Глава 19- Как это – «нет портрета»? – нарушители спокойствия переглянулись. – Глосси сказал, что есть!
Теперь озадачен был Невилл.
- Я не раз бывал в кабинете директора и никогда не видел там Северуса Снейпа, я бы… запомнил…
Гарри и Джинни сочувственно покивали, Драко привычно скривил рот и отвернулся, пока никто не заметил. Об отношении профессора зельеварения к своей «Головной боли №1» (в умении доводить Снейпа Невилл превзошел даже Золотое Трио) по Хогрвартсу ходили легенды, подробности очередной катастрофы обсуждались во всех четырех гостиных и в учительской школы. Давая ученику краткую и нелестную характеристику, Снейп ни разу за семь лет не повторился, каждый раз вызывая желание как минимум записать использованное выражение и сражать им будущих противников, а Лонгботтом боялся профессора до настоящей нервной дрожи и потери сознания, так что кто-то из близнецов Уизли в свое время даже назвал это "Снейпофобией". Только почувствовав ответственность за младшекурсников, бабушкин внучок перестал мямлить, обрел уверенность в своих силах и даже почти не боялся нового директора. Особенно на фоне Кэрроу, по сравнению с крокодильими улыбками-оскалами которых нелюдимый и мрачный Снейп представлялся чем-то привычно-раздражающим, даже почти родным. В глазах Невила профессор был злом, но злом привычным и где-то даже логичным, если бы не убийство Дамблдора, сводившее на нет все попытки понять и принять ненавистного преподавателя. Пожиратели же производили впечатление затаившихся хищников, поджидающих добычу в виде первых и вторых курсов.
После Невилл не раз жалел, что не смог разглядеть за вечно брезгливым выражением лица беспокойство за малышню, которую изводили захватчики. Всего этого ни Гарри, ни остальные, конечно, не знали, но представить, что для Лонгботтома могла пройти незамеченной встреча - пусть и в портретной форме – с самим Северусом Снейпом, было решительно невозможно
- Точно? - безнадежно спросила Вики. Сама она ни разу не удостоилась чести быть приглашенной в кабинет директора: несмотря на отличные успехи в зельеварении и ЗОТИ, по остальным предметам училась она лишь чуть выше среднего (по меркам Рэйвенкло, конечно), звезд с неба не хватала, вела себя более чем прилично и потому отчитывать ее было не за что, так что особым интересом у директора мисс Прайм не пользовалась. До недавнего времени.
- Точно, - уверенно подтвердил Невилл. - По центру письменный стол, с одной сторону - Дамблдор, потом кто-то из Блэков, два директора с Рэйвенкло, забыл фамилии... с другой стороны от двери - лысый, потом женский портрет, дама очень красивая и... - он замолчал на полувздохе.
- Что?
- Гарри, - шепотом произнес Лонгботтом, по прежнему глядя в угол кабинета, - напротив Дамлбдора висит портрет, который вечно или пуст или задернут шторами, и что написано на табличке, с этой стороны директорского стола не видно!
Полчаса спустя они неуверенно топтались перед горгульей, охраняющей вход в директорский кабинет. Невилл старательно держался в стороне от ребят и строил планы по отвлечению директора. Пароля он не знал, придется взламывать. В то, что кто-то проникнет в ее кабинет так, чтобы Минерва не узнала, он не верил ни на кнат. Проводив их сюда, он уже стал заговорщиком, значит, остается только играть свою роль до конца, сделать вид, будто он только что появился и застукал взломщиков, конечно, можно, но кто ему поверит?
Он перевел взгляд на Викторию и Драко. Оригинально, нечего сказать.
Сноб Малфой и маггло.. то есть, полукровка… да и вообще, видимо, не так уж важная чистота крови, если один из родителей – Северус Снейп.
Дочка Ужаса подземелий, надо же, а? А ведь вполне логично, и главное, все объясняет. Способностями к зельеварению обладают десятки учеников, развивают их (отчасти это «заслуга» профессора Снейпа, начисто отбивающего любовь к своему предмету у всех, кроме истинных фанатиков) – единицы, магглорожденных среди них практически нет, Гермиона не в счет она – гений, а гений, как известно, гениален во всем. Прекрасная память, страсть к познанию, нехилый магический потенциал, плюс яростное желание выгрызть себе место в волшебном мире – и вот вам лучшая ученица Хогвартса за последние полвека.
Виктория училась средне, но зельеварение и ЗОТИ давались ей легко (он слышал разговоры в учительской после исчезновения девочки, новые преподаватели этих предметов хвалили ученицу и искренне надеялись, что она вернется закончить седьмой курс), что для магглорожденных практически невозможно. Чтоб вам уже тогда задуматься о том, что с ее родней не все так просто, подумал Невилл.
А Хорек, ты посмотри, ни на шаг не отходит. Рыцарь белобрысый. Стоит рядом и чуть позади, готовый мгновенно переместиться, задвинуть ее себе за спину и сражаться с целым миром. Напряженный, как… как слизеринская змея на гербе, чуть что – сжатая пружина распрямится, выбрасывая вперед острые ядовитые зубы, и горе тому, кто не успеет увернуться. А зная выучку Малфоя, можно начинать сочувствовать его противнику - увернуться он не успеет. Ишь, как глазищи сверкают! Да не претендует тут никто на твою девочку…
В этот момент Виктория нашарила в полутьме коридора руку Драко и сжала, ища поддержки, Малфой мгновенно позабыл про весь враждебный мир, сосредоточившись только на ощущении холодных подрагивающих пальцев в своей ладони.
Дадли с любопытством оглядывал монстра на входе в кабинет и Невилл мог поклясться, что глаза горгульи пристально следят за действиями маггла.
Гарри и Джинни рассматривали горгулью совсем с другой точки зрения – абсолютно варварской. Джинни изобразила палочкой что-то из запретного арсенала Молли Уизли (чтоб тебе на том свете икалось, Беллатрисса!), крылатая тварь оскалилась, узнавая прием, но не сдвинулась с места. Драко уважительно присвистнул: он этого заклинания не знал.
- А если все вместе и с нескольких сторон? – поинтересовалась Виктория.
- Нет необходимости, - засмеялась Джинни. – Это не атакующий прием, а открывающий. Мама им наши запароленные ящики вскрывала, когда мы что-то от них с папой прятали. А мы и знать не знали, откуда мама в курсе, что Фред и Джордж бухать собирались или что Билл… кхем… не для посторонних…
- Но она все еще охраняет вход.
- Она и будет его охранять. Но сейчас она любую фразу примет за верный пароль. Сработает лишь однажды, потом она вновь «вспомнит» старый.
- Типа дезориентация? – предположил Дадли. Малфой покосился на него с уважением, этого слова он не знал. Горгулья, судя по всему, - тоже, потому что пожала могучими каменными плечами, поколебалась и… отодвинулась, давая дорогу к кабинету. – Это я ее?
- Ты, Дадли, - усмехнулся Гарри и быстро чмокнул Джинни в щеку. – Умничка.
Шли секунды, но никто и не думал идти в кабинет первым. Виктория шагнула было к проему замерла, шумно сглотнула и снова сжала руку Драко.
- Поттер? – шепотом позвал он.
- Идем, - отозвался тот. - Джинни, останься, пожалуйста, вдруг кто-то…
- Да и Дадли в кабинет лучше не пускать, - тихо ответила она, потянула его за рукав, вынуждая пригнуться, и звонко чмокнула в щеку. – Иди уже, герой.
Уже поднявшись на несколько ступеней, Потер вдруг остановился и протянул Драко мантию.
- Накинь на Вики. Пусть портреты пока ее не видят.
- Нас-то они увидят.
- Мы с тобой уже выпустились, нам ничего не будет. Хотя… давай-ка ты тоже.
- Подумаешь, увидят… - буркнул себе под нос Драко, но мантию взял и использовал по назначению.
В кабинет Гарри зашел, невзначай оставив за собой распахнутую дверь. Не имеющий опыта хождения под мантией-невидимкой, тем более – не один, Драко отчаянно спотыкался и готов был сгореть со стыда за свою неловкость. Вики, казалось, на это было наплевать, она, крепко держалась за его рубашку, подстраивалась под его шаг и приняла на себя роль ведомого. Придержав ее за локоть, Малфой жестом предложил затаиться в углу возле старой вешалки, откуда было прекрасно видно директорский стол, но где они не привлекут внимания портретов посторонними звуками.
Кабинет встретил их полумраком, знакомыми со времен учебы запахами, шорохом, шелестом и прочими звуками, которые свойственны обжитому, но сейчас пустому кабинету. Несколько свитков пергамента, ничем не закрепленные, перекатывались по столу, имитируя шепот. В приоткрытое окно проникал не по-осеннему теплый ветерок, теребя портьеру, вздымая ее пузырем. Создавалось ощущение, что там кто-то спрятался и вовсю потешается над незваными гостями. Портреты были неподвижны и тихи.
Поттер решительно прошагал к директорскому столу. В свете луны, проникавшем сквозь неплотно задернутые шторы, он различил силуэт Дамблдора на портрете справа и складки ткани на второй раме.
- Доброй ночи, - вежливо поздоровался он, не сводя взгляда с закрытого портрета.
- Г-гарри? – встрепенулся седобородый маг и чуть не опрокинул нарисованный чайник. – Не ожидал тебя здесь увидеть, мой мальчик. Минерва, безусловно, будет…
- Простите, директор Дамблдор, но я сейчас обращался не к вам. Доброй ночи, директор… нет, профессор Снейп! – и Гарри засветил Люмос Максима.
Штора на противоположном портрете распахнулась.
Гарри замер.
