Глава 18Алина слабо пошевелилась. Ее руки совсем окоченели, и она прижала их к животу.
- Какая глупость! – подумала она. – Замерзнуть на пожаре…
Под боком копошился Эдвин. Девочка погладила его ручки.
- Теплые! – поразилась она. – Ему не холодно…
Тут же рядом поднялся на ножки Слава, и, придерживаясь рукой за плечо Алины, он стал обходить ее.
- Куда ты, Славочка? Сядь! Ксения, Слава уходит. Не отпускай его!
Но Ксения лежала, не шевелясь. Алина из последних сил потянулась за мальчиком, пытаясь удержать его за ножку, и увидела, куда он собрался идти. От ворот через лужайку к ним двигался Павел Юрьевич, и дым расступался перед ним, растекаясь в стороны. Что-то белое кружилось вокруг фигуры отца - кружилось и не касалось земли.
- Снег? – удивилась Алина.
Павел Юрьевич одной рукой подхватил мальчика и принес обратно к Ксении и Алине.
- Будьте здесь! – только и сказал он.
Несколько снежинок коснулись тела Алины, и она вздрогнула от их обжигающего холода. Девочка прикрыла рукой Эда, чтобы эти белые хлопья не коснулись малыша.
- Глупенькая, - произнес, удаляясь, Павел Юрьевич.
Славик сел возле ног девочки и, перебирая пальчиками в воздухе, ловил снежинки, пытаясь схватить хотя бы одну, и очень радовался, когда ему это удавалось. Алина посмотрела вверх – над ними возник целый ворох таких снежинок. Кружась и не падая, они создавали купол, сквозь который не могли проникнуть ни дым, ни огонь, ни сфимы. Алина не знала этого, она просто лежала и смотрела на танец белых хлопьев в темноте, пока ее веки не сомкнулись.
***
Отец уже побывал здесь! Лежите, гады? Лежите, лежите! Мы уже пришли…
Давид оглядел лес. Сфимы – скрюченные, обездвиженные валялись под деревьями, словно их кто-то стряс. Совсем как яблоки по осени.
Давиду понравилось такое сравнение, и он доставал нож с зазубренным лезвием, усмехаясь. Собственно, после отца делать тут было нечего – подходи и перерезай горло одному за другим. А они лежат, смотрят на тебя, понимают, зачем ты к ним подходишь, а сделать ничего не могут. Если бы умели убивать взглядом – лежать ему рядом с ними. А так - только смотрят. Пусть смотрят…
Глянул вправо – Саша ходил от одного дерева к другому без суеты, уверенно, одно движение – и шел дальше. Еще один повод усмехнуться - брат не оправдал надежды Артура вырасти изнеженным и мечтательным мальчиком…
- Все? – спросил Саша, останавливаясь рядом.
- С этой стороны – да. Сколько у тебя?
- Двенадцать… или одиннадцать. Сбился. Похоже, всей стаей пришли, - говорил Саша, стряхивая черные капли с рук. – Один живучий попался – хотел уползти.
- Внимательнее с ними! Еще набросится. Пойдем, посмотрим с той стороны дома. Артур где?
- Они с Вадимом лес решили осмотреть. Может, уцелел кто?
- Не думаю, но проверить не помешает. Их так много никогда еще не было. Видимо, всерьез полагали, что добыча в этот раз – легкая и большая…
- Ты видел их? Как они? Ксения?
- Отец сказал, что спят. Все целы. Идет кто-то! – насторожился Давид.
- И очень громко, - добавил Саша, отступая за дерево и перекладывая нож в правую руку.
- Давид! Сашка! Это я! Не зарежьте по ошибке! Смотрите, какую зверюгу я вам веду!
Сквозь заросли ежевики продирался Артур и что-то тащил за собой. Это «что-то», очевидно, было тяжелым и упиралось изо всех сил, потому что Артур пыхтел на всю округу.
- Смотрите! – он вытолкнул сфима вперед и пнул ногой. – Еще скалится, собака!
- Где ты его взял? – спросил Давид, осматривая пленника.
При дневном свете сфим слепо щурил глаза и подвывал – солнечный свет жег ему кожу даже сквозь шерсть.
- К реке полз. А тут я навстречу. Задние лапы я ему отрубил, чтобы не дергался. И петлю на шею, - Артур дернул за леску, и сфим взвыл.
- Что с ним будем делать? – спросил Саша. – Он все равно ничего не скажет.
Зверь, словно подтверждая его слова, злобно зарычал, показывая клыки.
- Порычи, собачка, пока силы есть, - говорил Артур, оборачивая леску вокруг ствола огромной сосны. – Сейчас Вадим придет, и силы закончатся быстро.
Сфим пытался цапнуть зубами ногу Артура, но тот был начеку и отодвинулся.
- Своих не хватает, так теперь на чужие заришься? А не выбить ли тебе зубки?
Израненное животное рвалось в разные стороны, но леска держала крепко, больно впиваясь в горло.
- Где Вадим бродит? Ва-адим! – крикнул Давид. – Пока он придет, сфим истечет кровью!
Саша посмотрел на зверя - черная лужа уже образовалась на том месте, где должны были быть его задние лапы.
Подошел Вадим.
- У реки и с востока от дома все чисто, - объявил он.
- Тут один товарищ поговорить с нами хочет. Тебя ждали, - Артур кивнул на сфима. – Справимся?
Вадим подошел поближе.
- Думаю, да. Артур, поможешь? – говорил Вадим, осматривая полуживого сфима. - А вы – идите. Мы вдвоем все сделаем.
- Хочешь остаться? – предложил Артур младшенькому брату.
- Не дури! – буркнул Давид. – Идем, Саша.
Давид и Саша пошли к дому, и весь путь, пока они шли, за их спинами раздавался вой – сфим захлебывался от боли.
- С трупами что будем делать? Их слишком много. Собирать и жечь? – спросил Саша.
- Пусть лежат. Небо ясное. Солнце светит ярко. К концу дня от них и косточки не останется – один пепел.
***
Кто-то толкнул ее в бок, и Алина открыла глаза. Эд! Малыш спал рядом, и толкал ее ножкой. Отодвинувшись, Алина села и осмотрелась. Ни снега, ни дыма не было. Было утро, и первые солнечные лучи хозяйничали на их дворе. Ксения со Славой спали тут же, на траве…
Алина поднялась и посмотрела на дом. Стоит. Целехонький! И забор. И яблони.
- Ксения! – присела она возле девушки. – Ксения, просыпайся!
Алина прислушалась – разговаривали совсем близко. Обернулась и увидела, как во двор заходят Давид и Саша. Увидев жену и сына, Давид подбежал к ним, опустился на колени и обнял их. Ксения открыла глаза и слабо улыбнулась.
- Мы в порядке…
- Встать сможешь? – спрашивал он, одной рукой прижимая к себе Славика, а другой крепко держал за руку Ксению. – Я помогу…
Алина переложила спящего Эда в гамак. Славика Давид забрал с собой, когда повел жену в дом. Оставшись с Сашей наедине, она ждала, что он ей скажет. Но он молчал.
- Я так ждала тебя! Нам так было страшно! А тебе даже сказать мне нечего! – расплакалась Алина от обиды.
- Я хотел тебя обнять…но я весь грязный.
Саша поднял руки ладонями кверху, и Алина увидела, что и они, и лоб, и одежда были все в черных пятнах.
- Ты мог бы мне сказать, что переживал за меня. И рад видеть, - вытирая слезы, проговорила девочка.
– Принеси мне, пожалуйста, полотенце! - Саша потер лоб и, поморщившись, пошел к колодцу.
Алина растерянно смотрела ему в спину. Что она сказала не так?
Давид вышел на крыльцо и сел, прислонившись к перилам спиной. Его Ксения, сын, маленький Эдвин, Алина – всех их сегодня утром могло не быть! Сейчас, когда твари были перебиты, он ощутил весь ужас этой ночи сполна. Ему не было так страшно, когда отец передал им весть о нападении на домик. Он не испытывал страха, вспарывая горла сфимам. Не было страха, что на него нападут… А теперь, сидя во дворе, окруженный тишиной утреннего леса, он задыхался от страха и плакал…
Алина подошла к крыльцу, чтобы пройти в дом – надо было принести чистую одежду для Саши. Увидев слезы Давида, она опешила, и хотела было повернуть назад, но потом передумала.
- Саша! – тихонько позвала она мальчика.
Давид плакал, а Саша с Алиной просто сидели рядом, чтобы ему было чуть легче.
- Новый день начинается, Давид, - Саша посмотрел на небо. – Надо собираться. Отец сказал всем вернуться в замок. Ты не будешь против, если мы с Алиной сделаем себе одну комнату?
