Глава 15. ОсознаниеВ тёмной комнате, медленно скользя по холодной стене, черноволосый мужчина опускался на пол. Прижимая колени к лицу, он старался спрятаться от мира, от жестокой правды, которая словно хомут стягивала его израненную душу. Он был один, и не было смысла притворяться, не была повода строить из себя «кошмар подземелья», да и не было сил. Теперь он всего лишь эхо, призрак прошлого, брошенный на произвол судьбы.
Сейчас Северус Снейп завершал свой долгий путь саморазрушения. Осознание, что он был пешкой, жалкой марионеткой в руках старого кукловода, причиняло нечеловеческие муки.
Как же он был слеп, как нем, словно пустая страница пергамента. Всё, что он делал, было лишь попыткой защитить мальчика, исправить то что натворил, но это оказалось всего лишь ширмой. Трюк, чтобы манипулировать им, чтобы он бездумно выполнял приказы…
— Северус… Ты знаешь, что я должен попросить тебя сделать… Ты готов?
— Всё, что угодно…
Всё что угодно и когда угодно, чтобы защитить сына Лили, её последнюю частичку. Чтобы искупить вину, хотя для этого не хватит и жизни…
Но ведь он не спас, не уберёг… Заставил Поттера попасться на ту же уловку, угодить в те же самые сети, что и он сам — «Ради общего блага». В итоге всё оказалось именно так, как он, будучи в ужасе, бросил Дамблдору. Гарри растили на убой… Чтобы Реддл, наигравшись вдоволь, угодил в капкан, расставленный директором, приманкой, кусочком сыра в котором был несчастный ребёнок. И не важно сколько при этом погибнет, ловушка всё ровно захлопнется. Единственная вина этих людей в том, что они доверились Альбусу, поверили бесчувственному манипулятору… и он верил, до последнего вздоха, верил…
Пятьдесят четыре…
Пятьдесят четыре жертвы этой безумной игры. Пятьдесят четыре смерти, лежавшие тяжким грузом вины на одном ублюдке, который должен был умереть ещё семнадцать лет назад, до того, как услышал пророчество в вонючем кабаке. Пятьдесят четыре храбрых павших и один он, не заслуживающий ни единого вздоха, но всё же снова уцелевший.
— Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибли на ваших глазах?
— В последнее время — только те, кого я не мог спасти.
Северус должен был безучастно наблюдать, как убивают его коллегу, смотреть как белобрысого мальчишку используют, издеваются, принуждают лицезреть пытки, убивая всё человеческое в этом ребёнке. Он должен был молчать, изображая одобрение на лице. Смиренно взирать, как школа превращается в тюрьму, утопая во мраке. Тяжёлый, изматывающий год. Совершенно одинокий, лишённый всего, даже поддержки старого наставника. Одно пренебрежение и открытая ненависть. Прибывающий в незнание, и лишь то что Волен-де-Морт не празднует победу, оставляло надежду, что мальчик жив, что сын Лили несмотря на всё, в безопасности…
Снейп с трудом подавлял подкатывающую тошноту, размышляя над той ролью, что он был вынужден исполнять… Чего она стоила ему, Минерве, Поттеру и Уизли, всем тем, кто был в Хогвартсе, продолжая сопротивляться режиму Лорда. Хотя это всегда был план Дамблдора, но какую цену за это пришлось заплатить Чарити Бэрбидж, Грозному Глазу, Тонкс и Римусу, Фреду… Знали ли они, какую роль им отвёл директор в своей пьесе под названием «Великое благо»?
Сколько крови всего из-за одного необдуманного поступка, из-за юнца, который пытался выслужиться перед больным ублюдком… Сколько потерь…
С каждым выдохом создавалось впечатление, что из него выходит вся жизнь, а тело сковывают ледяные тиски…
Он ничего не сделал, никого не смог защитить. Даже несносного мальчишку, к которому за столько лет привязался, чью боль воспринимал как свою ошибку, свой промах. Все эти годы он думал, что оберегает его, а на самом деле вёл жертву на плаху.
… — Вы меня использовали.
— То есть?
— Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь сыну Лили. А теперь вы говорите мне, что растили его как свинью для убоя…
Он хотел защитить или пытался, не только самого мальчика, но и всех, кого тот любил. Кто не должен был подвергаться опасности. Тех, кто заменил мальчику семью, которой он, Северус Снейп лишил его, и всё напрасно… Мальчик остался практически один…
Северус вспомнил Блэка… Он терпеть не мог блохастого крёстного Гарри, но дело уже было не в детских обидах, а в слепой ревности, затуманившей рассудок. Он видел, с какой преданной любовью мальчик смотрел на Сириуса. Знал, что никогда не увидит в этих зелёных глазах подобного…
— Ну так убей меня! Убей, как убил его трусливый…
Видеть ненависть, презрение в её, его глазах было невыносимо. Как же он хотел это исправить, но разве он мог рисковать? Разве он мог открыться мальчишке, признаться… Нет, он слишком глубоко погряз в интригах, забыл, кто он и для чего все это делает, заигрался…
Северус всегда помнил о клятве, которую дал Дамблдору. Он искренне хотел оберегать Гарри, чтоб мальчик мог быть счастлив, быть в безопасности… Но страх, боль при виде этих глаз… Он не смог защитить Лили, он был виновен в смерти единственного дорого, любимого человека и теперь он должен играть роль всё ещё верного слуги Волан-де-Морта. Должен демонстративно унижать того, кто стал причиной преждевременного падения его хозяина. Должен…
— Ему не нужна защита, Тёмный Лорд ушёл…
— Тёмный Лорд вернётся, и тогда Гарри Поттер окажется в страшной опасности.
Сын Поттера. Он не хотел видеть ничего, так было проще, но понимание того, что от Джеймса в мальчике почти ничего нет, пришло сразу после Хэллоуина. В тот день Гарри рисковал своей жизнью, чтобы спасти человека, которого недолюбливал, просто потому что она была в опасности. Его отец не был способен на благородство, это было присуще его маме… Лили, Северус отчётливо видел её в его поступках.
— Ты был силён в поединке с троллем, значит, игра квиддич покажется тебе лёгкой. Даже против Слизерина.
Он сделал тогда ошибку, позволил эмоциям взять верх, но как же он хотел, чтобы мальчик понял, что Северус не тот, кем кажется, и как же он боялся привязаться к нему… Но что бы он не делал, он должен был оставаться незримой тенью, не привлекать внимания, никогда больше не расслабляться. Притворяться.
Косые взгляды на стол Гриффиндора, постоянные придирки и отработки, пожалуй слишком много, но это был единственный шанс побыть с ним рядом, понаблюдать, запомнить. Он знал, что это последний год перед тем как ненависть парня к несправедливому профессору перерастёт в злобу к врагу, убийце, и он никогда больше не сможет это исправить. Северус был уверен, что не переживёт этой войны, что его путь так и закончится под маской. Последний шанс что-то изменить. Но он не смог, было уже слишком поздно, механизм был запущен…
Мысли хаотично блуждали в сознании Снейпа, картинки сменялись одна другой. Его тошнило от самого себя, боль раздирала внутренности, словно яростный зверь, а волосы скрывали мокрое от слёз лицо. Он слишком долго старался не замечать очевидного, слишком долго держался…
Истошный крик гулом разлетелся по всему дому. В нём было столько страха, что сердце невольно сжималось в комок, обливаясь кровью. Северус был уверен, что это его собственный вой, уж слишком он был знакомый и родной. Второй приступ не заставил себя долго ждать. Вскочив, мужчина тут же побежал на звуки боли, не до конца осознавая происходящее.
В мрачной комнате лежал мальчик. Истекая потом, он сжимал простыню. Бледные губы были искусаны до маленьких ранок, но всё же не могли сдержать стона покалеченного зверька. Оценив обстановку и преодолев расстояние до кровати, он стиснул Гарри в объятьях, крепко прижимая к себе, совершенно не замечая собственных мук.
— Спасибо, сэр Снейп, — Северус так испугался за Поттера, что даже не заметил эльфа, стоявшего у тумбочки. — Вы знаете, что с моим хозяином, сэр?
— Это кошмары, Милли… Твоему хозяину слишком много пришлось пережить… Часто у него такое случается?
— Почти каждую ночь, сэр.
— Почему… Почему я ничего не слышал? — Северус продолжал прижимать бедного ребёнка, укачивая словно младенца.
— Сэр… На вашей спальне заглушающие… — Поняв о чём речь, мужчина поспешно кивнул. Он вспомнил, что ставит их каждую ночь, с того самого момента, как стал невольным свидетелем разговора друзей. «Болван! Он каждый раз так мучается, а ты…»
— Зелье сна без сновидений, почему он его не принимает?
— Хозяин говорит, что вам оно нужнее, сэр.
— Ясно. Милли, принеси из моей комнаты пару флакончиков.
«Ну что за ребёнок? Мог бы и себе оставить, но нет предпочёл страдать. И к чему эта гордость?»
Снейп осторожно поглаживал мальчика по спине. Он не был уверен, что поступает правильно, но ему хотелось защитить Гарри даже от внутренних демонов, мучивших и без того настрадавшегося ребёнка. К великому сожалению, опыта у него в подобном не было. Последний раз, его так успокаивала Лили в далёком детстве. Но несмотря на неуклюжесть движений, мальчик постепенно расслаблялся в заботливых руках.
Милли появилась практически сразу как ушла. Взяв из хрупких ручек пузырёк, Северус осторожно влил зелья в окровавленный рот, бережно поглаживая горло.
— Тише… Тише… — шептал он, неспешно опуская юношу на подушку. Под действием напитка, тело Поттера обмякло, но вот пальцы вцепились в руку профессора мёртвой хваткой, словно в спасательный круг. Все попытки их расцепить были неудачными, или просто Северус прикладывал недостаточно усилий. Левитировав кресло, мужчина устроился рядом с постелью, продолжая сжимать руку мальчика. Накрыв профессора пледом, Милли удалилась, а он, вытащив платок из нагрудного кармана, вытер кровавые подтёки и, убрав с лица Гарри волосы, заснул.
