Broken

Глава 19

Через время Гривус вышел из дома и остановился во дворе, глядя на храм, где собирались старейшины помолиться прародителям. Он думал не о прародителях и не о храме, и даже не о своей семье, хотя эта мысль посещала его каждые несколько минут. Он думал о многом, в основном он задавал себе те же вопросы, какие заботили его в бытность генералом на «Невидимой руке». Мысли о смерти. Чувство вины. Чем я занимаюсь? Зачем? Кому это выгодно? Мне? Им? Он знал, что сам он не извлекает из этого никакой выгоды. Он был лишь марионеткой. Марионеткой, плясавшей, когда ей приказывали плясать. Ни больше, ни меньше. Рабом.
Гривус взглянул на свои руки. Когда-то они были из плоти, но сейчас – манипуляторы. Но они осязали. Он чувствовал боль, когда Оби-Ван отрубил три из шести его пальцев. Он не обращал на это особого внимания, но теперь он чувствовал больше, чем видел.
Я все еще чувствую, осознал он. Сейчас – сильнее, чем раньше. Интересно, это не джедайка ли постаралась…
Шаак Ти.
Она спасла ему жизнь. Она могла бросить его умирать, но не бросила. Она оставалась с ним, хотя он знал, что она могла уйти в любой момент.
Почему? – недоумевал он, оборачиваясь на дом. Почему она так решила? Почему так поступила?
Потому что ты ей не безразличен… – прошептал голос ветра. Она чувствует к тебе… то же, что и ты к ней…
Что? Я на нее – запал?
Загляни к себе в душу, Гривус, ты мог убить ее в любой момент, но не убил. Почему же? Почему ты медлил? Не потому ли, что она тебе нравится… нет… ты влюбился в нее?
Влюбился?
Да, влюбился. Признайся себе, Гривус. Ты же знаешь, у тебя все еще есть чувства, что бы ни говорили тебе мууны. Ты же знаешь, что есть. Они просто запрятаны. Ты же можешь выразить их и снова научиться любить.
Как?
Только ты знаешь ответ, генерал Гривус.

Задумчиво смотря на потолок, Шаак Ти лежала на кровати в хозяйской спальне, где раньше спали Гривус и его первая жена Зельфин. Она пыталась разобраться в странном поведении Гривуса. С тех пор, как мы сюда прилетели, он по-доброму обращается со мной. Почему? Чего он хочет? Что он планирует? Она села и выглянула в окно. Чего это он там встал истуканом? Зачем любуется на эту пирамиду? Она отвернулась. Что со мной? Я переживаю за него? С чего бы мне переживать за него? Он мне не безразличен?
Почему бы и нет? – поинтересовался внутренний голосок. Что плохого в переживаниях из-за генерала Гривуса?
Ничего, искренне подумала она. Ничего страшного, что я беспокоюсь за него. После того, что мы вместе прошли, я обязана переживать за него.
Возмущение в Силе отвлекло ее от ее раздумий.
– Кто здесь? – спросила она, глядя га дверь.
Из тени нарисовалась фигура. К ней подошла симпатичная юная келишианка с глазами, как у генерала Гривуса.
– Ты кто? – спросила Шаак Ти, уставясь на девочку.
Девчонка села на кровать рядом с ней.
– Меня зовут Рин, – ответила она. – Я дочка генерала Гривуса.
– Его дочка? – припомнила тогрута. – А это не тебя он держал на фотографии?
Рин удивилась.
– Да, – ответила она. – Откуда ты знаешь? Он тебе показывал фотку?
– Вообще нет, – честно ответила джедайка, – я как бы нашла ее, но твой отец расстроился, застав меня рассматривающей ее.
Келишская девочка отвернулась.
– Если я тебя кое о чем попрошу, ты сделаешь?
– Не знаю, – Шаак Ти удивилась, как Рин может ее о чем-то просить. – Зависит от того, что ты от меня хочешь…
– Понятно, – сказала Рин. – Но если тебе не трудно, ты сможешь выполнить мою просьбу?
– Я постараюсь, – пообещала женщина.
Рин взглянула ей в глаза и сказала:
– Ты заполнишь пустоту в сердце моего отца?
Шаак Ти была поражена этой просьбой.
– О чем ты? – смущенно спросила она.
– Ты будешь рядом с моим отцом? – спросила она. – Я разрешаю тебе быть с ним, если ты хочешь.
– Как?..
– Я наблюдаю за тобой с твоего прибытия на эту планету, – ответила Рин, не отводя глаз от тогруты. – Я видела, как ты на него смотришь. Я знаю, что он тебе нравится, хочешь ты признаться в этом или нет. И я видела, как он относится к тебе. Вы нравитесь друг другу, но не хотите в этом признаться.
– Что?
– Вы одинаково смотрите друг на друга. Вы друг другу не безразличны, но не хотите показать это. Вы пытаетесь скрыть свои чувства.
Шаак Ти отвернулась.
– Знаю, – призналась она. – Но не могу.
– Почему не можешь?
Тогрута колебалась, опасаясь сообщать Рин, что она джедайка. Она не знала, как келишианка будет реагировать.
– Почему нет? – повторила Рин.
– Потому что, – Шаак Ти поколебалась и выпалила: – Потому что я – джедайка!
Рин не впечатлилась.
– Какая разница? – спросила она.
– Большая, – запротестовала Шаак Ти. – Джедаям не положено влюбляться. Джедаям нельзя испытывать такие чувства.
– Они естественны, – напомнила ей Рин. – Кому какое дело, что ты джедайка. Джедаи – тоже люди. Они только пытаются быть не такими, как все, а толку? У всех нас одинаковые чувства.
И снова это слово. Чувства. Как-то раз магистр Йода сказал Шаак Ти – «используй свои чувства». Так он об этом говорил? – недоумевала она.
– Я знаю, – наконец сказала она.
– Так будешь? – гнула свое Рин. – Будешь заботиться о моем отце? Пожалуйста, скажи, что будешь.
Шаак Ти призадумалась. Узнав, что чувства – не постыдны, она поняла, что он нравится ей больше, чем она осознавала. Она взглянула на ждущую ответа Рин и кивнула:
– Да. Да, позабочусь.