Эпилог
На улице смеркалось, но ни одно из окон старого, изрядно покосившегося дома не зажигалось. Вот уже год он был заброшен, как и множество других домов в округе. Никому и в голову не приходило, что в этот вечер в нем могли быть гости.
Молодой мужчина постарался напоследок закрыть все ставни, дабы никто не смог ничего подглядеть. Волшебник в длинной черной мантии с капюшоном медленно прошелся по комнате, оценивая обстановку, затем взглянул на Альфарда, кивнул.
Все было подготовлено, как и тогда, много-много лет назад. Альфард позвал Валбургу, и она, покорно подойдя к нему, обхватила его руку. Первым должен был прочесть заклинания Риддл. Пока он тихо выговаривал нужные слова, Блэк все пытался рассмотреть его лицо, тщательно скрытое капюшоном. Лицо, в школьные годы всегда открытое. Что же, времена меняются, до Альфарда теперь только доходили слухи, что внешность Тома претерпела кардинальные изменения.
Сестра выговорила свои заклинания, как и требовалось, без запинки, и, только лишь чуть дольше задержав взгляд на ее лице, Альфард заметил в краешках глаз слезинки. Валбурга все понимала, все видела, и ему лишь оставалось догадываться как внутренне, раз не может внешне, противилась она происходящему. Валбурга никогда бы не согласилась передать бремя родового проклятия ему, ее брату, и Альфарду не оставалось ничего иного, как сделать это против ее воли. Блэк видел, как ее глаза просят, умоляют остановиться, проклинают. Он отвел взгляд в сторону.
Вот и до него дошла очередь. Главное было от всего абстрагироваться и, не задумываясь, произнести нужные слова. Так Альфард и постарался сделать. Ожидал, что с последним словом почувствует действие проклятия, давление, черт знает, что еще. Но ничего не было. И лишь когда Риддл кивнул, он понял, что все кончено, и ошибки не произошло. Ведь Том никогда не ошибался.
Сестра теперь стояла, опустив голову. «Обливиэйт» ― и больше она не помнит ничего из того что сейчас произошло, аппарация в дом на площади Гриммо ― и ее уже нет рядом. «Империо» он снимет позже, когда вернется. Если вернется…
Блэк стиснул зубы, понимая, что едва владеет своим лицом. Он, продолжая смотреть на Риддла, медленно направил на него палочку, и тут ему показалось, что в тени капюшона он заметил ухмылку, ту, что видел еще в школьные годы на посиделках «Вальпургиевых рыцарей». Ухмылку, которую так всегда хотелось стереть с этого ненавистного породистого лица.
Ну, давай, решайся! Чего ждешь?
― Авада… ― начал Альфард сипло, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, и тут же со слезами в голосе выдавил: ― Круцио… Кру-ци-о… ― и уже закричал: ― Круцио!
Заклинание не заставило себя ждать: тело свела дикая боль. Один, два, три раза. Блэк, упершись спиной о стену, сполз по ней и взвыл.
Риддл постоял еще, наблюдая за тем, как он корчится на прогнившем полу, а затем, плотно запахнувшись в мантию, исчез.
Перед глазами проносились одно за другим воспоминания. Валбурга, твердящая, что не позволит никому пострадать, что за свою роковую ошибку молодости она одна и будет расплачиваться, и никто другой, тем более ее сын. Орион, заваленный работой министерский чиновник, поздно приходящий домой и отдающий распоряжения эльфам куда быстрее, чем это успевала сделать супруга.
А он сам… Конченое существо, без всякого стыда валяющееся сейчас на полу, с каким-то безумным наслаждением хватающее ртом затхлый воздух старого грязного дома…
Нет, он даже прикончить себя не в состоянии, вот насколько труслив. Труслив всю свою сознательную жизнь. Лишь сейчас, спустя столько лет, он решился взвалить на себя чужое бремя, а по сути ― собственное, принять наказание, которое столько времени оттягивал, расплату за чужую отнятую жизнь. Он видел Миртл, а точнее то, что от нее осталось. Прозрачное нечто, находящееся на грани, существующее, но не живущее. Ни здесь, ни там. Вот и он теперь почти такой же, а значит, они квиты. Вопрос только в том, сколько лет, дней, а, может, часов ему осталось на этом свете, словно человеку, пораженному неизлечимой болезнью, для которого любая простуда может стать решающей…
Тюрьма на воле.
Наверное, нужно было еще раз попытаться сказать «Авада», но… До застывшей в жилах крови пугала смерть. И адски хотелось жить.
~FIN~
P.S. Ну что же, вот фик и подошел к концу. Хотелось бы поблагодарить всех, кто отважился прочитать сей бред воспаленного мозга, а также оставлял комментарии. Все это для меня было очень важно. Отдельно хотелось бы сказать огромное спасибо за трудную и, в общем-то, неблагодарную работу моим вдохновительницам и главным советчицам Элла-Энн и dafnadd, которые редактировали текст, задавали настроение, поддерживали меланхоличного аффтара и вдохновляли его своим творчеством. 
