Глава 16Гарри очнулся в полной темноте и в первую секунду даже не понял, где находится. Но резкая боль во всём теле быстро освежила его память, и Гарри резко сел, покачнувшись от пронзившей голову слепящей боли. То, что он был ещё жив, не могло конечно не радовать, хотя и было странно.
- Джинни! Гермиона! – громким шёпотом позвал он, но ему никто не ответил.
Гарри поднялся на ноги с какого-то матраса, брошенного прямо на пол, и медленно, держась за холодную каменную стену, стал двигаться по комнате. Вскоре его пальцы нащупали тяжёлую кованую дверь с огромным кольцом вместо ручки. Он потянул за кольцо, но дверь не поддалась. Значит, он заперт. Но с какой целью? Почему они не убили его? Неужели по старой памяти, когда Волан-де-Морт хотел расправиться с ним сам, и все Пожиратели знали об этом? Или они не захотели убивать его быстро, предпочитая сначала насладиться пытками? Но все эти вопросы перекрывал один, зато самый важный: где Джинни и Гермиона? Что с ними? Живы ли они?
Обойдя всю комнату несколько раз, но не найдя ни окна, ни другой двери, ни любого другого отверстия, через которое можно было бы выбраться наружу, Гарри вернулся к своему матрасу и опустился на него. Одна за другой на него накатывали огромные волны паники, с которой всё труднее и труднее было справляться. Как можно было быть таким идиотом? Как можно было потащить с собой Гермиону и Джинни? Джинни…
Самым непонятным во всей этой ситуации для Гарри было странное отсутствие около дома авроров и Рона. Куда он тогда делся? Или, может быть, есть другие Пожиратели, и их-то и ловят сейчас авроры, а миссис Уизли просто перепутала адрес? Но нет, он же собственными глазами видел Руквуда и остальных… Чувствуя, как раскалывается голова, и понимая, что не вынесет неизвестности, Гарри снова поднялся, подошёл к двери и заколотил по ней кулаками.
- Эй, выпустите меня отсюда! – заорал он и приложил ухо к двери. Сначала до него не доносилось ни звука, потом вдалеке он различил неясный шум шагов, которые приближались к его двери. С сильно колотящимся сердцем Гарри отступил назад и прижался спиной к противоположной стене. Он ждал.
Наконец, с жутким скрежетом дверь отворилась, и на пороге показался силуэт человека, освещенный светом свечи, которую тот держал в руке. Для глаз Гарри, столько времени находившегося в темноте, этот свет показался ослепительнее солнечного, из глаз хлынули слёзы, но он заставил себя держать их широко открытыми, пристально вглядываясь в своего тюремщика.
- Чего тебе, Поттер? – прохрипел тот же голос, который произнёс заклинание, сразившее Гарри, и тот понял, что перед ним стоит Рудольфус Лестрейндж.
- Где мои спутницы? – резко спросил Гарри, стараясь, чтобы голос прозвучал уверенно и даже вызывающе. – Что с ними?
Рудольфус хрипло расхохотался, и от этого смеха у Гарри волосы на голове встали дыбом. Если они только посмели тронуть их, если только они им что-то сделали, он убьёт их сам, без всякой магии, разорвёт на мелкие кусочки собственными руками. И да, он получит от этого огромное удовольствие.
- Я спросил, где они? – Гарри сделал шаг по направлению к двери, отлично понимая, как нелепо он должен выглядеть: без палочки, надвигающийся на Пожирателя, внутри трясущийся от страха, но не за себя, а за других, за тех, чья жизнь для него намного дороже собственной…
- Гостят в других комнатах нашего замка, - отсмеявшись, просипел Лестрейндж. – Пока им ещё ничего не сделали.
Гарри почувствовал такое облегчение, что едва удержался на ногах. Он поверил Рудольфусу, потому что и сам был пока что цел и невредим, а значит, была надежда, что ещё не всё потеряно, что у Пожирателей есть на них какие-то планы.
- Что вам от нас нужно? – спросил Гарри, вглядываясь в белевшее в темноте лицо Лестрейнджа. – Почему вы нас не убили?
- А ты, я гляжу, против? – снова хмыкнул Рудольфус, и Гарри вдруг понял, что он мертвецки пьян. – Мы это моментально исправим, ты только попроси.
Гарри проигнорировал этот выпад и решил, что самым лучшим сейчас было бы не спорить с Пожирателем. Незачем настраивать его против себя ещё больше, пока он не выяснил, где именно находятся Джинни и Гермиона, пока он не убедился, что они живы…
- Чего вы хотите? – повторил Гарри.
- Вы – заложники, - ответил Рудольфус, приближаясь к Гарри и поднимая свечу на один уровень с его лицом. – Мы хотим обменять вас на свободу.
Гарри почувствовал, как моментально вспотели ладони. Кингсли никогда на это не пойдёт, он не оставит на свободе троих Пожирателей, это слишком опасно. Но, с другой стороны, пожертвует ли он жизнью Гарри, опасаясь реакции общественности? Это вряд ли. А жизнью Гермионы? А жизнью Джинни? И каждый раз Гарри отвечал себе, что нет, ни за что. Хотя, возможно, это ему только кажется, и Кингсли поставит общественную безопасность выше жизней трёх героев войны. И трудно было бы поспорить с таким решением, если бы речь шла только о его жизни, о жизни Гарри… Гермиона и Джинни должны выбраться отсюда живыми и невредимыми, они должны жить.
- Оставьте только меня, - твёрдо предложил Гарри. – За их жизни вам ничего не дадут, герой магического мира – это я. Моей жизни хватит на свободу вам троим, я гарантирую. Отпустите их, и я обещаю, что помогу вам. Иначе, я скорее умру, чем вы получите свободу.
Рудольфус слушал его, тупо моргая осоловевшими глазками, и Гарри с раздражением подумал, что бесполезно разговаривать с ним сейчас, когда он вылакал, должно быть, целое ведро огневиски.
- Нет, - наконец медленно ответил Пожиратель. – Мы оставим вас всех троих. Око за око.
Они не согласятся, понял Гарри, нужно требовать что-то другое.
- Хорошо, - сказал он. – Но моя помощь вам всё равно не повредит, к моим словам прислушиваются. Вы знаете, что именно я просил за Малфоев, и они остались на свободе?
Рудольфус кивнул.
- Так вот, я готов вступиться за вас, - Гарри беззастенчиво лгал, но о последствиях своей лжи не думал. Ему было необходимо увидеть Джинни и Гермиону, иначе он не перенесёт томительного ожидания. – Есть только одно условие: я хочу, чтобы мы были заперты в одной комнате. Втроём.
Рудольфус гадко захихикал.
- Я тебя понимаю, - и он закивал головой с таким многозначительным видом, что Гарри испытал сильнейшее желание броситься на него, разбить в кровь эту ухмыляющуюся рожу, забить его насмерть, не используя при этом магию.
- Отлично, что понимаете, - сжав зубы, процедил он в ответ, напоминая себе, что речь идёт, возможно, о жизнях Джинни и Гермионы. – И как решите?
Лестрейндж задумался, видимо, взвешивая все за и против. Гарри молился, чтобы он не решил посоветоваться с остальными, потому что те наверняка откажут. Гарри бы отказал, будь он на их месте. Одна надежда была на алкоголь, который только что не лился из ушей Рудольфуса.
- Ладно, - наконец произнёс Пожиратель, и Гарри с трудом сдержал громкий вздох облегчения. – Сейчас приведу их. Но только без шуток, Поттер! Ты за нас заступишься перед новым Министром. Пусть он позволит нам уехать из Англии, понял?
- Да, - кивнул Гарри, глядя ему прямо в глаза и стараясь, чтобы его взгляд был максимально честным. Он надеялся, что Лестрейндж не обладал выдающимися навыками в области легилименции. Хотя, судя по его виду, он ни в какой области не обладал особыми знаниями и навыками.
Гарри казалось, что прошли тысячелетия, пока дверь не открылась снова, и Рудольфус показался на пороге, ведя перед собой Гермиону и Джинни. Гарри затаил дыхание, вцепившись в шершавую стену, чтобы не кинуться к ним.
- Смотри мне, без шуток! – ещё раз повторил Лестрейндж и втолкнул девушек в комнату. Гарри подождал, пока захлопнется дверь и бросился к ним.
- С вами всё хорошо? Они ничего вам не сделали? – прерывающимся от волнения голосом спрашивал он, нащупывая руку Джинни и поворачивая её к себе лицом, стараясь заглянуть ей в глаза в кромешной темноте.
- Со мной всё хорошо, - дрожащим голосом ответила Джинни, и Гарри повернулся к Гермионе, точнее – в ту сторону, где должна была находиться Гермиона.
Через несколько минут, когда все трое чуть успокоились, убедившись, что пока им не было причинено никакого вреда, Гарри рассказал о планах Пожирателей.
- Кингсли никогда не пойдёт на это, - прошептала Гермиона, дословно повторяя мысли Гарри. – И будет прав. Их нельзя оставлять на свободе.
Гарри был с ней полностью согласен, но для него их жизни были куда дороже, чем спокойствие всего магического сообщества. И он найдёт способ их спасти, обязательно найдёт.
- Простите меня, - Гарри покачала головой в темноте, забыв, что они не могут его видеть. – Это из-за меня мы оказались здесь. Я должен был быть внимательнее.
- Перестань, - голос Джинни звучал почти раздражённо. – Нельзя винить себя во всех грехах. Ты не мог знать, что так получится.
- Но я должен был… - начал Гарри, и тут где-то снаружи раздался оглушительный взрыв. Пол покачнулся под ногами, и Гарри с трудом успел подхватить пошатнувшуюся Гермиону.
- Что это было? – пролепетала она, выпрямляясь и прикасаясь к руке Гарри ледяными пальцами.
- Я не знаю, - Гарри подошёл к двери и прижался к ней ухом, в надежде что-нибудь расслышать, но там стояла мёртвая тишина, и он бросил эту затею.
Но вскоре они получили ответы на все свои вопросы, услышав громовой голос Кингсли, разнёсшийся по всему дому:
- С вами говорит Министр Магии, Кингсли Бруствер. Лестрейндж, Руквуд, Роули, мы знаем, что вы внутри. Сдавайтесь, не усложняйте своего и без того незавидного положения. Дом окружён, нас во много раз больше. Вам не победить. Сдавайтесь, и вам это зачтётся при вынесении приговора.
- Чёрта с два! – заорал в ответ другой голос, и Гарри, вздрогнув от ненависти, узнал Руквуда. – У нас есть кое-что для вас, Министр!
Гарри замер. Сейчас, вот сейчас он скажет. И вдруг его пронзила острая, как игла, мысль: а чего ради Кингсли должен поверить, что Гарри, Гермиона и Джинни находятся здесь? Значит, их должны будут вывести из комнаты, чтобы доказать свои слова, и у них будет шанс оценить обстановку.
- У нас в заложниках ваш герой Поттер, грязнокровка Грейнджер и девчонка Уизли! – снова проорал Руквуд. – Хотите, чтобы они выжили, а, Министр?
Повисло молчание. Гарри ждал, что ответит Кингсли.
- Прекратите бесполезные провокации, - наконец сказал Министр, и голос его прозвучал спокойно. Но Гарри, хорошо знавший Кингсли, уловил в его голосе нотку волнения и даже страха.
- Если мистер Уизли там, - прошептала Гермиона, - он сейчас отправит домой патронуса и узнает, что нас там действительно нет.
Это было разумно. Правда, предположение Гермионы в пух и прах разбивало все надежды Гарри выбраться из этой проклятой комнаты. Хотя, Кингсли слишком умён, чтобы не проверить всё миллион раз, он наверняка потребует, чтобы ему показали заложников. Это было единственной надеждой, иначе им никогда не выбраться из этой комнаты самостоятельно.
- Я вам не верю, - снова заговорил Кингсли после непродолжительной паузы, но что-то в его изменившемся голосе заставило Гарри подумать, что Гермиона права, они отправили патронуса в Нору и теперь знают, что Пожиратели не шутят. – Если у вас действительно есть заложники, покажите их нам. В противном случае, мы сейчас же начинаем штурм.
- Если вы начнёте штурм, - Гарри различил третий голос, по всей видимости, принадлежавший Роули, - мы их тут же убьём.
Гарри не представлял себе, как они могут выбраться, ему казалось, что выхода нет. Всё будет зависеть от решения Кингсли, но даже если Пожирателям пообещают свободу, нет никакой гарантии, что они выполнят своё обещание и оставят их в живых.
- Покажите нам заложников, - повторил Кингсли, - иначе все переговоры бессмысленны.
Гарри почувствовал, как стоявшая рядом Гермиона нащупала в темноте его руку и крепко её сжала. Решалась их судьба. Странно, но Гарри совсем не чувствовал страха за себя, он как будто знал, что умрёт. Он так давно смирился с этой мыслью, что она уже перестала пугать его, как когда-то. Он и выжил-то по чистой случайности, надо признать. Гарри вдруг отчётливо осознал, что никогда и не мог представить себе дальнейшую жизнь после победы. Просто её не было, для него её не было, и где-то глубоко в душе он всегда знал правду. Ему не выйти отсюда живым. Но он должен сделать всё, чтобы спасти Джинни и Гермиону.
Внезапно за дверью послышались шаги, и судя по топоту, идущих было двое. Гарри встал прямо перед Джинни, на всякий случай прикрывая её собой, и приготовился дать отпор, если это понадобится. Мысли о том, что он ничто против палочек со своими голыми кулаками, он отогнал в самый дальний уголок сознания, готовясь подороже продать свою жизнь. Он слышал прерывистое дыхание Гермионы, обжигавшее ему шею, и чуть обернувшись к ней, прошептал так тихо, чтобы не слышала Джинни:
- Если представится возможность, бегите, ясно? Постарайтесь спастись.
Гермиона не успела ничего ответить: скрипнула дверь и на пороге показались Руквуд и Роули.
- На выход! – скомандовал Руквуд, играясь своей палочкой. – Быстро!
Гарри шагнул вперёд, потянув за собой Джинни и кивая Гермионе, но Роули остановил его:
- Нет! Ты остаёшься, нам нужны только девчонки.
Гарри почувствовал обжигающий холод, прокатившийся вдоль по позвоночнику. Он понял: они хотели оставить его как свой главный козырь, и, в случае чего, показательно расправиться с Джинни и Гермионой на глазах у Кингсли и авроров. Он не мог этого допустить.
- Нет! – Гарри рванул Гермиону, вышедшую чуть вперёд, за руку, заставляя тоже переместиться себе за спину. – Мы пойдём только вместе. Я могу поговорить с Министром, я обещал Лестрейнджу и сдержу своё обещание.
Пожиратели переглянулись.
- Вы всегда успеете снова запереть меня, - примирительно добавил Гарри, чувствуя, как колотится сердце. Только бы они согласились, только бы они согласились…
- Ладно, - наконец решил Руквуд, - выматывайтесь все.
Гарри медленно двинулся к выходу, всё ещё опасаясь, что Пожиратель может передумать, и стремясь поэтому покинуть комнату первым. Они оказались в длинном тёмном коридоре, ведущем куда-то в глубь дома, но у Гарри не было времени осмотреться. Он быстро спускался вниз по лестнице, сверля взглядом худую спину Руквуда и периодически оглядываясь для того, чтобы поймать обеспокоенный взгляд Гермионы и мимолётно улыбнуться Джинни. Судя по тому, как долго они шли, Гарри сделал вывод, что дом просто огромный. По крайней мере, они спустились уже на пару этажей вниз и теперь шли по длинному коридору к освещённой комнате в конце него. Несколько раз, когда они спускались по особенно крутым и полуразвалившимся лестницам, Гарри приходила в голову мысль толкнуть Руквуда и понадеяться, что тот свернёт себе шею при приземлении, но он гнал такие мысли. Джинни и Гермиона находились под прицелом палочки Роули, и где-то в доме всё ещё находился Лестрейндж, Гарри не имел права так рисковать.
Их путешествие по старому дому закончилось в огромной, слабо освещённой зале, где, по всей видимости, когда-то устраивались приёмы, судя по местами сохранившемуся, но уже полусгнившему паркету и остаткам некогда роскошных портьер на длинных, от пола до потолка, окнах. Возле одного такого окна с палочкой в руках стоял Лестрейндж, прячась за обломками массивной колонны, которые он с этой целью подтащил к окну. Гарри вытянул шею, пытаясь разглядеть, что происходит на улице перед домом, но ему это не удалось. Кажется, они находились как минимум на втором этаже, если он не ошибся в своих расчётах.
Руквуд сделал им знак остановиться и осторожно приблизился к Рудольфусу, выглядывая наружу. Роули остался стоять на месте, переводя палочку с Гермионы на Джинни и обратно, чем причинял Гарри почти физическую боль. Он предпочёл бы, чтобы кончик палочки всегда указывал на него. Слишком хорошо он знал, как легко и быстро обрывается человеческая жизнь: взмах палочкой, два слова, короткая, яркая вспышка и человек, который был тебе бесконечно дорог, лежит на земле, глядя в небо остекленевшими, застывшими глазами. Он не сможет пережить чувства пустоты и страшной утраты вновь, это он знал точно.
Медленно, сантиметр за сантиметром, Гарри продвигался влево, чтобы встать между Джинни и направленной на неё палочкой Роули. Пока что всё шло гладко, тем более, что Роули отвлёкся, прислушиваясь к словам Руквуда, обращённым к Кингсли и остальным:
- Заложники здесь, рядом со мной. Сейчас мы подведём их к окну, чтобы вы убедились, что им пока что не причинили никакого вреда, а потом вы примете все наши условия, Министр.
- Покажите заложников, - приказал Кингсли.
Гарри шёл к окну со смесью надежды и страха. Он боялся, что Кингсли ничем не сможет им помочь, что во время операции может кто-нибудь пострадать, что виной этому будет снова он, Гарри… Но все эти мысли улетучились без следа, когда он выглянул в окно. Он рассчитал правильно, и зала действительно находилась на втором этаже, поэтому стоявшие внизу перед домом люди казались гораздо меньше и беспомощнее, чем хотелось бы Гарри. Прямо перед окном стояли трое, запрокинув головы вверх и вглядываясь в слабо освещённое окно с жадным нетерпением: Кингсли, мистер Уизли и Рон. Даже в темноте ночи, когда свет источала только наполовину скрытая за тучами луна, Гарри смог разглядеть, как побелело лицо Рона, когда он увидел их, стоящих рядом с Пожирателями. Гарри перевёл взгляд на Кингсли и внутренне сжался от стыда: даже на таком расстоянии он сумел прочитать в его глазах укор и разочарование. Из-за него теперь сорвётся операция, потому что он понял по взгляду Министра, что в беде их конечно же не оставят. А они с Гермионой ещё заподозрили, что Кингсли способен принести их в жертву общественной безопасности. Гарри просто плавился от стыда, надеясь, что каждый, стоящий сейчас внизу, ругает его последними словами. Так ему, заслужил!
Внезапно Рон резко отвернулся и зашагал прочь от дома, пока не скрылся за деревьями. Гарри чуть повернул голову и посмотрел на удивлённую и немного испуганную Гермиону. Видимо, та тоже пришла к выводу, что Рон может предпринять что-нибудь неразумное и крайне опасное. Но Гарри не успел подумать о поведении Рона как следует, потому что снова заговорил Кингсли.
- Вы должны отпустить заложников, а потом я готов обсудить вопрос вашей свободы.
Лестрейндж хрипло рассмеялся из своего укрытия и пробормотал несколько проклятий в адрес Кингсли.
- Нет, Министр, - вкрадчиво ответил Руквуд, не обратив на своего товарища ни малейшего внимания. – Всё будет совсем не так. Сначала мы получим свободу и только потом отпустим заложников. Мы хотим покинуть Англию и готовы оставить заложников на границе, скажем, в Дувре. Видите ли, мы намереваемся путешествовать магловским транспортом.
Гарри видел, что он врёт. Чего ради стал бы он рассказывать Кингсли, на чём именно они собираются уехать из Англии? Ещё бы билет показал, чтобы их было легче найти! Неужели он думают, что Кингсли купится на такие обещания?
- Сожалею, но вы отпустите заложников раньше, - спокойно проговорил Кингсли, его усиленный заклинанием голос внушал Гарри спокойствие и уверенность. – В противном случае, переговоры даже не начнутся.
- Даже так? – насмешливо спросил Руквуд и резко обернулся к Роули. – Ну-ка, возьми девчонку и покажи им, что с ними будет, если Министр не станет посговорчивее.
Гарри оказался перед попятившейся Джинни на секунду раньше, чем Роули смог дотянуться до неё. Он и сам знал, что без палочки его сложно назвать защитником, но готов был умереть, лишь бы никто не посмел прикоснуться к Джинни.
- Убери свои руки! – грозно прорычал Гарри, приготовившись драться, если это потребуется. – Покажи на мне, если надо.
- Убери его с дороги! – прохрипел Лестрейндж, делая нетерпеливый жест рукой.
- Круцио! – спокойно сказал Роули, направляя палочку прямо Гарри в грудь, и тот упал, чувствуя, как каждая клеточка разрывается от невыносимой боли. Но и в этом состоянии Гарри постоянно, каждую секунду помнил о Джинни, помнил, что ей угрожает какая-то неведомая опасность. Он сделал даже героическую попытку приподняться, но почувствовал, как трещат рёбра и снова упал на пол. Краем уха он слышал, как что-то кричала Гермиона, как Джинни умоляла Роули прекратить эту пытку, но боль всё не уходила. Когда Гарри уже почти потерял сознание, Роули наконец опустил палочку. Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и тут вскрикнула Джинни.
Гарри вскочил, тут же забыв про боль, и от увиденной картины у него помутилось в глазах. Джинни стояла на самом краю паркета, часть которого исчезла, провалилась, видимо, управляемая каким-то механизмом, а Роули, злобно ухмыляясь, подталкивал её вперёд.
- Там внизу железные прутья, заострённые на концах, - спокойно проинформировал Руквуд. – Не знаю, кто был хозяином этого дома, но человек это был милейший, сразу видно. Стоит девчонке упасть и один из этих прутьев войдёт в её тело, как нож в масло. Или сразу несколько, как повезёт.
Гарри тяжело дышал, не смея приблизиться к Роули из страха, что он толкнёт Джинни вниз.
- Позвольте мне поговорить с Министром, - заплетающимся от ужаса языком проговорил он, обращаясь к Руквуду, который, кажется, был тут главным, но не сводя глаз с Джинни. – Я обещал попросить дать вам свободу.
- Точно, он обещал, - Лестрейндж льстиво закивал, приближаясь к Руквуду. – Пусть поговорит, Люциуса ведь освободили.
Руквуд задумчиво посмотрел на Гарри, продолжая подкидывать свою палочку и крутить её худыми пальцами. Он явно что-то взвешивал в уме, переводя взгляд с балансирующей на краю Джинни на умирающего от волнения Гарри.
- Ладно, - буркнул он, приближаясь к Гарри и тыкая палочкой тому в грудь, - говори. Но только помни, одно твоё неосторожное слово, и она, - и он махнул рукой в сторону Джинни, - полетит вниз. Я думаю, вас двоих нам с лихвой хватит в качестве заложников.
Гарри энергично закивал головой, показывая, что он всё очень хорошо понял, и Руквуд произнёс: «Сонорус!», направив на него свою палочку.
- Кингсли, это я, - торопливо заговорил Гарри, слыша, как его голос эхом отдаётся где-то в высоте потолка. – Они не шутят, Джинни в страшной опасности, пожалуйста, не тяните с ответом. Сделайте что-нибудь.
Наверное, никогда в жизни его голос ещё не звучал так жалко, но Гарри было всё равно. Для него сейчас ничто не имело значения, только бы Роули отпустил Джинни, только бы она снова оказалась рядом. Никогда до этой минуты Гарри не испытывал такого страха за жизнь другого человека. Да, когда-то давно, ему показалось, что это было несколько десятилетий назад, он мчался в Лондон на спине фестрала на помощь Сириусу, умирая от тревоги за крёстного, но это было не то. Да, он ужасно переживал за Рона, Гермиону, всех Уизли во время битвы за Хогвартс, но и это было не похоже на то чувство, которое он испытывал сейчас. Тогда его страх потерять Джинни был немного абстрактным, кроме одной секунды, когда он увидел её сражающейся с Беллатрисой, но, в общем и целом, он её не видел и мог себя уговорить, что она находится в относительной безопасности. Но сейчас, сейчас она стояла в нескольких шагах от него, бледная и испуганная, и всего лишь несколько дюймов отделяли её от неминуемой гибели. А он ничего не мог сделать, совсем ничего. Только умолять Кингсли придумать что-нибудь, усложняя тому задачу, выдавая своё полное и беспросветное отчаяние.
- Отпустите девочку! – в голове Кингсли впервые отчётливо прозвучала сильная эмоция, и это была ярость. – Немедленно отпустите её, иначе, клянусь, я камня на камне здесь не оставлю!
Руквуд лениво кивнул Роули, вопросительно поднявшему брови, и тот с силой оттолкнул Джинни от себя. Гарри рванулся вперёд и подхватил её, не давая ей упасть на пол. Его всё ещё трясло от пережитой боли и парализующего страха, но ледяная рука, сжимавшая сердце, разжалась, позволяя сделать глубокий вдох.
- Девчонка в безопасности! – крикнул Руквуд. – Пора обсудить наши условия, Министр,
Гарри перестал слушать их разговор, сосредоточив всё своё внимание на Джинни. Её била крупная дрожь, но она не произнесла ни слова, только кивнула Гарри и Гермионе, которая тревожно наблюдала за разворачивающейся картиной из самого дальнего угла, куда ей приказал встать Роули. Поймав взгляд Гарри, Гермиона на мгновение сделала большие глаза, привлекая его внимание, и едва заметно повела головой в сторону единственного комода, стоявшего у противоположной от окна стены. Гарри медленно, стараясь выглядеть естественно, посмотрел в ту сторону и вздрогнул от радости: на обшарпанном комоде лежали их волшебные палочки. Если бы только можно было добраться до них!
Джинни постепенно успокаивалась, и Гарри незаметно показал ей на комод. На всякий случай, вдруг у неё появится возможность получить назад свою палочку. Если бы у неё была палочка, насколько более спокойно чувствовал бы себя Гарри. Она смогла бы постоять за себя, в этом он не сомневался.
Руквуд шагал вдоль окна, возбуждённо жестикулируя и ожесточённо торгуясь с Кингсли, который снова обрёл привычное Гарри самообладание. Судя по обрывкам фраз, которые он улавливал и которые оставались у него в сознании, Гарри понял только, что ни к какому согласию стороны пока не пришли. С одной стороны, его это устраивало, потому что он пытался придумать план, постепенно придвигаясь всё ближе и ближе к заветному комоду.
Руквуд как раз отошёл к дальнему окну, выходившему не на площадку перед домом, а в лес, когда раздался оглушительный звон разбитого стекла, и что-то огромное влетело в комнату, сбив Руквуда с ног. Гарри не стал рассматривать, что это было. Не теряя ни секунды, он бросился вперёд и схватил все три волшебные палочки, направил их на оцепеневшего от неожиданности Роули и завопил:
- Остолбеней!
Пожиратель безвольно повалился на пол недалеко от того места, где ещё недавно зияла страшная дыра, в которую он едва не столкнул Джинни. Гарри пропустил момент, когда пол снова приобрёл первоначальный вид, и так и не понял, как работает этот адский механизм.
Пронзительно закричала Гермиона, и, обернувшись, Гарри увидел поднимающегося с пола Рона, лицо и руки которого были покрыты кровью. Рядом валялась его метла, при помощи которой он и влетел в окно. Рон тяжело дышал, прижимая одну руку к груди, а другую вытянув вперёд с нацеленной в грудь Руквуда палочкой. Гарри быстро кинул Гермионе и Джинни их палочки, и приготовился защищаться. Он занял позицию в самом углу, закрыв собой Джинни, несмотря на все её протесты. Рудольфус замер у своего окна, раскрыв рот и явно не зная, что предпринять. Гарри старался уследить за всеми сразу, но пока что никто не предпринимал активных действий.
Внезапно Руквуд расхохотался.
- Ты всерьёз думал, что сможешь победить нас в одиночку? – насмешливо спросил он, кружа вокруг Рона, как волк, почуявший добычу.
- Нет, я так не думал, - тихо ответил Рон, не спуская с него глаз, в которых горел дикий, неугасимый огонь. – Мне нужен только ты.
Гарри не узнавал друга. Рон даже не посмотрел в его сторону, не бросился к Гермионе, как можно было ожидать, не убедился, что Джинни в порядке. Как будто, его никто и ничто не интересовали, кроме Руквуда, кроме его мести… Как будто? Или так оно и было?
Гарри не успел развить свою мысль, потому что Рон вдруг атаковал.
- Остолбеней! – выкрикнул он, но Руквуд легко увернулся от красного луча, продолжая тихо смеяться, скаля гнилые зубы.
И тут же в битву вступил Рудольфус, отвлекая внимание остальных от занятого Роном Руквуда. Куда только девался пьяный, никчёмный человек, каким совсем недавно видел его Гарри. Битвы и сражения были настоящим призванием Рудольфуса, судя по его отлаженным, отточенным движениям. Он почти не размахивал палочкой, еле шевеля кистью и тихо, почти шёпотом произнося заклинания. Гарри впервые видел такую технику, но она ему ужасно не понравилась: он никак не мог перейти в наступление, у него хватало времени только на то, чтобы ставить щит за щитом, защищая себя и Джинни от летящих в них заклятий. Быстро пришедший в себя Роули поспешил на помощь Лестрейнджу, отвлекая на себя внимание Гермионы.
Гарри уже потерял счёт поставленным щитам, успевая иногда бросить быстрый взгляд на сражающихся Рона и Гермиону. Джинни никак не могла прицелиться из-за его плеча и постоянно твердила, чтобы он отошёл чуть в сторону, но Гарри был непоколебим как скала и не сдвинулся ни на миллиметр с самого начала битвы. Самым важным для него было защитить Джинни, поэтому он и не переходил в наступление, ожидая, что с минуты на минуту в комнате появится Кингсли с толпой авроров, и они смогут уйти. У Гарри абсолютно пропало былое желание поучаствовать в поимке беглых Пожирателей, сейчас он мечтал только о том, как они выберутся отсюда и окажутся в Норе.
- Экспеллиармус! – услышал Гарри громкий и торжествующий голос Рона и успел увидеть, как палочка вырвалась из рук Руквуда и плавно подлетела к Рону. На секунду все в комнате остановились, понимая, что наступил решающий, поворотный момент, от которого будет зависеть всё.
Рон поднял палочку, его глаза сверкали.
- Рон! – закричала Гермиона, отступая всё дальше в другой конец комнаты, куда её постепенно оттеснял Роули. – Не надо!
Гарри показалось, что Рон её не услышал. Он вообще ничего и никого не слышал, с мрачным торжеством глядя на Руквуда.
- Левикорпус! – медленно произнёс Рон, и Гарри показалось, что он ослышался, но Руквуда тут же перевернуло вверх тормашками, и он, отчаянно ругаясь, завис над полом. Рон медленно подошёл к нему и что-то сказал, но Гарри не расслышал, что именно, снова отбиваясь от бросающего заклинание за заклинанием Рудольфуса.
Он едва отбил летящий прямо в него зелёный луч, как вдруг раздался страшный взрыв из дальней части комнаты, и где-то там же вскрикнула Гермиона. И тут же за спиной у Гарри страшно закричала Джинни.
Гарри и Рон обернулись синхронно. Как раз, чтобы увидеть, как пол проваливается под ногами Гермионы, и она летит вниз. Прямо на железные прутья с заострёнными концами, успел вспомнить Гарри.
