Истина— Это всё твоя вина, — раздражённо буркнула я Малфою.
Мы находились под арестом. Рэдл приказала нам рассортировать ингредиенты для зелий в её личном хранилище. Это было так долго и утомительно.
— Ты напала на меня первой, — заметил он.
— Я сделала это только потому, что ты спровоцировал меня! — резко ответила я.
Он пожал плечами.
Мы усердно работали вдвоём. Единственным звуком, что раздавался в этой гробовой тишине, был звон бутылочек для зелий. Я устала. Во рту пересохло, а в животе заурчало. Малфой остановился.
— Давай сделаем перерыв, — предложил он.
— Сейчас я полностью с тобой согласна, — сонно пробормотала я.
Мы сидели спиной к стене. Скорпиус вытащил свою палочку и пробормотал заклинание. Появился серебряный бокал.
— Агуаменти, — он направил свою палочку на бокал.
Когда чаша наполнилась водой, он взял её и начал пить. Я чувствовала, что во рту у меня сейчас сухо, как в пустыне. Я с жадностью посмотрела на бокал. Я не знала, какое заклинание надо произнести, чтобы появился кубок, и уже было хотела начать пить, направляя струи воды в рот волшебной палочкой.
— Хочешь пить? — спросил Скорпиус.
— Если честно, то да.
— Будешь? — он протянул бокал в мою сторону.
Я колебалась. Он закатил глаза, и ещё один кубок появился и завис в воздухе по мановению его волшебной палочки. Я закрыла глаза, пока Скорпиус наполнял его водой. Было такое чувство, что я могла бы заснуть прямо там.
— Лили.
Я открыла глаза и взяла у него бокал.
— Спасибо.
— Нет проблем, — озорной блеск появился в его глазах.
Я подозрительно смотрела на него, когда пила. Мысли в моей голове начали путаться. Я отстраненно подумала, что Малфой мог что—то подмешать в мою воду.
— Тебе на самом деле нравится Мэтт Вуд? — его голос чётко звучал в моей голове.
— Да, — правда машинально сорвалась с моих губ.
Он нахмурился и разочарованно посмотрел на меня.
— Что ты думаешь обо мне?
— Ты горяч. У тебя самые лучшие волосы из всех, которые я когда—либо видела, и самая сексуальная усмешка. Я горю, когда чувствую, что ты смотришь на меня. Ты запутал меня; то, как быстро ты перестал ненавидеть свою любовь ко мне и как быстро ты свыкся с ней. А ещё ты пугаешь меня. Твоя настойчивость пробуждает те чувства, которые я не испытывала никогда в жизни. Я боюсь, что они переполнят меня, и я потеряю себя. Я боюсь даже в мыслях осознавать то, что жажду твоих прикосновений. Я часто думаю о том, что снова хочу поцеловать тебя, но эти мысли заставляют меня сгорать от вины и стыда. Только лишь думая об этом, я чувствую себя так, будто обманываю Мэтта, но я никогда бы не сделала этого, потому что, в самом деле, люблю его.
Ты загадочный, интригующий и умный, но иногда я замечаю в тебе нечто мрачное, и это заставляет меня начать волноваться. Я хочу, чтобы ты ушёл навсегда, но если ты это сделаешь, то это лишь сломит меня. Я отчаянно хочу почувствовать твои губы на своих, но в то же время буду невероятно зла, если ты поцелуешь меня снова. Мне нравятся те разряды, которые проходят сквозь меня, когда мы касаемся друг друга, но они почему—то и пугают меня. Я ненавижу тебя также сильно, как и люблю.
Мои чувства к тебе — это запутанный вихрь, который отягощает мои мысли. Поэтому я избегаю тебя. Это самый простой способ, и он приносит нам обоим боль и облегчение. Это правильно, если ничего не будет происходить между мной и тобой. Логично то, что у меня нет никаких чувств к тебе.
Туманность в мыслях начала исчезать. К своему ужасу, я поняла, что только что произошло. Моё четвёртое предсказание сбылось.
— Ты идиот! Ты подлил Веритасерум мне в воду! — закричала я.
— Из того, что ты только что сказала, я понял, что ты ненавидишь свою любовь ко мне; это то же самое, что я когда—то чувствовал к тебе. Может быть, любовь в тебе победит. Также, как и во мне.
— Я никогда не полюблю тебя! Я уже говорила тебе это! Сколько раз я должна повторить, что никогда не захочу быть с тобой?
— Столько, сколько поможет тебе спать по ночам, милая, — он подмигнул.
Я прыгнула на него. Мой кулак врезался в его челюсть прежде, чем он успел схватить его. Он повернулся так, что я оказалась прижатой к земле. Его вес давил на меня. Я начала извиваться.
— Слезь с меня! — приказала я.
— Нет! — нахально ответил он. — Не думаю, что сделаю это.
— Ты глупый мерзавец!
Он усмехнулся.
— У меня появилась идея, Малфой: ты слезешь с меня, выпьешь Веритасерум, и дашь мне задать тебе несколько вопросов, — сказала я.
— И зачем мне делать это, милая? — засмеялся он.
— Я поцелую тебя.
Ох. Мой. Бог! Черт! Что со мной? Я бы хотела, чтобы мои руки освободились: так бы я могла заткнуть ими свой рот.
"Пожалуйста, скажи "нет". Пожалуйста, откажи", — молча умоляла я.
— Хорошо, — он выглядел удивлённым, но довольным.
О Боже, во что я себя втянула? Скорпиус соскользнул с меня. "Ура". Малфой сделал глоток зелья правды.
Я подождала, пока его глаза не сделаются слегка затуманенными.
— Сколько у тебя было девушек? — поинтересовалась я.
— Восемнадцать.
Святоша нервно курит в сторонке.
— Ты действительно любишь меня? — прошептала я.
— Да, — ответил он.
— Сколько раз ты влюблялся? — задала вопрос я.
— Только один раз. И только в тебя.
Я слегка задрожала.
— У тебя есть девушка сейчас?
— Да.
— Кто? — я была шокирована, немного сердита, возмущена и чуть—чуть ревновала.
— Далила Уркхарт, — он назвал девушку из Слизерина, его одногодку.
— Ты на самом деле любишь её? — пробормотала я.
— Нет.
Я шокирована.
— Тогда почему ты встречаешься с ней?
— Чтобы заполнить пустое пространство, которое ты оставила после себя.
Мой голос смягчился.
— Это работает?
— Нет, но, я думаю, стоило попробовать.
— Чего ты боишься больше всего? — тихо спросила я.
— Никогда не быть любимым. Быть в одиночестве всегда, не быть с тем, кто на самом деле любит тебя, — прошептал он.
— Разве у тебя нет бабушки и дедушки, или мамы с папой, которые любят тебя?
Он глухо рассмеялся.
— Мои бабушка и дедушка и со стороны отца, и со стороны матери, мертвы. Что касается моей мамы, то она есть, но у неё осталось немного времени, и я не знаю на счёт моего отца. Два года назад мама сильно заболела. Теперь папа ни о чём больше не волнуется. Она при смерти, и это разрывает его на части. Он не замечает меня. Я говорю с мамой, когда у неё есть на это силы, но ни слова не проронено между отцом и мной.
Это убивает его — смотреть на то, как она умирает. Это — то, что делает любовь, так? Она даёт другому человеку силу, способную сломать тебя. Но это риск, на который идут все люди, по своей воле или нет.
Я почувствовала, как мои глаза наполнились слезами. Я никогда не думала, что мне будет так жаль Скорпиуса Малфоя. Я осторожно коснулась его руки. Его глаза начали фокусироваться, и печаль распространилась по лицу, когда действие зелья окончательно прекратилось.
— Скорпиус, — прошептала я.
Я обняла его. Его руки прижимали меня к мускулистой груди, в то время как мы сидели на холодном полу. Я могла слышать биение его сердца. Я посмотрела вверх и увидел одинокую слезу, блеснувшую на его щеке. Скорпиус Малфой плакал! Я замерла в удивлении. Инстинктивно я сделала немыслимое. Не спросив и не предупредив, я поцеловала его.
Мои руки обвили его шею, а пальцы гладили его совершенные белокурые волосы. После нескольких секунд удивления, он ответил. Как и в прошлый раз, мы взорвались.
Мы целовались так, как могли это делать только мы с ним.
— Я люблю тебя, Лили Поттер, — выдохнул он.
— Ммм, — застонала я в ответ.
Затем я замерла. Мэтт. Я обманывала Мэтта.
Нет. То, что происходило, было совершенно неправильно. Я отпрянула от Скорпиуса и встала. Он встал тоже, нахмурившись.
— Что такое, милая? — спросил он.
— Мэтт, — прошептала я.
Скорпиус тихо выругался.
— Я ненавижу его.
— Нет, — воскликнула я тихо. — Ненавидь меня. Я ужасный человек. Все, что я делаю — это приношу боль тому, кто мне небезразличен.
— Лили...
Прежде, чем он успел сказать что—то ещё, дверь открылась. Вошла профессор Рэдл. Войди она на несколько секунд раньше — и у нас было бы чертовски много неприятностей.
— Вы, двое, можете уходить, — сказала она.
Я не смотрела на блондина, идущего рядом со мной, когда мы вышли из подземелья. Когда наши пути стали расходиться, я взглянула на него. Он протянул руку и погладил моё лицо одним быстрым движением.
— До свидания, Лили.
— Спокойной ночи, Малфой.
Он печально покачал головой и ушёл. Я была таким чудовищем. Я ненавидела себя в тот момент.
Я подошла ко входу в общую комнату одновременно с Альбусом и Роуз. Они ели шоколад, что навело меня на мысль, что подошедшие совершили набег на кухню. Полная Дама спала, когда мы подошли.
— Лили, это ты? — прошипел мой брат. — Где ты была так поздно?
— Под арестом, — пробормотала я.
— Что случилось, Лилс? — Роуз обеспокоенно нахмурилась.
— Я сделала кое—что ужасное, Рози, — сокрушённо призналась я.
Роуз села перед портретом Спящей Дамы и потянула меня за собой. Альбус присоединился к нам, тоже сев на пол. Моя кузина и брат уставились на меня.
— Что случилось? — требовательно спросила Роуз.
— Скорпиус Малфой, — мой голос был едва слышен.
— Ох, Лили, — вздохнул Альбус .
Роуз в замешательстве склонила голову.
— Что?
Стоит ли мне рассказать ей? Альбус и Имми знали. Пока они хранили тайну. Какая разница, что об этом узнает кто—то ещё, особенно если это старая добрая Рози? Приглушённым голосом я поведала ей всю историю, связанную с Малфоем.
— И сегодня вечером... — я задрожала.
Альбус и Роуз погладили меня по спине.
— Я поцеловала его снова, — призналась я.
Я рассказал им о зелье правды, признаниях и поцелуе.
— Что мне делать? Мэтт не заслуживает такой несчастной, лицемерной, подлой свиньи, как я.
— Скажи Мэтту правду, — мгновенно отозвалась Роуз. — Секреты друг от друга сделают ваши отношения только хуже.
Я медленно кивнула.
— Ты права. Я сейчас же расскажу ему об этом. Спасибо, Рози.
Альбус покачал головой.
— Я просто не понимаю тебя, Лили. По тому, как ты говоришь о Малфое, я вижу, что ты по уши влюблена в него... Но ты относишься к нему так, будто он — ничтожество. Ты играешь с его чувствами, а потом просто разворачиваешься и говоришь "шутка". Это неправильно.
Я нахмурилась.
— Я не могу быть со Скорпиусом, Альбус.
— Почему нет? — решительно спросил он.
— Папа и Джеймс никогда не одобрят этого.
— С каких это пор тебя волнует то, одобрят ли они твоего парня, или нет?
Чувство вины заставило меня сердито на него наброситься.
— Это не твоё дело, Альбус Поттер. Просто оставь меня в покое!
Я повернулась и постучала по раме портрета Полной Дамы. Она зевнула и медленно проснулась.
— Амортенция, — тихо сказала Роуз, не глядя ни на меня, ни на Альбуса.
С сонным кивком она качнулась вперед. Мы выкарабкались через отверстие в портрете. Я сразу же заметила Мэтта. У него был поединок по армрестлингу с Фредом Уизли. Мой кузен проигрывал, и его девушка, Лия Томас, весело смеялась. Я решила попросить совета у Роуз.
Рука Фреда коснулась стола, и Мэтт выкрикнул "Победа!"
— Мэтти, — прошептал я.
— Лили! — усмехнулся он. Потом он заметил выражение моего лица, и его брови обеспокоенно свелись к переносице. — Что случилось?
— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — сказал я так тихо, чтобы только он мог расслышать.
— Я беру матч—реванш! — потребовал Фред.
Мэтт поднял руку.
— Позже.
Фред пожал плечами и обнял Лию. Мэтт осмотрелся.
— Моя комната пуста.
Я кивнула. Тяжёлое молчание давило, когда мы подошли к лестнице в комнату мальчиков. Я чувствовала обвиняющий взгляд Альбуса на своей спине. Я дрожала, как лист. Я была в ужасе. Действительно ли мы должны сделать это и должна ли я сказать Мэтту, что бросаю его... Из—за Скорпиуса Малфоя? Мы сели на его кровать. Мэтт взял меня за руку.
— Что случилось, сладкая? — озабоченно спросил он.
— Я... Ты заслуживаешь лучшей, чем я.
— Чепуха, Лили. О чем ты говоришь? — спросил он удивленно.
— Я сделала кое—что ужасное, Мэтти, — к моему ужасу, я заплакала.
Он попытался обнять меня, но я покачала головой.
— Мне очень жаль.
— Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе не надо расстраиваться, Лилс, — он обнял меня за плечи.
Я попыталась не обращать на это внимания, но безуспешно.
— Я уже сказала тебе, Мэтт: я не заслуживаю такого удивительно человека, как ты. Я не заслуживаю твоего тепла, — мне удалось остановить слезы. Никаких слез. Из—за его сочувствия мне становилось в миллион раз хуже.
— Лили, пожалуйста! Дай мне обнять тебя! Почему я не могу утешить свою девушку? Что происходит, Лили? Ты начинаешь пугать меня! — воскликнул он.
— Я обманула тебя! — выкрикнула я.
Мы оба перестали двигаться. Я не могла поверить в то, что происходило. Его рука упала с моих плеч.
— Когда? — его голос был хриплым.
— Сегодня вечером, — мой ответ был едва слышен.
Он прикрыл лицо своими дрожащими руками.
— С кем? — он задыхался.
Краткий миг напряжённой тишины.
— Со Скорпиусом Малфоем.
Тишина звенела в ушах. Плечи Мэтта беззвучно тряслись. Я сидела рядом с ним и ненавидела себя больше, чем когда бы то ни было. Я всё испортила, и Мэтт должен был раздавить меня. Он должен был сказать мне, какой я на самом деле презренный человек. И я... Я ошибалась, думая о разрыве с ним. Он не заслуживал этого.
— Почему? — его голос сорвался.
Мэтт не должен был так страдать. Это всё моя вина. Он должен был знать правду. Итак, уже второй раз за этот вечер, я рассказывала о Скорпиусе и обо мне. Только на этот раз это было гораздо труднее.
Когда я закончила, он ничего не сказал. Я хотела, чтобы он был зол. Я хотела, чтобы он наказал меня за то, что я сделала.
— Ну? — наконец спросила я.
Его разбитое, опустошённое лицо повернулось ко мне.
— Что "ну", Лили?
— Кричи! Скажи мне, что я ничтожная лживая свинья! Скажи, что я мерзкая лицемерка, предавшая тебя. Брось меня! Ненавидь меня! Проклинай меня! Прожги меня взглядом! Сделай что—нибудь! — закричала я. — Накажи меня, Мэтт. Заставить меня заплатить! Это убивает меня. За то, что я сделала, я должна понести наказание. Сделай мне больно в ответ. Я заслуживаю этого!
— Я не могу обидеть тебя, Лилс. Я бы никогда не смог обидеть тебя, — прошептал Мэтт.
— Сделай это! — закричала я.
— Нет. Я прощаю тебя, Лили.
— Что? — я была ошеломлена.
— Я прощаю тебя.
Будет неправильно с моей стороны уйти просто так.
— Но почему?
— Потому что я люблю тебя, — сказал он.
Мэтт Вуд совершенен, и это правда. А я... Я самая худшая девушка на свете.
— Я обманывал трёх своих бывших девушек, — признался он.
— Но это не оправдывает того, что я сделала.
— Нет, но я просто говорю, что... Я в любом случае прощаю тебя.
