Глава 18Гарри ни разу в жизни не был в Стоунхендже, хотя, конечно же, видел его на картинках.
На глянцевых страницах эти грубые древние камни выглядели прилизанными, как бы домашними - словно пудель, стриженный подо льва.
Сейчас перед ним был настоящий лев: старый, мощный, мудрый.
Глядя на высокие «колонны», за века ушедшие в землю, равнодушно встречающие приливы и отливы людских поколений, Гарри вдруг почувствовал, что есть на свете вечные силы, для которых Добро и Зло не более чем названия.
Зрелище исполинских пилонов на фоне заходящего солнца было захватывающим; впрочем, от места принесения Непреложного Обета он и ожидал чего-то из ряда вон.
Но ничто не могло его подготовить к ощущению странного внутреннего напряжения - будто в груди его натянулась тугая струна; она тихонько звенела, наполняя все тело еле ощутимой вибрацией.
Прошло, исчезло без следа чувство досады, преследовавшее его, пока хитрая мелкая Делакур, старательно, но не слишком умело кокетничавшая с ним, таскала Гарри по министерскому вестибюлю от одного развлечения к другому.
Он понимал, что девчушка не виновата.
Понимал, что она – попавший на праздник ребенок, да еще снабженный собственным, почти взрослым кавалером; что ее простодушный восторг по меньшей мере трогателен.
Гарри все это понимал - и все равно злился.
Ну, не то, чтобы злился, а просто устало досадовал на то, что друзья его сейчас вместе, а он – в роли гувернера.
Габриэль хорошо, почти без акцента, говорила по-английски, и Гарри унал от нее много нового.
Он узнал, что старинные замки неудобны для проживания, что розы – самые лучшие цветы для юга Франции, и что некая Моник слишком много о себе воображает, а у самой - прыщики на подбородке. Попутно он узнал все подробности нелегкой жизни серого пони Пуле, лохматого щенка Трезора и глуповатой канарейки Мирабель.
Небольшую передышку юноша получил, когда Габриэль (после акробатов, факира, пары танцев и фокусника) с криком: « Дедушка Николя!» кинулась на шею бодренькому старичку с ухоженными усами и эспаньолкой.
Пока они болтали по-французски, Гарри искал взглядом своих, но то ли они ушли со старого места, то ли он их просто не узнавал - так и не смог никого найти.
На Рона они наткнулись почти случайно, когда уже прозвенел сигнал и стали открываться Ворота.
И вот сейчас, шагая по мягкой траве, усеянной осколками камней, Гарри чувствовал, как усталость покидает его тело, как энергия наполняет его.
Вот стало легко покалывать кончики пальцев, чуть-чуть закружилась голова, и Гарри ухватился за Рона, шедшего рядом с сосредоточенным видом.
Людская змея вползла под сень грубых колонн и разделилась, расходясь полукругом в обе стороны. Гарри почувствовал, что внутренняя дрожь стала отчетливее, неся с собой прилив сил.
Раньше он и не представлял, насколько велики древние развалины - сейчас в круге внешней колоннады находилось не менее ста человек.
Во внутреннем круге, образованном несколькими исполинскими «портиками» стояли оба взволнованных жениха, Чарли – их общий шафер – и министерский Регистратор мистер Смит, одетый в белую тогу.
Тонкий темный плащ, скрепленный на груди серебряной пряжкой, был перекинут через его левую руку.
_ - Он одет в черное и белое потому, что соединяет для доли лучшей и худшей, - зашептал Рон в ухо Гарри. - А ты заметил такое м-мм… будоражащее чувство? Это потому, что Стоунхендж - мощнейший виртуальный узел в Британии!
_ - Виртуальный?..
_ - Это как бы пересечение магических потоков, окружающих Землю...
На них зашикали, а миссис Уизли, стоящая вместе с родителями Флер, грозно нахмурилась.
На середину внутреннего круга вышел Руфус Скримджер, одетый так же, как и Регистратор:
_ - Друзья! Собратья по доле! Сегодня - торжественный день! Две новых семьи появляются в Волшебном сообществе; две пары чародеев, следуя древней традиции, приносят Непреложный Обет. Как Министр магии, я выступаю сегодня вторым Регистратором. А теперь, леди и джентльмены, встречаем невест!
Запели скрипки, и в проеме колонн, по проходу, оставленному гостями посредине, медленным шагом прошествовала Джинни с розами в руках и высокой прическе.
Следом, отстав на десять шагов, шла сестра Флер, Габриэль, в таком же платье, с таким же букетом, с розовым венком на распущенных волосах.
Потом в проход вступила Тонкс в нежно-зеленом одеянии. Ее темно-рыжие (в знак признательности семье Уизли) волосы за последние час выросли на целый фут и теперь падали ниже талии, закрывая спину роскошным плащом.
Замыкала шествие Флер в серебристо-сером шелке, с лилиями в руках и диадемой тетушки Мюриель на голове.
Прошествовав в тень гигантских "портиков", невесты встали рядом с женихами.
Министр и Регистратор, задрав головы, напряженно всматривались в темнеющее небо, пока, наконец, мистер Смит не воскликнул:
_ - Вот она! Пора. - И светящиеся ленты, вырвавшиеся из двух волшебных палочек, обвили переплетенные руки, соединяя судьбы для доли лучшей и худшей.
