Глава 16. Разгаданное пророчествоКаждое произнесенное слово приносило почти садистское наслаждение Петунье. Она с удовольствием поведала, как Лили приползла к ней с видом побитой собаки, как давилась слезами на кухне, рассказывая о злодеяниях Северуса, как просила крова и помощи.
– А я ей с самого начала говорила, что ты — грязный выродок, недостойный даже взгляда в свою сторону. Но нет! Лили твердила: «Он не виноват, что у него такие родители!» Повторяла: «Северус добрый, хороший, ты не понимаешь…» Но я-то видела тебя насквозь, двуличная скотина… — глядя на Снейпа, выплюнула Петунья.
– Замолчите, не смейте так говорить! — прервала ее монолог Гермиона, видя, как ссутулился Северус, насколько подавленным он выглядит.
Но женщина не обратила на ее реплику никакого внимания, продолжая свою обвинительную тираду:
– Я полностью поддержала ее решение продлить срок беременности, изменить черты ребенка и никогда — слышишь? никогда! — не говорить, чей он на самом деле! И рада, что Лили так ничего тебе и не сказала, хотя намеревалась это сделать спустя какое-то время…
– Заткнитесь, иначе я прокляну вас! — потребовала Гермиона, направляя на Петунью палочку.
– Я заслужил это. Не защищай меня, — остановил ее Северус убитым тоном.
– Нет, ты гораздо лучше, чем говорит эта дрянь. Я, в отличие от Лили, верю, что, даже участвуя в рейдах Пожирателей, ты не наслаждался чужими страданиями и наверняка пытался облегчить участь жертв, по крайней мере, когда раскаялся и пришел в Орден. Петунья же издевалась над маленьким Гарри, била его, морила голодом…
– Я тоже его не любил.
– Но не делал ему ничего плохого, наоборот: учил, защищал…
– Еще одна идиотка, попавшая под твое черное обаяние, — встряла Петунья, с превосходством ухмыльнулась под гневным взглядом Гермионы и презрительно посмотрела на Северуса. Затем потребовала: — Немедленно верните меня домой! Вы мне противны.
– Взаимно, — с ненавистью сообщила Гермиона, еле сдерживая себя от наложения на эту особу пыточного заклятья, не меньше.
– Я доставлю миссис Дурсль в Литлл-Уингинг, — вызвался Слизнорт, о котором все позабыли в пылу неприятной беседы. — Идемте!
– Никогда себе не прощу, как обращался с Гарри на первых курсах. А ведь Дамблдор твердил мне, что мальчик совсем не похож на Джеймса. Может, он догадывался?..
– Надеюсь, нет. Он и так натворил немало зла Гарри, — хмуро сказала Гермиона. — А ты прекращай винить себя! Тебе было больно видеть доказательство, что Лили предпочла тебе Джеймса, родила от него, хотя это мог быть твой сын. И прости, что говорю такое, но она плохая женщина и никогда не любила тебя, раз сотворила это.
– Пожалуй, ты права, — нехотя согласился Северус после недолгого молчания, вынырнув из тягостных размышлений. — Лили, не пытаясь разобраться, сделала поспешные выводы, хотя мне казалось, что мы сблизились за те два месяца. Да и вообще, мы же были знакомы с ней с детства. Неужели она так и не узнала меня, не поняла, на что я способен, а на что — нет?
Они надолго замолчали. Затем Гермиона предложила:
– Давай не будем больше ворошить прошлое. Что было — то было, и этого не изменить. Надо радоваться, что у Гарри есть близкий родственник, кровь которого точно зажжет круг. У нас снова есть надежда, что он выживет — и это главное.
– Не успокоюсь, пока этого не случится, — признался Северус.
Она кивнула, поддерживая, и они молча обняли друг друга.
***
Через некоторое время вернулся Слизнорт и сообщил:
– Я наложил на Петунью Обливиэйт. На редкость неприятная женщина, поэтому я не колебался, проделывая это с ней. Теперь она не будет помнить, что была в Хогвартсе и участвовала в каком-то ритуале. Никто, кроме нас, не должен знать о наших манипуляциях.
– Полностью поддерживаю, — одобрил его слова и действия Северус. — То, что Гарри — крестраж, и, тем более, что в него вселился Волдеморт, не должен знать никто. Я и вам бы изменил память, но, надеюсь, этого не требуется.
– Разумеется! Я буду нем как могила! — горячо заверил Гораций и, горя энтузиазмом доказать свою полезность, осведомился: — Мы повторим первый этап ритуала?
– Непременно, причем немедленно! — не менее эмоционально ответила Гермиона.
– Да, хотелось бы убедиться, что ритуальный круг загорится как надо, — подтвердил Северус и очищающим заклинанием удалил следы прежнего круга.
Так как носитель крови мог не только участвовать в проведении ритуала, но и подготавливать его, то он сам начертал новую линию и нанес руны, затем все же попросил помощи у Гермионы и Слизнорта. Девушка взяла его кровь, а зельевар дорисовал руны и прочел необходимые заклинания.
«Момента истины» все трое ждали, затаив дыхание. На этот раз, обежав круг, огонь не погас, вспыхнув сильней, а продолжал гореть устойчивым ровным пламенем.
– Как пишет Мардук, круг может гореть целый месяц. До Йоля осталось гораздо меньше, так что он точно не погаснет, — высказался Слизнорт и осведомился: — Но что дальше? Интересно, Поттер еще хоть изредка перехватывает управление, и, если нет, как поймать Волдеморта?
– Ну и вопросы у вас, — покачал головой Северус. — Но решать их действительно надо.
– Вызвать монстра на дуэль? Выследить и поставить ловушку? — то ли в шутку, то ли всерьез предложила Гермиона.
– Ловушка для Волдеморта — звучит неосуществимо, — усомнился Северус, задумался и сказал: — Но в целом… Предлагаю вот что: напишем записку с предложением встретиться, надеясь, что ее прочитает Гарри. Одновременно с этим найдем его с помощью кровной магии, подкараулим и сразу бьем Петрификусом.
Он опять замолчал, а затем фыркнул и добавил:
– Тоже весьма бредовый план, но лучшего не будет. Надеюсь, толика везения Гарри перепадет нам, и все получится.
Его слушатели согласно кивнули, затем Слизнорт промямлил, что в боевых действиях от него мало прока и, сославшись на поздний час, быстро ретировался.
***
Не желая оставаться наедине с тревожными мыслями, Северус и Гермиона, не сговариваясь, решили заночевать прямо здесь, благо рядом с комнатой, где продолжал ровно гореть ритуальный круг, располагалась спальня. Едва войдя туда, они буквально накинулись друг на друга, надеясь хоть ненадолго убежать от проблем, забыться в океане нежности и ласки, показывая партнеру, что любят и всегда будут рядом…
Но даже полное единение не смогло до конца прогнать нервозность. Поэтому, невзирая на воскресение, после непродолжительного и чуткого сна, они оба проснулись на рассвете, но продолжали лежать, обнявшись, прислушиваясь к ровному гудению ритуального огня в соседней комнате.
Молчание тяготило, но и обсуждать прошедший день, а тем более предстоящую авантюру — иначе придуманный план было не назвать — тоже не хотелось.
– Знаешь, теперь я точно уверена, что могу истолковать последнее пророчество Трелони, — наконец нашла тему для беседы Гермиона.
– Любопытно послушать, — поддержал Северус.
– Итак, «живой мертвец» — Волдеморт, который возвращается в образе Гарри и, если его не остановить, то просто заместит разум носителя своим. Насчет «толпы, привлеченной запахом плоти» еще проще — это новое поколение Пожирателей и особенно оборотни из стай Фенрира — вот уж кто желает рвать и кусать.
– А кто тогда «слепые»?
– Ты и я. За это время мы несколько раз «прозревали». Не считая, что мы разглядели друг в друге близких людей, возлюбленных, были еще сведения о крестражах и ваше с Гарри родство. Ведь все это лежало на поверхности, а мы в упор не замечали!
– Положим, о крестражах и о том, что Гарри — один из них, мы действительно могли догадаться. Все же оба видели дневник Реддла, знали всю историю с ним, да и о странной связи Гарри и Волдеморта были наслышаны. Но о моем с ним родстве… Он же копия Джеймса!
– Вот уж нет. Я видела колдографии Поттера. Может, в детстве Гарри и был внешне на него похож, да и то косвенно: растрепанные волосы, круглые очки, талант к полетам… Но чем старше он становился, тем сильнее проявлялись различия. Джеймс был балагуром, весельчаком, безалаберным и избалованным ребенком. Гарри — молчаливый, скрытный, с гипертрофированным чувством ответственности. А его любовь к сарказму, привычка потягивать прядь волос, сутулиться — это же твои черты, Северус. Да я без знания о вашем родстве столько раз замечал, как вы похожи! Просто считала, что он подражает тебе, копирует твои жесты… Так что это было очевидно.
Гермиона перевела дыхание, затем более спокойным и чуточку растерянным тоном изрекла:
– В свете вашего близкого родства, у меня закрались сомнения — о Гарри ли говорится в первом пророчестве Трелони. Помнишь, там были такие слова: «У людей, трижды бросивших ему вызов и избежавших смерти»?
– Что тебя в них смущает? — поинтересовался Северус, догадываясь, о чем пойдет речь.
– Ты был Пожирателем, его слугой, — как и ожидалось, выдавила она.
– А еще шпионил для Ордена Феникса и даже участвовал в их акциях под оборотным зельем, — добавил он. — Так что у меня этих брошенных Темному Лорду вызовов было гораздо больше трех. Вот Лили с трудом их наскребла, потому что редко участвовала в рейдах — больше лечила. Но и она трижды уходила от Волдеморта. Так что эти слова подходят.
– Но пророчество все равно не сбылось. Волдеморт-то не уничтожен до конца. Он снова возвращается, и теперь уже нам с тобой придется его побеждать, — продолжала настаивать Гермиона.
– Ну, если все же повесить на нас звание «слепых», чья сила остановит «живого мертвеца», то да, — несколько скептически произнес Северус.
– Ты не веришь? А как же мои доказательства?..
– Верю. Приходится верить. Ведь у нас на руках все козыри, необходимые для победы над этим монстром. Но если верить этому, то надо признать и первое пророчество истинным. И это так и есть. Просто оно все еще не сбылось окончательно. Да, мы зажгли круг и заманим Волдеморта в ловушку, но именно Гарри придется произнести финальные слова, чтобы разрушить душу врага и завершить ритуал.
