Не покиньте меня, вера и слепота...…Что за ночь, слепящая светом, ответь мне вновь,
Что за ненависть это, что имя ее любовь.
В бой идем, как на пир - без доспеха и без щита,
Не покиньте меня, вера и слепота…
Анарион.
...И вот, я отрекаюсь от воли своей и жизни своей, и госпожа ведет меня, взяв за руку, по пути, который ведом ей одной. И лишь длань ее удерживает меня, когда тропа слишком узка, а силы мои слишком ничтожны. ...Покой убивает беспредельность, и ты завязнешь в трясине, так и не пройдя даже начала пути. И, достигнув предела срока, отмеренного тебе Вышними, оглянешься и скажешь, воистину, я не был жив, хотя ходил по земле и насыщался плодами земными. И будет плач и скрежет зубовный, и некому будет говорить за тебя на суде которого не избежать никому.
Отринь покой. Боль и жизнь нераздельны. Жизнь появляется из боли и уходит в боль. Иди вперед, пока боль не сменится волей, а воля - верой. И даже слабость твоя станет тебе в свой час стеной каменной, несокрушимой...
И будут защитой тебе птичьи крылья твоей госпожи, той, что скажет перед последним судом: "Воистину, он был верен мне..."
Перевод с арабского перевода греческих записей, находившихся в Саисском храме Нейт.
Только вновь оказавшись в собственной гостиной Северус решился рассмотреть неожиданный подарок. На ладони лежал кулон из полированного лабрадора, похожий на обкатанный морем гладыш. Лишь тонкая паутина золотой проволоки, обвивавшая камень выдавала, что над ним поработала не только природа, но и искусные человеческие руки. Да еще цепочка, старинная, с причудливым рисунком переплетшихся звеньев, похожим на пляску иероглифов. Что же, беседа несомненно, дала определенные результаты. Знать бы только, к добру все это или к худу. Хотя, кто заранее может предсказать, что окажется спасительным, а что – способным погубить.
Мисс Найета так и не сказала, собирается ли она примкнуть к Воландеморту. Рассуждения про нейтральную сторону хороши ровно до того момента, когда начинается война. Потом - каждый сам за себя и старается выжить как может. А может она хорошо. Да и защищен ее дом не намного слабее иного старинного поместья, уж в этом-то Северус был абсолютно уверен.
Медальон казался слегка теплым, или просто нагрелся от тела? Магии в нем не чувствовалось, и, зельевар готов был голову отдать на отсечение, какие не применяй опознающие заклинания, он все равно будет казаться не более, чем дешевой безделушкой из поделочного камня. Только на самом деле... Найета никогда не шутила с подобными вещами. Если хорошенько подумать, она вообще никогда не шутила.
Другое дело в том, что за такие подарки обязательно приходится платить. И, частенько, гораздо дороже, чем ты собирался. Мисс О никогда не занималась благотворительностью. Неужели и ей потребовался шпион в стане Воландеморта?
Снейп безрадостно усмехнулся. Ну почему опять он? Практически любой из Пожирателей за такой сувенир был бы благодарен по гроб жизни. Сейчас ведь сидят, трясутся, перебирают в память мелкие и не очень прегрешения. И у многих за годы отсутствия Лорда есть что вспомнить. Да за один шанс защитить память они же в ногах у нее валяться будут. Все. Почему именно он? Можно было бы, конечно, вспомнить десятилетие почти что дружбы… И ее неожиданно виноватую улыбку, когда она в первый раз пришла посоветоваться по поводу украденной Ленты. Профессор скривил губы. Еще можно было предположить, что мисс Найета просто в него влюбилась. Версия, достойная либо пуффендуйской тупости, либо гриффиндорской самоуверенности.
Но, в любом случае, какова бы ни была цена, заплатить ее можно только оставшись в живых. На войне – каждый сам за себя. Вот только он один, похоже, снова один – за всех.
…Введите имя…
…Ульрих Гессен…
…Информация по запросу отсутствует. Возможно, вы неправильно ввели имя…
Найета раздраженно отодвинула клавиатуру и положила подбородок на сплетенные пальцы. Опять. Почему она впервые слышит о человеке, который сумел не просто обыграть ее, сорвав важную сделку, но и найти информацию, о которой она понятия не имела? Что же это за сумрачный гений такой?
Создавалось впечатление, что такого человека никогда не существовало… Возможно, конечно, что Ульрих Гессен – настоящее имя человека, известного маггловским спецслужбам под псевдонимом. Сомнительно, но определенная вероятность имеется.
Однако скользя по воспоминаниям Северуса она так и не сумела обнаружить воспоминаний связанных с этим человеком. Просто размытое, аморфное пятно. И никаких следов прямого вмешательства. Возможно, следовало копнуть чуть глубже… Но, впервые за сотни лет касаться чужого сознания без разрешения казалось ей почти святотатством.
Титанида криво улыбнулась, прихлебывая из чашки остывший, до невозможности горький кофе.
Человек невидимка, не оставивший после себя в памяти окружающих четкого ментального следа. По крайней мере понятно, каким образом в заварухе с Воландемортом ему удалось выйти сухим из воды. Можно было бы предположить, что это чудом оставшийся незамеченным телепат-самородок. Сумевший своими силами и в кратчайшие сроки довести до совершенства навыки, на освоение которых иные тратят десятилетия.
Правда, было и другое объяснение. И за человеческим именем Ульрих скрывался такой же как и она, бессмертный. Вариантов, в сущности, было не густо. Конкретнее – всего один. Тайнирен.
Что ж, всегда можно проверить. Руки сами собой потянулись к бумаге.
Ульриху Гессену.
Британский национальный музей истории оружия и доспехов. Картина "Рыцарь, сражающийся на мосту Мильвиан". Три часа дня.
Я буду ждать.
И причудливая завитушка росписи, в которой только свой смог бы опознать истинное имя пославшей письмо. Личная встреча прояснит все вопросы.
В башне Гриффиндора Гарри очнулся, давясь собственным криком. Сон, снова все тот же сон, длинный коридор, отдающиеся в ушах гулким эхом шаги. И дверь. Министерство, отдел прорицаний… Что же там нужно Воландеморту, что все его мысли только об этом коридоре?
Мрак, сырость, пронизывающий холод. Каменный мешок подвала, куда не даже завхоз без лишней нужды не заходил, если, конечно, знал о существовании этой системы туннелей, уводящей далеко за пределы школы. На полу, раскинув тонкие руки лежала девочка лет одиннадцати. На вечно мокрых камнях разметались седые волосы, да едва белела сорочка, слишком тонкая, чтобы защитить от могильной стужи плит. Она казалась неестественно худой, изможденной, чем-то похожей на выросший без света, безжалостно сломанный цветок. Душа оставила на время это холодное, усталое тело, и вовсе не хотела возвращаться под гнетущие каменные своды, в темноту, нарушаемую лишь мерным падением капель, да едва слышным журчанием подземного ручейка. С осклизлых камней потолка падали тяжелые капли, терялись в светлых волосах, нежными касаниями гладили багровый шрам, изуродовавший щеку и висок.
Лиарол поежился от холода, пробирающего его до самых костей, но все-таки не решился зажечь огонь. Даже в истинной своей форме он чувствовал себя более, чем неуютно, хотя казалось бы система щитов должна была закрывать его от любого физического дискомфорта. Детское тело на камнях было неподвижно и безжизненно. Значит, Иссет все еще надеется завершить свой эксперимент. С тех пор, как титанида обнаружила ментальную связь между Поттером и Воландемортом, она не оставляла попыток так или иначе воспользоваться ей для проникновения в сознание Темного Лорда.
Иссет вдруг отрывисто всхлипнула, конвульсивно вздрагивая всем телом, перевернулась на бок, сжимаясь в клубок и обхватила руками плечи. Фениксу даже не потребовался талант телепата, чтобы почувствовать – попытка провалилась. Он поднялся, материализуя толстый, теплый плащ и заклинанием чуть согревая помещение. Девочка закашлялась, приподнялась на локте, брезгливо сплюнула на камни почти черный сгусток свернувшейся крови.
- Я проиграла… Опять… - голос звучал хрипло и напряженно, будто она давно не говорила, и почти забыла, как это делается.
- Исс, одно сражение – это не вся война.
- Дело не в этом. – бессмертная сморщилась, раздраженно хмуря брови – я не могу понять, что же они такое. Нет, определенно, ситуация гораздо интереснее, чем казалась изначально.
Мужчина обнял ее, закутывая в плед, растирая теплыми ладонями узкие плечи.
- Эта связь… Она заблокирована для контроля извне. Как если бы они были побратимами, связанными кровью. Но это выше способностей любого из смертных…
- Но что-то же тебе удалось узнать?
- Что-то в Министерстве магии крайне интересует Темного Лорда. И это что-то, похоже, могут достать два человека – Поттер и Воландеморт.
Лиарол почувствовал, как слегка расслабились под его прикосновением напряженные мышцы, и потихоньку начал подпитывать подругу собственной энергией. Будь Иссет в форме, она немедленно накостыляла бы ему за подобную самодеятельность. Но сейчас, слишком слабая даже чтобы заметить столь бесцеремонное вторжение извне, она только легко вздохнула, теснее прижимаясь к сухощавому, горячечно-теплому телу побратима.
- Я… - она едва подавила зевок – хочу прекратить топтание на месте. Самое слабое звено в системе – Дамблдор. Одновременно, он – ключевое звено.
- Почему ты так решила?
- Если Дамблдор покинет место директора, его сразу же займет Амбридж. Те преподаватели, которые считаются приспешниками бывшего директора попадут в опалу, и возможно, уйдут в отставку. А учитывая, что, по данным Найеты, особенно талантливых магов полностью преданных Министру, не так уж много, на их места придет всякий сброд. Единственное достоинство которых – умение вовремя аплодировать начальству…
- Ты начинаешь говорить, как Найета.
- Так вот, вся эта суета и неразбериха будет потрясающе соблазнительным временем, чтобы напасть. И Темный Лорд воспользуется шансом. Уж больно удобный случай. Хотя я бы на его месте затаилась, слившись с местностью, на пару лет. – Исс выдавила короткий, злой смешок - И поддерживала идеальный порядок. Пока все окончательно не уверуют, что Поттер спятил, а Дамблдор просто хочет власти. Пока даже члены ордена Феникса не начнут сомневаться в своем предводителе. В мирное время клинки ржавеют, друг мой, тебе ли этого не знать?
- Если перед директором поставить выбор: кто будет оставаться в школе, он или мальчишка, несомненно, он предпочтет мальчишку. Поттер превратился для своих сторонников в нечто вроде священного штандарта.
- Почему ты в этом так уверен? – настал черед девушки задавать вопросы.
- Я несколько лучше знаком с психологией светлых, сестра.
Иссет слабо улыбнулась, уютнее устраиваясь в объятиях друга. Она чувствовала тонкий ручеек энергии, связывавший их, но, против собственных правил, не одернула побратима, ощущая робкую тактичность его касания. Лиарол, последний бессмертный идеалист.
- Я устала, я так устала… - она пробормотала уже в полудреме, окончательно расслабившись.
- Ну, малыш… - он нежно рассмеялся, на секунду отрываясь от разминания ее плеч, только чтобы взъерошить волосы. – Хочешь, я расскажу тебе сказку?
- Сказку? – мечтательный голос сонного ребенка.
- Хочешь - о Голосе, который жил в телефонных проводах?
- Ту, которую рассказывала женщина с рыжими волосами странному литературоведу, игравшему в компьютерного Робин Гуда? Мерси Шелли, Паутина? – девушка лениво улыбнулась, - Это грустная сказка.
- Тогда, может, сказку о богах, оказавшихся среди людей? О битве между настоящим и прошлым?
- Боги Америки, Нил Гейман? Нет – она зевнула – Расскажи мне сказку со счастливым концом, Феникс, дитя огня.
В золотистых глазах мужчины на мгновение отразилась озорная усмешка, и он удобнее устроил на коленях засыпающего ребенка. Иссетирес, титанида клана Змеи, суровая и недобрая, печально известная своей жестокостью… Изгнанница, за чьей головой уже много тысяч лет безуспешно охотилось ее собственное семейство. Усталая, измученная болью раненого лиин маленькая девочка, заплатившая непомерную цену за чужие ошибки.
- Капитан федерального звездолета Джеймс Кирк…
