Глава 19Гарри, Джинни и Рон возвращались в школу за три дня до окончания каникул, поэтому вместо «Хогвартс-Экспресса» их транспортом стал «Ночной Рыцарь». Путешествие было ничем не примечательным: их охраняли пятеро членов Ордена Феникса и водителю автобуса было доплачено за то, чтобы тот прямым рейсом отправлялся к воротам Хогвартса и нигде не останавливался. Поэтому дорога заняла от силы четыре часа, по истечении которых друзья облегченно спрыгнули на мостовую, все еще чувствуя покачивание и тряску.
У ворот их встречали Дамблдор, МакГонагалл и Хагрид. Лесничий проводил их до крыльца замка и свернул в сторону своей хижины, директор пригласил Гарри вечером на индивидуальный урок и направился в сторону подземелий, а профессор трансфигурации довела ребят до самой башни, передав с рук на руки мракоборцу Нейлу. Тот жестом велел школьникам разойтись по спальням, а сам занял пост у портретного проема.
Вечером же его ожидала жуткая дилемма: провести Поттера до кабинета директора или остаться охранять башню. Решив пойти на компромисс, он наложил на портрет Полной Леди сильные запирающие чары, а сам пошел по коридорам рядом с Гарри, который не возражал и не возмущался, хотя в течение всего прошлого семестра постоянно бурчал о нарушении личного пространства. Теперь же он уважал стремление мракоборца выполнить свои служебные обязанности, хотя, по всей видимости, по-прежнему не считал их такими уж необходимыми.
- Добрый вечер, профессор, - сказал Гарри.
Дамблдор приветливо кивнул и махнул Нейлу, что тот может идти. Убедившись, что самый проблемный юноша факультета в надежных руках, мракоборец резко развернулся на каблуках и поспешил вернуться на свой пост.
- Здравствуй, Гарри. Как прошли каникулы?
- В рамках нормы, - улыбнулся Поттер и смело встретил проницательный взгляд директора. – Тревожная атмосфера сейчас в «Норе». Впрочем, как и везде, я полагаю.
Дамблдор грустно кивнул, и взгляд его сменился с настойчиво-проницательного на просто приветливый.
- Сегодня, Гарри, я покажу тебе еще несколько воспоминаний, среди которых одно будет наиболее важным из того, что я вообще могу тебе показать.
Гарри знал, что другого ждать от их «уроков» и не следует, но все же был немного разочарован. Впрочем, если Дамблдор считает, что все это важно, возможно следует довериться тому, кого боится сам Волдеморт уже на протяжении многих лет…
- Но прежде чем мы начнем, Гарри, я вижу, что у тебя есть ко мне вопросы. Задай их, а я постараюсь ответить, чтобы потом нас ничто не отвлекало.
Гарри невольно усмехнулся. Да, директор проницателен и без легилименции. Но на самом деле вопрос предстоял не из легких и он боялся услышать ответ, поэтому его улыбка стала несколько напряженной.
- Сэр, вы сердитесь на меня за то, что я отозвался на предложение Руфуса Скримджера о сотрудничестве?
На лице директора проявилась легкая снисходительная улыбка.
- Нет, мой мальчик. Так, возможно, даже лучше: ты получишь бесценный опыт общения с политиками. Лишь об одном я хочу предупредить тебя и жалею, что не сделал этого раньше: будь осторожен, не доверяй никому, кто так или иначе находится под влиянием Руфуса. Он не просто матерый воин и харизматичный лидер, но еще и тонкий интриган. Возможно, он побоится провернуть какие-то махинации вокруг такой известной личности, как ты, а может быть, поручит это кому-то. Я верю, Гарри, что ты принял решение, которое казалось тебе самым лучшим, но просто имей в виду, что ты должен быть осторожен и бдителен.
Гарри облегченно вздохнул и кивнул. До этого он и сам додумался, но как ни старался он разоблачить истинные намерения Скримджера и Робардса, он не находил в них ничего подозрительного.
- Да, сэр, я стараюсь быть осторожным… и не сказать ничего лишнего, - он, в общем-то и сам знал, что ему это удалось и перешел на другую, не менее животрепещущую тему: - Профессор, я… я хотел вам сказать, что я вспомнил, кто напал на меня.
Лицо директора при этих словах никак не изменилось – значит, Помфри сказала ему. Глаза Дамблдора не выдавали ни интереса, ни беспокойства, а из этого следует, что ему известно и имя, которое Гарри собирается назвать. А поскольку колдомедику Поттер ничего не объяснил, то узнать все подробности директор мог лишь из одних уст:
- Но ведь Снейп вам и так все рассказал, верно? – тихо, настороженно, уточнил Гарри, искоса поглядывая на реакцию своего учителя.
- Верно, Гарри, - кивнул Дамблдор. Лицо его по-прежнему оставалось нейтральным. Казалось, профессор выжидает реакцию самого Гарри, намереваясь действовать соответственно ей. Это немного сбило Поттера с толку, и он поспешил сказать:
- Я не собираюсь сдавать его и Малфоя мракоборцам, - Гарри было нелегко признаваться в том, что он начал осваивать легилименцию, но он ведь сам начал этот разговор и было глупо останавливаться на середине. – В конце концов, Малфой защищался. Я просто хотел уточнить… держите ли вы под контролем эту ситуацию. Вам известно, что… хм… покушение на вас также подстроили они?
- Да, Гарри, мне это известно, - спокойно кивнул директор, и парню стало чуть легче. – Они организовали это с моего согласия. Для нас сейчас очень важно не подставлять мистера Малфоя под немилость Тому. Этот юноша еще не перешел окончательно на темную сторону и профессор Снейп взялся сделать все возможное, чтобы этого не произошло. – Поттер кивнул, давая понять, что так и думал и не собирается спорить. Директор вновь устремил на него проницательный взгляд, который должен был заставить Гарри отвести взгляд, но он не отвел. – Надеюсь, Гарри, нет необходимости уточнять, что все сказанное должно остаться между нами. И, разумеется, я отнесусь без должного сочувствия к тому, если ты вдруг попробуешь упрекнуть в этом мистера Малфоя или профессора Снейпа.
Поттер вновь кивнул, и ему стало немного неприятно оттого, что директор заподозрил его в том, что он сможет опуститься до шантажа. И, хотя идея не была лишена привлекательности, Гарри действительно не был заинтересован в том, чтобы Драко оказался на темной стороне. Вполне возможно, что из этой ситуации у его давнего врага есть более чем один выход…
- Итак, Гарри, если твои вопросы подошли к концу, давай займемся предметом нашего занятия, - предложил Дамблдор и сложил перед собой руки, и Гарри мгновенно переключился на новую тему.
В течение следующего часа он вновь погружался в жизнь Тома Риддла, теперь уже более взрослого – старшекурсника и совершеннолетнего, первым местом работы избравшего темномагическую антикварную лавку. И в завершение урока директор показал ему поддельное воспоминание профессора Слизнорта и поручил добыть настоящее.
Пребывая в жутком смятении, Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора. Он понял теперь, для чего он понадобился Дамблдору, когда тот уговаривал Слизнорта вернуться в школу. Он понял, что должен был дружить с профессором зельеварения и терпеть эти его чаепития с одной единственной целью – чтобы на правах любимца добыть это одно-единственное воспоминание. Что же в нем может быть такого важного, что директор пошел на такую крупную интригу? Что же это за таинственные крестражи, которыми заинтересовался Волдеморт, а Слизнорт не желал признаваться, что именно тому поведал? Что ж, эта загадка из числа тех, которые нужно решить, чтобы приблизиться к победе. Во всяком случае, так считает Дамблдор. А Гарри был склонен доверять своему учителю в этом вопросе, поскольку собственных идей не имел.
За день до начала занятий вернулись все остальные студенты: в течение дня прибывали те, кого родители решили доставить в Хогвартс лично, вечером на поезде приехали те, чья семья доверяла мракоборцам, или попросту не имела другой возможности отправить ребенка в школу.
Гарри знал, что с его друзьями, по которым он очень соскучился во время каникул, все в порядке: если бы было не в порядке, он бы узнал. Однако все равно испытал большое облегчение, когда Гермиона, Невилл и Полумна переступили порог Большого Зала. Появление же Лаванды и вовсе выбило из него дух: сердце забилось быстро-быстро, в голове затуманилось и так захотелось, чтобы ужин поскорее закончился, чтобы остаться с ней наедине…
- Дружище, слюни подбери, - ехидно шепнул Рон на ухо Гарри, пока их однокурсники рассаживались за столы.
Поттер словно очнулся от транса, расправил плечи и с улыбкой встал навстречу девушке.
«Как прошли каникулы?» - хотел спросить он, но слова никак не могли прорваться наружу сквозь страстный поцелуй.
- Ведите себя прилично, - шикнула на них Гермиона, и, с трудом оторвавшись друг от друга, Гарри и Лаванда заметили несколько любопытных взглядов младшекурсников и очень недовольное выражение на лице Макгонагалл.
- Привет, Герм, Невилл, - улыбнулся друзьям Гарри и помог своей девушке занять место за столом. Он чувствовал себя самым счастливым человеком не только в Большом Зале, но и во всем мире.
С его души свалилась тяжелая каменная глыба, которая удручала его на протяжении двух недель каникул. Только лишь сравнив атмосферу в «Норе», полной членов Ордена Феникса, напрямую участвующих в войне и в Хогвартсе, жители которого в некоторой степени ограждены от ужасов происходящих во внешнем мире, Гарри понял, насколько трудно ему будет потом, после окончания школы. И он был полон решимости использовать предоставленную ему возможность спокойной жизни на всю катушку.
- Хочешь уединиться в Выручай-Комнате, Гарри? – проворковала ему на ухо Лаванда, когда они оба покончили с ужином, но это не было вопросом.
- А ты как думаешь, - так же тихо ответил Поттер, едва удерживаясь от того, чтобы в присутствии всех нежно прикусить ее за мочку уха.
Девушка что-то зашептала на ухо Парвати Патил, та понимающе кивнула и Лаванда с Гарри покинули зал, держась независимо и спокойно, и лишь оказавшись вне зоны досягаемости назойливых взглядов, схватились за руки и рассмеялись.
Во время каникул для Гарри настроение дня определялось содержанием Ежедневного Пророка, который он листал теперь уже каждое утро. Когда сообщалось о массовых убийствах и нападениях на маглов, весь день был окрашен хандрой и унынием – Гарри винил себя за то, что не торопится реализовать пророчество. Когда газетчики обращали внимание на затишье в действиях врага, Поттер чувствовал облегчение и даже мог искренне улыбаться.
В школе же было куда больше факторов, влияющих на расположение духа. Уроки, квиддич, а главное – Лаванда. Она была для него олицетворением надежды на все хорошее, что может с ним произойти. Долгая жизнь без войны, семья, дети, карьера, беззаботное счастье…
- Герм, ты случайно не знаешь, с кем встречалась Лаванда до меня? – спросил он у самой близкой подруги, когда они вдвоем сидели в библиотеке над очередным эссе по трансфигурации. Ему было очень интересно, кто был ее первым мужчиной, однако в прошлом году он не замечал, чтобы Браун с кем-то встречалась. Впрочем, он ее вообще почти не замечал.
- Она рассказывала о каком-то магле-бизнесмене, с которым общалась во время летних каникул, - осторожно сказала Гермиона. – В Хогвартсе, насколько мне известно, у нее было несколько свиданий с Кормаком Маклаггеном, но всерьез ничего не завязалось.
Гарри понимающе кивнул. Магл-бизнесмен, значит… и что же это значит? Он не мог понять собственных чувств. Это было что-то сродни ревности, но ведь это было до него. А что, если повторится? Если она действительно была влюблена? А сейчас «общается» с Гарри только потому, что он… наиболее удачный вариант? Да еще и сам проявляет инициативу…
- Слушай, а насколько у нее там… серьезно было? Ну, она же наверняка рассказывала по секрету, не могла не рассказать? – Поттер не скрыл в голосе излишней тревоги и даже обиды, но при Гермионе он мог не стесняться своих чувств. Она всегда его понимала, всегда, даже когда Рон недоуменно пожимал плечами.
- Я думаю, что тебе не о чем беспокоиться, Гарри, - тепло улыбнулась девушка. – В последнее время она только о тебе и говорит.
Гарри почувствовал, что краснеет. А чего, собственно, ожидал? Что про бизнесмена расскажут, а про него – ни звука? Он тяжело вздохнул и смирился с неизбежным. Девушкам, должно быть, труднее удержать переживания внутри себя, им жизненно необходимо делиться с подружками.
- Ты знаешь Гарри, - тем временем продолжила вполголоса Гермиона, откладывая эссе в сторону, - мне не очень нравится Лаванда, и никогда не нравилась. Возможно, потому, что у нас с ней слишком разные приоритеты. Я никогда не понимала этого ее «гламура», розовых сердечек на конспектах, траты огромного количества времени на внешность… Но я вынуждена признать, что на данный момент никого лучше ты выбрать не мог. Обрати внимание – на данный момент.
- Что ты имеешь в виду? – непонимающе нахмурился Гарри.
- Только лишь то, что пока вы в школе и не вынуждены полностью делить быт и будни на двоих, то вполне подходите друг другу. Ей нужен воин и защитник, тебе нужно тепло и уют, как можно более далекий от войны. Поэтому я поддерживаю ваш союз и стараюсь быть Лаванде хорошим другом, каким, надеюсь, являюсь для тебя…
- Конечно, являешься! – горячо перебил ее Гарри, оскорбленный ее сомнением.
- Спасибо, Гарри, но сейчас не об этом, - Гермиона слегка улыбнулась и еще понизила интонацию. – Сейчас рано думать о том, что будет дальше. Вы оба изменитесь за полтора года, что остаются нам до окончания школы. А что будет дальше… увидим.
Поттер хотел было помрачнеть от этого «дальше». Размышления о перспективах всегда вгоняли его в очень тяжелое эмоциональное состояние. Но, в очередной раз взглянув в лицо подруги, он заметил блеск в глазах и хитрую улыбку и все дурные мысли разом улетучились.
- Спасибо, Гермиона, - искренне сказал он, - я не знаю, что бы без тебя делал.
Девушка улыбнулась и вернулась к сочинению. Гарри тоже склонился к своему пергаменту, но рабочая атмосфера была безвозвратно утеряна. Он решил, что не произойдет ничего страшного, если он полюбопытствует:
- А как у вас с Роном? Мы в последнее время так редко собираемся втроем…
- Все идет, как должно, Гарри, - почему-то грустно сказала Грейнджер. – Иногда мне кажется, что ближе его у меня людей нет, а иногда… такое впечатление, что мы на разных полюсах планеты. У него в голове квиддич и метлы, у меня – зелья и нумерология. О чем нам говорить? Мы молча гуляем, или… хм… целуемся, - девушка чуть смутилась, но продолжила. – А все остальное время просто скучаем. Если честно, Гарри… нас ничто не объединяет. Кроме… хм… тебя. Так мне кажется.
- Я думаю, ты ошибаешься, - теперь пришло время Поттера успокаивать подругу.
Он-то точно знал, что Рон перед сном, так чтобы не видела Гермиона, заучивает составы сложных и интересных зелий, чтобы при случае блеснуть перед ней… но потом не находит удачного случая, и скоро все забывает… Он-то знал, что Рон думает не только о метлах и квиддиче. Рон любит Гермиону, хотя не умеет этого показать. Уизли, большую часть системы ценностей которого всегда занимала семья, продолжал мечтать о семье, теперь уже своей собственной, главой которой он станет. Он хотел, чтобы его «сообщницей» в этом деле стала Гермиона. Иногда, размечтавшись по вечерам, он воображал вслух, как закончится война, как они поженятся, будут оба работать в министерстве, обустроят свой дом, заведут детей, желательно, троих… а в саду вокруг дома будут жить гномы и… нюхлеры. А в углу сада найдется местечко для Мимбулус Мимблетонии… и в обязанность их эльфов-домовиков непременно будет входить получение зарплаты и отдых.
Гарри не знал, что из этого он имеет право пересказать Гермионе, и лишь улыбался собственным мыслям. Впрочем, ему и не пришлось ничего говорить. Подруга уловила выражение его лица и сама стала выглядеть немного счастливее.
- Да, наверное, я ошибаюсь, - сказала она, вздохнула, и, выпрямившись на стуле, вернулась к сочинению.
Первый семестр начался с ужасной неразберихи и страха не успеть все задуманное: тогда Гарри взялся одновременно за множество вещей – больше, чем положено, предметов для подготовки к ЖАБА, квиддич, изучение ментальной магии, Дамблдор со Слизнортом по очереди требовали его внимания, да еще и министр взял его в оборот, хотя времени у Гарри он отнимал не так уж много.
Теперь же была зима, и квиддич временно отпал, что дало бы Гарри уйму свободного времени, если бы не Лаванда. Но лучшего способа убить время он не мог и представить. Он даже с некоторой тревогой ждал дня, когда солнце засветит ярче и снег растает…
«Гарри, ты записался на уроки аппарации?» - прислала ему записку Лаванда во время трансфигурации. Клочок пергамента был украшен сердечком с крылышками, как у снитча.
«Какие еще уроки?» - написал Гарри, пририсовал сердечку след от поцелуя и бросил клочок пергамента на соседнюю парту, где сидели Лаванда и Парвати.
«Ты что, не читал объявление? В марте начинаются уроки для шестикурсников. Стоимость – шесть галлеонов. Не забудь записаться!»
Гарри засунул пергамент во внутренний карман мантии и послал в ответ девушке многозначительный взгляд. Та хихикнула и отвернулась.
- Мистер Поттер, мисс Браун, минус двадцать очков Гриффиндору! – грозно воскликнула профессор МакГонагалл. – Мало того, что вы не освоили превращение, так еще и позволяете себе отвлекаться?!
Гарри покраснел и сильнее сжал волшебную палочку, пристально глядя на птицу, сидящую перед ним. Она ответила ему не менее сердитым взглядом, который словно говорил: черта с два ты меня превратишь, я тебе не поддамся.
Поттер взмахнул палочкой и произнес заклинание. Вместо большой и красивой бутылки, как у Гермионы, получился крошечный флакон, из горла которого торчала все та же утиная голова и с какой-то торжествующей наглостью взирала на Гарри.
- Еще минус пять баллов, мистер Поттер. И будьте добры потренироваться в свободное время, на следующем уроке я вас проверю.
В День Святого Валентина шел густой снег, но ветра не было, поэтому погода не помешала прогулке в Хогсмид. Однако шататься по улицам также интереса было мало, и Гарри с Лавандой поторопились в «Три Метлы», чтобы успеть занять столик. С огромным трудом им удалось избавиться от опеки Нейла, для этого они чуть ли не принесли Непреложный Обет о том, что будут ходить только по главным улицам, никуда не свернут и вернутся в замок вовремя.
Делать на улицах было ровным счетом нечего, и Гарри с Лавандой, покинувшие замок и догадавшиеся об этом одни из первых, были очень правы: к полудню в кафе собралась такая толпа, что найти свободное место новоприбывшим было бы весьма затруднительно. Но влюбленная пара позаботилась о своих друзьях и подтянувшаяся компания расположилась за одним столом у самого окна: Рон с Гермионой, Джинни, Полумна с Колином Криви, Невилл…
Гарри подозрительно присмотрелся к своей бутылке сливочного пива на просвет, а потом понюхал содержимое.
- Что такое? – с любопытством покосилась на него Лаванда.
- Сливочное пиво, - словно бы удивившись, констатировал Гарри. – А я думал, Розмерта напутала что-то… у меня в глазах двоится, - и он кивком указал на входную дверь. При этих словах все ребята вокруг него покатились со смеху.
В паб как раз вошли близняшки Патил в сопровождении близнецов Уизли. В этой симметрии было что-то мистически-пугающее. Но ребята продолжали хихикать, когда близнецы приблизились к их столику.
- Мы так и подумали, что вам это покажется забавным, - сказали хором Падма и Парвати.
- Познакомьтесь с нашими подругами – Парва и Падмати, - хором сказали Фред и Джордж и теперь уже все кафе взорвалось хохотом.
- А где Дадли? – поинтересовался Гарри, вытирая выступившие на глазах слезы.
- Мы дали ему выходной, чтобы он не оставался в магазине без охраны, - сказал Джордж, - хотя в такой день наверняка была бы толпа посетителей.
- Он решил провести день с отцом. У них, вроде, кое-как начало налаживаться, - шепотом сообщил Гарри Фред.
Гарри кивнул в знак того, что он рад этому известию. Он очень сочувствовал Вернону и лишь раз осмелился заговорить с ним во время зимних каникул и эта попытка не увенчалась успехом.
Для близнецов и их подруг посадочные места нашлись на удивление быстро. Они сели в центре зала, упиваясь всеобщим вниманием, щедро раздавая свои испытательные модели и рекламируя старые образцы. Гарри наблюдал за всем этим, удобно устроившись в обнимку с Лавандой в углу помещения. Атмосфера была поразительно благоприятной для отдыха: за окном продолжал валить снег, а в «Трех Метлах» было тепло, сухо, и уютно. Они наблюдали за близнецами, а когда надоело – стали целоваться, ничуть не боясь любопытных взглядов – все внимание присутствующих было привязано к Уизли.
Ближе к полудню рыжим надоело общаться с поклонниками и они спустились с небес славы на землю и заказали себе плотный обед. Их примеру последовали и остальные.
- Сегодня вечером мы организуем в Хогсмиде праздничный фейерверк, - шепотом посвятил всех гриффиндорцев и их друзей Фред. – Все, кто не побоится попасться учителям, будут считаться почетными гостями. Встречаемся у Визжащей Хижины в восемь часов.
Гарри и Лаванда недоуменно переглянулись и пожали плечами – мол, почему бы и нет. В конце концов, у Поттера есть мантия-невидимка и он уже успел рассказать девушке о потайном ходе за Одноглазой Горбуньей. У Гермионы на лице было решительный скептицизм, у Рона – неуверенность. Он не хотел бы перечить любимой, но и трусом показаться в глазах братьев ему не улыбалось. Джинни тут же сообщила братьям, что придет непременно, однако выражение лица Дина выражало неодобрение.
Как и ожидалось, между Гермионой и близнецами разгорелся спор; в ход шли аргументы от вполне обоснованных до едва ли не силовых: Грейнджер пригрозила, что предупредит учителей, или еще хуже – миссис Уизли. Этот прием был объявлен запрещенным, еще когда они были на пятом курсе, и Фред с Джорджем чуть не захлебнулись в негодовании. Но тут вмешалась Парвати:
- Ты всегда такая правильная, Гермиона, - сказала она слащаво, что, впрочем, не помешало просочиться в ее голос едкой язвительности. – Всегда соблюдаешь порядок, слушаешься старших, выполняешь поручения учителей…
- Я не «правильная», я осторожная, - поправила одноклассницу Гермиона, но больше спорить не стала. Она заметила негатив, направленный на нее со всех сторон и решила заткнуться.
Гарри знал, что его лучшую подругу очень отягощает репутация синего чулка. И, наверное потому, что за этим определением Гермиона чувствовала долю истины, она изо всех сил старалась изменить общественное мнение о себе. Поэтому она так легко сдалась в этом споре и не сказала ни слова, когда Джинни, Невилл, братья Криви, Парвати и еще небольшая группа гриффиндорцев без десяти восемь начали потихоньку выбираться из гостиной. Ей ничего не стоило позвать профессора Макгонагалл и прекратить это безумие, но она не стала. Во-первых, она знала, что Хогсмид хорошо охраняется и самое ужасное, что может случиться – это то, что студентов поймают и с нее, как со старосты, будет спрос. А во-вторых… ей было до слез страшно, что о ней скажут ребята, если она их предаст. Поэтому Гермиона уткнулась книги, и слабым утешением ее комплексам стало объятие Рона и звуки поцелуев Гарри и Лаванды, которым было, по большому счету, все равно, где заниматься друг другом. Фейерверк должен был быть виден из гриффиндорской башни немногим хуже, чем из Хогсмида.
Гарри задремал, свернувшись калачиком в кресле у камина. Ему было тепло и удобно, уходить в спальню совершенно не хотелось. Запах цветочных духов Лаванды успокаивал, Поттер начал сниться солнечный луг в середине июля, суслики, кролики и нюхлеры.
- Что случилось?! – громкий, испуганный, голос Лаванды прямо у него над головой.
Он подскочил, как ошпаренный, рефлекторно выхватил палочку и начал озираться по сторонам.
- Экспеллиармус! – палочка выскочила у него из руки и полетела прямо к мракоборцу Нейлу.
- Что вы делаете?! – испуганно спросил Поттер и попытался прикрыть Лаванду, чтобы первый удар достался ему.
- Успкойся, Гарри, они не нападают, просто ты не должен был доставать палочку, - успокоила его Браун, положив руки ему на плечи и слегка надавливая. – Ты посмотри! – она понизила голос, выдававший ее испуг.
От портретного входа приближалась группа гриффиндорцев, ведомая профессором МакГонагалл в сопровождении двух мракоборцев. Они представляли собой весьма странное и пугающее зрелище: все взлохмаченные, в порванной одежде, а Джинни грязная, выпачкана в крови, глаза заплаканные.
- Джинни, что с тобой?! – осипшим голосом спросил Гарри.
Девушка растерянно оглядела себя, а потом пробормотала неразборчиво:
- Со мной все в порядке. Это… это не моя кровь, а… - она сглотнула и испуганно покосилась на взрослых. Было видно, что она вот-вот заплачет.
Нейл, наложив на Поттера несколько идентифицирующих личность заклинаний, вернул ему палочку.
- Что?! – требовал ответ Гарри. – Что случилось? Профессор МакГонагалл…
- Мистер Долгопупс пострадал во время атаки упивающихся смертью, - холодно сказала декан Гриффиндора. – Так же как и мисс Парвати Патил и Фред Уизли. Они сейчас находятся в Больничном Крыле. Мадам Помфри обещала, что выпишет всех завтра утром, - МакГонагалл, по всей видимости, решила, что проще дать студентам немного информации, чем отмалчиваться во время расспросов. - С остальными студентами, к счастью, все в порядке и они разошлись по своим гостиным. Мистер Уизли, мисс Грейнджер, уже был отбой, проследите за соблюдением установленного для вашего же блага режима.
Рон и Гермиона принялись разгонять всех по спальням. МакГонагалл молча наблюдала за этим и не вмешивалась, а когда в гостиной остались только старосты, Гарри с Лавандой и Джинни, она покачала головой и вышла. Очевидно, заставлять их разойтись и лишить возможности обсудить произошедшее она не считала необходимым. Младшая Уизли за это время успела умыться и переодеться в чистую одежду и ребята сели у камина, тревожно глядя друг на друга и на Нейла, который, похоже, собирался вздремнуть, предварительно наложив сторожевые чары.
- Где Дин? – растерянно спросила Джинни, оглядываясь по сторонам.
- Он ушел в спальню, как только вы ушли, - сообщил Рон. Он выглядел виноватым, хотя раньше не одобрял отношений сестры с Томасом – сейчас он, видимо, понял, что сестре нужна поддержка. – Когда я поднимался за шахматами, он спал…
Джинни на это лишь фыркнула, то ли раздраженно, то ли пренебрежительно и уселась поудобнее в кресло.
- Гермиона была права, - сказала она в полголоса, чтобы не разбудить мракоборца. – Этот побег из школы был наивной детской глупостью. Я идиотка, что согласилась на это…
- Так что все-таки произошло?
- Как хорошо, что вы, ребята, учили нас сражаться, - Джинни невидящим взглядом смотрела в огонь, воскрешая в памяти происшествия этого вечера. – Иначе мы бы не продержались до появления мракоборцев…
- Что произошло с Невиллом? – поинтересовался Гарри.
- Он неудачно упал и ударился об угол дома головой. Фред загремел под тройной круциатус. А Парвати, - Уизли грустно хмыкнула едва ли не с презрением. – Хлопнулась в обморок едва они появились…
- Никто не погиб? – задал Гарри самый важный вопрос.
- Ну…
Джинни замялась и нахмурилась, все сразу поняли, что дело плохо.
- Рассказывая по порядку, - мягко сказала Гермиона, искоса глянув на Нейла. Гарри последовал ее примеру и понял, что мракоборец не спит, а только лежит с закрытыми глазами и прислушивается к их разговору. Ну и пусть.
- В общем, - Джинни вздохнула, - мы сидели в «Кабаньей Голове», немного выпили. На нас никто не обращал внимания, даже мракоборцы, которые изредка заходили и проверяли порядок. Мы собирались уже идти смотреть фейерверк, как вдруг… в бар вошла профессор Трелони. Мы сразу же все вернулись на свои места, чтобы не привлекать внимания…
- Парвати только для того и пошла в Хогсмид, - с ноткой упрека заметила Лаванда. – Профессор намекнула, что получила утром анонимное признание любви «в день самого волшебного праздника» и приглашение на свидание в деревне. Нам было так любопытно, что мы легко согласились идти с близнецами вечером, только бы увидеть, с кем она встречается, но потом… я передумала.
- В этом нет твоей вины, Лаванда, - попыталась успокоить ее Гермиона. – Ты все сделала правильно, Трелони наверняка просто хотели выманить из замка…
- Ты считаешь она так ужасна, что в нее никто и влюбиться не может?!... – возмутилась Браун, но Джинни ее перебила:
- Сейчас это уже не важно, - сказала она почти шепотом, едва шевеля губами. В глазах девушки застыл страх от воспоминаний о событиях вечера, щеки побледнели. – Мы видели, как она сначала ждала своего… хм, «незнакомца», потом, когда отчаялась ждать, начала пить. И когда она была уже порядочно пьяна, один из посетителей - крепкий такой мужчина, я раньше его не видела – подошел к ней, о чем-то заговорил, а потом вывел, или точнее, почти вынес ее…
- И все за этим наблюдали и ничего не предприняли? – нахмурился Рон.
- «Кабанья Голова» – не то место, где принято вмешиваться в чужие дела, - мрачно заметил Гарри.
- Но мы вмешались, - сказала Джинни и вновь тяжело вздохнула. – Мы все вышли следом, с одной стороны, чтобы запустить, наконец, фейерверк, а с другой – чтобы убедиться, что Трелони еще способна ориентироваться. Но мы увидели, что кроме того, кто вывел ее из бара ждали еще двое, и… Джордж узнал одного, и напал без предупреждения, мы, естественно, были вынуждены его поддержать.
Гермиона вздохнула и прикрыла ладонью рот, чтобы не сказать вслух то, что напрашивалось: «Какие же вы идиоты…» Гарри тоже так подумал, но потом вдруг вообразил, как бы действовал сам: позволил бы упивающимся схватить одного из нелюбимых профессоров? Нет, конечно, вступил бы в бой.
- И, естественно, кроме этих троих были еще другие, - предположил он.
- Да, они появились буквально через несколько секунд. Один мгновенно аппарировал вместе с Трелони прочь, - Джинни всхлипнула и ущипнула себя за ладонь, чтобы вновь не заплакать. – А остальные…
- Хотели избавиться от свидетелей, - закончил за нее Гарри. – Как же вы выбрались?
- Мракоборцы подоспели. Нас выручили, двух упивающихся арестовали, но… там была Беллатрисса. И она… - Джинни запнулась и прочистила горло. – Она запустила
Авадой в одного из министерских и… в общем, не промахнулась.
