Глава 18Я сходил домой за красками, и мы приступили. Было так упоительно заниматься чем-то спокойным. Ни войны, ни борьбы, никого из чужих. Китнисс подробно мне объясняла, как должен выглядеть тот или иной цветок. Я накидывал эскиз, она советовала, где и что нужно изменить. После нескольких попыток я зарисовывал рисунок в книгу.
Мне было приятно рисовать не на пирожных, и не Голодные игры. А просто растения, цветы. Я начинал разбираться в них. И уже знал, как выглядят те ягоды, которые я собрал на арене, и благодаря которым мы выиграли. Надеюсь, что мне никогда не пригодятся это знания, но все же. В работе прошло несколько часов. За окном темнело. Наконец я дорисовал очередной рисунок. Настала очередь Китнисс делать к нему описание. Я наблюдал, как она старательно выводила буквы. В голову пришла мысль. Быстро обдумав ее, я решил спросить:
- Китнисс?
- Ммм?
Она даже не подняла глаз, продолжая писать.
- Китнисс!
- Что?
- У меня возникла идея.
- Да? – голос равнодушный, слишком увлечена.
- Посмотри на меня.
Китнисс выполнила просьбу машинально. Я пощелкал пальцами перед ее лицом. Взгляд стал осмысленным.
- Ты что-то хотел?
- Вообще-то, да.
- Что именно?
- Ты не устала лежать весь день в постели? – я скрестил пальцы наудачу.
- Устала. Неподвижность меня раздражает. А что?
- Ну.… Если хочешь, я могу отнести тебя вниз. Там есть телевизор. Сменишь обстановку.
- Я же в пижаме. – Она не отказалась, что внушало надежду.
- Я могу отнести тебя вместе с одеялом. Мне не трудно.
Она задумчиво смотрела на меня. И мне казалось, что я знаю, о чем она думает. Когда-то перед Играми, Хеймитч пытался узнать, что мы можем. И тогда она сказала ему, что я сильный, и спокойно таскаю стокилограммовые мешки муки на себе. По крайней мере, мне сейчас вспомнился этот случай. В уголках ее серых глаз таилась улыбка.
- Что ж. Если тебе будет не трудно, я буду рада.
Вздох облегчения вылетел быстрее, чем я смог его подавить. Но Китнисс продолжала аккуратно писать дальше. Наконец-то она дописала. Отложила ручку, закрыла книгу.
- Все?
- Да. На сегодня вполне хватит. Завтра продолжим?
- Конечно. – Все что хочешь, Китнисс, все что хочешь.
Тут она замялась. Чего-то ей хотелось, но она не хотела об этом говорить. Может, захотела в туалет? С трудом сглотнув, она покраснела.
- Китнисс?
- Что?
- Ты хочешь что-то сказать?
- Нет. То есть да.
- Ну, говори же скорее.
- Я понимаю, что это не красиво. Ты и так много для меня делаешь, Пит.
Ох, она сведет меня с ума.
- Китнисс!
- Хорошо. Я хотела попросить тебя…- она опять умолкла. – Испеки опять завтра булочек, Пит. Пожалуйста.
- И все? – она просила меня о том, что я и так хотел сделать.
- Да.
Она сидела пунцовая от смущения.
- Конечно, я и так хотел тебе их принести.
- Спасибо большое. Пит?
- Что?
- Ты на самом деле очень многое для меня сделал. Спасибо за все.
- Ты сделала для меня не меньше. Готова к спуску вниз?
Я всегда чувствовал, когда она начинала смущаться. Ей не нравились разговоры на личные темы.
- Да, конечно, пошли.
Укутываю ее одеялом со всех сторон. Осторожно беру, стараясь не побеспокоить ее больную ногу и копчик, проверяю, не свисает ли где одеяло. Прижимаю покрепче к себе. Китнисс не возражает. Просто закрывает глаза и кладет голову мне на плечо. Пару мгновений я просто стою, наслаждаясь ее близостью, этими минутами. От нее исходит тепло. И пахнет свежестью. Так приятно. Кажется, что ей тоже приятно. Я медлю, не решаясь разрушить очарование этого момента. Вздохнув, Китнисс открывает глаза.
- Тяжело?
- Нет, что ты. Просто задумался. – Мне кажется, что она вообще ничего не весит.
- А… Все?
- Да-да, конечно. Пошли, – я повторяю ее же слова.
Спускаемся вниз, я устраиваю ее с удобствами на диване. Вечер идет своим чередом. Единственное исключение: Китнисс просит включить телевизор. Раньше она была к нему равнодушна. А так семейные посиделки в гостиной, у камина. Уютно, спокойно, весело. Приходит Хеймитч. Теперь семья в сборе.
Следующий день похож на предыдущий. Но только теперь я периодически замечаю, что Китнисс за мной наблюдает. Пока я рисую, она не сводит с меня глаз. Разглядывает? Зачем? Я резко поднимаю взгляд. В ее глазах что-то непонятное. Интерес? Нежность?! Да, ее серые глаза напоминают олово, мягкое, расплавленное. В них светится теплота. О чем она думает? Китнисс смущенна тем, что я застал ее врасплох. Думаю, что бы сказать. И выдаю первое, что приходит на ум:
- Знаешь, кажется, мы впервые вместе заняты нормальным человеческим делом.
- Ага. Неплохо для разнообразия.
Мы мало и редко говорим. Нам хорошо без слов. Там проходит неделя. И я счастлив, безумно счастлив этому перерыву в войне. Нам нужен был отдых. Мы его получили. Но иногда казалось, что за этим придет расплата. Что это затишье перед бурей. И скоро грянет гром.
