Глава 19Специально для Strata
Те, кто меня знает, в курсе, что я не могу пройти мимо этого пэйринга.))
За окном притаилась осень. Мерзкое время, -- Теодор всегда ненавидел ноябрь. В этом месяце, наполненном шумом дождей и уличной грязью, он вылетел из школы, чтобы присоединиться к армии Темного Лорда. Тогда отцовские планы пошли прахом – мертвецам не с руки что-нибудь замышлять.
И вот, спустя пять лет он вновь вспоминает родительский оскал, но на этот раз без прежнего глухого раздражения, в прошлом всегда сопровождавшего их отношения. Слишком много воды утекло с тех пор. Слишком многое изменилось.
Только Лондон и осень остались прежними: ненавистными, выматывающими душу, и пахнущими смолой напополам с бензином.
Теодор медленно отходит от окна, стараясь запомнить хмурый утренний город – он не знает, когда еще ему удастся здесь побывать и в полной мере насладиться мазохизмом собственного одиночества.
- Тед, она опять плачет, - раздражение Миллисент понятно: вот уже три дня они торчат в этой квартире, с неработающим телевизором и пауками по углам, а Эмма сегодня совсем раскапризничалась.
- Может, голодная? – предполагает Нотт, пожимая плечами. Его дочери уже целых полгода, а он так и не научился определять, чего именно она хочет.
- Я ее только что кормила, - ворчит Милли. Ее терпение явно подходит к концу… Удивительно, что она вообще продержалась в их сумасшедшей компании так долго, - и ведь не унимается же! Вот, - Миллисент протягивает Тео истошно кричащий сверток, - пообщайся с папочкой, может, научишься уму-разуму.
- Мышка тихо пробежала, мышка быстро прошептала, - поет колыбельную Тед, укачивая ребенка. Ему пришлось научиться и этому: жизнь порой преподносит странные сюрпризы.
Машинально наблюдая за тем, как Миллисент укладывает в объемистый чемодан их нехитрые пожитки, Нотт хмурился, вспоминая, как все начиналось…
Он, как и все представители чистокровной верхушки, радовался победе Темного Лорда. Но ликование быстро закончилось, а ему на смену пришла неопределенность. Смерть Поттера от палочки Якова Эйвери, неожиданная, а от того еще более нелепая и страшная, вопреки ожиданиям, не решила ни одной из затяжных проблем.
Новая Министерская верхушка ожидаемо стала копией старой: власть и жажда наживы превращают людей в животных, не зависимо от того, какого цвета их кровь, а Хогвартс… Что Хогвартс? Снейп, по слухам, казненный за предательство, еще как-то умудрялся держать получивших оружие подростков в руках, но с приходом Кэрроу, молодежь совсем распоясалась.
В школу Теодор не вернулся. Результаты Т.Р.И.Т.О.Н не требовались для беззаботной жизни рантье, а Лорд, вполне удовлетворенный смертью мальчишки, резко потерял интерес к пополнению собственной армии.
Но одним ноябрьским тревожно-дождливым вечером все изменилось. То подобие жизни, что Теодор вел те несколько месяцев после Другой Победы, сменилось сумасшедшей гонкой, попыткой нагнать солнечный свет, и заглянуть в глаза смерти.
Он не ожидал от себя такого. Никто бы не ожидал. Но что мы на самом деле знаем о собственных полноправных хозяевах – чувствах и эмоциях, которые, так или иначе, управляют нами, показывая единственно-возможный путь?
В глазах Грейнджер притаилась та самая осень, что не давала Теодору спокойно спать ночами. В них он и утонул, не помня, ни себя, ни ее. Тогда все происходящее казалось чертовски правильным, чистым и настоящим, будто не было ни Лорда, ни Поттера, ни Ордена, ни Упивающихся… Наивными, Б-же, какими же они были наивными.
Смерть лучшего друга мало чему научила безрассудную гриффиндорку: понятие об осторожности у нее отсутствовало напрочь. Смелость, обязательный атрибут всех представителей ее факультета, обернулась проклятием, которое не смогли снять ни жизнь в бегах, ни рождение дочери.
Эмма, солнышко и радость, появилась совсем неожиданно. «Дети, какие же вы еще дети,» - шептала Нарцисса Малфой, принимая у Гермионы роды.
Тогда многим было плевать на стереотипы. Да и женщины всегда друг друга поймут – так говорила мать Теодора, мир ее праху, забытому всеми, похороненному в одной из многочисленных ниш фамильного склепа, где вряд ли когда-нибудь появится табличка с именем единственного сына храброй девушки, подарившей свою молодость одному из самых жестоких слуг Темного Лорда…
Иногда Теодор думал о том, что сказала бы мать, увидев их с Гермионой ребенка. Но воспоминания о женщине, подарившей ему жизнь, были настолько расплывчатыми и нечеткими, что Нотт стыдился собственных смелых мыслей.
Война, новая, но не менее страшная, началась сразу после появления на свет Эм-Эм. Ее развернули люди, не согласные с режимом Темного Лорда. И Гермиона, бросив все, ушла, оставив ребенка и почти что мужа (или Теодору просто нравилось так думать?) в месте, которое считала безопасным.
Он до последнего ждал ее возвращения. Сначала в доме, что они вместе обставляли, надеясь, с окончанием беспорядков, зажить одной семьей. Потом в Лондоне, в компании болеющей дочери и Миллисент, чьи дела вряд ли шли лучше, чем у кого бы то ни было из их однокурсников. Теодор хотя бы был сыт – а при военном положении в магической части города уже это считалось преимуществом.
И вот, спустя мучительно-долгие полгода, их настиг, наконец проклятый ноябрь. Специально обученные агенты обоих сражающихся сторон разыскивали магов по всей стране, и скоро должен был прийти их черед.
- Какого бы цвета ни была моя кровь, я не намерен ждать, пока нас не отведут на бойню, как паршивых свиней! – сказал он тогда Миллисент, - пора уезжать на континент. Там нас не достанут…
В тот день они покинули Англию, чтобы уже никогда не вернуться.
Осень настигла Теодора в России, через десять бесконечных тоскливых лет. Она заглянула в до блеска отполированное окно Петербуржского подвала, чтобы сказать, что война закончилась, и сцеловать слезы радости с щек невысокой маленькой девочки, чья мама наконец-то вернулась домой…
P.S. отзывы?)
