Глава 18. Финальные аккордыЗавершение ритуала ударило по собравшимся магам довольно сильным откатом, и на какое-то время они выпали из реальности. Первым пришел в себя Северус, помог другим подняться и напоил заранее припасенными укрепляющим и успокоительным. Сейчас, когда возможная смерть Гарри осталась в прошлом, ему показалось, что самое сложное впереди: не просто раскрыть суть ритуала, а пояснить, почему его смогли использовать.
Видя, что Гораций и Гермиона не спешат взять на себя роль рассказчика, Северус набрался решимости и сухо поведал о том, в чем пришлось участвовать Гарри, и почему именно его кровь смогла зажечь круг.
На лице юноши отразилось лишь облегчение, когда он понял, что у Волдеморта не осталось ни одного шанса вернуться — ни сейчас, ни когда-нибудь, — ведь его душа окончательно растворилась в небытие. Но Гарри никак не прокомментировал открывшееся родство с Северусом.
«Научил на свою голову прятать чувства под маской», — мелькнуло в голове у мужчины, и он с ностальгией вспомнил, как легко читал на лице маленького Гарри все мысли и эмоции, затем пообещал себе, что обязательно откровенно поговорит с сыном. Называть так юношу даже про себя было непривычно, но очень приятно.
В комнате повисла умиротворенная тишина.
– Утром надо вызвать авроров, — через некоторое время подал голос Гораций. — А сейчас вам надо отдохнуть. За Флинтом послежу я.
В поддержку своих слов он отлевитировал три кубка с сонным зельем. Гермиона, Северус и Гарри с благодарностью приняли их. Девушка магически расширила кровать в спальне, чтобы на ней могли свободно уместиться трое. Утро они начали с того, что сожгли записки Дамблдора, в которых хоть мельком упоминались крестражи Волдеморта. Затем в апартаментах появился Гораций с сообщением, что прибыл Вуд в сопровождении группы авроров.
– Они ждут в директорском кабинете. Флинта я переправил туда еще ночью. Вы, по моей версии, с утра уничтожали крестраж в кольце Гонтов, поэтому и не встретили делегацию.
– Спасибо, — поблагодарил Северус, и они все вместе отправились на встречу с аврорами.
– Может, хоть сейчас расскажете все подробности? — вместо приветствия потребовал начальник аврората. — Мы, конечно, успели допросить Флинта. Он говорит странные вещи: о том, что у Сами-знаете-кого были крестражи, один из которых притянул его душу во время схватки с Поттером. Что Маркус временно замещал его, получая указания непосредственно от одного из таких предметов, попутно пытаясь возродить предводителя. Что убил своего напарника, Рудольфуса Лестрейнджа, абсолютно случайно — просто Грейнджер вовремя попала в Флинта чарами помех, а вообще-то он целился в вас, Снейп.
– Выходит, вы и так знаете все, — подвел итог Северус. — Что же еще вы хотите услышать?
– Было ли все это? Вы что, чуть не погибли? Как узнали о деятельности Флинта? Возможно ли повторение недавнего кошмара, и уничтожен ли Темный Лорд?
– Сколько вопросов! Отвечу по порядку. Во-первых, Волдеморт действительно создал крестражи, поэтому его душа и не была изгнана заклинанием Поттера. Но больше такого не случится. Мы уничтожили все подобные артефакты и изгнали душу Темного Лорда навсегда, вернее — рассеяли ее в небытие. Как? Не спрашивайте, это темная магия. Мы с Горацием разработали этот способ и уже уничтожили все записи. Что же касается деятельности Флинта... Он ведь контактировал с душой Волдеморта, и поэтому это стало известно Гарри Поттеру, благодаря его давнишней связи с Темным Лордом. Мы выследили их с подельником и заманили в ловушку. Вот и вся история.
– Но как же пророчество Трелони? Оно ложное? — задал новый вопрос Вуд.
– Почему же? — натурально удивился Слизнорт. — Самое что ни на есть истинное и уже сбывшееся. Ну, а о деталях… Прорицание — не план к действию, а образное высказывание.
– Но там четко говорилось о живом мертвеце, вернувшемся в чужом обличье, и о каких-то слепых, которые прозреют, — уперся начальник аврората.
– Нельзя же все понимать буквально! — встряла Гермиона. — Пророчество — такая тонкая материя, но я с радостью вам растолкую. Душа Волдеморта не умерла — вот вам и «живой мертвец». Флинт выдавал себя за Темного Лорда, подражал его манере поведения — чем не «чужое обличье»? Сынки Пожирателей и дети Фенрира — толпа, жаждущая крови. Ну а «слепые» — мы четверо. И я, и Гарри, и директор с деканом — каждый из нас! — мог додуматься о существовании крестражей. Но этого не произошло, пока Гораций не нашел диадему Рэйвенкло, мы с Северусом — чашу Хаффлпафф, а у Гарри было видение о деяниях Флинта с компанией. Вот тогда мы и «прозрели».
***
Несколько последующих дней вся компания занималась исключительно школьными делами. Особенно это касалось Северуса, которому было необходимо закончить проведение полугодовых экзаменов, находящихся в самом разгаре, и подготовить традиционный рождественский бал. Так что ему никак не удавалось переговорить с Гарри о собственном отцовстве, как он планировал.
В конце концов, это произошло на бегу, в перерыве между какими-то делами. Юноша спокойно выслушал несколько сбивчивые пояснения и заметил, что осуждать мать не в силах, что Джеймс был для него неоднозначной фигурой. В детстве он его идеализировал, затем, после сцен в думосборе Северуса и разговоров с Сириусом, презирал. Ну а новость, что он приходится сыном Снейпу, не слишком впечатлила Гарри. Мужчина давно стал для него кем-то большим, чем просто друг и наставник.
Услышав это, Северус вздохнул с облегчением, подумав, что они и впрямь очень похожи. Другие бы на их месте устроили шумную разборку, затем обнялись или даже расцеловались. Они же обошлись сухой констатацией фактов, похлопыванием по плечу и кривоватыми улыбками. Но, в любом случае, это принесло умиротворение и ощущение правильности, а значит, так и надо.
В день бала, который в этом году проводился непосредственно в Рождество, в Хогвартс явился министр магии и долго вещал о слаженных действиях Аврората, разоблачившего шайку преступников, возглавляемую Маркусом Флинтом, который притворялся Волдемортом. Его, как зачинщика, приговорили к поцелую дементора, остальных — к различным срокам заключения. Отличившихся в операциях авроров наградили премиями и орденами. Об истинных героях недавнего противостояния не было сказано ни слова, что, впрочем, их вполне устраивало.
Когда высокопоставленные гости убрались из замка, его обитатели позволили себе наконец насладиться праздником и танцами. Северус тоже расслабился, кружа по залу с Гермионой. А почти под занавес вечера спустилась довольно пьяная Сивилла Трелони и начала приставать с предсказаниями.
– Мне был голос, — заявила она, схватив пару за руки. — Он требовал, чтобы я вам погадала.
– Может, не стоит? — посмеиваясь, попытался отказаться Северус, высвобождаясь из ее хватки.
– Да уж! — поддержала его Гермиона, тоже вытаскивая свою руку из тисков провидицы. — Вы вечно пророчите смерть или что-то такое же мрачное.
– Нет, я должна, — категорично произнесла Трелони и вынула из-под многослойных шалей пару куриных костей, деловито потрясла, повертела перед собственным носом и уставилась на них отрешенным взглядом.
Видя, что она не собирается впадать в транс, а опять ломает комедию, Гермиона и Северус еле сдерживали себя, чтобы не рассмеяться. На представление подтянулись Гарри и Слизнорт и тоже стали ждать финала со скептическими улыбками на лицах.
– Высшие силы снизошли до вашей просьбы, сегодня никаких смертей! — подвывая, заговорила Трелони. — Ты, Гермиона, скоро пройдешь по ковру из роз, а на голову тебе будет сыпаться леприконское золото. Ты, Гарри, обретешь семью. А у тебя, Северус, вскоре родится дочь и тут же внук.
Она растерянно глянула на кости в своих руках и почти трезвым и нормальным тоном добавила:
– Не понимаю, как такое может быть? У тебе что, уже есть взрослые дети, Северус?
– Есть, и я очень рад этому обстоятельству, — подтвердил он, с гордостью взглянув на Гарри. — И еще хочу сказать вам, Сивилла, что впервые верю в ваши предсказания. Моя невеста наверняка не откажется пройти по ковру из цветов до алтаря, а моему сыну давно пора встретить ту, единственную, быть с ней счастливым и завести ребенка.
При этом Северус сначала поднес руку Гермионы к своим губам и поцеловал ее пальчики, а затем сжал ладонью плечо Гарри и улыбнулся ему.
– Я согласна, — смутившись, сказала Гремиона и лукаво добавила: — Хотя ты и поскупился на нормальное предложение руки и сердца.
– Я тоже не подведу, — заверил Гарри, стараясь поддержать самый серьезный вид и тон, хотя глаза его светились весельем. — Не могу же я ослушаться предсказаний нашего оракула, а тем более, твоих распоряжений, отец.
В этот миг сердце Северуса забилось сильнее, и он понял, что любим, бесконечно счастлив и сделает все возможное, чтобы это длилось вечно.
КОНЕЦ.
