Глава 17Просыпаясь следующим утром, Имс долго не хотел открывать глаза. Тепло тела Ариадны, лежавшей рядом, было вполне реальным, но весь фокус заключался в том, что в прежние дни он тоже довольно часто ощущал ее присутствие, хотя лучше от этого не становилось. После того, как он поворачивался к стене, в ту сторону, где обычно лежала Ариадна, все становилось ясно – ему просто очень хотелось, чтобы она была рядом. На самом же деле ее не было.
Но в том, что вчерашний день действительно закончился так, как он запомнил, никаких сомнений не было. Поэтому, помучившись еще немного, Имс зажмурился и решил досчитать до трех, а затем открыть глаза и встретиться, наконец, с реальностью.
Реальность его опередила, причем сделала это голосом Ариадны.
– Привет, Имс, – тихо поприветствовала его она. – Можешь открыть глаза, я одета.
Имс ухмыльнулся и посмотрел на нее:
– Я не раз видел тебя голой, так что ничего стыдного тут нет.
Ариадна возмущенно вздохнула, отодвигаясь подальше и хмурясь.
– Что значит, не раз видел голой?
– То и значит. Видел и все. Что тут такого? Разве можно следить за маленьким ребенком и ни разу его не раздеть?
– Ты хочешь сказать, что я… что ты… что мы…
Нет, ничего такого говорить он не хотел. И одному Богу известно, о чем она подумала. Он же ясно дал ей понять, что никаких неуместных отношений не было. Вместо прямого ответа Имс просто засмеялся, прикрывая глаза ладонью.
– Да нет, же! Но иногда приходилось возиться с тобой. Ты бы видела, что здесь было, когда у тебя была первая менструация…
Эти слова, похоже, нагнали на нее еще более сильную тоску.
– Представляю… хотя, вообще-то, наверняка я это видела. Это же со мной было.
Ее щеки стали ярко-красными, и Имс помимо желания почувствовал, что его лицо растягивается в широкой бесстыжей улыбке, которую он безуспешно пытался согнать. Как можно? Ей ведь неудобно.
– Ничего нового я не увидел, можешь не бояться. Но для тебя это было полным шоком, и ты беспокоилась до тех пор, пока все не закончилось. Все думала, что у тебя внутри образовалась какая-то ранка, которая кровоточит, и поэтому…
Видимо, ей надоело слушать эти откровения, потому что в следующий момент он получил подушкой по голове.
– Хватит, – серьезно сказала она. – Не надо мне об этом рассказывать.
– Да что тут такого? Обычный процесс. Для меня, это, признать по чести, тоже было немного травматично, но потом я смирился. И ты тоже смирилась.
Ариадна покачала головой и повернулась на спину, глядя в потолок. Имс осторожно наблюдал за ней краем глаза, гадая о том, не слишком ли он перегнул палку. Сейчас казалось, что с маленькой Ариадной было куда проще, чем со взрослой.
– Ты меня баловал, – неожиданно сказала он, все еще глядя перед собой. – Нянчился, как с ребенком. Столько времени потратил, а ведь мог бы использовать его для себя. За последнее дело – то самое, где все и случилось – мы получили немалые деньги. Ты мог бы поехать куда-нибудь, но вместо этого сидел тут и сюсюкался со мной.
От этих слов ему тоже стало как-то печально. Неужели она думает, что ему было так неприятно жить с ней? Хорошо, все то, что происходило во времена ее «детства» она помнит лишь урывками, но ведь разговоры и события из сна она должна воспринимать уже взрослым умом. Так значит, она забыла про поцелуй на крыше?
Ему вдруг страшно захотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она почувствовала такую же обиду, как и он. Но вместо этого он просто сказал:
– Нет, я совсем тебя не баловал. За эти месяцы даже не удосужился купить тебе конфет. И кто так обращается с маленькими?
– Но ты заботился обо мне лучше, чем кто-либо другой за всю мою жизнь. Согласна, я почти ничего не помню, но то, что временами всплывает в моей голове, не идет ни в какое сравнение с настоящим детством. Ты всегда бы терпеливым и заботливым. И еще носил меня на руках.
Он удивленно уставился на нее, пытаясь понять, что означало последнее предложение. Ее что – никто и никогда не носил на руках?
– А до меня? – не удержавшись, спросил он.
– До тебя я такого не припомню. Только один раз, да и то, это был тренер по волейболу. Тогда я упала и подвернула ногу, а ему пришлось тащить меня в медпункт. Но никакой теплоты от этого не было.
– Не понимаю. Ты же весишь не больше домашней кошки, разве твои парни не пытались…
– Нет. Парень у меня был только один, да и то, не слишком долго.
Она помолчала еще немного, а потом перевернулась набок, поворачиваясь лицом к нему.
– Мне с тобой хорошо, но я не могу остаться.
– Потому что боишься, что я снова себя в чем-то ограничиваю из-за тебя? – не удержавшись, спросил Имс.
– И не только. Хотя, причина примерно та же. И вообще, мне нужно учиться жить без тебя, а я не могу.
Это было неожиданно, но благодаря какой-то будничности, свойственной только манерам Ариадны, эти слова не привели его в замешательство. Как будто так и было нужно.
– Значит, жить без меня не можешь? – улыбаясь, спросил он.
Возможно, это мог быть самый трогательный момент за всю историю их странных отношений, но звонок в дверь все испортил.
– Вот же черт, – сквозь зубы процедил Имс, поднимаясь с постели. – Не забывай, на чем мы остановились, – сказал он, выходя из комнаты.
Такой досады ему испытывать еще не приходилось. Направляясь к двери, он внутренне пообещал себе, что мерзавец, которого принесло в такую рань, обязательно пожалеет о том, что решил тревожить людей с самого утра. Однако Артур, который и оказался за дверью, очевидно и сам был не в настроении.
– Ариадна у тебя? – хмуро спросил он.
Вместо ответа Имс посторонился, пропуская его в квартиру. Прятать ее не имело смысла – они ведь ничем противозаконным не занимались. К тому же, она уже взрослая.
Однако Артур удивил его, оставшись за порогом и покачав головой.
– Ей что-то передать? – спросил Имс, уже чувствуя какое-то сострадание по отношению к явно потерянному Артуру.
– Нет, – ответил тот, разворачиваясь и давая понять, что разговор окончен.
Когда Имс вернулся в комнату, Ариадна уже сидела на диване, насторожено глядя на него.
– Это был Артур, детка, – объяснил ей он.
– Я слышала, – тихо ответила она. – Он каждый день ко мне заходил. Нужно было предупредить его, что я собираюсь уйти. Просто вчера, когда я шла к тебе, даже и сама не знала, что останусь на ночь.
Имс почесал затылок, чего обычно старался не делать, и сел на стул возле двери.
– Каждый вечер, говоришь? – спросил он, глядя на нее.
Ариадна поджала губы и кивнула, с достоинством выдержав его тяжелый взгляд.
– Вы оба мне надоели, – спокойно сказала она. – Артур каждый день спрашивал о том, не ходила ли я к тебе, не собираюсь ли я к тебе, не тоскую ли я по тебе… Что я должна ответить? Я хочу жить с тобой, но это же ненормально! И как я это ему должна объяснить?
– Я еще вчера тебе сказал, что как раньше уже не будет, – почти угрожающе начал он. – Так что от твоего желания здесь ничего не зависит.
– А я и не говорю, что буду жить с тобой, – отрезала Ариадна, убирая за ухо прядь волос. – Не могу же я украсть твою жизнь. И потом, я и сама знаю, что взрослым положено самим о себе заботиться.
Ее желание остаться с ним было вполне объяснимым. Даже помня о тех месяцах совсем немного, Ариадна понимала, что рядом с ним ей было безопасно и спокойно. У нее не было детства, она не знала каково это, когда кто-то заботится и оберегает. Конечно, ей хотелось остаться.
Но дело в том, что Имс хотел, чтобы ее желание быть с ним объяснялось иначе.
– Я мог бы заботиться о тебе вечно, я уже это говорил. Но на совершенно иных условиях, понимаешь?
Ариадна медленно кивнула, на сей раз, закусывая губу.
– А тебе такое не нужно. И ты знаешь, что я вовсе не такой добрый, так что жить рядом с тобой и играть в папочку я не могу. Только не теперь. Ты не можешь мне дать того, чего я хочу.
Она приподняла брови, вопросительно глядя на него.
– А когда-то ты сказал, что ты весь мой, – почти шепотом сказала она. – Что все, что в тебе есть – мое.
– Я надеялся, что ты этого не помнишь, – честно признался Имс.
– Значит, сказал сгоряча? – уточнила она, отодвигая в сторону одеяло.
– А еще я говорил, что люблю тебя, – отчего-то разозлившись, решил пойти до конца он.
– И это я тоже помню, – невозмутимо пожала плечами она. – А я тебя поцеловала, потому что не знала, как сказать то, что вертелось в голове.
– Я сказал это, как мужчина, а ты поцеловала, как маленький ребенок. Это большая разница, Ари. И вообще, тебе нужно разобраться с Артуром.
– А что с ним не так?
– Ты хочешь быть со мной, но впускаешь его к себе каждый вечер?
– Ты мне ничего еще не обещал. Может, я тебе и не нужна?
– И у тебя хватает наглости говорить такое после всего, что я сделал?
Имс глубоко вздохнул, желая успокоиться. Разговор повернулся совсем не так, как ему хотелось.
– Хватает, – на удивление просто заметила она. – Но только это и не наглость вовсе. Просто ты любил маленькую девочку, беззащитного и хрупкого ребенка. А теперь я уже не та. У меня есть зубы, Имс, и ты лучше других знаешь, какие они острые. Я слишком любопытна и активна, я не могу сдержаться даже тогда, когда знаю, что нужно молчать. Жить с таким человеком – совсем другое дело.
– Думаешь, ты в детстве была другой? – ухмыляясь, спросил он. – Да ты была точно такой же. И потом, я отлично помню тебя еще до всех этих событий.
– Но тогда тебе и в голову не приходило полюбить меня.
– Тогда тебе и в голову не приходило сблизиться со мной. Ты предпочитала шататься с Коббом, решая его внутриличностные проблемы и изводя его вопросами. Что мне было там делать? И потом, да, я согласен, ты меня даже немного раздражала.
– Вот видишь…
– Ничего я не вижу. Что я должен видеть? Я знаю, что мне не хватает тех дней, когда мы жили с тобой в этой квартире и ни о чем не думали. Когда Артур не ходил к тебе каждый день.
Ариадна вздохнула и даже завела глаза к потолку.
– Артур ничего не решает. Он просто беспокоится обо мне, и думает, что ты на меня плохо влияешь.
– Артур не дурак, и понимает, что если здесь кто-то на кого-то и может повлиять, то это точно не я. Из нас двоих этим человеком точно являешься ты. Он ревнует и хочет, чтобы ты поняла, чего ему нужно. Ты ведь и сама уже догадалась, разве нет? Не говори, что нет, потому что я все равно не поверю.
– Я никогда его не желала, – тихо сказала она, после некоторого молчания. – Он хороший человек…
– Избавь меня от этого, я и без тебя знаю, какой он замечательный, ответственный, надежный, умный и мужественный парень.
Несмотря на все свои старания успокоиться, Имс чувствовал, что внутри него поднимается волна раздражения, которая требует выхода. Срываться на Ариадну – последнее, чего бы он хотел, но она, по всей видимости, именно этого и добивалась.
– Но мне нужен совсем не он. Я уже сказала, что хочу научиться жить без тебя… кстати, ты просил запомнить на чем мы остановились, и это как раз было то самое место.
Вот так просто. Одной фразой она могла как вывести его из себя, так и успокоить.
– Я бы предложил тебе остаться, но не знаю, как справлюсь, если ты еще раз уйдешь, – в конце концов, сказал он. – В прошлый раз ты ничего не сказала, и я все думал, что ты злишься. Так что, когда поймешь, что готова быть со мной как женщина... черт, грубо звучит, но других слов не подобрать. В общем, тогда и приходи. В любое время, в любой день, утром или ночью – значения не имеет. Или даже просто отправь мне сообщение. Просто дай знать, и я все сделаю. А до тех пор, прошу тебя, больше не приходить и не беспокоить меня.
Это было больно, но иначе никак нельзя. Решив, что они и так уже достаточно провели в невесомости, Имс решил приземлить все разговоры одним решением.
Когда она собиралась и уходила, он чувствовал жгучее желание броситься к ней и обнять, удержав в этой квартире, но заставил держать руки в карманах и молчать. Насколько это позволяли таланты имитатора, он держался бесстрастно, но чувствовал, что если она задержится чуть дольше, произойдет катастрофа.
– Как и в прошлый раз, я не знаю что сказать. Поэтому, снова ухожу молча, – закрывая за собой дверь, улыбнулась она.
Глядя на запертый замок, Имс думал о том, что Ариадна может больше никогда не войти в эту дверь. Кто знает, к чему она придет за это время?
