Глава 17. СвадьбаВызов от Дигдейла в девять утра не мог означать ничего хорошего.
— Возможно, тебя уволят, — выдал всегда готовый поддержать друга Блейз, пока Драко судорожно соображал, зачем он мог понадобиться начальнику.
Не придумав ни одной жизненно способной версии, Драко решил покориться судьбе — другого выхода в любом случае не было — и направился к Дигдейлу. В кабинет Драко, как всегда, зашёл без стука и сразу увидел спину Браун. Она стояла у стола и складывала в пакет склянки, скорее всего, с зельями.
— Значит, отнести всё ему? А тебе точно ничего не нужно оставить?
— Да-да, точно, иди скорее.
Кажется, Дигдейл был раздражён. Драко напрягся ещё больше: не хотелось вляпаться в какой-нибудь контракт с гоблинами или — да помогут ему предки — великанами.
— Мм… Малфой, — заметил его Дигдейл. — И, как всегда, без стука. Кто бы сомневался.
Браун тут же развернулась и вышла из кабинета, покачивая бёдрами и повыше задрав подбородок. В руках она сжимала пакет со склянками.
Драко встал напротив Дигдейла. Тот предложил ему присесть, но Драко отказался. В его планы не входило оставаться тут надолго.
— Нужно съездить в командировку, — начал без предисловий Дигдейл, по-видимому, убедившись, что Драко не собирается садиться в кожаное кресло для посетителей. — Это касается устройства международной выставки магических достижений в Берлине.
— Но туда ведь должны были ехать Питерсон и Смит, — перебил начальника Драко.
Тот поморщился и почесал подбородок. Только тут Драко заметил, что на Дигдейле были чёрные перчатки.
— Поранился тут, когда помогал своему старику в огороде, — зачем-то объяснил Дигдейл, потом сказал. — Что касается командировки, Питерсон и Смит заболели.
— Оба? И к февралю не оправятся?
— Конечно, нет, — Дигдейл продолжал скрести подбородок затянутой в перчатку рукой. — Тут до начала февраля пять дней осталось. Нужно сопроводить нашу делегацию, решить несколько вопросов на месте. Отправиться необходимо второго февраля в семь утра. Порт-ключ передам позже.
Драко попробовал поспорить — если он уедет до Дня святого Валентина, то очевидно, что Грейнджер убьёт его за дезертирство, — но Дигдейл его не слушал. Он только повторял как заведённый, что «ехать нужно обязательно».
Пришлось сдаться.
«А завтра ещё эта свадьба. Грейнджер будет занята, возможно, и в воскресенье тоже… Да такими темпами ей придётся работать одной», — подумал Драко, вернувшись в свой кабинет и выслушав порцию блейзовских шуток про избавление от ожидаемой казни. Всё это время Драко подмывало спросить друга насчёт Лавгуд, но он продолжал молчать, только пытался придумать, как столкнуть этих двоих, раз от Грейнджер пока не было никакой пользы.
***
Когда жених и невеста обменялись клятвами и приняли подарки от большинства приглашённых, ведущий объявил, что пора «танцевать, есть и общаться». Гермиону такой вариант полностью устраивал. Она уже успела вместе с другими друзьями молодых преподнести им деньги и большой фотоальбом, а теперь ела «Цезарь» и надеялась, что ей не придётся участвовать в каком-нибудь конкурсе.
Заявление ведущего так приободрило Гермиону, что она отрезала себе большой кусок утки с яблоками.
«Я точно умру от объедания на свадьбе лучшего друга», — решила она, но совершенно не расстроилась.
В конце концов, эта смерть была намного лучше других.
Гермиона сидела, откинувшись на спинку стула, расправлялась с уткой и оглядывала огромный шатёр, установленный на заднем дворе Норы. Все свадьбы детей Уизли праздновались так. Когда-то Гермиона думала, что и она будет выполнять глупые задания, смеяться с друзьями и до упада танцевать со своим мужем именно здесь — в нескольких шагах от самого уютного дома в магической Британии. Этого не случилось, но она совсем не жалела и с удовольствием наблюдала за Роном и Сьюзен, которые разговаривали о чём-то с Поттерами. При этом Сьюзен явно пыталась как можно скорее съесть большой эклер, а Рон норовил откусить часть пирожного.
На танцполе кружилось несколько пар. Одна из них немного удивила Гермиону: Эрни и Ханна отдались музыке и, вероятно, забыли о своих официальных партнёрах — Луне и Невилле. Гермиона вдруг вспомнила, как одно время все в Хогвартсе верили в то, что эти двое — Ханна и Эрни — встречаются. Ей самой об этом сообщили соседки по комнате.
— Вкусная утка? — раздался у неё за плечом голос Невилла.
Гермиона обернулась и увидела, что Невилл приземлился на соседний стул.
— Ага, — подтвердила она, прожевав очередной кусочек мяса.
Потом вспомнила про то, как ей помогли подаренные Невиллом перчатки, и сказала:
— Слушай, мне недавно пригодились те защитные перчатки, которые ты мне дарил. Они действительно очень хороши.
Невилл энергично закивал головой, видно, сразу поняв, о чём она говорит:
— Да-да, они отличные.
Потом взял из небольшой стопки чистых тарелок одну и отрезал себе утку. Попробовав её, он подмигнул Гермионе:
— И, правда, прекрасная. Чего это ты не танцуешь, кстати?
— Могу задать тебе тот же вопрос, — откликнулась она.
Невилл развёл руками:
— Ну мою жену на время забрал Макмиллан, а у тебя, кажется, нет уважительной причины.
Гермиона снова посмотрела на площадку, где кружилась одетая в длинное серебристое платье Ханна.
«И почему всё-таки она, а не Луна?» — в очередной раз спросила у мироздания Гермиона и тут же переключилась на мысли о Лавгуд.
Гермиона видела Луну в самом начале вечера, но потом она будто испарилась. Пробежав взглядом по заполненному народом шатру, Гермиона так и не смогла отыскать Луну. Это было странно.
«Главное — она совсем не общается с Макмилланом, хотя пришла именно с ним».
Не то, чтобы Гермиона грустила без кавалера, но всё-таки было в таком поведении Луны нечто обидное.
— Кого-то потеряла? — поинтересовался Невилл.
— Ага, Луну.
Невилл отложил вилку.
— Она пришла с Эрни, но я не вижу её я рядом с ним, — объяснила Гермиона.
— Значит, с Эрни… — задумчиво произнёс Невилл.
Эти слова прозвучали так, точно Невилл знал о чём-то. И, учитывая их с Малфоем задачу и те подозрения, что одолевали Гермиону в последние дни, его сведения могли быть полезны. Поэтому Гермиона решила дождаться, когда Невилл заговорит снова: она чувствовала, что он захочет продолжить фразу.
Тут им помахали Джинни и Гарри, они собрали танцевальный круг вокруг новобрачных и звали Гермиону и Невилла присоединиться. Гермиона попыталась жестом показать, что сейчас придёт и снова вонзила вилку в утку.
— Слушай, — наконец сказал Невилл. — У Луны что-то происходит. Мы тут говорили недавно как раз вот про эту свадьбу, и она так странно сказала, что идёт с Эрни по необходимости, а будь её воля пошла бы с кем-то другим, но с ним мол всё сложно.
Разгадка была близка. Гермиона чуть ли не привкус её чувствовала, хотя, возможно, тут дело всё-таки сводилось к утке.
«Никогда не думала, что утка с яблоками — это так восхитительно», — пронеслось у неё в голове.
— Луна такая хорошая, не хочу, чтобы с ней что-то случилось, — закончил свою мысль Невилл.
Гермиона кивнула, посмотрела в добрые, очень добрые глаза своего друга и произнесла:
— Я позабочусь о ней.
Потом она поднялась со стула, заметив, что нетерпеливая миссис Поттер идёт к ней: Джинни явно решила сама утащить Гермиону на танцпол, а, возможно, и Невилла вместе с ней. Пока этого не произошло, Гермиона решила сделать пробный выстрел. Она хотела удостовериться в своей теории — той, что сложилась за пару дней (хотя, если подумать, знаки можно было отыскать и раньше) и окрепла вместе со словами Невилла.
— Невилл, а Луна ничего не упоминала о задании?
Глаза Невилла округлились, но потом он добродушно рассмеялся:
— Наверное, не стоит удивляться, что ты даже такие вещи знаешь, да? Говорила пару раз это слово, но не знаю… как-то странно всё это звучало, — он повторил. — Я волнуюсь за неё.
Тут к ним подошла Джинни. Она потянула Гермиону и Невилла за руки, оставалось только сдаться.
— Сегодня свадьба моего брата, разве это не повод хорошенько повеселиться? — кричала Джинни, заставляя Гермиону кружиться на месте.
Невилла она уже передала Гарри и Рону. Те решили первым делом напоить старого приятеля и повели его к бару, пообещав вернуться как можно быстрее.
Услышав вопрос Джинни, Гермиона усмехнулась и вдруг представила, чтобы сказал Малфой в ответ на такое заявление. Все варианты были неприличными, но очень смешными. Окрылённая своим успехом — и как она могла с самого начала не разгадать этот план, не понять, — Гермиона отдалась музыке и прикрыла глаза. Скоро она всё откроет Малфою. Интересно — что он скажет?
***
Часа через два Гермиона решила немного прогуляться. Она высвободилась из объятий Флер — та немного перебрала и минут сорок, постоянно перепрыгивая на французский, рассказывала, как любит «дорогую Миону», — прошла к гардеробу и, выбрав своё пальто, выскользнула из шатра.
Сначала она шла по саду, потом незаметно для себя оказалась за калиткой. Гермиона думала о том, что значит это её открытие.
«Всё перевернулось. Но добились ли они большего успеха, чем мы… Ведь мы с Малфоем. А что мы?»
Ей казалось: нет вопроса сложнее. С Малфоем было хорошо, как бы парадоксально это не звучало. С Малфоем было волнующе. С Малфоем она чувствовала себя совсем иначе. Всё это пугало и завораживало.
«Мне нужно поговорить с ним. Немедленно», — решила Гермиона и достала палочку из кармана пальто.
В случае чего можно было во всём обвинить эту свадьбу — счастье других толкает нас на безумства, — выпитое вино или то голубое платье, которое она выбрала под влиянием Джинни. Очевидно в таком воздушном платье хотелось делать глупости.
И Гермиона, позволив себе не думать о последствиях, перенеслась к границе Малфой-мэнора. Она рассчитывала попасть на порог дома, забыв о щите, и теперь смотрела на землю у себя под ногами.
Она не знала, как нужно поступить дальше.
«Конечно, вернуться на свадьбу, — убеждал её кто-то очень ответственный, сидящий в голове и отдающий приказания. — Ребята же будут волноваться».
«После того ящика огневиски, который они достали, когда я уходила, точно не будут», — парировал второй голос.
Гермионе хотелось согласиться с ним. Второй голос вообще был её фаворитом, пусть она и слушала первый гораздо чаще. Она долго смотрела на покрытую снежным ковром землю у себя под ногами. Вдали виднелся тот самый дом, воспоминания о котором раньше вызывали только боль. Сейчас, правда, всё было иначе.
Дом напоминал о Малфое. Гермиона уже совсем решила уходить от щита и возвращаться на свадьбу, как услышала удивлённое:
— Грейнджер?
Малфой стоял за щитом. Она обернулась и увидела его. Гермиона улыбнулась, когда поняла, что впервые на её памяти волосы Малфоя так растрёпаны: судя по всему, постарался ветер, а Малфой просто не успел привести причёску в порядок.
— Привет, — сказала Гермиона.
Он кивнул и вышел к ней. Вслед за Малфоем Гермиона сделала несколько шагов от щита, потом ещё и ещё. Мэнор оставался всё дальше. Малфой явно не собирался ничего говорить или напротив — собирался слишком долго.
Гермиона вздохнула и взяла его за руку:
— Ты можешь подождать меня здесь минут пятнадцать, пожалуйста? Нужно сообщить кое-что о нашем деле.
— А сейчас… — начал он.
Она нетерпеливо тряхнула головой и указала на уложенные с применением особых чар и средств локоны:
— Сейчас я на свадьбе у Рона.
Малфой коротко рассмеялся:
— Ну иди. Только недолго, а то холодно тут.
— Хорошо, — пообещала она и перенеслась к Норе.
***
Уйти со свадьбы оказалось проще, чем ожидала Гермиона. Она сказала, что немного устала и хочет домой — и даже почти не соврала, — Рон посокрушался, но отпустил её. Гермиона обняла Сьюзен, а потом по очереди всех Уизли, до которых смогла дотянуться, и Гарри с Невиллом. Её, правда, не отпускало ощущение, что Джинни смотрит на неё с подозрением, но Гермиона всё равно бы не смогла ничего с этим сделать. К счастью, одновременно с ней домой засобирались Джордж и Анджелина, Джинни отвлеклась на них и не задала Гермионе ни одного неудобного вопроса.
Правда, попрощаться со всеми за пятнадцать минут Гермионе всё равно не удалось. Когда она вернулась к Малфою, тот просверлил её недовольным взглядом.
— Ты что убить меня задумала? И избрала способ поизощрённее, да? — спросил он сердито.
— Мне жаль, но это, правда, важно, — произнесла она, думая о том, как красив Малфой в этой своеобразной снежной раме.
Тот подошёл к ней, оказался совсем близко, но Гермионе не хотелось отодвигаться. Она чувствовала слабый запах одеколона: и кто бы мог подумать, что Малфой душится чем-то настолько вкусным и манящим.
— Что важно, Грейнджер? — тихо спросил он.
И хотя изначально она собиралась сказать ему только одну вещь, в голове вдруг пронеслись тысячи вариантов. Мыслей было так много. Она вспомнила тот поцелуй под омелой, а потом дурацкое поведение Малфоя.
«И тот раз в его кабинете, — размышляла она. — Ведь я не хотела его отталкивать, но думала, что должна. А сейчас… должна?»
Сердце билось слишком часто.
Он спросил раздражённо:
— Да что с тобой, Грейнджер? Ты будешь говорить?
Но слова могли всё убить, это Гермиона хорошо знала. К тому же её чувства к Малфою были слишком сложными: они не умещались ни в одну из подходящих к случаю фраз, а эта, открытая ей правда, вдруг отошла на второй план.
Малфой, кажется, ещё раз хотел повторить свой вопрос, Гермиона не дала ему сделать этого. Она поднялась на носочки и коснулась его губ своими. Сначала он не отвечал на поцелуй, но потом, оторвавшись от неё, выдохнул:
— Правда, Грейнджер?
И перехватил инициативу. Они целовались и целовались. Гермионе хотелось растянуть это мгновение. Оно было таким сладким, таким совершенным. Только их.
— Давай аппарируем ко мне, — предложила она, рвано дыша.
Гермиона всё ещё боялась, что он откажет ей, хотя его поцелуи, его взгляды свидетельствовали об обратном. И Малфой не заставил себя долго упрашивать:
— Да.
Она знала: если бы Малфой не согласился, она затащила бы его к себе силой.
Минута, и они очутились в её гостиной. Снимая друг с друга одежду дошли до спальни. Там Малфой помог ей окончательно освободиться от платья. Он не спрашивал, уверена ли она. Он почти ничего не говорил, только повторял иногда:
— Грейнджер-Грейнджер.
Произносил это так ласково, так призывно, так страстно, точно все остальные слова в этом мире были лишними, и существовало только звучное «Грейнджер», способное выразить всё сразу.
Гермионе это нравилось, она улыбалась, целовала, покусывала, вздыхала, стонала — влюблялась и больше не собиралась ничего отрицать.
***
Когда Драко проснулся, ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять: всё произошедшее не было сном. Гермиона Грейнджер действительно нашла его, поцеловала и затащила к себе домой, где они переспали.
Не то, чтобы он был против. Нет, не так: он совсем не был против. Драко довольно улыбнулся, перебирая подробности этого «не против». Потом посмотрел на часы, которые стояли на тумбочке.
«Три утра».
Грейнджер мирно спала рядом. Она отобрала у него почти всё одеяло, оставив Драко небольшой лоскуток. Непослушные грейнджеровские волосы раскинулись по всей подушке и упали Драко на плечо. Он аккуратно, стараясь не разбудить её намотал один локон на палец — гладкие волосы, такие шёлковые почти. И кожа у Грейнджер нежная, и вся она…
Он мечтательно вздохнул, размышляя. Сейчас Драко мучил всего один вопрос: должен ли он остаться? Если уйти сейчас, у них с Грейнджер точно никогда ничего не сложится, но если просто закрыть глаза, перевернуться на другой бок и проснуться в следующий раз утром, увидеть её, встречающую рассвет — сделать это, значит признать: всё возможно.
«Но возможно ли?»
Драко отпустил локон, посмотрел перед собой туда, где в темноте угадывался потолок. Если он останется, то всё казавшееся нелепым и безумным — он за столом с Уизелами и Поттером, Грейнджер в мэноре или у Ноттов — перейдёт в категорию вполне вероятного.
«Справлюсь ли я с этим? — спрашивал Драко у потолка. — Справимся ли мы?»
Но он не мог спорить с тем, что от этого «мы» на душе теплело и все повторённые сотни раз аргументы — «Мы совсем разные; я ей вовсе не нужен; в конце концов, она начнёт относиться ко мне, как к какому-нибудь, нуждающемуся в опеке домовику; наши близкие сойдут с ума» — не казались особо убедительными.
Грейнджер завозилась во сне. Она что-то шептала. Драко придвинулся поближе, чтобы расслышать.
— Малфой, — выдохнула она.
Драко довольно улыбнулся, не удержавшись, легко погладил её по голове.
Возможно, завтра он пожалеет об этом, поймёт, что хуже ничего нельзя было придумать, но сегодня, сейчас, останется с ней.
«В конце концов, если Грейнджер всегда будет такой милой, то можно и чаепитие с Уизелами пережить. Главное — чтобы они меня не отравили», — подумал Драко, снова погружаясь в сон.
P.S. С наступающим, дорогие читатели!
