Брат и сестра (первая часть)…Побратим ближе брата, потому, что кровных родичей дает нам судьба, а побратимов мы выбираем сами…
Госпожа Глеомирес, глава клана Змеи.
Мы – чистый, первозданный хаос… Он течет в наших венах, он дарует нам бессмертие, он дает нам возможность путешествовать между Гранями. Но кроме силы Хаоса есть еще сила Лиин – то зерно порядка, которое делает нас живыми. Отзвук смеха богини, которая создала этот мир. Уничтожь лиин – и титан снова станет тем, чем он был изначально – слепой силой разрушения, остановить которую практически невозможно. Во времена последней войны стихий такие существа успевали уничтожить целые Грани, прежде, чем их останавливали ценой неимоверных по нашим меркам потерь. У них нет инстинкта самосохранения, они не знают жалости или любви. Их ведет безумие и боль. Поэтому давным-давно существует правило – титан, чье лиин было тяжело ранено, должен быть уничтожен. И это обязанность воинов его семьи.
Госпожа Эметиэль, трактат "О природе лиин".
В сером, нестерпимо холодном мире не бывает дня и ночи. Черные скалы, копьями взметнувшиеся в высь, разрывают низко нависшие грозовые тучи и небо кажется навечно распятым на этих безжалостных остриях. Тучи, корчащиеся в агонии, не в силах дать мертвой земле ни капли влаги, и ветер легко взметает легкую пыль, больше похожую на пепел. Мертвую тишину не нарушают даже громовые раскаты, хотя ветвистые молнии светящимися деревьями тянутся к земле, в их безжизненно-бледном, лживом свете тени кажутся только глубже, а предметы теряют свои истинные очертания.
Женщина в длинных черных одеждах неподвижно стояла на равнине, и ветер лениво перебирал пряди ее седых волос, будто сравнивая их белизну с белизной пепла. Если бы не эти волосы, поток снежно-белых прядей, ее вполне можно было бы принять за один из гранитных утесов.
Высокий темноволосый мужчина, появился из ниоткуда, выдал его появление лишь шелест плаща. Женщина мгновенно обернулась, становясь на мгновение похожей на поднявшую клобук кобру. Взгляды встретились с лязгом и скрежетом закаленной стали. И вновь на равнину вернулось молчание. Они были удивительно похожи, манерой двигаться и смотреть, зелеными яркими глазами в пол-лица, тонкими чертами и даже покроем одежды.
Первой тишину нарушила женщина.
- Ты все же пришел?
Он лишь поднял брови, будто выражая удивление столь глупому вопросу.
- И даже без оружия?
- Как видишь – он позволил себе усмехнуться и медленно развел руки, распахивая плащ.
- Что ж, - женщина улыбнулась, но в голосе явно звучала горечь – здравствуй, брат.
- Здравствуй, сестра. Я рад видеть тебя живой.
- Как ни странно, я тоже рада видеть тебя. Живым.
- Я пришел предупредить. Охота началась.
Шаг вперед, и ее широко распахнутые глаза с огромными непроницаемо-черными зрачками, неистовые и безумные, вдруг оказываются близко-близко. Прикосновение тонких пальцев к виску обжигает холодом. Он встречает этот яростно-отчаянный натиск опустив щиты, с готовностью пуская чужое сознание в свои мысли. Мир теряет свои и без того тусклые краски, угасают запахи и звуки, чужое сознание встречает его серой, глухой стеной. Она почти осязаема – замшелый, холодный камень, который под легчайшим касанием вдруг расплывается, будто клок тумана, открывая осенний парк, наполненный мягким шорохом листьев под ногами, золотыми и алыми бликами медленно кружащихся в воздухе листьев…
Она наконец опускает руки и отступает на шаг назад. На лице уже нет презрительной иронии, но оно еще сильнее напоминает застывшую фарфоровую маску.
Он же замечает только чуть подрагивающие губы и уродливо вспухшие на виске сосуды, багровый, пульсирующий клубок. Единственное яркое пятно в этом нестерпимо сером и холодном мире.
- Я запомню, брат, - в ее глазах отблески осеннего парка. - Ты должен уходить. И, пожалуйста, не рискуй так больше.
Она снова приближается, и мужчина едва удерживается от того, чтобы отшатнуться. Но ладонь всего лишь нежно скользит по щеке.
– Мое завтра уже закончилось.
- Иссет… - он перехватывает ладонь, прижимая ее к своим губам – что ты…
- Уходи. – она напряженно отворачивается, закусывая губу – уходи, пока и ты не стал изгнанником.
Мгновение и он исчезает без следа.
Женщина бессильно опускается на колени и склоняет голову, так, что седые косы мешаются с серым пеплом, покрывающим землю. Мертвую тишину нарушает стон, переходящий в плач.
Лиарол сидел на давно облюбованном чердаке с ноутбуком на коленях. Ему надо было посоветоваться с Найетой без лишних ушей. А чердаки, насколько он успел заметить, особой популярностью у хогвартского студенчества не пользовались. Может потому, что ни один из секретных ходов за территорию школы там не располагался, да и всевозможные тайные комнаты в списке достопримечательностей не значились. Зато было в избытке свежего воздуха и холодного, пронизывающего ветра. И на балках под самой крышей можно было незаметно развернуть тарелку спутниковой антенны.
- Лиарол, у меня плохие новости – связь была отвратительная, слова скорее угадывались, чем были явственно слышны в шуме статических помех. Но даже через помехи в голосе Найеты явно угадывалась тревога. Феникс еще раз недобрым словом помянул четверку параноиков, основавших школу, и применил последнее из известных ему средств отладки системы – от души стукнул по корпусу передатчика. Изображение вздрогнуло, и окончательно стабилизировалось в приемлемом качестве.
- Воландеморт почил в бозе?
- Хуже. Здесь Тайнирен.
- Не вижу проблемы.
- Не видишь проблемы? – раздраженно зашипела Найета, бросая на мужчину испепеляющий взгляд, впрочем, изрядно ослабленный расстоянием и помехами – У нас с тобой на руках Иссет. Их встреча неизбежно закончится дуэлью.
- Я сумею защитить ее от любого врага – он скривил губы в хищной усмешке – если мне, конечно, не будут мешать.
- Это намек? – женщина прищурила глаза – Лиарол, мое терпение не безгранично.
- Мое, как ни странно, тоже.
- Если бы не Иссет…
- Ты бы попыталась меня уничтожить? – чуть вздрогнули уголки губ, и из-под маски вечного шалопая показался опытный и безжалостный боец – Не советую, Соколица. Скажи лучше, что такое Лента Атиллы?
- Откуда у тебя эта информация? – титанида мгновенно напряглась, эту аферу она уже успела занести в список своих неудач, и была совершенно не намерена выслушивать комментарии острого на язык Феникса.
- Пока здесь Иссет, я контролирую каждый чих последнего кухонного эльфа. А также гостиную Гриффиндора, комнаты профессора Снейпа и кабинет Дамблдора. Но я спрашивал про Ленту.
- Артефакт. Помогает своему хозяину чувствовать себя в чужих мозгах как дома.
- Может ли она создать связь, похожую на кровную связь побратимов и препятствовать ее разрыву?
Найета сосредоточенно потерла подбородок, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее.
- Насколько мне известно, нет. Я, откровенно говоря, сама собиралась подарить Воландеморту Ленту. Но Тайнирен меня опередил.
- И теперь он получил облюбованные тобой бонусы?
- Отчасти.
- Ты уже беседовала с ним?
- Информация о Воландеморте в обмен на жизнь Каркарова.
- Но ты ведь обещала ему защиту, – брови мужчины удивленно выгнулись.
- В других обстоятельствах я бы и защитила его.
Вопреки ожиданиям, Лиарол не стал вести дальнейший допрос на предмет истинной причины действий соратницы, только посмотрел внимательно и изучающе.
- А почему ты не воспользовалась помощью слизеринского декана?
- У меня есть причины пока не вмешивать его.
Соколица искренне надеялась, что на ее лице не отражается лишних эмоций. Обмануть Феникса светски-этикетной маской было практически невозможно, они были знакомы слишком хорошо и слишком давно.
- Тебе виднее. – Феникс чуть скривил губы, будто думал о чем-то своем – тебе виднее…
- До связи. – женщина нашла в себе силы улыбнуться и резко щелкнула по клавише, прерывая связь.
И тут же подосадовала на излишнюю поспешность своих действий. Лиарол, с его безошибочным чутьем на чужую фальшь наверняка понял, что замечанием по поводу Снейпа попал в цель... И сомнительно, что кто-то помешает ему при случае воспользоваться полученной информацией. Не даром же он в этот раз был подозрительно снисходителен.
Лиарол несколько мгновений пристально смотрел на темное окно прерванного контакта, прежде чем закрыть ноутбук. Практически лишенный телепатического дара Феникс вынужден был в основном полагаться на инстинкт эмпата. И инстинкт говорил ему, что с Найетой творится что-то не ладное. Это следовало обдумать со всем возможным тщанием и поискать причину.
