Глава 18Пока не отбечена.
Восьмое ноября, поздний вечер. Окраина Конистона.
Шагавшего по мокрой траве Сириуса одолевало смешанное чувство: в радость от предстоящей встречи с братом впивалась очередная тревога. Несколько часов они с Сохатым прождали Дамблдора, отправившегося в Азкабан, пока их бесцеремонно не вытолкали из Министерства… Точнее, одного лишь Блэка, Джеймсу же изможденный краучевский секретарь предложил подойти к кабинету главы аврората. Положим, Департамент Правопорядка был их целью, но после всех событий Сириуса начинало тошнить от мысли, что придется работать под началом Крауча, который, помимо всего прочего, оказался папашей Пожирателя, терзавшего Лили. Сириус высказал свои подозрения, пока они подпирали стенку в темном министерском коридоре, но Джеймс лишь мрачно вымолвил, что «молодой рейвенкловский ублюдок сам сделал свой выбор и никто не виноват в его судьбе, а в аврорате у нас будет больше возможностей». Внятного разговора у них не вышло, настолько мрачен и замкнут был Поттер; должно быть, переживал из-за Лили и Гарри. Правда, уходя за секретарем, спросил, как Регулус…
Регулус. Старший Блэк очень хотел как можно скорее увидеть братца рядом с собой на орденском собрании, но как к этому отнесутся Джеймс и Ремус? Нет, он был уверен, что друзья порадуются его примирению с братом, но захотят ли они и сам Рег появления «мародерского братства в новом составе», как у какой-нибудь рок-группы? Вдобавок, Регулус вот-вот заведет разговор о матери, а при одной этой мысли у Сириуса сводило зубы…
В общем, когда Сириус миновал пульсирующую завесу распознающего заклинания, он уже был взвинчен, снова. Миновав темную прихожую, Блэк обнаружил, что кухня-столовая пуста, а лампа притушена. И не успел он насторожено обвести взглядом первый этаж, как прямо надо головой раздался жуткий грохот. Сириус в два прыжка взлетел на второй, ожидая худшего… Поэтому при виде брата, левитирующего кушетку, ему оставалось лишь нервно фыркнуть и боком упасть на дверной косяк. Регул, в ответ на укоризненный взгляд брата, удивленно улыбнулся и опять уронил несчастную мебель:
- Магия ещё не очень слушается, вот и решил потренироваться, заодно комнату обставить. В пристройке мебель кое-какая осталась от прошлых хозяев, - нервный темп речи не вязался со спокойным тоном.
- У вас всё нормально? Где… Мериел? – сердце Сириуса еще отбивало чечетку.
- В ванной. Да, всё нормально, если можно так называть произошедшее в Азкабане, - Регулус тут же нахмурился, одновременно раздувая ноздри. Какое семейное сходство. – Это далеко не конец. И Снейп, кстати, тоже так считает.
Сестричка Беллочка вполне могла сунуть голову в петлю, но вместе с Краучем… Всё так, но почему Сириус не может поговорить с братом об иных вещах, не менее важных? Ещё и Сопливерус снова вылез.
- Это что же, Снейп тебе рассказал? – старший Блэк наконец-то отлип от косяка и шагнул на ковер.
- Да, он приходил. Часов в шесть, - с опаской в голосе ответил братец и присел на край кушетки. Сириус последовал его примеру и устало плюхнулся рядом.
У Регула было довольно подозрительное выражение лица, но Бродяга не хотел продолжать допрос и молча глядел на «младшенького»… Волосы, чуть не достающие плеч, такие же черные и густые, но более гладкие, слегка влажные, после душа, наверное; «общеблэковский» нос, однако нетипично тонкий подбородок. Даже темно-фиолетовая мантия брата, по-пижонски приталенная и потрепанная, была сейчас родной. Живой, рядом, больше не отделенный баррикадами… Ради этого стоило мучиться в Азкабане, ведь иначе Сириус не встретил бы Мериел, и Регулус умер бы в пещере. От одной этой мысли начиналась дрожь.
Должно быть, Регул в это время собирался с духом, потому что внезапно проговорил, глядя на волнистый узор обоев:
- Как… мисс Эванс?
Сириус не смог скрыть удивления, однако при упоминании Лили, что-то недовольно зашкворчало в груди:
- Она у меня дома, отдыхает. А тебе зачем?
Регулус резко повернулся к брату, в серых глазах вскипало осуждение:
- Ты что же, оставил её там одну?!
Этот «воспитательный» тон, усвоенный им в лучших традициях родителей, дико бесил Сириуса ещё в детстве. Но сейчас чувство тревоги подсказывало, что брат прав… И только сейчас старший Блэк осознал, что Регулус – пусть такой же глазастый, но уже не правильный до вредности малявка, а взрослый человек с тяжким опытом. Даже женатый… Ужас.
Чтобы скрыть неожиданную растерянность, Сириус, сложив руки на груди, откинулся на барахтную спинку кушетки, прищурился и негромко сказал:
- Её должен навестить Поттер. Говорю ради твоего спокойствия.
- Должен? Узнаю гриффиндорцев. Всё же я не зря назвал Снейпу твой адрес.
- Что?! – Сириус вскочил на ноги, будто его ошпарили; кулак так и рвался к уху братца, который весь подобрался, но продолжил:
- Он хотел отнести ей какие-то книги… Потом, ей сейчас нужно любое, но общество, ты же видел, на что способен хоркрукс!
- Любое, но не…, - Сириус почти рычал. У Лили есть надежные друзья и соратники, а возле неё вертится эта гадюка. «И где же все эти соратники, друзья?» - больно звякнула мысль.
- С какой стати тебя вообще интересует Лили? – вопрос вывалился явно невпопад, потому что Регулус окаменел, вернувшийся было румянец исчез. Отвернувшись от Сириуса, младший Блэк ушёл в другой конец комнаты и, царапая ногтем резьбу на бледно-желтом бюро, негромко, жестко и печально сказал:
- Если бы не интересовало, я бы сейчас пил вино с Малфоем.
***
Синевато-сиреневые цветы на лаковом фоне казались Регулусу головами невиданных существ, горько покачивающимися на тонких шеях. Почему Сириус ему не доверяет? В странные, однако вполне понятные, отношения Снейпа и бывших гриффиндорцев он не собирался влезать. Но Регулус за те пару часов «узнал» в Эванс опустошенную Мериел, какой она была мучительным летом восьмидесятого. И он помнил, что случилось, когда Мериел вот так осталась одна в пустом доме… Всего пары минут хватило, чтобы Регулус еще несколько месяцев просыпался по ночам, лишь бы убедиться, что жена рядом…
Взгляд споткнулся об лежащие на бюро листки бумаги, тут же смятые рукой: черновик письма к проклятущему Малфою. Стало смешно и больно: Регулус осознал, что пока между ними будут стоять обиды и недосказанность, ничего из их «охоты на хоркруксы» не выйдет. Какой шантаж Малфоя, если они с братом двух слов друг другу сказать не могут, не плеснув в душу горечью? Из сердцевины нарисованных ирисов показались острые зубы.
… Сириус подошел так незаметно, что Регулус вздрогнул. Сердце замерло, когда брат сжал его локоть:
- Извини, я просто взвинчен, - Сириус с грустным вниманием посмотрел ему в глаза, и ядовитые зубы исчезли.
- Ничего, - ответил Регулус и заметил, что брат перевел взгляд на исписанные бумаги в его кулаке.
- Что это?
- Думаю, что бы такое написать Малфою…
Брови Сириуса поползли вверх, и младший Блэк с мрачной усмешкой добавил:
- Сам посуди, кто еще? Долохов и Каркаров, которых завтра если не арестуют, то вышлют из Британии, и ищи их потом? Эван убит, Мальсибер в Азкабане.
Сириус нахмурился в раздумье, взъерошил волосы и проговорил:
- А Эйвери, у которого вполне богатенькая и влиятельная семейка? А те, кого ни ты, ни Снейп не знаете?
Да, он был прав, тем более, у них был только один шанс; Регулус мог лишь тяжело вздохнуть. Но как же хотелось взять этого белобрысого ублюдка за жабры! Так же сильно, как и Дерека Мальсибера, изуродовавшего Мериел.
С лестницы послышался тихий скрип, и в комнату вошла сама Хендрейк, шурша шелковым японским платьем.
- Здравствуй, Сириус. Я услышала твой голос, - она впервые за всё время улыбнулась. Сейчас, когда ожог был плотно замазан зеленоватой глиной, а прозрачные голубые глаза с острым уголками перестали слезиться, Мериел походила не на безумную банши или скорбный дух, а на темноволосых девушек с картин эпохи Модерна. Особенно красивой она становилась, когда смотрела на Регулуса, и Сириуса на мгновение кольнула белая зависть: у братца был отменный вкус… Сам младший Блэк немного смутился и предложил выпить чаю. Мериел в ответ склонила голову набок и поинтересовалась:
- С малиновым вареньем?
Братья дружно фыркнули. Дело было в том, что Хендрейк затронула своим вопросом маленькую семейную тайну благородных юных Блэков: оба брата с детства обожали малиновое варенье, но относились к этому как к слабости и всячески сей факт скрывали. Сириус, уже во взрослом состоянии – девятнадцать лет ведь взрослее некуда, особенно если у тебя свой дом, тайком покупал банку и, время от времени, побирался к ней с ложкой, частенько – не снимая любимого байкерского плаща. Судя по выражению лица, Регулус тоже был неоднократно застигнут за чем-то подобным…
Детская шутка, но Сириус снова ощутил теплоту и цельность, как в ту минуту, когда он обнимал очнувшегося Регулуса, а ладони Мериел гладили их обоих по плечам. Все недомолвки и обиды – высохшие листья, потрясешь – и осыпятся.
- Да, что-то пить хочется, - Сириус не знал своего голоса, потому что Регулус взял Хендрейк за руку и оба слабо улыбнулись, такие любящие и родные, какими должны были стать Джеймс и Лили, но так и не стали… Одновременно хотелось уйти из комнаты и крепко обнять брата.
Разумеется, хорошо не могло продолжаться долго: за балконным окном полыхнула молния, магниевой вспышкой выбелив все тени. Сириус сразу узнал «молнию», выскочил на балкон и перегнулся через перила, чтобы проверить, несмотря на предостерегающий возглас Регулуса… Так и есть, на крыльце возник донельзя хмурый глава Ордена. Подняв голову, Дамблдор увидел Сириуса и в следующую секунду опустился на ковёр в гостиной, холодно блестя глазами.
Регулус надменно выпрямился, глядя на Дамблдора с вызовом, быстро вытащив палочку вслед за побледневшей Мериел. Сириус встал рядом с братом и поздоровался с директором.
- Добрый вечер вам всем, - вопреки обыкновению, глава Ордена говорил быстро. И трое молодых магов уже поняли, что он им скажет. - Я только что прибыл из Азкабана. Могилы пусты, самоубийство – обман.
Ощущение смертельной опасности жидким огнём побежало по венам. Дамблдор повернулся к Сириусу:
- Я сейчас же проведаю Лили, а ты немедленно отправляйся в Литл-Уингинг и забери Гарри. Адрес сестры Лили тебе известен?
Кивнув, Сириус уже было бросился к лестнице, но Альбус шагнул к Мериел и Регулусу:
- Простите старика за велеречивость, но я рад, что большинство молодых людей в конце концов делает правильный выбор.
- Мы пойдем вместе с Сириусом, - не моргая, ответил младший Блэк. Мериел же проговорила, ни к кому не обращаясь:
- Я схожу за мётлами, - и вышла.
Сириус нагнал её уже на первом этаже. Взгляд Блэка упал на дверь справа от лестницы, ведущую в библиотеку, и тут его осенило:
- Слушай, а камин у вас подключен?
- Да, Регул утром разблокировал…
Небольшой очаг темнел между узкими книжными полками. Торопливо развязав мешочек с кружаной мукой, Сириус бросил щепоть и назвал адрес и пароль своего дома, услышав из-за спины:
- Что ты делаешь? – в библиотеку заглянул Дамблдор.
- Свяжусь с Лили. Если… всё в порядке, то мы заберем Гарри вместе!
Зеленое пламя уже плясало вовсю, но ответа не было. Сириус взволнованно вглядывался в яркие искры, не замечая ничего вокруг. Наверное, Лили спит. Или купается. Или…
Из-за изумрудных языков пламени медленно выплыла струйка сизого тумана, свернулась в петельку и исчезла. И почему-то напугала Бродягу так же сильно, как и струя крови…
Сине-чёрная ноябрьская ночь была непроглядной. Не говоря ни слова, Дамблдор аппарировал, снова прорезав молнией густой холодный воздух. Сириус перемахнул через живую изгородь и, разбрызгивая грязь, бросился к маленькой посадке, где припрятал мотоцикл. Пока он снимал и убирал чехол и замок, две тени на мётлах взмыли за невидимые в темноте тучи. Мотор заревел, и через несколько секунд Блэк присоединился к ним.
… Бледный свет фар выхватывал из мрака лишь бесконечную завесу из льдинок. Заоблачный ветер нещадно бил и царапал лицо, но Сириус ничего не чувствовал, в его голове метались ужасные образы. Снейп, гадюка, ещё в «Дырявом котле» предупреждал их и посмел снова оказаться правым! Нет, они предусмотрели всё, кроме бегства через смерть…
Тучи висели очень низко, поэтому, вылетев из-под их массы, Сириус сразу увидел Тисовую улицу и нужный дом. Приложив к глазам висящий на руле оминокль, Блэк вперил взгляд в тускло освещенную дворовую дорожку. Стройная фигурка вышла из дома, остановившись в свете желтого садового фонаря… Сириус узнал рыжие волосы.
Тяжесть под ребрами рассеялась, и Бродяга смог аккуратно и незаметно посадить мотоцикл недалеко от дома. Мериел осталась у придорожных деревьев, очевидно, не желая никого пугать глиняной «полумаской»; братья же подошли к дому старшей Эванс. До них донёсся обрывок слов Лили:
- Нет, Петунья, больше мы тебя не побеспокоим.
Одновременно Сириус заметил тощую блондинку на пороге, смутно знакомую по фотографиям. Лили всегда говорила о своей сестре подозрительно нейтральными фразами, но Блэк, пусть и не понаслышке знающий о конфликтах в семье, никак не ожидал, что в следующую секунду блондинка круто развернется и тяжелая дверь с грохотом захлопнется… В глазах потемнело, к счастью, Лили обернулась к ним и её лицо осветилось радостью, хотя Сириус успел заметить болезненно сомкнутые губы. А самое главное – из-за отворота плаща матери, крепко обняв её руками, сонными глазами совенка выглядывал Гарри. Плащ. Бродяга не помнил, чтобы Лили носила длинные черные плащи с воротом… Так и есть! Ночная тень в нескольких футах от них пошевелилась и оказалась Снейпом, который, в одной рубашке и брюках, стоял на асфальте, мрачно буравя взглядом немой особняк…
***
… «Она всё же успела поиздеваться над Лили», - с отвращением думал Северус. – «Дождалась своего триумфа, мразь!»
- ОНИ живы, Сириус, - услышал он голос Эванс. – Бартемиус, полчаса назад…
Жгучее отвращение к Краучу, извивавшееся в груди Снейпа, не помешало ему со злым удовлетворением отметить ступор и ужас на физиономии Блэка. «И что ты можешь ей сказать, Блэкки? Что вы сейчас броситесь в погоню, найдете и порвёте? Только и можешь, что хватать её и ребёнка за плечи. Ну и конечно, дежурное «как ты».
- Меня полоснули по спине, - Лили крепче прижимает к себе мальчика, не замечая моросящего дождя, казавшегося черным в качающемся янтарном свете.
А что здесь делает Регулус? Пытается помочь брату, скорее всего, хотя по лицу видно, что он сейчас чувствует себя лишним:
- Если рану нужно посмотреть, то это может сделать Мериел, - голос смущенный. – Не кто-то же из нас, верно?
Лили здоровается с ним и кивает, затем смотрит прямо Снейпу в глаза. Они обмениваются взглядами.
Он помнил их уговор: «Я не хочу быть обузой, Северус». И уж тем более останется неизвестным, что рану он уже посмотрел. Гадость, которую колол ей Крауч, расширила шрам от Авады, превратив его в расщелину со стенками из пульсирующего мяса. Северус старался колоть расплав серебра быстро и аккуратно, создавая «блокаду» от черной магии вокруг шрама; но покрасневшие лопатки Лили вздрагивали под иглой, пусть голос и оставался спокойным…
***
Стоя под ветвями старого тиса, Мериел тоже с отвращением рассматривала темные, «зажмурившиеся» окна дома. Она практически ничего не знала о Лили и её семье, но видела, как Эванс с ребенком на руках едва не столкнули с крыльца, подобно грязной приблудной кошке.
Хендрейк переполняло возмущение, но тут из памяти с болью вырвались воспоминания о Уизли, старший сын которых, растрепанный, в пижаме, бросился с кулаками на Мальсибера, отшвырнувшего его ударом ноги. Глаза тщедушного главы семейства горели диким огнём, даже когда его обезоружили и кинули рядом со связанными женой и детьми. И женский голос из-под маски Пожирателя:
- Нет, мы не будем разлучать их, Дерек. Спустись вниз и разведи хороший такой костёр. Амикус, встань там, возле окна.
В ноги сброшенной на пол матери семейства крепко впивались веревки, руками она прижимала к груди спеленатую девочку, но лицо пылало яростью амазонки. Уизли проорала в лицо главе карателей:
- Ты ведь тоже баба! Или тебя родила крокодилиха?!
Мериел сняла маску. Она была уверена, что Регулус уже мёртв и что скоро они встретятся. Медленно подошла к рыжей:
- Молись за меня, женщина.
Носком ботинка подкатила к ней её палочку…
- Авада Кедавра! – и Амикус бесформенным кульком вывалился на улицу. Но Мальсибер уже несся назад. Должно быть, от неожиданности и по инерции из его рта вырвалось «Инсендио», а не «Авада»…
Мериел не сразу заметила, что Регулус стоит рядом и зовёт её.
- Что с тобой? – тихо спросил он и добавил: – Мы к Сириусу летим…
Она быстро провела ладонью по его плечу, такому мягкому, живому:
- Вспомнила…
***
…Лили села в коляску мотоцикла, как в колыбель. Когда Сириус поднялся вверх, Гарри испуганно высунулся из-под плаща, но через минуту снова спокойно улегся на мамину грудь. Её сын был с ней, и ничто не могло загасить радость Эванс, ярко мерцавшую в душе, даже факт, что часть её души высовывалась из шрама, который, в свою очередь, стремился разрушить физическое тело…
Снейп сказал ей об этом прямо в саду, едва она пришла в себя. Порыскав в зарослях, Северус отыскал грубый шприц, наполовину заполненный густой черной жидкостью, который Крауч несколько минут назад вонзал в тело Лили. Судя по выражению лица, Снейп многое понял, и Лили твёрдо попросила поделиться выводами. Северус побелел, но, сев на траву, подтвердил все её догадки:
- Это последствие Авады Кедавры. Твой шрам – дыра в астральный мир, - он медленно покачивал головой, глаза были пусты, - через которую высовывается твоя душа, как кусок ленты в окно, как мост, по которому ты бродишь в видениях…
Лили обхватила себя руками, до боли закусила губу, чтобы не дать мыслям рассеяться. Взгляд её упал на шприц:
- И они хотят улучшить результат? Зачем? Чтобы я заживо проникла в иной мир?
Северуса её слова будто ударили током:
- Я не знаю, - он облизал бледные губы. – И понять тоже не могу.
Замысел темных магов был ещё темнее, но Эванс догадывалась, что им нужны и она, и Гарри, потому что роковая Авада вызвала всё это, когда не смогла убить двоих. Лили быстро встала со скамьи, но Снейп опередил её и загородил дорогу.
- Я иду за Гарри, - Эванс почти угрожала. Он кивнул в ответ:
- Да, - его глаза блестели, но говорил спокойно и твёрдо: - Но сначала тебе нужна первая помощь. Всего пять минут.
Они почти забежали в дом, Снейп загремел «аптечкой» на кухне. Кажется, Лили горько хмыкнула:
- Я теперь опасна для своего сына, да?
- Нет! Не ты, а что эти твари хотят с тобой сделать! – Северус сверкал глазами, подходя к ней с колбой и прозрачным шприцом в руках. Опять шприц, а содержимое колбы Эванс узнала:
- Снова расплав серебра?
- Сядь, пожалуйста, на диван, спиной ко мне. Да, простота не всегда равна неэффективности.
Лили присела на край, слушая, как Снейп гремит стеклом, и машинально перебирая волосы. Чувства пришли в норму, но она помнила свое дикое желание разломать себе тело, растворить его.
Диванная подушка сзади скрипнула. Северус отодвинул оторванный руками Крауча кусок мантии, явно стараясь не касаться кожи Эванс. Раздался его сосредоточенный голос:
- Ещё только начало процесса. Я аккуратно введу серебро в кожу вокруг шрама, и оно не даст ему разрастаться. Потерпи немного.
Лили почувствовала легкое жжение, а затем – вязкий приятный холодок, похожий на льющееся молоко. Наверное, Снейп взял самую тонкую иголочку…
- Знаешь, Северус, я не хочу быть обузой, - проговорила Эванс после второго укола. В ответ послышалось тихое, но возмущенное шипение. Она продолжила:
- У каждого из нас есть своя роль в этой борьбе.
- Пушечное мясо – не роль! – если бы Лили обернулась, то наверняка бы увидела расширенные от ярости черные глаза, но Снейп снова сделал ей укол, такой же мягкий и аккуратный. «Нет, он по-прежнему не знает полутонов в том, что касается людей. Или беспокоится за меня?»
Она всё-таки спросила у Северуса:
- Ты же всегда верил в предопределённость?
- Больше – нет, - тихий голос.
Лили стало немного стыдно, ведь иначе он бы и не смог выбраться из пожирательской темноты. Сама Эванс тоже избавилась от фатализма, поэтому страшное откровение о её возможной судьбе не смогло заставить её унывать или забиться в рыданиях. Раз уж Авады могут отражаться…
Перед пятым уколом Северус слегка раздвинул пальцами дырку в мантии… И щеки Лили вдруг начали «гореть». Она попыталась подумать, что целитель делал бы то же самое, но сейчас с ней был не целитель, а Северус…
Наконец, седьмой укол и тихое «Репаро». Снейп не обманул: на часах прошло ровно пять минут. Повернувшись к нему лицом, Лили произнесла искреннее «спасибо». Щеки Северуса слегка потемнели, он устало отбросил с лица волосы, затем привычно аккуратно завернул колбу и шприцы в тряпочку. Но едва Лили вскочила, как он сказал:
- Подожди, осталось последнее.
Поднявшись, Снейп на мгновение коснулся своей волшебной палочкой шеи Лили и произнёс:
- Целестия Плавиа!
Нежное мерцание потекло по коже Эванс, достигло сонной артерии и мгновенно впиталось в ней. Это было незнакомое заклинание:
- Что это?
- «Небесный дождь», оно несколько очистит твою кровь от того, что Крауч успел впрыснуть, - с довольно мрачным видом ответил Северус.
И действительно, из тела постепенно ушло всякое онемение, всполохи перед глазами исчезли, голова перестала быть слишком легкой. Лили даже нашла силы поинтересоваться:
- Кстати, а откуда у тебя вообще столько медицинских познаний?
Снейп стал еще мрачнее:
- Жизнь многому учит, спрашивая наше разрешение крайне редко…
- О да… И что, теперь так надо делать постоянно?
- Нет, часто нельзя – разовьётся привыкание и лечебные свойства снизятся. Надо изучать окклюменцию, пресекать все попытки выйти в астрал, - устало проговорил Северус…
Лили помолчала, затем, отчаянно смущаясь, спросила:
- Когда тебе возвращаться к ученикам?
- Через десять дней, - в его глазах почти паника. Однако Снейп всегда был проницателен и, поняв, что она на самом деле хочет узнать, опережает Лили:
- Могу я предложить тебе несколько уроков защиты?
Они оба почти не дышат. Наконец, Эванс отвечает:
- Пожалуйста, если тебе не трудно.
…Едва Лили аппарировала на Тисовую улицу, как выяснилось, что в Суррее идет ледяной дождь, и Эванс с уханьем съежилась. Северус, возникший рядом, молча стянул с себя тёплый плащ… Почему-то Лили на мгновение показалось, что они снова подростки и возвращаются домой с очередного долгого путешествия по окрестностям. И хотя с последней такой прогулки миновало шесть лет, а Эванс теперь отправлялась забирать полуторагодовалого сына, рожденного от Джеймса Поттера, она не хотела отказываться от плаща, оказавшегося ей удивительно впору.
Через десяток ярдов тоскливой мороси Лили решила заговорить на одну волнующую её тему:
- Северус, ведь лань в лесу и сегодня – твой Патронус?
Он ответил не сразу:
- Да, - наверняка его щеки снова потемнели. – Она, верно, выглядела особенно… в тумане?
- Гиперреально… Но, Сев?
- М-м-м? – он вскинул на неё взгляд, до этого изучавший блестящие в свете фонарей лужи на чёрном асфальте.
- Давай поговорим о том, почему у нас одинаковые Патронусы, когда этот кошмар хоть немного уляжется?
Он с благодарностью кивнул. И Лили ощутила, что разговор состоится явно раньше…
Снейп наотрез отказался близко подходить к дому Дурслей. Сказал, что не хочет «нервировать твою сестру»…
А вот воспоминание о встрече с Петуньей в её доме хотелось вырезать ножницами, стереть Обливиэйтом, отправить в думосброс Дамблдора! Поджатые губы Петуньи, не пожелавшей начать нормальный разговор, хотя бы о здоровье мужа и их маленького Дадли. Отчаявшись, Лили просто попросила провести её к Гарри, обещая, что Защита Крови сохранится, и никто не потревожит их. Петунья зачем-то зажгла в коридоре на втором этаже свет, и Эванс вдруг увидела свои нечесаные волосы и мужской плащ, на который сестра с мерзким удовольствием расширила глаза. Бросив взгляд в один из углов, Лили заметила следы с трудом замытых пятен на тонком вычурном паласе…
Горчайшее возмущение и комок в горле рассеялись, едва Лили наклонилась над знакомой решетчатой кроваткой, в которой сопел Гарри. Как бы не была расслоена её душа, сейчас она, пусть на миг, но срослась, особенно когда сын назвал её мамой… Брызнули слёзы, стекая в пушистую черненькую шевелюру Гарри.
Петунья безмолвным призраком проводила их до выхода. Спускаясь по ступенькам крыльца, Лили обернулась, желая хотя бы попрощаться с сестрой. Та заговорила первой:
- Знаешь, мой Вернон беспокоится…
- Нет, Петунья, больше мы тебя не побеспокоим.
Лили зажмурилась от слёз одновременно с хлопком двери. Господи, за что? За волшебную палочку? Знала бы Петунья, как её валял сегодня в траве молодой маньяк…
Северус негромко окликнул её; когда Лили обернулась, то увидела чудо: к ним присоединились Бродяга с братом. Даже едва знакомые Регулус и Мериел, не говоря уже о Сириусе и Северусе, стали ей гораздо ближе и роднее, чем навсегда закрытая дверь за спиной. Прижимая к себе Гарри, Эванс шагнула вперёд…
***
Формально особняк Лестрейнджей был опечатан. Но Министерство Магии не могло и не собиралось селить в каждую комнату по аврору, ограничившись ежедневными осмотрами, которые редко поднимались выше третьего этажа и никогда не попадали в маленькую потайную спальню под самой крышей.
Комната была неправильной формы, её стены были обложены необработанным камнем, а большая кровать, чайный столик и пара кресел, сделанные их мореного дуба, были стилизованы под тяжеловесную мебель Средневековья. Под бархатным коричневым пологом неподвижно лежала женщина, раскинув руки. Черные волнистые волосы закутывали её до пояса, обрамляя напряженное восковое лицо, на котором иногда чуть приоткрывались полные губы.
Молодой человек, сидящий в кресле, то бросал на женщину ожидающие взгляды, то недовольно водил пальцами по шее и подбородку, на котором темнел большой синяк.
Наконец, женщина с шумом втянула в себя воздух и села на кровати. Её веки поднялись, открыв черные глаза, подёрнутые белесой пленкой.
- Ну что? – нервно спросил юноша. Когда плёнка в глазах брюнетки рассеялась, она встала с ложа, одергивая тяжелое платье с вырезом и поправляя шарф на шее. Было заметно, что тело её не очень слушается.
- Она забрала своего отпрыска, - медленно проговорила женщина, взлохмачивая гриву волос. – Так что всё в порядке, несмотря ни на что…, - она покосилась на юношу. Тот ответил яростным взглядом, хотел подняться с кресла, но схватился рукой за живот.
- Маггловские кобылы так больно лягаются, Барти? – приподняла бровь брюнетка.
- Тогда уж полукровные антилопы, - процедил тот. – Но Тёмный Лорд ничего дурного мне не сказал! Он сказал, что я сделал достаточно.
- И я тебя не виню, - назидательно произнесла Беллатрикс, подойдя к настенному зеркалу и рассматривая шею. Из-под газового шарфа показались тоненькие трещинки на плотной мраморной коже. – Просто небольшое наставление. Кстати, Бартемиус…
- Да? – на лицо Крауча вернулось спокойствие.
- Признайся, тебе интересно понаблюдать за тем, как она сломается и притащит нам своего сыночка? – Беллатрикс, лукаво улыбнувшись, села в свободное кресло.
- Я не хочу её смерти, но это не то, что вы думаете, - пожал плечами Крауч.
- А что – то? Мне любопытно… - она помолчала и добавила: - Ты ведь не такой, как этот сопливый паршивец, мой кузен.
Бартемиус покачал головой:
- Не ожидал от Регула такого.
- Тёмный Лорд раньше нас разглядел в нём чревоточину, - Белла с досадой откусила кусочек печенья с лежащей на столе тарелочки. – А его подстилка мне вообще никогда нравилась.
- Но нам сейчас не до паршивых овец, увы, - проговорил Крауч. – Нам велено заняться крысами… Красно-желтой и альбиносом. И тритоном заодно.
Заметив недоумение в глазах Беллатрикс, он добавил:
- Старой палочки Рудольфуса, одной на двоих, мне и вам точно не хватит, несмотря на…, - Барти едва заметно поежился. – Новые пути.
- О да, – Белла приложила к горлу ладонь. – Тёмный Лорд не зря отвлекался на это долгое путешествие.
***
… Пока братья Блэки проверяли, на всякий случай, дом старшего, Лили осталась сидеть в коляске мотоцикла. Дождавшись, пока Сириус окажется подальше, Снейп подошёл к Эванс. Её ребенок проснулся и громко лепетал, стоя на коленях у матери. Сердце Северуса дрогнуло: настолько светлым было лицо Лили, с улыбкой отвечавшей мальчику. Последний раз Снейп видел её такой… Только в Хогвартсе и видел.
- Ты лучше выглядишь, - он неуклюже попытался её приободрить.
- Ещё бы, ведь теперь мы вместе, - ответила Лили, придерживая ребенка. Внезапно мальчик вопросительно посмотрел на Снейпа, на мать и пролепетал что-то непонятное. Северус невольно попятился, когда Эванс указала на него пальцем со словами:
- Это Северус, наш друг.
- Сиееев, - прозвенел ребенок, И вдруг протянул вперед ручонку, блестя глазами… Зелеными, яркими глазами.
Пауза неумолимо приближалась к концу… Снейп очень медленно вытащил руку из кармана и, подсознательно боясь, что его вытянутые белые пальцы растают от этого, дотронулся до тёплых пальчиков малыша. Северус встретился взглядом с Лили и увидел, что она широко улыбается ему.
Продолжение следует.
