Глава 15. Директор школыСнейп сидел в директорском кресле и с мрачным видом методично заливался Огневиски. Все занятия у всех курсов после обеда он отменил к чертовой матери. МакГонагалл лежала в больничном крыле в глубоком обмороке, он сам был вынужден теперь заниматься делами школы в целом (а дел было на удивление много), а не Зельеварением в частности. Вот и получалось, что в один миг школа лишилась двух профессоров. Вывод: пошло все к черту хотя бы до завтра. Заперев все факультеты в их общих комнатах, он в своем амплуа четко и ясно разъяснил едва ли не каждому, в какое зелье и в качестве какого ингредиента тот пойдет, если посмеет хоть нос высунуть в коридоры школы. А еще был этот чертов Уизли, который до сих пор не пришел в себя, и еще полная чета прочих Уизли, которая обосновалась в Хогсмите и едва ли не приступом пыталась взять школу. Ну, вот как им доходчиво объяснить, чтобы подождали хотя бы до завтра, а? Вздохнув, Снейп опрокинул в себя очередную порцию алкоголя, когда в его дверь настойчиво постучали.
– Войдите, – обреченно произнес зельевар. Кого еще к нему Моргана притащила?
Дверь тут же рывком распахнулась, и в кабинет влетел взмыленный Блэк, гневно сверкая глазами на зельевара.
– Какого лешего здесь происходит, чертов ублюдок?
Вышеозначенный «ублюдок» окинул своего гостя мутным взглядом, совершенно нехарактерно пожал плечами и приподнял бутылку на столе:
– Пить будешь? – лаконично поинтересовался он, и Блэк совершенно неожиданно даже для него самого кивнул.
Через полчаса алкотерапии они уже сидели в обнимку в широком кресле директора и жаловались на жизнь друг другу.
– Ты представляешь, – вещал заплетающимся языком Снейп, – он что-то там напортачит, а виноват кто? Как же! Я, конечно. «Мой мальчик, ты должен был это предвидеть!» – передразнил он директора. – Что предвидеть? Когда? Он же… Ик! …ни черта мне не сообщает заранее. Только когда все катится к Мерлину под хвост, я узнаю о ситуации.
– И не говори, – поддержал его пьяный в доску Сириус. – Махинатор старый, вот он кто! У мальчонки кроме отца по сути никого нет, а он Джеймса постоянно подставляет… он что, хочет мальчишку совсем сиротой оставить? Не позволю! – рыкнул аврор.
– Не позволю! – согласился Снейп, подливая им в бокалы янтарной жидкости. – Какие могут быть дементоры в школе, может быть сразу перенесем Хогвартс с Азкабан?
– Никого Азкабана! – громко возмутился Блэк. – Я не позволю Тому оказаться в Азкабане! Я раньше самого Министра туда засажу!
Они переглянулись с пьяным взглядом и, закинув руки друг другу на плечо, чокнулись бокалами.
– К черту Министра! – прозвучал тост, и в желудки полилась очередная порция Огневиски.
А в это время Корнелиус Фадж с нетерпением ожидал Сириуса с ответом из школы Чародейства и Волшебства. Министр не сомневался, что решение директора будет положительным, ведь немногим (он знал это по собственному горькому опыту) удавалось оспорить мнение вспыльчивого молодого аврора. Кроме того, сегодня утром по поручению Министра глава Аврората провел с Блэком разъяснительную беседу о безопасности молодого Тома Поттера и о значение дементоров в этой безопасности.
***
Едва оказавшись в своей комнате, Том залез прямо в обуви и в верхней одежде на кровать, затащил туда же сумку и задернул полог. Малфой и Зибини, как аристократы и люди деликатные, с пониманием переглянувшись, оставили друга в одиночестве. Исчезновение отца, непонятные предостережения родителей против него и странные события в целом… Никому из них не нужно было пояснять, что Тому требовалось как минимум обдумать события в одиночестве. День выдался тяжелым для Поттера, и никто из его друзей не собирался усложнять его еще больше. В каком-то смысле освобождение от уроков стало для них манной небесной.
Когда дверь за друзьями захлопнулась, Том наконец-то решился нарушить тишину и стянул с себя через голову школьную мантию, сбросив ее на пол. Мгновением позже туда же полетели ботинки и испачканное обувью покрывало. Организовав из подушек что-то вроде кресла, Том потянулся за сумкой и без долгих поисков вытянул из нее дневник Римара.
«И я вновь рад приветствовать тебя.
Я провел здесь уже почти два месяца, и успел почти разочароваться в волшебниках. Что за черт? О чем они вообще? Мы изучаем столько заклинаний, но есть ли у них практическое применение в реальной жизни? Пожалуй, только на Зельеварении я встретил хоть что-то с пометкой «теория», все прочее сводится к постоянному бесполезному помахиванию палочкой. Волшебники говорят о гениях прошлого, но ничего не делают для появления гениев в настоящем. Вся библиотека заполнена бесполезными справочниками заклинаний с краткой историей их появления: что, где, когда. А как же теория о создании этих самых заклинаний? Я обратился однажды с этим вопросом к профессору Дамблдору (он преподает Трансфигурацию), но все, что я получил в ответ: «Мой мальчик, ты слишком юн, чтобы думать о таких серьезных вещах! Вот дорастешь до моих лет…» До ваших лет, профессор? Вот уж увольте! Я намерен заниматься серьезным волшебством, а не теми детскими играми, которыми намерены занять меня вы.
Я нечаянно проследил за ним, и слышал его разговор с Батильдой Бэгшот. Услышанное привело меня в состояние глубокого шока: подумать только, он учил историка писать историю, объяснял ей, что следует опустить для будущих поколений, а на чем стоит заострить внимание. А затем я подслушал (намеренно, каюсь) его беседу с Мирандой Гуссокл и Адальбертом Уоффлингом. Боюсь, теперь банальное «Секо» попадет в списки темномагических. Господи, им же рыбу разделывают, профессор, рыбу! Я был заинтересован, когда Дамблдор предложил мистеру Уоффлингу написать учебник по теории магии, но тут же был жестоко разочарован, узнав, что Дамблдор именует под «теорией». Как, господи боже мой, хронология появления заклинаний может помочь изучить теорию? Каким таким образом, не зная основ лингвистики и не изучая латыни, я могу из этой хронологии почерпнуть для себя хоть что-то ценное? Такими темпами следующие поколения будут более необразованны, нежели мое собственное. И я выяснил даже причину нынешней политики образования! Все дело опять-таки в моем профессоре Трансфигурации. Я знал, что наш директор Диппет – овощ бесхребетный, но чтобы настолько… Дамблдор крутит им как хочет, находясь в кресле заместителя. Большего манипулятора я в жизни не видел.
Дамблдор – это тормоз прогресса, и я намерен его остановить! Как у меня это получается, я расскажу тебе в следующий раз. Не скучай.
Том со вздохом захлопнул дневник, не перечитывая запись, как делал это всегда. Да, Дамблдор и у него вызывал серьезные опасения. Не такие серьезные, как у Римара, но Том тоже сразу раскусил двуличную натуру директора.
Том откинулся на подушки, намереваясь попрактиковаться в Окклюменции: очищая сознание, приводя чувства в порядок. Если верить Малфою, вечером должна была состояться его встреча с крестным, и Том хотел подготовиться к ней как можно лучше. У него было много вопросов, и все они сплетались в клубок в его сознании. Нужно было распутать этот самый клубок и разложить все по полочкам. После внезапного исчезновения Дамблдора и обморока МакГонагалл директором школы был объявлен декан их факультета. Разумеется, это давало Слизерину кое-какие привилегии перед остальными учениками, но Том не был настолько наивен, чтобы слепо положиться на Северуса Снейпа. В конце концов, они были в более чем плохих отношениях с его крестным, что могло помешать его встречи с Сириусом. Том искренне надеялся, что такого не произойдет и крестный с профессором Зельеварения не перегрызут друг другу глотки при встрече, но… «Надеяться не вредно, вредно – не надеяться», – как любил повторять Джеймс Поттер.
Том и сам не заметил, как перевернулся со спины на правый бок и уснул, уютно свернувшись калачиком.
***
Вся гостиная Слизерина (да и не только Слизерина) гудела, как улей, обсуждая события последнего дня. У всех с уст не сходили имена Люпина, Дамблдора, МакГонагалл и, конечно же, Поттера. Слизеринцы недоумевали, как преступник мог сбежать из Азкабана, и еще более невероятным им казался приказ Министра о размещении в школе дементоров.
– Это немыслимо! – возмущался Флинт. – Моему отцу доводилось бывать в Азкабане. Он рассказывал, что чувство безысходности настигает тебя еще за километр от этих существ, а здесь они будут находиться, дай бог в паре сотен метров. Как в Министерстве хотят, чтобы мы учились?
– Все верно, в Министерстве давно уже не осталось здравомыслящих людей, – мрачно кивнула Оманда Майкнер, учащаяся на одном с ним курсе. – И если копнуть чуть глубже, этого глупого побега вообще не могло случиться. Оборотня не в первый раз запирают в Азкабане, и до сих пор еще никто не сбегал. Такое чувство, что ему помогали, а раз так, то встает вопрос: с какой целью?
– Ну, если задуматься, ничего удивительного, – тихо возразил Эндриан Забини. – Я не ошибусь, если предположу, что все мы получили письма с предупреждением ни во что не вмешиваться и держаться подальше от Поттера?
Окружавшие его студенты кивнули, переглянувшись, а Флинт, склонившись к Забини, спросил:
– Думаешь, мальчишку можно уже хоронить?
– Не знаю, – пожал плечами Эндриан. – Но все это кажется несколько странным. Такое чувство, что кто-то из бывших Пожирателей банально спустил на Поттера оборотня. Не удивлюсь, если в скором времени он будет уже здесь.
Драко и Блейз, спрятавшись в тени глубоких кресел, весь день внимательно слушали, о чем говорят старшекурсники. То, о чем говорил старший брат Блейз, не было лишено смысла и мальчики, побледнев, переглянулись. Если дело действительно обстояло таким образом, то они ничем не могли помочь другу. Тягаться с оборотнем – это не флоберчервей на Зельеварении шинковать. Пожалуй, единственный, кто мог бы им помочь – это профессор Снейп, строго настрого запретивший им покидать помещения факультета Слизерин, а значит – придется ждать удобного случая.
Едва они успели об этом подумать, как из камина в гостиную ввалились двое. В одном из них мальчики признали изрядно потрепанного профессора Снейпа, другой же был им незнаком и одет в манию аврора. При более внимательном рассмотрении, Драко удивленно выдал:
– Сириус Блэк…
Обведя присутствующих студентов абсолютно нетрезвым взглядом, Снейп изрек:
– А ну все баиньки!
Мгновение, и гостиная опустела. Блейз с Драко что есть духу рванули к своей спальне, обгоняя всех прочих. Влетев, они бросились к постели Поттера, раздергивая полог:
– Том, проснись! Там декан и твой крестный!
– А? Что? – пробормотал спросонья Том, пытаясь разлепить глаза. До него далеко не сразу, что случилось, но как молнией его пронзило осознание того, что он забыл спрятать дневник, и теперь тот лежал рядом с ним на всеобщем обозрении. Собрав все самообладание, какое у него было, он настолько небрежно, насколько мог, стащил тетрадку с подушки и запихал ее в школьную сумку. От него не укрылся любопытный взгляд Малфоя, но Том понадеялся на чувство такта блондина и на то, что тот не будет копаться в его вещах в отсутствие хозяина. Сев на постели, Том потер глаза и скользнул руками по волосам, стараясь пригладить их.
– Что еще раз? – переспросил он.
– Там пришли Снейп и твой Блэк, – покладисто повторил блондин. – Мертвецки пьяные!
– Едва на ногах держатся, – кивнул Забини.
– Ничего подобного! – возмутились у дверей два голоса, и мальчики в ужасе отскочили к стене. Том же мог лишь удивленно таращится на крестного и декана, стоящих в обнимку и мерно покачивающихся. Пожалуй, если бы они не держали друг друга, достигая этим хоть какого-то баланса, то уже давно бы ползали, а не ходили.
Наблюдая удивленные взгляды мальчишек, Блэк почесал лоб, размышляя над одному ему известными вещами, и совершенно неожиданно выдал:
– А мы подружились.
Игнорируя круглые глаза учеников, Снейп в сомнении посмотрел на Блэка:
– Да? – а потом перевел взгляд на пол и пробормотал. – А, ну да…
Подняв бутылки, он чокнулись ими с оглушительным «дзынь», и сделали по глотку прямо из горлышка.
– Поттер! – внезапно рявкнул декан. – Ко мне!
– Да не к тебе, а в кабинет, – поправил его Сириус.
– Да? – удивленно спросил Снейп, подняв на него взгляд. – А, ну да…
***
Вернулся в спальную Том только к часу ночи, а на все расспросы Драко и Блейз ответил одним раздраженным:
– Пьяницы хреновы!
