Глава 15. Новый министр магии.
На завтрак следующим утром Гарри спускался, думая, что ничего более ужасного с
ним еще не происходило. Голова гудела, как пустой котел для зелий, по которому
кто-то как следует заехал кулаком, во рту стоял неприятный вкус чего-то
кислого, а при одной мысли о еде его сразу же начинало тошнить. Вначале он
даже хотел плюнуть на все и остаться в постели, пока не станет хоть немного
легче, но ворвавшаяся к ним в спальню Гермиона непреклонно заявила, что не
даст им отлеживаться, и что в своем теперешнем состоянии Гарри и Рон, который
чувствовал себя не многим лучше, виноваты сами. И к тому же активные движения
только пойдут им на пользу. Поразмыслив немного, Гарри решил прислушаться к
совету старосты. Тем более, что ему еще следовало подготовить немаленькое
домашнее задание на понедельник. За последнюю неделю, в связи с постоянными
квиддичными тренировками, учеба была им отодвинута на второй план, и теперь
следовало многое нагонять. А предстоящий сегодня урок акклюменции у Снейпа
тоже требовал определенной моральной подготовки. В общем, приняв душ, который,
пусть совсем немного, но все же добавил ему бодрости, Гарри, борясь с легким
головокружением, отправился в большой зал. Сидя за Гриффиндорским столом между
Роном и Гермионой, он вяло осматривал стоящую на столе пищу, раздумывая, что
из этого он сейчас сможет съесть, не опасаясь неадекватной реакции своего
организма. Наконец он остановил свой выбор на графине с тыквенным соком и
решительно придвинул его к себе. За весь завтрак Гермиона не сказала Гарри и
Рону ни слова. Лишь, уходя, она демонстративно завернула в салфетку несколько
бутербродов и тихо, чтобы ее мог слышать один лишь Гарри проговорила: "Надо
что-нибудь отнести Джинни. Она сегодня так и не спустилась на завтрак, если,
конечно, это кто-нибудь заметил".
"Неужели Гермиона знает о том, что вчера произошло в гостиной?", - с ужасом
подумал Гарри. То, что Гермиона откуда-то осведомлена о вчерашних событиях,
было ясно хотя бы потому, как пристально она глядела на Гарри, сообщая, что
отнесет бутерброды для Джинни.
"Надо бы поговорить с ней, - подумал он. - Наверняка Гермиона сможет
что-нибудь посоветовать".
***
Их разговор состоялся тем же утром. Все Гриффиндорцы решили воспользоваться
выходным днем по его прямому назначению и с улицы то и дело доносились крики
ребят, наслаждавшихся последними теплыми днями. Гарри сидел в гостиной,
пытаясь сосредоточиться на задании по трансфигурации. Но думалось ему отнюдь
не об учебе. Вчерашняя сцена в гостиной не выходила у него из головы. Мысль о
том, что своим поведением он обидел Джинни и теперь она не захочет иметь с ним
ничего общего, неотступно преследовала его. Портрет отодвинулся, и в проеме
показалась Гермиона, нагруженная, как минимум, десятью увесистыми томами. Она
свалила свою ношу на один из столиков и устало опустилась в соседнее с Гарри
кресло.
- Неужели и ты еще к чему-то не успела подготовиться? - удивленно спросил
юноша. Гермиона обычно выполняла все домашние задания вовремя и в выходные у
нее всегда оставалось много свободного времени, которое, впрочем, она
использовала либо для подтягивания Гарри и Рона, либо для очередных проектов
по борьбе за права домашних эльфов.
- Вот еще! - фыркнула девушка. - В отличие от некоторых, я не откладываю все
на самый последний момент. А это просто легкое чтение.
Гарри мысленно улыбнулся. Гермиона как всегда была в своем репертуаре, называя
легким чтением то, что ни в прямом, ни в переносном значении таковым назвать
было никак нельзя. Но долго на мыслях об особенностях Гермионы он не
задерживался. Та тема, которую он хотел с ней обсудить, требовала мобилизации
всей его решительности.
- Послушай, Гермиона, - неуверенно начал он, - я хотел спросить: как себя
чувствует Джинни? Ведь ты же видела ее сегодня?
Взгляд девушки сразу же посуровел.
- Она в порядке настолько, насколько это возможно. Просто она не хочет
кое-кого видеть.
Гарри опустил голову.
- Она все рассказала тебе, - скорее утвердительно, чем вопросительно
проговорил он.
- Она не хотела, но, если я хочу от кого-то чего-то добиться, я, как правило,
преуспеваю в этом. Я поняла, что она чем-то сильно расстроена и решила узнать,
что так огорчило мою подругу. И должна сказать, что то, что я узнала, мне
совсем не понравилось. Ты поступил очень некрасиво, Гарри, и то, что в тот
момент ты не отдавал себе отчета в своих действиях, тебя нисколько не
оправдывает.
Гарри понял, что Гермиона, по-видимому, решила высказать все, что о нем
думает. Нельзя сказать, что он не был с ней согласен, но, кроме порицаний, он
рассчитывал получить от нее какой-нибудь совет.
- Да, Гермиона, ты абсолютно права, - покорно сказал он. - Но скажи, что мне
теперь делать? Ведь мне теперь даже посмотреть на нее стыдно.
- Прежде всего, - начала Гермиона, - ты должен извиниться перед ней. Это,
конечно, будет сложно, но сделать это необходимо. Ведь хоть тебе это и сложно
понять, ты ей все еще нравишься! И именно поэтому твой вчерашний поступок
выглядит особенно отвратительно.
Гарри почувствовал, как медленно начинает впадать в ступор. Новость о том, что
он все еще нравится Джинни, действительно стала для него неожиданной. Он-то
думал, что давно уже безразличен ей. Впрочем, это никак не меняло существующую
ситуацию. Его поступок по-прежнему оставался недостойным.
- Она тоже мне очень нравится, Гермиона, - тихо проговорил он.
Гермиона пристально посмотрела на него.
- Ты в этом действительно уверен? Просто я бы не хотела, чтобы ты в дальнейшем
еще сильнее огорчал Джинни.
Гарри сумел выдержать ее пристальный взгляд и, не отводя глаз, проговорил:
- Да, она действительно мне очень нравится.
Легкая улыбка тронула губы девушки.
- Ты, конечно, очень долго искал способ, чтобы дать ей это понять. И не нашел
ничего лучше, как наброситься на нее. Что ж, в любом случае вам нужно
поговорить. Только сильно не торопи события, хорошо? Ей тоже нужно быть к
этому готовой.
Гарри только кивнул головой.
***
Но с Джинни ему так и не удалось поговорить до самого вечера. Несколько раз он
пытался уговорить Гермиону передать Джинни его просьбу объясниться с ним, но
та была непреклонна, говоря, что они сами должны во всем разобраться, и что
она не станет торопить Джинни. В результате на еженедельную пытку акклюменцией
у Снейпа Гарри отправился в весьма растрепанных чувствах. Сосредоточиться и
вытолкнуть профессора из своей головы сегодня ему было особенно сложно.
Несмотря на все его усилия, одна неприятная картина из жизни Гарри сменяла
перед его глазами другую. И Снейп, конечно же, не воздерживался от
комментариев.
- Скажите, Поттер, сколько можно жить воспоминаниями детства? Может, вы
думаете, что, если я в сто первый раз посмотрю, как ваш кузен с дружками
загоняет вас на крышу, у меня проснется к вам жалость?
Гарри тяжело дышал. После каждого занятия со Снейпом он чувствовал себя так,
будто перед этим он сделал сотню кругов вокруг замка легким бегом.
"Я не должен проявлять слабость, - думал он. - Если я покажу, что сегодня не в
форме, он обязательно этим воспользуется".
- Вы готовы продолжать, Поттер? - спросил Снейп, и взмахнул палочкой. -
Лигилименц!
Перед глазами Гарри вновь замелькали картины его раннего детства. Воспоминания
об унижениях, которые он все это время пытался задвинуть как можно дальше,
отчетливо всплывали в его мозгу.
"Он специально заставляет меня вспоминать именно это, - пронеслось где-то на
задворках его сознания. - Он хочет, чтобы я отвлекался на все это и не мог ему
сопротивляться". Неимоверным усилием воли Гарри постарался сосредоточиться на
одной единственной картинке и представить ее себе как можно ярче:
пятнадцатилетний Снейп висит в воздухе перевернутый вверх ногами. Его мантия
свесилась вниз, закрывая его белое от стыда и бешенства лицо, и открывая на
всеобщее обозрение его бледные ноги. Кажется, у него получилось. Гарри
почувствовал, как Снейпа передернуло, и что теперь он сам может управлять
своим сознанием. Он вскинул свою палочку.
- Протего!
И вот уже Гарри может наблюдать картины из жизни Снейпа. Он почувствовал, как
профессор выталкивает его из своего сознания.
"Ну уж нет! - подумал он. - Все это время Снейп показывал, что не испытывает
ко мне никакой жалости. Почему же эту жалость должен испытывать я?". Он
попробовал действовать так же, как и профессор. Удерживая перед собой
отдельные картины из жизни Снейпа, он старался выбрать то, что было бы
наиболее неприятно профессору. В то же время он удерживал краем сознания
картинку, на которой юные мародеры издевались над будущим профессором
зельеварения. Но, судя по всему, Снейп перед занятием, как обычно, отправил
самые тяжелые воспоминания в думоотвод, и Гарри чувствовал, как он неуклонно
освобождается из-под его давления. На краткий миг перед его глазами появилась
странная картина: толпа учеников окружила съежившуюся в углу фигурку.
Собравшиеся что-то насмешливо выкрикивали, тыча в фигурку своими палочками.
- Экспелиармус! - выкрикнул кто-то из учеников, и палочка окруженного толпой
человека отлетела в сторону.
Вдруг Гарри увидел его растерянное, искаженное невыразимой болью лицо. Он знал
этого человека. Это был Ремус Люпин.
- Что ж, Поттер, - проговорил Снейп, - кажется, вы наконец-то начинаете что-то
понимать.
- Что это было? - взволнованно спросил Гарри.
- Выражайтесь понятнее, Поттер.
- Ваше последнее воспоминание... Там был Ремус... Что от него хотели все они?
Лицо Снейпа приняло выражение среднее между язвительной улыбкой и гримасой.
- Об этом, Поттер, не я должен вам рассказывать. Впрочем, если хотите, можете
поинтересоваться у самого оборотня. На сегодня, пожалуй, хватит. Вы впервые
показали хоть какие-то результаты, и в следующий раз мы перейдем к новому
разделу акклюменции. Я попробую научить вас выдавать вместо своих воспоминаний
ложные образы.
- Это что-то вроде того, что Вольдеморт показывал мне в прошлом году? -
спросил Гарри.
- Да, и что-то вроде того, что вы смогли показать мне сегодня. А теперь идите,
Поттер.
***
- Нам нужно с тобой поговорить, Джинни.
Как и прошлым вечером, он увидел девушку склонившейся над длинным свитком
пергамента. Было еще только десять часов вечера, и поэтому Гарри мог считать
настоящим везением то, что гостиная была абсолютно пустой. Джинни подняла на
него глаза.
- Я слушаю тебя, Гарри.
- Я хотел сказать, - начал он, - в общем... Прости меня за вчерашнее. Я,
наверное, плохо понимал, что делаю, и мне действительно очень жаль.
Джинни смерила его взглядом. Гарри подумал, что сделал бы все, что угодно лишь
бы она больше никогда на него так не смотрела. Столько в этом взгляде было
обиды и какой-то беспомощности!
- Хорошо, - ровным голосом сказала она. - Я тебя прощаю. Я понимаю, что бывает
всякое. А теперь, если ты не возражаешь, я все-таки доделаю свое домашнее
задание.
С этими словами она отвернулась от него и снова уставилась на лежащий перед
ней пергамент.
- Но я еще не все сказал тебе, Джинни, - наконец решился он. - То, что было
вчера... Я понимаю, что тебе кажется, будто это все было просто так. Но все
совсем иначе.
- Иначе? - Джинни резко повернулась к нему. Щеки ее пылали. - И что же,
по-твоему, было иначе? Откуда ты вообще знаешь, что я думаю!?
- Не знаю, - быстро согласился Гарри. - Просто я хотел сказать тебе, что ты
действительно нравишься мне. Уже давно.
Краска отхлынула от лица девушки. Было видно, как она старается успокоиться.
- Ладно, Гарри, - наконец заговорила она. - Я прощаю тебя. И не пытайся для
себя найти какие-то объяснения своему поступку. Я нисколько не нравлюсь тебе,
и не нужно себя обманывать. Тем более, что тебе все еще нравится Чу.
- Чу? - Брови юноши медленно поползли вверх. - Да с чего ты это взяла? Между
нами ничего нет еще с прошлого года.
- Но, тем не менее, вчера ты, сломя голову, помчался к ней в больничное крыло,
- упрямо заявила Джинни. - И тогда, в поезде, я видела, как вы обнимались.
Гарри схватился за голову. Он и не мог подумать, что его стремление сохранить
дружеские отношения с Чу Ченг могли быть так истолкованы.
"И почему она раньше не спросила меня об этом? - думал он. - Если бы она
спросила, я бы ответил, что ничего не испытываю к Чу и обнимал ее тогда чисто
по-дружески, как по-дружески навещал ее вчера. Но если Джинни так сильно
обращает на это внимание, может она просто..."
- А ты, случаем, не ревнуешь? - как-то само вырвалось у него.
Краска снова прилила к щекам девушки. Ничего не говоря, она встала и
направилась к лестнице, ведущей в спальню девочек. Уже стоя на первой
ступеньке, она повернулась и выкрикнула:
- Ревную? Кажется, ты действительно слишком много о себе думаешь, Гарри
Поттер!
Гарри опять остался один.
"Ну вот, - почему-то пришла ему в голову совсем неподходящая мысль, - она уже
второй день из-за меня не может выполнить домашнее задание".
***
Следующим утром Джинни спустилась на завтрак и вела себя так, будто между ней
и Гарри осталось все по-прежнему. Она как ни в чем ни бывало сидела за столом
напротив него и оживленно болтала о чем-то с другими пятикурсницами. Все то ли
вопросительные, то ли умоляющие взгляды, которые бросал на нее Гарри,
оставались без внимания. Шум крыльев заполнил Большой зал, и множество сов
полетели к столам, сбрасывая на них письма и свежую прессу. Гарри развернул
свежий номер "Ежедневного оракула", принесенного ему Хедвигой и удивленно
уставился на фотографию волшебника, размещенную на первой странице. С нее ему
смущенно улыбался мистер Уизли. Заголовок под фотографией гласил: "В новый год
с новым Министром магии". Гарри недоуменно уставился на газету, пытаясь
вникнуть в содержание расположенного ниже текста.
"Вчера вечером Министр магии Корнелиус Фудж спешно собрал всех начальников
отделов Министерства и на экстренном совещании объявил, что, всвязи с
ухудшившимся здоровьем, он складывает с себя полномочия главы Министерства и
уходит в отставку. Это заявление стало сенсацией не только для широкой
магической общественности, но и для наиболее приближенных к Фуджу работников
Министерства. Младший помощник министра Персеваль Уизли в интервью нашему
корреспонденту заявил: "Министр ничего не говорил о том, что собирается
уходить в отставку еще в эту субботу. Он, конечно, был сильно обеспокоен тем,
что журналисты в последнее время всячески пытались очернить работу
Министерства и оклеветать самого Министра. Но ни о какой отставке до
сегодняшнего дня речи не шло". На вопрос о том, какие причины для отставки
Министра видит сам мистер П. Уизли, он лишь сказал, что не в его полномочиях
давать оценки действиям Министра магии и туманно намекнул на то, что Фудж за
последние дни получил несколько угроз в свой адрес. Гораздо более
словоохотливой оказалась Долорес Джейн Амбридж, старший помощник Министра, до
недавнего времени проходившая курс лечения в клинике св. Мунго, и лишь совсем
недавно вернувшаяся к работе. Она прямо заявила, что уход Министра наверняка
связан с давлением, которое на него оказывали директор школы Хогвартс Альбус
Дамблдор и стоящие за ним террористические группировки гоблинов. Сам Альбус
Дамблдор никак не прокомментировал это заявление. И, поскольку редакция
"Ежедневного оракула" ранее не получала никаких сведений, подтверждающих связь
директора Хогвартса с мятежными гоблинами, мы тоже воздержимся от комментариев
по этому поводу. Еще большее удивление у всех вызвало назначение на пост
Министра магии заведующего отделом по незаконному использованию магловских
артефактов Артура Уизли. До этого Фудж никак не выделял мистера Уизли среди
других сотрудников Министерства и даже часто выступал с критикой работы его
отдела. Но теперь Фудж заявил, что Артур Уизли является самым достойным
кандидатом на пост главы Министерства. После того, как большинство собравшихся
поддержали его кандидатуру, мистер Уизли заявил, что будет продолжать политику
Министерства по борьбе с темными силами, начатую в середине этого лета.
Редакция "Ежедневного оракула" желает мистеру Уизли удачи на его новом посту,
и надеется, что наше магическое сообщество, вступив в будущий 1997 год с новым
Министром магии, проживет его более спокойно, чем предыдущий".
- Ну ни фига себе, - пробормотал Рон, читавший ту же статью через плечо Гарри.
- Получается, что теперь наш папа Министр.
- Как же до тебя все долго доходит, Уизли, - раздался за их спинами тягучий
голос.
Драко Малфой стоял в окружении своей обычной свиты, представленной Креббом и
Гойлом, и не мог скрыть явного бешенства.
- Если до твоего отца все доходит так же туго, как до тебя, - продолжил он,-
представляю, какой из него получится Министр.
Рон вскочил, чтобы кинуться на обидчика, но был задержан железной рукой
Гермионы.
- Не доставляй ему такого удовольствия, - обратилась она к Рону. - Он просто
пытается тебя спровоцировать, как Гарри и Джорджа в прошлом году. Он взбешен
тем, что твой отец назначен Министром магии, а его вынужден скрываться от
властей, поэтому хочет хоть как-то насолить тебе.
- Не тебе, грязнокровка, говорить о моем отце, - запальчиво заявил Малфой. - А
то, что отец этого придурка по какой-то нелепой случайности стал Министром,
меня абсолютно не волнует. Такой неудачник как он, не сможет долго там
продержаться.
- Не обращаем на него внимание, - приказала Гермиона Гарри и Рону, заставляя
их отвернуться от Малфоя. - Посмотрите лучше сюда, - громко сказала она,
наугад показывая на один из газетных заголовков. Гарри всмотрелся в небольшую
фотографию невысокого существа с длинными спутанными волосами.
"Сегодня "Оракул", определенно, решил устроить выставку портретов моих
знакомых", - подумал он. Все происходящее в зале словно отодвинулось для него
на задний план. Где-то далеко он еще слышал язвительный голос Малфоя,
препирающегося о чем-то с Роном, но это перестало его интересовать. Лицо
смотревшего на него со снимка было ему знакомо. С фотографии на него скалился
Арман. Заголовок статьи гласил: "САМАЯ ОТЧАЯННАЯ ПОПЫТКА ОГРАБЛЕНИЯ ЗА
ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ! ПРЕСТУПНИК ПОЙМАН НА МЕСТЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ!"
