Глава 17
В мире есть вещи, к которым просто нельзя относиться серьёзно!
Первым пунктом в списке таких вещей я обозначил бы жизнь.
Если относиться к своей жизни серьёзно, можно не жить вообще. Или считать себя человеком конченым.
У меня плохо с чувством юмора, но я умею не воспринимать всерьёз всё, начиная с очередного пятна на мантии и заканчивая направленной в лицо палочкой заклятого врага.
Есть такие странные, неоднозначные вещи, которые невозможно понять. У них не двойное дно, а целая их бесконечность. Словно они специально созданы для того, чтобы удивлять или сбивать с толку.
И первым номером списка, конечно, опять становится жизнь. Моя, чужая, да чья угодно.
Но моя сейчас, безусловно, самая увлекательная – потому что моя. Итак, если примерить роль подопытного кролика, можно сделать забавный вывод: я своей жизни нужен. Иначе она не пыталась бы каждый раз выдернуть меня из лап смерти. С этой леди я, к счастью, знаком только шапочно. И желания знакомиться ближе пока ни разу не возникало.
Нет, конечно, суицидальными настроениями я страдал часто, и даже случалось, что из них меня вытаскивали с трудом и за уши – впрочем, этим занимался только несравненный директор Дамблдор, больше некому было.
Но теперь я понимал, что кроме него у меня всё это время был ещё один верный друг – моя дорогая жизнь, которая раз за разом неумолимо выталкивала меня на поверхность, не дав захлебнуться небытием.
Очень жаль, что сегодня она сплоховала.
То есть нет, конечно, она всё так же упрямо не дала мне погибнуть. Но именно это и было самой паршивой новостью.
Я был жив. Я невероятно радовался бы этому факту в любой другой день и в любой другой компании. Но теперь это казалось лишь досадным недоразумением. Или того хуже: кошмаром.
Понятно, что мой бывший (и очень этим расстроенный) хозяин строго-настрого запретил Пожирателям меня убивать. Но я так рассчитывал, что в горячке боя они забудут о приказе… Не вышло. Я был жив, здоров и в плену.
Оставалось только догадываться, что теперь меня ожидает…
Но и это не так страшно как мысль: «Я не смог защитить Гарри!» Волдеморту придётся сильно постараться, чтобы придумать пытку, которая причинит мне больше боли, чем эта...
***
Свет включился неожиданно. Раз – темнота. Раз – вспышка, ослепляющая глаза. И много одинаковых фигур в чёрном стоят полукругом у подножья стилизованного под трон кресла. На кресле, закутанный в простую чернильно-чёрную мантию восседает нечто кошмарное, но настолько надменное, что становится одновременно и страшно, и смешно. Но больше, конечно, первое.
Потому что никому сейчас не до смеха. На глазах у собравшихся людей будет разыгрываться финальный акт очень уж затянувшейся пьесы. Месть так давно остыла, что вкушать её, не морщась, может только сам Волдеморт. Но это не его вина – всё-таки он тоже не на Гаити десять лет отдыхал.
С другой стороны три антагониста. Они, к сожалению, не в белом, и лица не очень соответствуют моменту. Никакой пафосной трагичности, никакого мрачного веселья. И даже наивного человеческого страха смерти в них нет. Во всяком случае, на лицах. А что делается внутри – не может знать даже Тёмный Лорд. Потому что применять к каждой своей жертве легилименцию – остаток мозгов вскипит. Велика честь. Даже для Гарри Поттера и его странной компании.
Итак, они в центре мрачного зала в подвале старого дома Реддлов, напротив живой стены из торжественного оцепления Пожирателей: Снейп рядом с Гарри, Эллис чуть справа, на шаг впереди. Словно в попытке отстраниться.
Возможно, девушка по привычке заняла удобную для драки позицию, но не похоже, чтобы она собиралась драться. Тем более пистолетов она лишилась ещё в лесу, а с голыми руками против полутора десятков волшебников много не навоюешь.
Возможно, она придерживалась философии: умирать или в одиночестве, или вместе со всеми. То есть если не можешь умереть в собственной квартире, запершись от остального мира на ключ – уничтожь этот мир.
Убирайте за собой рабочие места перед уходом.
На самом деле только Эллис и знала, что и зачем делает. Поэтому она незаметно для посторонних глаз, но неотвратимо увеличивала расстояние между собой и Гарри, отходя вперёд и в сторону.
Волдеморт царственно взмахнул рукой, словно приветствуя своих пленников.
- Рад вас видеть. Хоть и не думаю, что вы ответите мне взаимностью.
- Наверное, несложно было догадаться, - пробурчал Снейп.
- С тобой, ничтожный предатель, мы поговорим позже...
- Ну, почему? Откуда такая вопиющая закомплексованность? – перебила Лорда Эллис, не дожидаясь описания уготованных Снейпу ужасов. Её светлые глаза светились такой искренней благожелательностью, словно она встретилась со старым знакомым, в которого была влюблена ещё в детском садике. – Я, например, очень рада: такой страшненький, безносый, глазастенький дядька… Таких в моей карьере ещё не встречалось…
Волдеморт презрительно сморщил уродливое лицо и посмотрел на Эллис. Подобным взглядом вышедший на кухню посреди ночи гражданин, пожелавший выпить стакан воды, смотрит на плавающего в графине таракана.
- Откуда ты взялась, магла? У Дамблдора окончились доверенные помощники среди колдунов? Или все остальные отказались менять подгузники его великолепному Золотому Мальчику? Кто ты? – спросил он.
- А ты кто?
- Несложно догадаться, что я – Лорд Волдеморт!
- Воланд-де-Морг? А это кто?
- Ладно, глупая магла, с тобой мы тоже поговорим позже.
Только на миг, и то, если бы в зале нашелся беспристрастный наблюдатель – ему могло бы показаться, что по тонким губам Лорда пробежала улыбка. Пробежала и спряталась, чтобы никогда больше не появиться.
- Вот видишь, мы теперь на равных, - прошептала Эллис, повернувшись к Снейпу. – Мои пол года тоже… того. Закончились.
Снейп почему-то подумал, что это её очень веселит. Если не сказать больше – радует. Не возможность умереть, конечно, а сама ситуация, в которой они все оказались.
«А если это всё – просто игра?» Профессор раздраженно огляделся по сторонам, подозревая, что проваливается из привычного мира в мир собственных страхов и наскоро состряпанных иллюзий. Он уже не был уверен, что всё, что происходит, происходит на самом деле.
Гарри тем временем устало уселся на пол, у ног профессора. У него было лицо очень сонного, но очень любопытного ребёнка, которому давно пора спать, но он упрямо надеется досмотреть никак не заканчивающийся мультфильм.
«Или не игра, а сон? Или увлекательная приключенческая книжка, сюжет которой остаётся загадкой только для меня? Гарри равнодушно сидит на полу, хоть и ясно, что Волдеморт, покончив с прочими формальностями, сейчас станет его убивать. Эллис пытается подшутить над Тёмным Лордом, искренне радуясь возможности присоединиться ко мне в камере пыток. И только мне страшно. Я что, выходит, идиот?»
- Я ждал этого слишком долго, мальчик, - сказал Волдеморт.
Его голос был похож на голос вурдалака, вышедшего на большую охоту. И сразу становилось понятно, чем этот человек развлекался десять лет ожидания.
Гарри Поттер пожал плечами. Он был слишком маленьким для того, чтобы понять: смерть из простого слова превратилась в материю. Облеклась в форму и тело, неслышно подкралась, обнажила зубы и готова сыграть свою невесёлую, кровожадную роль.
- И сегодня ты, наконец, умрёшь.
В мечтах мальчика всё было иначе. Умирать должен был Волдеморт, и ни в коем случае не наоборот. А сам Гарри, во всём белом и блестящем, становился героем, победителем чудовищного зла. Мстил за своё несчастливое детство, за родителей, за каждого убитого Волдемортом человека. В общем, спасал этот грешный мир, не способный постоять за себя. И мир взрывался громом оваций.
А в направленной в грудь волшебной палочке было что-то неправильное. Ни одна, даже самая смелая фантазия Гарри так не заканчивалась. Может, поэтому ему и не было страшно.
Он не ждал, что проснётся, или что кто-то придёт и спасёт его от страшного человека со змеиным лицом. Но осознание невозможности смерти твёрдо давало понять: «Я. Не. Умру!»
- Это мы ещё посмотрим! - воскликнул Гарри, вскакивая на ноги.
Снейп решил, что сейчас мальчишка бросится на Волдеморта и вцепится ему в горло. Профессор не очень возражал против такого развития событий, но разумно предполагал, что это будет уже слишком.
Но ничего такого Гарри делать не собирался. Он хотел испытать на прочность мироздание, проверить, что сильнее: его слово или слово его врага. Сегодня Гарри пришло в голову выяснить, достаточно ли для долгой и счастливой жизни одного желания не умирать?
И детской, немного наивной, но очень правильной веры в чудеса.
- Нет, Гарри Поттер, в этот раз никто тебя не спасёт, твоя мамочка далеко и не сможет больше закрыть тебя своим телом. Но ты скоро её увидишь, обещаю. Я даже подарю тебе лёгкую смерть, в отличие от твоих спутников. Не советую тебе их дожидаться, они придут за тобой очень нескоро.
- Вы дурак, - уверенно заявил Гарри.
В его устах это прозвучало как самое страшное ругательство, даже кошмарный лексикон Эллис померк.
- Нет, мальчишка, - Тёмный Лорд мерзко захохотал. От его смеха, как от просмотра ужастика средней паршивости, холодело внутри, и сердце проваливалось куда-то в желудок. – Будь я дураком, я сейчас преподавал бы Защиту от Тёмных Искусств под руководством старого маразматика Дамблдора или торговал бы артефактами в «Горбин и Бэрк».
- Ты не был бы дураком как раз в том случае, если бы так и поступил, - неожиданно для себя сказал Снейп и поразился собственной смелости. Сообщить в лицо Тёмному Лорду, что тот выбрал не самый удачный путь в жизни – это действительно непросто.
- Не будем обсуждать это при детях, Северус. Ты же не хочешь, чтобы последним, что услышит маленький Гарри перед смертью, были твои крики боли, правда?
Снейп выдал кривую усмешку. Волдеморт был прав. Если Поттеру действительно предстоит умереть легко – зачем мешать? Тёмный Лорд и так проявил неслыханную для себя доброту…
Больше всего профессору хотелось крепко обнять Гарри и сказать ему что-то ласковое или утешающее, какую-нибудь глупость, которую нормальный Снейп в любой другой ситуации никогда не решился бы сказать. Но от этой идеи пришлось отказаться – мальчик отнюдь не выглядел испуганным и в утешениях не нуждался. Сейчас они могли только навредить.
- Не смейте обижать профессора Снейпа! – крикнул Поттер, стискивая кулаки.
- Всё нормально, Гарри, - негромко, но очень твёрдо сказала Эллис.
Было похоже, что для неё всё действительно казалось нормальным и шло согласно намеченному плану. Во всяком случае, на нехарактерно окаменевшем лице не выражалось никаких эмоций.
«Нормально?! – возмутился Снейп. – Ничего себе представления о нормальности! Она вообще понимает, что происходит? Или она тихо и безболезненно тронулась умом?!»
- Нормально? – недоверчиво переспросил Гарри. Холодный тон девушки его не убедил.
- Нормально. Расслабься, получай удовольствие и дай товарищу Воланьей Морде убить! Видишь, старичок ждёт не дождётся, а мы тут о всяких пустяках болтаем.
Даже Волдеморт, опьянённый жаждой мести, не смог понять, что это: своеобразное проявление юмора или попытка истерики. К сожалению, именно для Волдеморта это непонимание и станет наиболее фатальной ошибкой в карьере самого страшного пугала столетия.
Тёмный Лорд сдержанно рассмеялся. Потом взмахнул палочкой.
- Вы столько наговорили, думаю, право на последнее слово уже не понадобится. Или ты считаешь иначе, Поттер?
Гарри посмотрел сначала на Снейпа, потом на Эллис.
- Даже если этот Волдеморт действительно меня убьёт, и если там меня будут ждать мама с папой… Какая разница? Я всё равно хочу остаться с вами!
- Гарри, я… - начал Снейп, но так и не смог ничего сказать.
- Я тоже, - ответил Гарри.
- Ты молодец, - Эллис улыбнулась так искренне, что сложно было поверить в существование этой улыбки. – Ты действительно великий волшебник, не забудь.
Профессор понял, что ещё минута – и самоконтроль окончательно оставит его, и он вцепится Эллис в волосы. Не Лорду, а именно ей, умудряющейся шутить под прицелом палочки Волдеморта, направленной, между прочим, не на неё.
«Неужели она совершенно не ценит чужие жизни? Но как можно быть настолько равнодушной? Ей не может не быть жалко Гарри – хоть немного! А она просит его помолчать и дать себя убить?!»
Он не заметил, как Эллис сделала ещё один маленький шажок – их разделяло уже больше метра. Снейп смотрел на Волдеморта, в жуткие глаза бывшего хозяина. И видел живущую в них смерть.
Палочка, указывающая на Гарри, ожила в его пальцах, осветилась ореолом зелёного света… И все страхи, тревоги, неразрешенные вопросы бытия, душевные мучения – всё, что мешало Северусу Снейпу жить многие годы, – всё это оставило его. Шагнув за грань сомнений, он понял, что нет и не может быть ничего страшного. Во всяком случае, для него.
Только одно – если Гарри Поттер умрёт.
Голос Волдеморта донёсся как с другой планеты:
- Авада…
И профессор Снейп сделал шаг, который по праву считал апофеозом своей карьеры.
***
На протяжении всей этой комедии абсурда я пыталась выбрать самую удачную позицию. Конечно, можно было остаться позади моих героев, но я боялась повредить Гарри. Собственно, человеку, в которого должна попасть Авада Кедавра, грешно бояться пули. Но у Дамблдора большие планы на этого ребёнка.
Поэтому я вырвалась почти на метр вперёд и на столько же вправо – идеальная точка. За неимением лучшей. Если бы меня кто-то спрашивал – я предпочла бы оказаться как можно дальше от всех магических разборок мира. Но меня, как всегда, спрашивать не стали…
«Гул затих. Я вышел на подмостки.
Прислонясь к дверному косяку…»
Волдеморт мне не понравился. Почла бы за честь забить его ногами и сказать, что так и должно быть… И этот урод хочет нас долго и нудно убивать? Собственно, Севу – пожалуйста, а меня-то за что?
Ну, это я так, меня всегда есть за что. Если кто-то и виноват – то Алиса, конечно. Даже если Алиса при этом в Бразилии… Бразилия… Хорошо, что не забыла. Могла ведь…
Я не просто так отправилась в этот проклятый лес в плаще. Недалёкие Пожиратели, привыкшие полагаться на магию, не знали старого, проверенного временем трюка со спрятанным в рукаве пистолетом. Но я до последнего надеялась, что стрелять из него всё-таки не придётся…
«…Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку…»
Бывают в жизни такие далеко не замечательные ситуации, когда приходится решать нерешаемые задачи за доли секунды. И правильного решения при этом не существует. А меньшая из всех зол – понятие слишком личное…
Мне везёт. В такие моменты моё субъективное время замедляется как поезд, приближающийся к станции. Но вместо чёткого ответа на поставленный вопрос в голову всё равно лезет разная бессмыслица…
Стихи. Сегодня это стихи. Наверное, торжественность беспросветного мрака обязывает…
Волдеморт достаточно наигрался. Он переходит от пустой болтовни к решительным действиям. Воздух вокруг палочки волшебным образом зеленеет, это красиво, но я чувствую только тьму. Это не чудо, это тёмная магия, до одури пахнущая убийством. Волшебством, ставшим орудием убийства.
Ненавижу, когда мои любимые детские сказочки превращают в страшилки. Когда красота изумрудного сияния воплощает смерть…
«На меня наставлен сумрак ночи
Тысячью биноклей на оси…»
- Ава…
«…Если только можно, Авва Отче,
Чашу эту мимо пронеси»
- …да…
«Я люблю твой замысел упрямый
И играть согласен эту роль…»
Первое слово произнесено. Ещё одно, и с кончика палочки сорвётся смерть…
«Я тупая исполнительная машина. Я могу сделать всё, что угодно», - говорит мне мой стремительно охлаждающийся разум. Когда температура упадёт до нуля, я действительно смогу сделать всё, что угодно…
- …Кедавра!
Зелёный луч вырывается из палочки Волдеморта и происходит то, чего я больше всего опасалась – неугомонный Сева бросается вперёд в шикарном самоубийственном жесте… Красиво, торжественно, браво!
Но только умирать он никак не должен. Сегодня это чужая роль, и не следует её играть.
«…Но сейчас идёт другая драма,
И на этот раз меня уволь…»
Сейчас время снова станет нормальным, но пока я вижу, как очень лениво, неспешно, как масло, намазываемое на бутерброд, ползёт смертоносный свет. Ещё секунда или две – и он встретится с телом Снейпа, и Лорд будет очень разочарован.
«…Но продуман распорядок действий,
И неотвратим конец пути…»
И я тоже.
«…Я один, всё тонет в фарисействе.
Жизнь прожить – не поле перейти». **
И я нажимаю на курок.
____________
** Стихи Бориса Пастернака, «Гамлет».
