Глава 16или о том, что такое депрессия
Гермиона проснулась утром, пока все еще спали. Лежа в кровати, она вспоминала события вчерашнего дня. Да, лучше бы не вспоминала. Сейчас она больше всего мечтала о маховике времени, чтобы вернуться в прошлое и не позволить себе сказать лишнего. Но мало того, что маховика у нее не было, так еще и нельзя было Гермионе настоящей контактировать с Гермионой из прошлого. Прямо-таки тупик какой-то получается…
Впрочем, мечтать о несбыточном было самым глупым в этот момент. Видимо, способность правильно мыслить Гермиона неминуемо утрачивала.
Почему же она так перенервничала вчера? Почему разрыдалась? Почему вывалила Гарри всю эту тонну лишней информации, которую надо хранить в тайне. На самом деле, конечно, она ничего особенного не сказала. Но то, что она упомянула, что все причины в Малфое, и было той самой огромной оговоркой.
Страшно было представить, что с ним сделают Гарри и Рон, ведь они не допустят, чтобы Гермиону обижали. Но все же, Грейнджер позволила себе позлорадствовать, потому что этот придурок выводил ее из себя.
Она лежала в кровати, думая, вспоминая, взвешивая, и все больше убеждалась, что не может разобраться в себе. В голове возникали все новые вопросы, ответа на которые не было. Что происходит с Малфоем? Что Гермиона чувствует к нему? Что он чувствует к ней? Что им вообще делать друг с другом, такими запутавшимися и так нежно друг друга ненавидящими? Что делать с Гарри? Как выкрутиться? Что сказать ему?
«Да ведь уже, наверное, весь Хогвартс знает», - думала Гермиона, накрываясь одеялом с головой, чтобы спрятаться ото всех, хотя ее итак никто не видел.
Настало время подъема. Несмотря на то, что Гермиона давно проснулась, она не собиралась вставать. Она не хотела никого видеть, ничего делать, она боялась того, что ее ждет там снаружи, ведь она до сих пор не придумала объяснения.
Так она пролежала в кровати до самого обеда, не думая ни о чем, забивая на свои обязанности, обзаводясь все новыми и новыми проблемами. И когда уже живот скручивало от голода, она решила-таки встретиться с тем, что ее ждет. Вот так просто, не подготовив ответы, не придумав оправдания. Впервые в жизни Гермиона Грейнджер принимала решение, наплевав на все, кидалась в омут, очертя голову. Будь, что будет.
Она встретила Гарри и Рона в Большом Зале. Парни уставились на нее с немым вопросом. Хоть Рон и знал, что она бесится на него, но был взволнован настолько, что забыл об этом.
Гермиона села за стол и жадно накинулась на еду, игнорируя друзей. Прошло минуты две, и Гарри спросил:
- Гермиона, где ты была?
- Шпала, - сказала она с набитым ртом, не глядя ему в глаза.
- С тобой все в порядке?
- Почти.
- Ты ничего не хочешь нам рассказать? – потребовал Рон, пристально глядя на нее.
Она недовольно посмотрела на него, но даже не стала язвить, а просто проигнорировала.
Когда минут через семь с тех пор, как она пришла, Гермиона засунула в себя столько еды, сколько смогла, она встала из-за стола, прихватив с собой пару пирожков, что было для нее совсем нетипично, повернулась к Гарри, прожевала еду и сказала:
- Забудь все, что я говорила тебе про Малфоя. Он ничего мне не сделал. Со мной все хорошо, - добавила она, когда он открыл рот, чтобы что-то сказать, и, развернувшись, быстро пошла к выходу из Большого Зала.
Ну вот, Гермиона, видишь, совсем не страшно. Правда, теперь друзья считают, что у тебя поехала крыша, но это ведь мелочи, верно?
Однако дойти до башни Гриффиндора ей не удалось. В коридоре ее поймала чья-то рука. Причем хватка оказалась такой знакомой, что не пришлось оборачиваться, чтобы понять, кто это.
- Грейнджер, ты что про меня Поттеру наплела? – злобно зашипел Малфой прямо ей на ухо, привычно придавив к стене. Это уже становилось традицией.
- Ничего. Я всего лишь сказала ему, что ты придурок, и я ненавижу тебя. Он это итак знал.
Ее бесстрастный голос и абсолютное отсутствие удивления или страха заставили его растеряться.
- И, кажется, ты хотел держаться от меня подальше, - фыркнула она, отталкивая его. – Или успел уже влюбиться?
Она смерила его презрительным взглядом, как он сам всегда делал, недовольно скривила губы и зашагала прочь.
- Да иди ты, - услышала она тихий злобный голос Малфоя. Вторжение не удалось, и он явно почувствовал себя на месте Гермионы в прошлые разы их встреч.
Гермиона вернулась в спальню, залезла в кровать, задернула полог и накрылась одеялом с головой. Она впала в саму настоящую депрессию, не желая ничего делать, решать, никуда идти. Хотелось просто лежать в кровати, не думая ни о чем.
Она не заметила, как слезы покатились по щекам, стекая на подушку. Лишь глаза стало неприятно жечь, поэтому она зажмурилась и забылась тревожным сном.
