Глава 18. Visiting FriendsПервое утро нового учебного года и, по совместительству, новой эпохи в отношениях с Гермионой началось для Рона не лучшим образом, и дело тут было даже не в расписании, согласно которому за тремя уроками зельеварения следовали три урока Защиты от Темных Искусств. На самом деле, остатки праздничной атмосферы предыдущего вечера улетучились еще до начала занятий.
Спустившись в Большой зал вместе с Гарри, Рон обнаружил, что на лицах школьников царит смятение и нервное напряжение, необычное даже для второго сентября; какая-то пуффендуйская младшекурсница тихонько плакала в окружении подруг. Хмурая Гермиона, уже занявшая место за гриффиндорским столом, никак не отреагировала на приветственный поцелуй Рона в щеку, и, подняв глаза на газету, которую девушка держала в руках прямо перед собой, он понял причину всеобщей депрессии.
«ПАДЕНИЕ АЗКАБАНА», – гласил заголовок, из-под которого на Рона смотрели колдографии недобро ухмыляющихся Пожирателей Смерти во главе с Люциусом Малфоем. Впрочем, описание ужасных событий, произошедших прошлой ночью в главной магической тюрьме Великобритании, этими двумя словами не ограничивалось: пробежав взглядом по резюме статьи, Рон только и смог, что грязно выругаться. Гермиона искоса посмотрела на него, словно прикидывая, стоит ли еще хоть раз связываться со ртом, из которого извергаются подобные обороты, но вслух ничего не сказала – в конце концов, озвученные им угрозы и обвинения были совершенно оправданными.
А случилось вот что. Воспользовавшись тем, что основные силы мракоборческого корпуса были сосредоточены на обороне Хогвартса, Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом атаковали Азкабан и без особого труда одолели гарнизон магической тюрьмы. Казалось невероятным, что эта крепость, которая оставалась неприступной цитаделью даже после побега дементоров, пала меньше чем за одну ночь, но многочисленные интервью с уцелевшими тюремщиками и представителями власти не оставляли места для каких-либо сомнений. Почти все сотрудники Министерства предполагали, что в Азкабане орудовали шпионы Волдеморта, которые в означенный час помогли захватчикам, ударив по охранникам с тыла и не позволив им оказать организованное сопротивление. Невнятные показания выживших участников битвы только подтверждали эти догадки. Но самым ужасным было то, что Пожиратели не ограничились освобождением соратников и истреблением мракоборцев: Азкабан полностью перешел в руки Волдеморта, и теперь он вовсе не спешил расставаться с крепостью. Пожиратели наскоро восстановили наружные линии обороны, и экспедиция из Министерства, посланная на остров, вынуждена была вернуться ни с чем. Газетчики, на которых Скримджер, видимо, уже никак не мог повлиять, завершали статью ироничным замечанием: «Тот-Кого-Нельзя Называть и его приспешники действительно угодили в тюрьму, как и обещал нам Министр магии, но вряд ли волшебный мир теперь будет спать спокойнее».
– Одна радость, – вздохнул Рон, рассеянно ковыряясь ложкой в запеканке, – насколько я знаю Грюма, никакой строенной Защиты от Темных Искусств у нас сегодня не будет: защищаться от Грозного Глаза придется Министерству.
– Рон!
– Ну а что, это самая обычная логика…
– Не знаю, как вас, – мрачно изрек Гарри, мешая конфликту разгореться, – а меня очень настораживает легкость, с которой Волдеморт обошел нашу оборону сначала при атаке «Хогвартс-Экспресса», а теперь при захвате Азкабана.
– Да, это так, но первый успех-то можно списать на эффект внезапности; тем более, тогда Грюм еще не приступил к чистке Министерства, – заметила Гермиона. – А вчерашняя атака, возможно, не оказалась бы такой уж удачной, не будь дополнительные мракоборческие силы – в том числе из Азкабана – стянуты к Хогвартсу.
– Но это означает, что кто-то из Пожирателей знал о планах Грозного Глаза, разве нет? – предположил Гарри, нахмурившись. – Нет, я не спорю, твои объяснения хороши, но что, если Волдеморт одержит и более серьезную победу: уничтожит Министерство или проберется в Хогвартс, например? В этом случае тоже наверняка найдутся какие-нибудь разумные объяснения, только ведь будет уже поздно…
– Думаешь, и в школе могут найтись его подручные? – призадумался Рон.
– Один, например, еще с начала августа сидит у нас в подвале, – напомнил ему друг. – Кто знает, может, и среди вернувшихся слизеринцев-старшекурсников, семьи которых якобы не имеют отношения к Пожирателям, обнаружится претендент на освободившееся место нашего хорька-ассасина. Никто же не будет просто так проверять студентов сывороткой правды.
Гермиона устало покачала головой
– Гарри, твоя одержимость Малфоем становится нездоровой.
– Посмотрим, как ты запоешь, когда выяснится, что он все это время просто корчил из себя невинную раскаявшуюся овечку. Ладно, к черту Малфоя – предатели могут скрываться где угодно: среди мракоборцев, среди драконологов, да и среди профессоров, взять хоть нашего директора!
– Говори, пожалуйста, тише, – осадил Рон друга, поморщившись. – Я был в трофейной комнате совсем недавно и не уверен, что уже по ней соскучился.
– Все равно: нам нужно вести себя осторожнее, – заключил Гарри. – Хогвартс отлично защищен от врагов снаружи, но может оказаться невероятно уязвимым изнутри. Пожалуй, начну в свободное время проверять по Карте Мародеров, не бродят ли по коридорам изменившие внешность Пожиратели. И, разумеется, – он обвел друзей тревожным взглядом, – обсуждать Сами-Понимаете-Что без дополнительной защиты тоже не стоит.
– Это я и сам знаю. Никакие Пожиратели не нужны, когда рядом снует наша Джинни… да, Джинни? – Рон любезно поприветствовал сестру, которая только что подошла к гриффиндорскому столу и, судя по настороженному выражению лица, догадывалась, что именно обсуждалось в ее отсутствие.
– Ой, да я все равно рано или поздно узнаю, что вы затеяли, – заверила Джинни, как ни в чем не бывало чмокнув Гарри в щеку. – Уже читали про Азкабан? Это просто ужасно… Я сейчас была с Мелиндой Лиффи и ее младшей сестрой Эльзой, – она мотнула огненной головой в сторону пуффендуйского стола, откуда до сих пор доносились сдавленные рыдания, – им только что сообщили, что погиб их отец, работавший в тюрьме.
– Какой ужас, – прошептала Гермиона, обращая на пуффендуйцев полный сочувствия взгляд. Ее рука – по-видимому, инстинктивно – нашла на столе ладонь Рона и крепко-крепко ее сжала. – Нет, мне до сих пор не верится, что это произошло… Ведь совсем недавно даже побег оттуда считался невозможным!
– Это все из-за миграции лосося, – траурным тоном объяснила присоединившаяся к ним Полумна Лавгуд, которая пару минут назад также утешала сестер Лиффи. Заметив ее, Рон лишь понадеялся, что ему никогда не придется познать на собственной шкуре то, что у Полумны считалось утешением.
– Миграция лосося, и как это мы сразу не догадались, – не удержался он, хотя прекрасно понимал, что их приятельница с Когтеврана могла похвастать врожденным иммунитетом к сарказму.
– Именно. – Полумна подняла на него большие загадочные глаза. – Папа ведь еще два месяца назад писал об этом в «Придире»; наверное, нужно было прислать вам номер. Видишь ли, на острове Азкабан, помимо собственно тюрьмы, давным-давно существовал Корпус регуляции дементоров, сформированный Министерством из людей-птиц – он также был частью секретного плана Фаджа по уничтожению гоблинов, ну, помните эту историю, верно? Так вот, как только их подопечные сбежали к Волдеморту, люди-птицы совсем заскучали и потеряли интерес к жизни. Наступила весна, вместе с теплым течением прочь от острова направились косяки лосося, и тогда все сотрудники Корпуса, приняв это за знамение – ну, вы знаете этих суеверных ирландцев – поголовно превратились в чаек и улетели вслед за рыбой. Ведь в своем материале папа предсказывал, что после этого Азкабан обречен, но никто его не послушал. Опять. – Тяжелый вздох Полумны был единственным звуком посреди гробовой тишины, воцарившейся за этим участком гриффиндорского стола. В конце концов дочь волшебника, позорившего профессию журналиста побольше иных магглов, сама нарушила молчание, обратившись к рыжеволосой подруге: – Джинни, пойдем, мы на Заклинания опаздываем.
Когда девушки ушли, ошеломленный Рон только и смог, что поднять руки вверх в знак капитуляции, многозначительно покачав головой.
– Люди-птицы, Корпус регуляции, лосось… Знаете, Лавгуд превзошел сам себя. Гермиона, ты в этом разбираешься: его ведь еще можно лишить родительских прав?
– Технически – да, но об этом следовало подумать десятью годами раньше, – рассеянно ответила подруга, пролистывая «Пророк» до конца в поисках других материалов, которые могли их заинтересовать. Внезапно она встрепенулась: – Слушайте, у нас-то урок тоже через пять минут! Зелья! Слизнорт, конечно, зверствовать не станет, в отличие от некоторых, но, с другой-то стороны, теперь он директор, мало ли что… Давайте-ка поторопимся, а обсуждение всегда можно продолжить позже.
Сначала были Зелья, потом – Защита от Темных Искусств (ввиду отсутствия Грюма ее провел Чарли, превратив урок в кошмарную лекцию по технике безопасности при обращении с драконами), потом пришло время заканчивать летнее эссе для Флитвика для завтрашних заклинаний, а потом наступил следующий день, и все началось заново. Рон был поражен таким развитием событий: он мог понять, почему перед искушением нырнуть с головой в учебу не устояла Гермиона, но обнаружить в тех же водах себя он никак не ожидал.
Седьмой курс, как и предполагалось, оказался сложнее и напряженнее, чем все шесть предыдущих, и военная обстановка, похоже, только подстегивала преподавателей, заставляя их нагружать студентов сверх всякого чувства меры. На практическом зельеварении теперь варили сложнейшие напитки с несколькими стадиями приготовления, управиться с которыми за один урок было невозможно: работу над некоторыми отварами Слизнорт откладывал до того времени, когда будут готовы необходимые компоненты, а класс сразу же приступал к совершенно другому зелью. Заклинания, изучаемые на седьмом курсе, требовали от учеников базовых навыков дирижерского искусства – такие невообразимые рисунки приходилось чертить в воздухе волшебной палочкой. Но больше всего Рон боялся трансфигурации, ведь теперь МакГонагалл перешла к обучению массовым превращениям и, таким образом, уже с третьего занятия требовала от класса умения одновременно превращать дюжину одних предметов в дюжину других. Пока, по счастью, неорганических, но Рону это не особенно помогало: как однажды заметила профессор трансфигурации, он мог запросто пойти работать генератором случайных чисел, поскольку невозможно было предсказать, что именно и в каком количестве у него получится при каждом новом превращении десятка зубочисток.
На всех четырех факультетах Хогвартса нашелся лишь один человек, которому все это нравилось, причем недавно Рон очень некстати начал с ним встречаться. Изо всех сил стремясь соответствовать новому статусу галантного ухажера, он отчаянно пытался не подводить Гермиону и исправно просиживал целые часы за эссе и практическими заданиями, которые в лучшие времена непременно забросил бы куда подальше. И, поскольку посещения Хогсмида по понятной причине запретили, им оставалось лишь предаваться такой сомнительной романтике, как совместное потрошению сердца девятинога (на редкость неуклюжего сородича осьминога, в чьей крови было столько ненависти к злодейке-природе, что ее часто использовали во всевозможных ядах).
Наградой Рону за подобную самоотверженность были горячие и долгие поцелуи, пусть и случались они не слишком часто – из-за плотного графика Гермионы у них практически не оставалось времени, чтобы уединиться, например, в Выручай-комнате, и потому приходилось заниматься этим в людных коридорах или еще более людной гриффиндорской гостиной, что девушке не особенно нравилось. Но на самом деле, как с удивлением осознал Рон, ему вполне хватало невероятного ощущения уюта и покоя, которое он испытывал, когда нежно обнимал Гермиону, примостившуюся у него на груди с какой-нибудь книгой в руках. В конце концов, с большей частью интересовавших его подробностей женской анатомии он ознакомился, встречаясь с Лавандой, и сейчас у него не было ни малейшего желания торопить события, тем самым, возможно, обижая и раздражая Гермиону. Разумеется, его невероятное влечение к девушке никуда не пропало, и Рон, как мог, старался выразить это в каждом поцелуе, но все же ничуть не возражал против того, чтобы их отношения развивались своим чередом. Судя по всему, Гермиону это также полностью устраивало.
Он был бы не прочь, чтобы с таким же успехом протекал и поиск крестражей, но об этом оставалось только мечтать. Никаких новых зацепок у ребят не появилось, поиски Аберфорта Дамблдора, которые Грюм в связи с напряженной обстановкой поручил одному из подчиненных, также не приносили результата, а время, меж тем, не стояло на месте, и никто не мог предположить, каким будет следующий удар Волдеморта.
– Мы сидим сложа руки уже две недели, – сердито объявил Гарри, когда неразлучная троица вновь собралась в Выручай-комнате. Именно здесь они решили вести все разговоры о крестражах, а чтобы обезопаситься от Джинни и предположительно существующих шпионов врага, ребята заходили в чудесное помещение с интервалом в пять минут и к тому же каждый раз превращали его в столярную мастерскую, дабы никто из студентов не попал сюда, случайно загадав что-нибудь вроде «места для тайных дискуссий» или «зала для конспирации».
– Ничего подобного, – строго ответила Гермиона, примостившаяся возле инструмента, который больше напоминал средневековое орудие пыток. – Если, конечно, ты не считаешь пустой тратой времени важнейшую стадию получения магического образования.
– Ну да, – буркнул Гарри. – Волдеморт сейчас хозяйничает в Азкабане и наверняка планирует еще одну атаку, а мы учимся превращать чайный сервиз в бальные туфли и обратно.
– А что мы можем, Гарри? У нас же нет ничего, кроме пары имен, причем этот «Р. ап Б.» и Аберфорт соревнуются друг с другом в скрытности. Нужно запастись терпением.
– Если они оба уже не померли, – отрезал он. – Гермиона, существуют различия между терпением и бездействием.
– Ну что, что ты предлагаешь? – вздохнула девушка. – Я не меньше тебя переживаю за успех этого предприятия, но мы же не знаем, с чего начать. Крестражи могут быть спрятаны где угодно, возможно, даже за границей: вспомни, что Том Реддл обрел личину Волдеморта после изучения Темных искусств по всему миру, почему, по-твоему, он не мог оставить частичку души в каких-нибудь перуанских чародейских дебрях или албанских ущельях?
– Тем более глупо надеяться, что крестражи сами приплывут к нам в руки, – не отступал Гарри. – Раз Волдеморт сейчас в Азкабане, почему бы не проверить, к примеру, дом Реддлов? Мракоборцы-разведчики уже побывали там несколько раз и не нашли ни единой живой души. А вдруг нам удастся обнаружить там какие-нибудь зацепки?
– О своих перемещениях Волдеморт нам не докладывает, – елейным тоном отозвалась Гермиона. – Если что-нибудь пойдет не так, и у него внезапно проснется тоска по родовому гнездышку, наша карьера охотников за крестражами закончится весьма плачевно.
– Естественно, мы будем крайне осторожны. Грюм ведь оставил нам целый арсенал защитных зелий, разве не так?
В конце концов Гермиона, устав придумывать все новые и новые контраргументы, была вынуждена уступить. Рону казалось, что он понимает, почему подруга воспринимает подобные предложения в штыки: она привыкла полагаться не на случай, а на методичный, вдумчивый подход, который, впрочем, на сей раз стабильно ее подводил с самого начала лета – за редким исключением, книги не давали им абсолютно никаких ответов.
Гарри предложил отправиться в Литтл-Хэнглтон через несколько дней, а за это время как следует подготовиться к рискованному визиту. В предельно сжатые сроки ребята успели изучить всю немногочисленную литературу про магические тайники, какую только удалось найти в школе, а также раздобыть магическую палатку наподобие той, с которой семейство Уизли отправилось на Кубок Мира по квиддичу. Первоначально, в целях пущей безопасности, было решено путешествовать ночью. У Рона имелись кое-какие сомнения по поводу того, уместно ли будет вламываться в бывшее жилище Волдеморта под покровом тьмы, но озвучить их он так и не успел: Гермиона разумно рассудила, что путешествие в Корнуолл, где располагался дом Реддлов, займет не один час, а следовательно, отправляться лучше сразу после занятий.
Ребята рассказали об отъезде Хагриду – с тем расчетом, чтобы информация дошла до Грюма, когда они уже будут далеко от Хогвартса – и, оседлав метлы, направились на юг прямо от дома лесничего.
Печально известная деревенька Литтл-Хэнглтон находилась неподалеку от побережья на самом востоке Корнуолла, возле границы с Девоном, и несмотря на то, что море отсюда увидеть было нельзя, его близость явственно ощущалась. Теплая, пусть и несколько ветреная погода стала для трех друзей настоящим подарком в сравнении с холодами, царящими на севере с конца июля. Помогая Гермионе разбирать запасы зелий, Рон любовался оттенками, которыми играли ее непослушные каштановые волосы под ярким светом солнца, медленно ползущего на запад, и пытался вспомнить, когда наслаждался этим зрелищем в последний раз.
Ребята устроили лагерь в небольшой рощице, располагавшейся на холме в полумиле от Литтл-Хэнглтона; они разобрали палатку, оставили там метлы и бóльшую часть инвентаря, а затем наложили на нее магглоотталкивающее заклинание и отправились в путь.
Почему-то Рон считал, что дом Реддлов представляет собой величественное, мрачное здание с непременной стальной оградой угольно-черного цвета, но на деле он оказался натуральной развалюхой, в сравнении с которой даже Нора выглядела более-менее презентабельным жилищем. Окна бывшей штаб-квартиры Волдеморта были заколочены гнилыми досками, покосившаяся крыша лишилась половины черепицы, а стены плющ обвил до такой степени, что они казались оригинальным дизайнерским решением. Неудивительно, что Темный Лорд в конце концов решил отсюда съехать: ремонт этой развалины явно пришелся бы не по карману даже главе Темных сил континентального масштаба.
Впрочем, даже раньше, чем Рон смог оценить состояние постройки, его внимание привлекла толпа, собравшаяся неподалеку от этого дома. Он нахмурился.
– Это что еще за паломничество? – озвучил его мысли Гарри, явно обеспокоенный таким поворотом событий. Он уже двадцать минут был рослым усатым мужчиной с короткой стрижкой и выражать тревогу на своем новом лице еще как следует не научился. – Слет поклонников к местам боевой славы?
– Или начинающие Пожиратели обсуждают, не объявить ли это местечко историческим памятником, – подхватил Рон – низенький светловолосый тип с поросячьими глазками. Он понятия не имел, где Грюм подбирал ингредиенты для подаренных ребятам Оборотных зелий, но, похоже, главным критерием отбора считалась неприметность, балансирующая на грани уродства.
– Приглядитесь получше: это же магглы, – присоединилась к дискуссии Гермиона –жутковатая толстая тетка – и Рон вынужден был с ней согласиться: для волшебников собравшиеся подозрительно грамотно подобрали свой гардероб.
– Хорошо, а магглам здесь что делать? – не отступал Гарри. – Насколько мне известно, этот дом стоит целую вечность и до сей поры никому не мешал.
– Судя по всему, они чем-то взволнованы, – предположила Гермиона. – Давайте подойдем поближе и узнаем.
Никто из магглов, скопившихся возле дома Реддлов, не обратил особого внимания на трех взрослых незнакомцев, явившихся в деревню со стороны Девона, так что ребята смогли беспрепятственно пробраться в самое сердце толпы, попутно пытаясь понять по обрывкам разговоров, что являлось причиной этого собрания. Рон, например, разобрал в общем галдеже слова «бесы» и «нечистая сила», и это ему очень не понравилось.
– Послушайте! – воззвал к людям пожилой мужчина в плаще, который до этого беседовал с кем-то на повышенных тонах. – Нет никаких причин паниковать! Полиция графства обещала прислать следователей, которые разберутся во всей этой нечисти – я более чем уверен: окажется, что это какие-то детские забавы!
– Детские забавы, Кенан? – незамедлительно откликнулась сердитая пухленькая дама. – У меня самой трое детей, и я прекрасно знаю: они достаточно осязаемы, чтобы их можно было схватить и отодрать за уши! Проходить сквозь стены они как будто не умеют!
– Начнем с того, что проходы сквозь стену еще нужно доказать! – упрямился Кенан. – Кому-то что-то померещилось, и теперь вся деревня думает, что все это произошло на самом деле.
– Это померещилось, как ты изволишь выражаться, многим людям! – донесся с противоположной стороны другой раздраженный голос. – Я, например, готов под присягой показать, что вся эта нечисть торчит в доме Реддлов. Вот дождемся полиции, и сам все увидишь!
– Неизвестно еще, что скажет эта ваша полиция, – проворчала толстенькая женщина. – В прошлый раз они, помнится, собирались нас оштрафовать за ложный вызов. Наверняка эти ленивые типы из Труро опять изволят явиться поздно вечером или вообще на следующий день! А я не собираюсь находиться в доме, куда в любой момент могут забраться эти… жуткие создания!
Несколько человек выразили одобрение высказываниями, которые во всеобщем гвалте было невозможно разобрать. Рон повернулся к друзьям, намереваясь вполголоса спросить у них, что они думают по этому поводу, но в этот самый момент Гарри сделал шаг вперед и громко объявил:
– Полиция уже здесь, мадам. И впредь хочу попросить вас относиться к службам правопорядка с большим уважением.
Рон почувствовал, как шумно вздохнула стоящая рядом Гермиона. Остальные люди вмиг умолкли и настороженно уставились на новоявленного стража закона.
– Инспектор Браун, полиция Лондона, – продолжил Гарри как ни в чем не бывало, после чего повернулся, делая покровительственный жест в сторону друзей: – Это сержант Финниган и сержант Дэвис. Мы из Отдела по борьбе с паранормальными явлениями.
– Сержант Дэвис, мне одному кажется, что наш босс пересмотрел маггловских телесериалов? – пробормотал Рон, чтобы его могла услышать лишь Гермиона. Ему вмиг стало не по себе от десятков взглядов, которые сфокусировались прямо на нем.
– Из Лондона? Паранормальные явления? – с почтением переспросил Кенан. – Что ж, приятно видеть, что полиция так быстро отреагировала на наш запрос… Могу я взглянуть на ваши документы?
На этот раз смена внешности сыграла Гарри на руку: иначе, как подумал Рон, каждый житель деревни вмиг понял бы, что эта обыкновенная просьба застала бравого инспектора врасплох.
– Э… конечно… одну минуту…
Он спешно сделал вид, будто ищет свое удостоверение, а Рон, прекрасно зная, что эти попытки ни при каких обстоятельствах не увенчаются успехом, нервно огляделся, прикидывая, в какую сторону будет лучше бежать. Гермиона со вздохом полезла во внутренний карман.
– Инспектор Браун весьма рассеян, надеюсь, моих документов будет достаточно? – любезно спросила она несколько мгновений спустя, предъявляя Кенану – он, видимо, был в этой деревне за главного – черную кожаную книжечку с серебряным значком. Тот мельком взглянул на удостоверение и удовлетворенно кивнул, убедившись в его подлинности. Рон был поражен: его впечатлила как сметливость подруги, так и ее исключительные способности к трансфигурации. Он непременно решил выразить Гермионе свое искреннее восхищение, как только она станет полегче фунтов на сто.
Под тяжелым взглядом спутницы Гарри наконец прекратил рыться в собственных карманах и, нервно кашлянув, торопливо поправил измятый костюм.
– Спасибо, сержант Финниган.
– Дэвис, – чуть ли не простонала Гермиона.
– Э… да. И вам тоже, Дэвис.
Судя по взглядам, которыми инспектора Брауна после этой сценки наградили собравшиеся жители, они начали догадываться, за какие заслуги его сделали офицером Отдела по борьбе с паранормальными явлениями.
– Так, – Гарри потер ладони, явно пытаясь успокоиться, – а теперь будьте любезны, объясните нам, что здесь происходит.
Рассказ вышел обстоятельным, пусть и несколько беспорядочным: несмотря на то, что на правах председателя правления с полицией разговаривал Кенан, едва ли не каждый житель Литтл-Хэнглтона считал своим долгом дополнить описание и добавить недостающую подробность.
Оказалось, что несколько дней назад в деревне завелись таинственные духи (Рона удивило, что магглы спокойно рассуждали о таких вещах – видимо, Гермиона была права, утверждая, что корнуолльцы все немного с приветом), которых сами жители деревни называли «букка»: маленькие, прыткие создания цвета морской волны. Они появлялись в домах, когда хотели, невзирая на запертые двери и окна, и при этом постоянно бедокурили: мешали людям заниматься своими делами, били посуду, изредка опрокидывали мебель. Попытки поймать их оборачивались неудачами: несмотря на то, что проказники казались созданиями из плоти и крови, они запросто уворачивались от любых брошенных в их сторону предметов, а затем исчезали сквозь стены, напоследок разражаясь громким заливистым хохотом. Литтл-Хэнглтон медленно сходил с ума, причем с каждым днем проказы неизвестных существ становились все опаснее: сегодня с утра, например, некая миссис Смит серьезно повредила ногу, когда букка сбросили на нее настенный шкафчик. Полиция бездействовала: впервые за помощью жители деревни обратились еще днем ранее, но патруль явился в самое неподходящее время и никаких признаков потустороннего вмешательства не обнаружил.
Слушая этот рассказ, Рон хмурился все сильнее. Разумеется, это совпадение – таинственные волшебные создания в деревне, откуда совсем недавно съехал Волдеморт – не могло быть случайным, но само по себе оно не являлось ответом на вопрос: кем же были эти существа? За шесть лет обучения Защите от Темных искусств и Уходу за магическими существами – а у Рона были причины считать, что эти два предмета он игнорировал гораздо менее остальных – ему не встречалось никого, подходящего под это описание. Можно было, конечно, предположить, что эти «букка» – перекрашенные Волдемортом домовики, но младший Уизли даже представить не мог, зачем самому жестокому волшебнику современности понадобились подручные, бьющие магглам посуду. Судя по задумчивому выражению на одутловатом лице Гермионы, самый эрудированный представитель Отдела по борьбе с паранормальными явлениями также не имел ни малейшего понятия, что здесь происходит.
– Они гнездятся в доме Реддлов, я уверен в этом, – услужливо сообщил один из жителей деревни, когда рассказ председателя правления подошел к концу. – Я постоянно вижу из окна своего дома, как букка бродят по заброшенному саду, а иногда даже ходят по крыше. Возможно, это они убили Фрэнка Брайса несколько лет назад – знаете, ведь это убийство так до сих пор и не раскрыли. А возможно, – он понизил голос, – и семейство Реддлов погибло по их вине…
– А возможно, тебе пить нужно меньше, – прикрикнул на него звучный женский голос из толпы.
– Спасибо вам всем за предоставленную информацию, – быстро сказал Гарри, явно не желая слышать продолжение этой дедуктивной цепочки. – Мы обязательно запротоколируем ваши показания, но несколько позже: у меня есть определенные догадки, и сейчас нам нужно их проверить. Меня заинтересовало ваше предположение насчет дома Реддлов. Эти создания определенно похожи на тех, кого может прельстить такая развалина. – Гарри кивнул друзьям, и они втроем поспешно зашагали в сторону особняка, не обращая внимания на приглушенное бормотание жителей деревни у себя за спиной.
– Гарри, ты идиот, – отрывисто сообщила Гермиона, как только ребята оказались вдали от толпы. – «Отдел по борьбе с паранормальными явлениями»? Нам очень повезло, что мы именно в Корнуолле, а не где-нибудь еще, я тебе вот что скажу.
– А что бы ты предложила сделать, чтобы пробраться внутрь и не вызвать подозрений?
– Не знаю, но, думаю, что-нибудь такое, из-за чего нам не пришлось бы потом скрываться от настоящей полиции!
– Скрываться, допустим, придется не нам, а вот этим трем людям. – Гарри многозначительно дернул себя за густую лицевую растительность. – И потом, мы просто осмотрим дом и быстренько уберемся восвояси.
Тем временем, трое друзей уже подошли к парадной двери, но входить пока не решались.
– Что это за букка, о которых они говорили? – поинтересовался Рон у Гермионы в надежде, что у нее появились какие-нибудь догадки.
– Вот уж не знаю, – поежилась та. – Я слышала упоминания о них в маггловском фольклоре, но, в отличие от большинства остальных его персонажей, реального прототипа среди настоящих волшебных существ у этих букка нет. Нужно взглянуть на них: возможно, жители деревни что-то напутали…
– Кстати, сейчас эти твои жители явно думают, не напутали ли в отношении нас, – заметил Рон, нервно оглядываясь на толпу. – Как насчет того, чтобы продолжить разговор внутри?
Желанием как можно скорее забраться в бывшее жилище Волдеморта никто из них как будто не горел, но в конце концов Гарри на правах лидера пришлось взять инициативу в свои руки. Дверь в дом Реддлов со скрипом распахнулась, и ребята, незаметно достав палочки, медленно вошли внутрь.
Интерьер помещения даже отдаленно не напоминал обстановку, приличествующую дому с такой репутацией: в темном, пустом, пыльном холле из мебели наблюдалось лишь несколько грязных, потрепанных кресел в углу комнаты; голые стены были покрыты лишь слоем грязной штукатурки. Внутри царила тишина, но как только ребята сделали несколько шагов, наверху раздался звон бьющегося стекла, а затем Рон услышал топот чьих-то маленьких ножек. Будучи на полтора фута короче, чем обычно, он вообще чувствовал себя невероятно уязвимым, но сейчас ему стало действительно не по себе.
Гарри многозначительно указал палочкой на лестницу, ведущую наверх, после чего осторожно двинулся в ту сторону.
– Жуткое здесь место, – едва слышно пробормотал Рон, озираясь по сторонам, и в тот же миг, даже прежде, чем Гермиона успела поднести палец к губам, призывая друга к молчанию, что-то кубарем скатилось по лестнице со второго этажа. Ребята инстинктивно отпрянули, а неведомое существо поднялось на ноги, выпрямилось, быстро скользнуло взглядом по их лицам и внезапно истошно завопило:
– Ker dhe-ves! DHE-VES!
Букка выглядел в точности так, как его описывали жители Литтл-Хэнглтона: приблизительно двух футов роста, с гладкой кожей зеленовато-голубого цвета, большим мясистым носом и клоком серых, напоминающих водоросли волос на макушке. Единственное, о чем явно позабыли упомянуть жители деревни, так это о силе его пронзительного голоса: Рону показалось, что его барабанные перепонки вот-вот лопнут.
–
Impedimenta! – выпалил Гарри, как только букка замолк, но тот ловко увернулся от красного луча, вылетевшего из направленной в его сторону палочки, и уставился на волшебника своими большими круглыми глазами, почему-то напомнившими Рону плюй-камни.
А затем проклятый демон снова заорал, причем, что несколько удивило Рона, на этот раз в его крике отчетливо послышались отчаяние, страх и боль. Чем дольше он удерживал высокую ноту, тем больше его сородичей появлялось в запыленной комнате: букка испуганно разглядывали трех друзей, не предпринимая никаких попыток нападения, но Рон от обилия этой полупрозрачной синевы все равно чувствовал себя не в своей тарелке.
– И что теперь прикажешь делать с этими внебрачными детьми баньши и домовиков? – прошипел он, обращаясь к Гарри.
– По-моему, признаков враждебности они не выказывают, – осторожно заметила Гермиона, медленно опуская палочку. – Так что, если мы просто проявим немного дружелюбия…
Ее наблюдение пришлось очень некстати, поскольку уже несколько мгновений спустя полдюжины букка каким-то невероятным образом оказались у одного из старых кресел, а еще через секунду тяжелый предмет меблировки полетел в сторону ребят, которые очень неудачно скучковались в одном месте. Недолго думая, Рон прыгнул на Гермиону и увлек ее на пол за собой. Действовал он скорее инстинктивно, поскольку даже в чужом теле, с чужим лицом и чужими глазами это была любовь всей его короткой и, по большей части, несчастной жизни, а все остальное в этот момент значения не имело. Кресло пролетело над их головами – Гарри отскочил в противоположную сторону – и врезалось в стену, никого не задев.
– А это что было, черт возьми? Приветственный обычай? – раздраженно уточнил Рон, поспешно вскакивая на ноги и одновременно с Гарри атакуя букка парализующими заклятиями: –
Petrificus Totalus! Stupefy!
Но вредные создания либо были чересчур проворны, либо обладали иммунитетом к этим чарам: они только разбегались в стороны от колдовских лучей, что-то бормоча себе под нос, и в то же время, похоже, примеривались ко второму креслу. Рону это отчаянно напомнило сражение с пикси – за тем лишь исключением, что любимцы Локонса хотя бы никогда не переходили черту, отделяющую забавы от смертельной угрозы, а вот букка явно были не прочь размозжить голову-другую.
–
Sphaera Captiva Globalus! – внезапно произнесла Гермиона, очерчивая палочкой в воздухе небольшой круг, и мгновением позже двое букка, которых угораздило оказаться прямо напротив нее, попали в колдовской пузырь, поднявший их на несколько дюймов над полом. Увидев это, остальные бесы дружно завизжали и заверещали, и у Рона душа ушла в пятки: он был уверен, что после такого боевого клича букка, самое меньшее, набросятся на них и разорвут в клочья. Но синекожие существа, напротив, кинулись врассыпную: натыкаясь на стены и спотыкаясь друг о друга, они покинули холл за несколько секунд, причем кто-то взбежал вверх по лестнице, а кто-то умудрился выбраться наружу сквозь заколоченные окна. Внутри остались лишь двое орущих букка, пойманных магической сферой, и они не замолкали, пока Гарри наконец не сообразил направить на них палочку и произнести «
Silencio!». Лишившись дара речи, демоны замерли и на редкость ненатурально притворились мертвыми.
– У некоторых совершенно отсутствует чувство локтя, – заметил Гарри, переводя дух и осматривая помещение. – Интересно, они надолго отсюда убрались, или в следующий раз мы с ними повстречаемся, когда на наши головы обрушится то, что осталось от здешней крыши?
– Мне кажется, что надолго, – откликнулся Рон. – Гермиона их здорово напугала. Эти твари, видно, рассчитывали, что она для них Генеральную Резолюцию Освобождения Букка будет составлять, или как там…
– Ты у меня сейчас сам в гроб отправишься, – пригрозила подруга, после чего, ухмыльнувшись, добавила: – Хлюпик.
– Ой, на себя посмотри, корова, – не остался в долгу младший Уизли. – Вот и спасай после этого жизнь таким, как ты!
– Под спасением ты, конечно, не имеешь в виду случай двухминутной давности, когда ты повалил меня на грязный пол в тот самый момент, когда я собиралась заклинанием разложить это кресло на молекулы?
– Я уже сочувствую вашим детям, – громко объявил Гарри. – Как насчет того, чтобы вернуться к реальности?
Порозовевшая Гермиона умолкла и сделала несколько шагов в сторону сферы. В тот же миг оба букка прекратили изображать из себя бездыханные трупы, вскочили на ноги и отпрянули от нее, насколько позволяли плотные стенки их колдовской клетки. Волшебница, впрочем, не собиралась оказывать на них никакого физического или магического давления: присев на корточки перед пленниками, Гермиона попросту принялась внимательно их разглядывать.
– Нет, я решительно не понимаю, кто это, – в конце концов заявила она, поднимаясь на ноги; ее тон указывал на явное недовольство этим фактом.
– Раз уж за нами право выбора, предлагаю назвать их «креслометателями».
– Рон, отнесись к этому серьезно. Неизвестные науке волшебные существа не должны появляться просто так посреди маггловской деревни!
– Маггловской деревни, где не так давно жил Волдеморт, – напомнил Гарри.
– Ты всерьез предполагаешь, что он на досуге занимается селекцией? – усомнилась Гермиона.
– Постой, ты и сейчас его собираешься защищать? – не поверил своим ушам Рон. – Все, как вернемся в Хогвартс, отдам тебя Грюму на допрос с пристрастием…
– Я не собираюсь никого защищать, – отрезала девушка. – Просто не хочу делать скоропалительных выводов.
Она вновь бросила взгляд на плененных букка.
– Как насчет того, чтобы поручить это дело министерскому Отделу по контролю за магическими существами? – нетерпеливо предложил Гарри. – Мы сюда вообще-то за другим приехали, помните?
– Если ты про поиски крестражей, то я пас. Для этого придется пониматься наверх, а там могут быть эти твари, готовые запустить в нас диван или что-нибудь похуже…
– Сомневаюсь, что у них осталось желание заниматься подобными вещами, – заметила Гермиона, которая уже несколько секунд сосредоточенно водила палочкой перед насмерть перепуганными букка, наблюдая за их реакцией. – Смотрите, они же жутко боятся волшебных палочек.
– Или делают вид, что боятся, чтобы заманить нас в ловушку и сбросить нам на головы книжный шкаф!
Гермиона поднялась на ноги, не желая, по-видимому, своими действиями доводить букка до сердечного приступа:
– Перестань. В общем, я думаю, что Гарри прав: нам нужно сообщить о них в Министерство. Насколько я знаю, Отдел должен своевременно реагировать на подобные происшествия, чтобы успеть предотвратить все последствия до приезда маггловской полиции, но, похоже, сейчас им не до этого.
– Хорошо, пошлем в Министерство Буклю, как только доберемся до нашего лагеря, – быстро согласился Гарри. – А сейчас нужно обыскать проклятый дом – это намного важнее.
Гермиона, судя по всему, не разделяла эту точку зрения, но спорить с Гарри не стала, и ребята принялись за поиски, используя весь арсенал соответствующих заклятий, которые они изучили накануне. Процесс усложнялся тем, что никто, включая самого Гарри, понятия не имел, что именно они ищут – в конце концов, вероятность обнаружить крестраж, например, на каминной полке была минимальной. Чем больше комнат они исследовали, тем сильнее Рон укреплялся во мнении, что удача им здесь не улыбнется. В доме Реддлов не осталось вообще никаких признаков того, что меньше двух недель назад здесь жил хоть кто-то, а тем более – самый опасный темный волшебник современности. Ни одно из заклинаний не выявило магических тайников, а все мало-мальски подозрительные предметы при ближайшем рассмотрении оказались обыкновенным хламом. Единственное, что утешало Рона: несмотря на обилие свежеразбитой посуды и переломанной мебели, никаких букка на втором этаже также не обнаружилось. Либо они действительно настолько перепугались при виде волшебных палочек, либо просто-напросто затаились, замышляя какую-нибудь новую пакость.
– Все, что мы могли здесь найти, мы нашли в холле, – в конце концов заключила Гермиона, когда ребята проверили чердак – последнее помещение дома Реддлов. – Эти букка здесь появились неспроста, и лично я жду не дождусь, какие выводы сделает Министерство.
– С каких это пор тебя интересует лапша, которую Министерство вешает нам на уши?
– Рон, это совсем другое дело. – Она нахмурилась. – Мы закончили изучать бестиарий магического мира уже к пятому курсу, и там не встречалось ни единого упоминания о подобных существах. Вот и выходит, что либо я отвратительно училась, либо у нас здесь намечается масштабное открытие.
– Причем оно выглядит куда масштабнее, если вспомнить, где именно мы находимся, – мрачно заметил Гарри.
Ребята как можно скорее выбрались из Литтл-Хэнглтона, памятуя о том, что действие оборотного зелья уже подходит к концу. Жителям деревни Гарри объяснил, что им удалось установить причину проблемы: в ближайшие дни букка донимать их точно не будут, а затем из Лондона приедет специальный отряд, который предотвратит их дальнейшие появления. «Разумеется, вы понимаете, что полиции графства, если вдруг она сюда заявится, об этом знать совсем не обязательно: не тот масштаб», – сообщил он доверительным тоном, отведя в сторонку Кенана.
Еще в доме Реддлов у ребят вышел небольшой спор по поводу пойманных букка. Сердобольная Гермиона подумывала отпустить их, тогда как Гарри и Рон выступали решительно против этого, вполне разумно предполагая, что перепуганные существа попросту уберутся куда подальше всем своим кланом, и сотрудники Министерства по приезду в Литтл-Хэнглтон не обнаружат ничего, кроме на редкость суеверных магглов. В итоге девушка пошла на компромисс и, не разрушая колдовской сферы, поместила обоих пленников в состояние искусственной гибернации, после чего их спрятали на чердаке.
– Гермиона, однажды все эти крохотные умильные пушистики, с которыми ты вечно нежничаешь, покажут тебе свое настоящее лицо! – пригрозил Рон, уже когда неразлучная троица сворачивала свой импровизированный лагерь, собираясь возвращаться в Хогвартс.
– Хорошо, с сегодняшнего же дня прекращаю проявления своей любви к братьям нашим меньшим, – откликнулась девушка, невинно улыбаясь. – Начиная прямо с тебя.
На обратную дорогу у них ушло значительно больше времени, поскольку под вечер над Англией вновь разразился холодный дождь, пережидать который ребятам пришлось на земле. Когда они добрались до Хогвартса, беспрепятственно проникнув сквозь невидимые сети Войнамойнена, замок уже спал, погрузившись в безмолвную, пугающую тьму.
– Ни на какие Заклинания завтра с утра лично я не иду, – возвестил Рон полушепотом, когда они устало брели по одному из коридоров второго этажа.
– Это еще почему? – зевнула Гермиона. – Пойдешь как миленький.
– Да ладно тебе, если разок прогулять уроки, конца света не случится. Мы же сегодня с самого утра носимся как заведенные…
– Кое-кто, помнится, мракоборцем собирался стать. Думаешь, на этой работе намного проще будет?
– Гермиона, в данную минуту мне на всех мракоборцев планеты глубоко на…
– Тихо, – внезапно оборвал его Гарри, прислушиваясь, и Рон мысленно поблагодарил друга, поскольку совсем не был уверен, что собирался использовать приличное слово. – Кто-то торчит в холле.
– И что? У нас есть официальное разрешение директора делать практически все, что нам заблагорассудится, в том числе и в это время суток.
– Тебе так уж хочется объяснять это Филчу на ночь глядя? – резонно заметил Гарри, переходя на шепот.
– Может, это и не он. Карта у тебя с собой?
– Не догадался взять.
Рон негодующе покачал головой, поражаясь столь вопиющей безответственности.
– Кажется, есть обходной путь через когтевранское крыло? – вспомнил он, пытаясь воссоздать план этого этажа у себя в голове. – Правда, все равно придется…
– Слушайте, мне завтра очень рано вставать, и я не собираюсь сейчас тратить время не пойми на что, – объявила Гермиона, явно раздраженная еще одной непредвиденно задержкой. – Мы уже не на первом курсе, в конце концов. Филч свои беспочвенные придирки может засунуть себе… гм.
Она покраснела, так и не закончив реплики, а затем невозмутимо вздернула нос и уверенной поступью направилась дальше по коридору. Гарри недоумевающе взглянул на друга:
– «Засунуть себе…»? А я-то думал, это она на тебя будет оказывать влияние, а не наоборот, – ехидно протянул он и, прежде чем Рон успел что-либо ответить, зашагал вслед за девушкой.
Догоняя друга, младший Уизли никак не мог решить, стоит ли ему утруждать себя составлением остроумного ответа, или лучше будет сразу отвесить Гарри подзатыльник, но от этой дилеммы его избавила Гермиона, которая первой добралась до конца коридора и замерла как вкопанная, удивленно воскликнув:
– Э… Профессор Флойд?
Быстро преодолев расстояние, отделявшее его от места событий, Рон увидел, что в холле действительно находился профессор древних рун. Гвинфор Флойд стоял на нижней ступеньке одной из тех волшебных лестниц Хогвартса, которые значительную часть времени дрейфовали неизвестно где, а своими обязанностями занимались лишь по большим праздникам, и поспешно прятал что-то во внутренние карманы своей старой мантии. Ребят он не замечал или упорно делал вид, что не замечает, и только шевелил дряхлыми губами, бормоча себе под нос.
– Профессор Флойд! – повторила Гермиона громче и тверже. Старик резко вскинул голову, поначалу явно не понимая, кто его зовет и зачем; лишь несколько секунд спустя взгляд его бледно-голубых глаз, многократно увеличенных толстыми линзами, сфокусировался на трех друзьях, и он невнятно пробормотал:
– А… а, мистер… мисс… студенты.
– Что вы здесь делаете в такой час? – вежливо, пусть и не без оттенка подозрительности в голосе, спросил у него Гарри.
– Я… у меня занятия через несколько минут! – прокряхтел профессор Флойд, в недоумении озираясь по сторонам. – Я, видите ли, я опаздываю и… и не могу тратить на вас время, господа. Не подскажете, кстати, в какой стороне у нас, эм… эм… аудитория?
– Профессор, сейчас около полуночи, – осторожно заметила Гермиона, и преподаватель удивленно взглянул сначала на нее, а потом – за окно.
– Да, решительно, решительно около полуночи, да, – в конце концов заключил он, постоянно кивая при этом седой головой. – Тогда что же, э-э, позвольте спросить, мы здесь с вами делаем?
Рон вскинул брови. Никаких надписей на стенах холла он не заметил, но сомнений относительно цели столь поздней прогулки профессора Флойда по школьным коридорам у него все равно не было.
– Ну, мы, например, возвращаемся в свою гостиную, а вот вы, судя по всему, снова хотели разукрасить школу своими рунами, не так ли, сэр?
– Рон! – шикнула на него Гермиона.
– А что? Ты же староста школы, в конце концов! Ты все равно что действуешь от лица Слизнорта, а я не уверен, что он бы такое одобрил!
Гвинфор Флойд перевел на Рона рассеянный взгляд.
– Э… э… мистер… как ваша фамилия, позвольте спросить?
– Уизли.
– А… ах, да, Артур, конечно же… – Рон не стал выводить профессора из этого небольшого заблуждения. – Что ж, вы все неправильно поняли, мистер Уизли. Я всего лишь, эм, искал дорогу в аудиторию, но раз уж мы с вашей подругой установили, что сейчас почти полночь, мне, полагаю, стоит вернуться в свои апартаменты… да, определенно, определенно.
Сказав это, он поспешно застегнул верхние пуговицы мантии и своей шаркающей, но на редкость прыткой походкой направился в сторону коридора, откуда только что вышли трое друзей.
– Э… профессор, может быть, вас проводить? – робко предложила Гермиона, глядя ему вслед, но Гвинфор Флойд только пробормотал нечто еще более нечленораздельное, чем обычно, и ускорил шаг.
– У вас уже были Руны? – невинно поинтересовался Рон, когда шарканье профессора затихло в хитросплетениях хогвартских коридоров. – Я имею в виду… с присутствующим на уроке преподавателем. Я имею в виду… действительно присутствующим.
– Ничего смешного я здесь не вижу, – отрезала девушка. – К твоему сведению, свой предмет он знает великолепно, а интереснее лекций профессора Флойда – только его практические занятия. Просто… он пожилой человек и ему позволительно быть немного рассеянным.
– Немного рассеянным? – переспросил Рон, подчеркивая каждое слово, но не решился дальше развивать свою мысль, поскольку там упоминался один любопытный случай, произошедший с профессором Биннсом, а на ночь ему хотелось получить от Гермионы поцелуй, а вовсе не затрещину.
Добравшись до гриффиндорской гостиной, Гарри сразу направился в спальню мальчиков, а Гермиона и Рон задержались только затем, чтобы без лишних свидетелей пожелать друг другу добрых снов.
– Спокойной ночи, – шепнул Рон на ухо девушке, заключив ее в объятия. – Как всегда, извиняюсь за все свои выходки.
– Спокойной ночи. Как всегда, не верю ни единому твоему слову, – улыбнулась Гермиона и нежно поцеловала его, привстав на цыпочки. – И, кстати, имей в виду, что мне приятно, когда ты пытаешься спасать мою жизнь. Вне зависимости от того, нуждаюсь я в этом или нет.
Когда Рон в крайне приподнятом настроении добрался до своей спальни, то обнаружил, что Гарри занимался вдумчивым изучением Карты Мародеров под аккомпанемент храпа, доносящегося с двух соседних кроватей.
– Она меня доконает, – зевнул Рон, разбирая постель. – Только собираешься прогулять пару-другую, как тебе ненавязчиво напоминают, чего при этом можно лишиться… Что ты там высматриваешь? – Он подсел к другу и проследил направление его взгляда.
– Профессор Флойд у себя, – пояснил Гарри, указывая палочкой на точку с соответствующим именем.
– Ну да, странно, конечно, что он сумел самостоятельно добраться до своей комнаты, но я не думаю, что стоит заострять на этом внимание.
– Просто… тебе все это не показалось подозрительным? Совершенно другое крыло замка, посреди ночи…
– Еще как показалось; готов поспорить, не появись там мы, к утру весь холл был бы изрисован рунами. Почему этого Гермиона в упор не видит, вот в чем вопрос.
– Может, так, а может, дело в чем-то другом, – задумчиво пробормотал Гарри. Он внимательно вглядывался в Карту еще несколько секунд, а затем махнул рукой, произнес защитное заклинание и, свернув пергамент, убрал под подушку.
