Глава 15Глава 15: Рождественский дух, или Подарок-говноед**
Рождество в Хогвартсе. Время, когда замок пустел наполовину, воздух пахнет хвоей и жареным гусем, а даже самые злобные преподаватели позволяют себе натянуть подобие улыбки. Время, которое я в прошлой жизни проводил в одиночестве, глядя на снег за окном и чувствуя себя самым несчастным сиротой на свете. В этой жизни я планировал провести его с пользой. И с бутылкой чего-нибудь покрепче сливочного пива.
Рон и Гермиона уехали к своим семьям, оставив мне на прощание кучу советов «не скучать» и «не взрывать замок в их отсутствие». Я пообещал только второе. Общая комната опустела, и тишина стала наконец-то благословенной. Никаких криков, споров о домашних заданиях или храпа Рона.
Утро первого дня каникул я начал с того, что спустился вниз к огромной рождественской ёлке в холле. Под ней уже лежала небольшая груда подарков. Моих подарков.
Я уселся на пол в пижаме и начал вскрывать. Первый — от Дурслей. Что-то тяжёлое и безвкусно завёрнутое. Внутри оказалась… книга. «Как быть нормальным: руководство для трудных подростков». Я фыркнул и отшвырнул её в сторону. Петунья явно старалась.
Следующий — от Гермионы. Аккуратная коробочка. Внутри — самодельное перо, которое никогда не кончалось и само исправляло ошибки. Полезно. Мило. Я отложил его.
Подарок от Рона. Неровно завёрнутый свёрток. Внутри — домашний свитер hand-knitted миссис Уизли. Колючий, цвета vomit green, с большой буквой «H» спереди. Я прижал его к лицу. Пахло чем-то тёплым, домашним… и бедностью. Неожиданно комок подступил к горлу. Чёрт возьми. Эти рыжие засранцы умели пробивать даже мою броню.
И последний… небольшой, плоский, завёрнутый в простую коричневую бумагу. Без бирки. Я нахмурился, потрогал его. Никакой магии, никакого отправителя. Просто… подарок.
Я развернул его. Внутри лежала старая, потрёпанная фотография. Чёрно-белая. На ней были… мои родители. Молодые, смеющиеся. Они сидели где-то на лужайке, вероятно, в Хогвартсе. Отец обнимал мать, а она закатывала глаза, но улыбалась. Они выглядели… живыми. Счастливыми. Не как те иконописные образы из рассказов Хагрида или вздохов миссис Уизли.
Я перевернул фотографию. На обороте было написано всего одно слово, выведенное чётким, знакомым почерком: «Помни».
Это был почерк Дамблдора.
Я сидел и смотрел на фотографию, чувствуя, как что-то сжимается внутри. Не боль. Не грусть. Что-то другое. Гнев? Нет. Благодарность? Тоже нет. Просто… понимание. Понимание того, что он играет в свою игру. И что этот подарок — не просто жест доброты. Это был message. Напоминание о том, что я теряю. О том, за что я должен бороться.
— Хитрый старый пердун, — пробормотал я, но убрал фотографию в карман пижамы. Рядом со свитером миссис Уизли.
Остаток дня я провёл за чтением «О природе души», изредка прерываясь, чтобы выпить чаю и посмотреть на снег за окном. Вечером я спустился в Большой зал на рождественский ужин.
Зал был украшен с невероятной пышностью. Двенадцать рождественских ёлок, живая мишура, хлопушки, которые взрывались облаками дыма и маленькими подарками. За столами сидело человек двадцать — те, кто остался на каникулы. В основном — слизеринцы и несколько гриффиндорцев.
Я сел подальше от всех, налил себе глинтвейна (настоящего, с вином — спасибо домовым эльфам) и принялся уничтожать жареного гуся с невероятным аппетитом, который всё ещё оставался от одиннадцати лет.
За преподавательским столом тоже было немноголюдно. Дамблдор, МакГонагалл, Снейп, Флитвик и… Квиррелл. Он сидел, наклонившись над тарелкой, и что-то нервно ковырял вилкой. Его тюрбан казался сегодня особенно большим и неуклюжим.
Дамблдор поднял бокал.
— За Рождество! За мир! И за то, чтобы в новом году наши студенты меньше взрывали aulas!
Все вежливо рассмеялись. Я хмыкнул и отпил глинтвейна. Мир? Сейчас? Когда в замке прячется Тёмный Лорд? Иронично.
После ужина все начали расходиться. Я решил прогуляться по замку, пользуясь тишиной и отсутствием надоедливых однокурсников. Я шёл по пустынным коридорам, наслаждаясь эхом своих шагов и скрипом старых портретов.
И вдруг я услышал голоса. Тихие, шипящие. Из класса Защиты от Тёмных Искусств.
Я замедлил шаг и прижался к стене. Дверь была приоткрыта.
— …не могу больше… — это был голос Квиррелла. Слабый, дрожащий. — Он слишком силён… он требует…
— Ты должен контролировать его, Квиррелл, — ответил другой голос. Низкий, властный. Снейп. — Ты позволил ему ослабеть. Позволил мальчику унизить тебя.
— Он не мальчик! — закричал Квиррелл, и в его голосе послышалась истерика. — Он что-то другое! Я чувствую это! Он знает!
— Что он знает? — голос Снейпа стал опасным, ядовитым.
— Всё! — простонал Квиррелл. — Он знает про меня… про тебя… про Мастера…
Раздался звук пощечины. Резкий, звонкий.
— Замолчи, дурак! — прошипел Снейп. — Если он и знает что-то, то только потому, что ты ведёшь себя как истеричная баба!
Я замер. Снейп и Квиррелл? Вместе? Это была новая информация. Очень новая.
— Он хочет камень, — продолжил Квиррелл, уже плача. — Он говорит, что должен найти камень до конца года… иначе… он накажет меня…
— Камень под защитой, — холодно сказал Снейп. — Дамблдор не такой дурак, чтобы хранить его в замке без охраны. И даже если бы он был здесь… ты думаешь, ты смог бы пройти все ловушки?
— Но Мастер… он говорит, что есть способ… что нужно только… кровь…
Кровь. Слово повисло в воздухе, холодное и остное.
Я отступил от двери. Мне было достаточно. Они говорили о философском камне. И о том, что Волан-де-Морт уже знал, как его заполучить. И что для этого нужна была чья-то кровь. Моя кровь.
Я тихо отошёл и быстро пошёл обратно к гриффиндорской башне. В голове крутились обрывки мыслей, планов. Нужно было действовать. Быстрее.
В общей комнате было пусто и тихо. Я подошёл к камину и сел в кресло, глядя на огонь. Фотография родителей лежала у меня в кармане, давя своим весом.
«Помни».
Я помнил. Я помнил слишком много. И именно поэтому я не мог позволить всему повториться. Не мог позволить Квирреллу добраться до камня. Не мог позволить Волан-де-Морту вернуться.
Я достал свою палочку. Холодную, чёрную, послушную.
— Пришло время, — прошептал я ей. — Пора заканчивать эту игру.
Я знал, что делать. Нужно было найти камень первым. Обезвредить Квиррелла. И разобраться со Снейпом раз и навсегда.
Рождество закончилось. Начиналась война. И на этот раз я был готов. Более чем готов.
Я поднял бокал с остатками глинтвейна и произнёс тост в тишине пустой комнаты:
— За них, — кивнул я фотографии. — И за то, чтобы в этот раз всё закончилось иначе.
Я допил вино и откинулся в кресле, планируя свой следующий шаг. Первым делом — выяснить, где именно Дамблдор спрятал камень. А для этого нужно было поговорить с единственным существом в замке, которое знало все секреты. С призраками.
Но не с Биннсом. С кем-то более… общительным.
С почтительным стуком. Почти что живым.
