Глава 16. ЗнакПоявление директора во сне стало далеко не последним сюрпризом, постигшим Гарри в тот день. Одно то, что он умудрился заснуть на уроке зельеварения под носом у Снейпа едва ли не головой в котел, заслуживало упоминания. Но не самим фактом, а тем, что зельевар, вместо того, чтобы низвергнуть на него поток ругани и штрафных баллов, предпочел не заметить возмутительного события. Гарри, наверно, так и проспал бы до конца урока, если бы его тут же не разбудил перепуганный Рон, который постыдно пропустил засыпание друга, заговорившись с Гермионой. Странное поведение профессора послужило появлению новой серии слухов. В ряду сочинителей выделился Драко, который предположил, что профессор Снейп является следующим претендентом на пост отца Гарри. Прослышав об этом, сам «пасынок» вознамерился открутить начинающему писателю голову, ибо за прошедшее время его чувства по отношению к «потенциальному отцу» не потеплели, а к действующему – не охладели.
Еще не успев отойти от Малфоевских наветов, Гарри получил по голове объемистым пакетом из Министерства. Как выяснилось по его вскрытии, подследственному О`Рахилли дозволили отправить весточку сыну, чем тот не преминул воспользоваться. Прочитав первые же строчки, Гарри ощутил угрызения совести.
«Дорогой Гарри,
Прошу, напиши мне, как у тебя идут дела и как ты себя чувствуешь: никак не могу отделаться от мысли, что тебя подстерегает какая-то напасть. А времени для подобных размышлений у меня теперь предостаточно. Поэтому напиши скорее, если не хочешь, чтобы я свихнулся от беспокойства…»
Гарри прервал чтение, подивившись, насколько слова Дамблдора совпали с предчувствиями его названого отца. Не иначе пресловутая родительская интуиция…
«…А еще мне стукнуло в голову, что на носу Самайн, или, по-вашему, День Всех Святых. В Ирландии есть поверье, что в его канун можно встретиться с душами умерших. Возможно, ты решишь, что это – глупое суеверие…»
Гарри ругнулся про себя: это что еще за внутрисемейное разделение по национальному признаку? «По-нашему», «по-вашему»… Обязательно каждый раз напоминать ему о том, что он воспитывался у Дурслей?
«…но для меня это очень важно. Если найдешь это возможным, я прошу тебя посетить могилу Уолтера и сказать ему… по правде говоря, не знаю что. В общем, я перед ним очень виноват, и мне жаль, что я не успел извиниться при жизни. Между нами вообще осталось много невысказанного. Думаю, что он все поймет, если ты передашь ему это.
Slan,
Laoghaire»
Гарри свернул пергамент, порадовавшись, что дядя не сообщил в письме ничего секретного: ведь это значило, что его можно сохранить на память. Когда он поделился с друзьями, Гермиона воскликнула:
- Но 31 октября – это же сегодня!
- Дементор меня побери! – Слизеринец хлопнул себя по лбу. – Не мог он пораньше об этом вспомнить?
- Успокойся, Гарри, - рассудила девушка, - аппарировать туда ты всегда успеешь. Главное – получить разрешение.
- А как же праздник? – вмешался Рон.
Почесав в затылке, Гарри ответил:
- Хэллоуин бывает каждый год, а вот отец умирает, слава Мерлину, не каждый. Вдруг он сейчас меня ждет, а если не явлюсь, так в другой раз и разговаривать не пожелает?
Хоть выражение лица Гермионы было довольно-таки скептическим, она поддержала слизеринца:
- Разумеется, стоит попробовать, Гарри. По крайней мере, не будешь больше беспокоиться об этом.
- Ты только смотри, как бы Сам-Знаешь-Кто тоже не собрался поболтать с твоим отцом, - мрачно отозвался Рон. – А то сходно мыслящих людей нередко посещают похожие идеи…
По счастью, после этой фразы Гарри удалился и не стал свидетелем очередной профилактической беседы на тему: «Рональд, сколько можно болтать все, что в голову взбредет? Да, особенно если это правда!»
Из библиотеки студент направился к тому, у кого, по его расчетам, хватит понимания и спокойного отношения к школьной дисциплине, чтобы обеспечить ему этот вояж. Люпина, по счастью, он нашел довольно быстро.
- Что случилось, Гарри? – насторожился тот. – Что ты носишься, словно дракон в спину дышит? Уже поздно…
Когда слизеринец объяснил, в чем дело, оборотень удивленно воскликнул:
- На могилу Уолтера? Что за больная фантазия?!
- Вы еще скажите, что это – глупые предрассудки, - нахмурился Гарри.
- Умные, умные предрассудки! – поспешил заверить его профессор. – Но ты же помнишь, о чем тебе говорил Дамблдор?
- Я-то помню, - расстроился студент. – А как бы вы сами поступили на моем месте?
- Ладно, посиди тут, я скоро вернусь. – Оставив слизеринца, Люпин двинулся прямиком в лабораторию Снейпа. Разумеется, в который раз оторвав его от изготовления какого-то виртуозного зелья.
- Вот такие дела, - заключил свой рассказ оборотень.
- И что ты решил? – Стряхнув пару капель в котел с палочки, зельевар отложил ее в сторону.
- А что делать? – вздохнул Люпин. – Придется сопроводить его туда… Или я не прав?
- Отчего же. Передайте, что ли, и от меня привет моему бывшему научному руководителю.
- Разумеется; скажу ему, что ты теперь в хороших руках и вскоре получишь звание Магистра под бдительным надзором Келтхайра.
- И не забудь добавить, что все его бывшие подчиненные также обрели замечательного директора в лице моего блестящего ученика, - буркнул Снейп, а когда Люпин уже собрался уйти, бросил вдогонку: - Дайте знать, если что-нибудь случится.
Полчаса спустя, когда ученики и профессора уже собирались в Главном зале на праздничный пир, Гарри и Люпин аппарировали на окраину кладбища. В сумерках оно показалось слизеринцу ничуть не более дружелюбным, чем в день похорон: тени от гладких серых плит сливались с неровными кляксами кустов, каждая ложбинка или бороздка казались следами гигантских когтей, нещадно располосовавщих окрестную равнину. К тому же начинал накрапывать дождь, из разряда тех, что часами не могут решить, стоит ли разойтись в полную силу.
Люпин, гораздо лучше ориентировавшийся в сгущавшейся тьме, быстро провел Гарри на нужное место и, сообщив:
- Пожалуй, не стану тебе мешать. Я буду неподалеку, - тут же исчез из поля видимости.
Оставшись в одиночестве, Гарри вопросительно воззрился на темный прямоугольник могильной плиты и, наклонившись, коснулся пальцами букв, словно желая убедиться, что его спутник не ошибся. Раньше ему казалось, что, стоит только попасть сюда, все получится само собой; теперь он чувствовал себя довольно-таки глупо, не зная, с чего начать разговор с духом погибшего родича, но отступать было уже поздно. Время шло, и он решился заговорить. Звук собственного голоса заставил его вздрогнуть, давая понять, какая тишина стояла вокруг.
- Мистер Рафферти, я… Я – ваш сын, теперь вы знаете. Жаль, что мы не успели узнать друг друга. Про вас всякое говорят, но… мне кажется, мы бы поладили. Я понимаю, что вы спасли жизнь мне и дяде, и не только нам. Кажется, все получилось не так, как должно быть, но этого уже не поправишь. Мой дядя тоже ужасно сожалеет, уж поверьте; он просил меня передать, что просит прощения. Не знаю, в чем тут дело, может, он, на самом деле, не натворил ничего такого, но он чувствует себя виноватым. Ему ведь сейчас нелегко приходится – его арестовали. И, в конце концов, он заботится обо мне. Может, дадите какой-нибудь знак, что прощаете его?
Эти слова вырвались у Гарри случайно – разумеется, он не ожидал получить ответ, даже если отец каким-то образом его услышал. Но, стоило ему замолчать, как в отдалении раздался тихий шорох – кто-то приближался к кладбищу. Справедливо рассудив, что едва ли это окажется кто-то из его добрых знакомых, юноша поспешил укрыться в тени ближайших кустов. Когда ночной посетитель подобрался поближе, спотыкаясь и путаясь в темноте, слизеринец с облегчением понял, что это девушка в островерхой шляпе и мантии волшебницы. Хотя этот факт не успокоил его окончательно, Гарри все же решился вылезти из-за куста, тем более, что она направлялась прямо на него.
При неожиданном появлении из кустов долговязого юноши ночная гостья испуганно вскрикнула и отпрянула назад. Тут же рядом с ними материализовался Люпин с палочкой наизготовку; но разглядев ночную гостью, он усмехнулся:
- Бесси! Вот уж кого не ожидал здесь встретить! – Осветив угол кладбища тусклым светом, оборотень произнес: - Разрешите представить вам, юная леди, Гарри О’Рахилли, сына коллеги вашего отца.
- Я вас знаю, - смущенно сообщила Гарри девушка. – При свете, исходившем от палочки Люпина, слизеринец и сам узнал ее по светлым пушистым локонам и серым глазам на округлом лице: она училась на Хаффлпаффе, курсом ниже его.
- Гарри, знакомься, это – Бастинда Гонт, дочь моего приятеля Аврелия.
Гарри поклонился в ответ, судорожно пытаясь вспомнить что-нибудь заковыристое по-ирландски, приличествующее случаю, но в голову так ничего и не пришло.
Люпин вновь обратился к девушке:
- И что же привело вас сюда в столь поздний час?
- У меня есть разрешение, - заверила она оборотня, доставая из кармана кусок пергамента.
- Это весьма похвально, - голос профессора стал строже, - но мне все еще не понятно, с каких пор вас одолело пристрастие к одиноким ночным прогулкам?
- Я понимаю, что все это глупости… - Бесси принялась водить носком ботинка по земле. – Но отец рассказывал, что в Ночь Всех Святых…
- Глупый ирландский обычай, - хмыкнул Гарри.
- Да, - кивнула девушка. – Мой отец не ирландец, но…
- Наверно, он переобщался с Рахилли, - насмешливо заключил Люпин.
- Я подумала, что, если бы мне удалось получить от него какую-нибудь весточку, маме стало бы полегче, - на лицо Бастинды набежала грусть. – Ну а если нет… Придумаю что-нибудь.
- Почему же ты не попросила сестер тебя проводить? Сейчас не лучшее время для подобных приключений…
- Стелла сказала, что это все чепуха, - Бесси раздраженно вздохнула. – Вы же ее знаете. Она бы с радостью запретила нам учиться в Хогвартсе, если б могла… А Виллина вся ушла в подготовку к Т.Р.И.Т.О.Н.у, все остальное ее не интересует. И, по-моему, она… она поверила, что… - Девушка сжала губы, и Люпин поспешно заметил:
- Пожалуй, мы с Гарри не станем тебе мешать. Мы подождем у выхода.
Они двинулись обратно вдоль ряда серых плит. Оборотень хранил молчание. Когда они вышли за хлипкую ограду и присели на единственную скамью, он заговорил:
- Ее отец был замечательным человеком, Гарри. А то, что случилось с ним – чудовищно несправедливо.
- Он был в РСД, верно? – тихо спросил слизеринец.
Люпин кивнул:
- Туда просто так не попадали, как ты понимаешь. Но он был одним из немногих, кому просто не повезло. Когда разгорелась война, он оказался между двух стульев; сторонники Волдеморта имели на него зуб за то, что он якобы опорочил честь своей чистокровной семьи – женился на маггле. А противная сторона смотрела на него косо как раз-таки из-за его родни, зарекомендовавшей себя далеко не лучшим образом. И поэтому, когда на него состряпали донос, чтобы отвести внимание от действительных виновников того преступления, нашлись те, кто поверили. И выбор у него был невелик – Азкабан или… Азкабан. Так он и угодил туда еще до рождения Бастинды. Потом, пару лет спустя, обвинение с него сняли, но он остался. Не хотел покидать товарищей. И вот чем все кончилось.
Гарри подумалось, что эта путаная речь предназначалась не столько для него, сколько чтобы излить то, что накопилось в душе оборотня. Чем именно кончилось, он предпочел не переспрашивать: еще со слов профессора Снейпа в прошлом году он помнил, что за судьба постигла стражей Азкабана.
Собравшись с мыслями, Люпин заговорил снова:
- Но самое худшее – это то, что и после гибели он лишен доброго имени. Его считают предателем – одним из тех, кто устроил резню в Азкабане. Я не верю.
Гарри вспомнил про собственного отца, который тоже погиб в бесчестии, и его мысли приняли совсем безрадостное направление. Тем более что его приемный отец тоже сидел под замком в ожидании суда, хоть предъявленное ему обвинение представлялось нелепым даже тем, кто его арестовал.
Наконец Бастинда вышла за ограду, и они аппарировали на окраину захолустного селения. Несмотря на глубокую ночь, в окнах стоявшего особняком дома горел свет. Стоило им зайти за калитку, как хлопнула дверь, и из дома выбежала темноволосая девушка, которая тут же напустилась на хаффлпаффку:
- Бесси! Где ты была?
- Здравствуй, Стелла, - приветствовал ее Люпин.
- Как хорошо, что вы ее нашли! – отозвалась та и вновь повернулась к сестре: - Нашла время убегать из школы! Сейчас, когда везде кошмар что творится! Ты совершенно не думаешь о матери!
- Спасибо, что проводили! – Бастинда с грустной улыбкой помахала спутникам и двинулась вслед за взвинченной сестрой.
Когда студент с профессором уже приближались к замку, перед ними откуда ни возьмись выросла высокая темная фигура. И, судя по выжидательному молчанию, отнюдь не для того, чтобы радостно приветствовать их возвращение.
- Как я посмотрю, беседа с мистером Уолтером удалась на славу, - процедил профессор Снейп, когда они поравнялись. – Я даже с живыми столько времени не болтаю.
- Мы встретили Бастинду Гонт на кладбище, помните такую? – сухо отозвался оборотень.
- Еще бы, - усмехнулся зельевар, - она до сих пор не сдала мне эссе, которое я задал еще на прошлой неделе. И, надо понимать, и завтра не дождусь от нее этой работы.
- Северус, мне не хотелось бы напоминать об этом, - сдержанно начал Люпин, - но сейчас у нее непростая семейная ситуация…
- Если бы я учитывал семейные ситуации всех своих учеников, - недовольно отозвался Снейп, - то мне было бы некого учить! Взять хоть Рахилли, - он махнул рукой в сторону Гарри, - у него родители то умерли, то в Азкабане, то под следствием… Но если я сейчас буду закрывать глаза на их безделье, то непростая семейная ситуация сложится уже у их детей!
- И именно для того, чтобы разъяснить нам все это, вы решили проводить нас до замка? – поинтересовался Люпин.
- Думаю, что более точную причину вы узнаете из завтрашнего «Пророка», - буркнул зельевар.
- Что-то случилось? – догадался Гарри. – С отцом все в порядке?
- Ваш отец под охраной, и, следовательно, в безопасности, хоть с ним это нечасто случается. А вот про ваше поместье этого сказать нельзя. – Профессор помедлил и продолжил: - Боюсь, его сравняли с уровнем моря.
Слизеринец остановился как вкопанный:
- К-к-как?
- Я не владею подробностями, - отозвался Мастер Зелий. – Сегодняшней ночью были совершены два налета, по-видимому, одновременно. Как вам известно, Министерство направило нескольких сотрудников Отдела борьбы с незаконным применением магии для ликвидации плодов научных изысканий вашего отца. Но вначале, разумеется, они намеревались провести исследование деревьев и с этой целью провести несколько дней от дома О’Рахилли. Сегодня, вернее, уже вчера, в половине двенадцатого от них был получен сигнал бедствия. Когда туда прибыли мракоборцы, они столкнулись с несколькими Пожирателями Смерти, которые прочесывали лес; завязалась схватка, но им удалось уйти.
- С антиаппарационным барьером? – хмыкнул Люпин.
Снейп пожал плечами:
- По-видимому, Аврорат не обучает мракоборцев технике боя в ночном лесу. Когда Пожиратели исчезли, были найдены тела троих сотрудников Министерства. При осмотре дома обнаружилось, что там производился обыск; похоже, сторонники Темного Лорда успели перерыть там все вверх дном и принялись за поиски в лесу, и за этим занятием их и застали министерцы, пославшие сигнал. Когда мракоборцы доложили о произошедшем, кто-то в Министерстве сообразил устроить проверку поместья в Корке. Прибыв туда, мракоборцы застали лишь ровный участок распаханной земли. По-видимому, так и не сумев проникнуть в холм, Пожиратели уничтожили его до основания.
Гарри припомнил, что ему говорил управляющий – что дом невозможно разрушить, даже если… Он хотел было сказать об этом, но его опередил Люпин:
- Что же они искали?
- В Аврорате предполагают, что мистера О’Рахилли. Младшего, - пояснил он в ответ на недоуменный взгляд оборотня. – Кому-то стало известно, что этой ночью он покинул Хогвартс, но куда направился – не знал никто, кроме нас двоих и его приятелей. Это объясняет, почему Пожиратели Смерти пошли на риск, разделив силы, и атаковали одновременно два пункта вашего наиболее вероятного назначения.
- Теперь понятно, что так напугало мисс Гонт, - протянул Люпин.
[прим. авт.: По английской традиции фамилией, как в данном случае – «мисс Гонт», именуется старшая сестра, а все остальные – только именем, например, «мисс Бастинда» и «мисс Виллина»]
- А отец об этом знает? – вздохнул Гарри.
- Надеюсь, что нет, - ответил Снейп. – Когда будете писать ему, постарайтесь избежать особенно леденящих душу сцен ваших сражений с Пожирателями Смерти.
Слизеринец промолчал, подумав, что и без вышеупомянутых сцен будет довольно непросто изложить события этой ночи так, чтобы не навести названого отца на мысль, что своей просьбой об «астральной связи» он, хоть и невольно, подверг племянника смертельной опасности.
