ПослесловиеБарти Крауч стоял на кладбище. Ночь была холодная.
Ночь последнего испытания Турнира, в котором должен был участвовать мальчишка Поттер. Но кто же мог предвидеть?
Выпуская облачко пара, мужчина кутался в плащ. Деревянная нога лежала в стороне, как и остальные вещи Грюма. Повернув голову, он посмотрел на надгробие отца его господина. Нервно облизнув свои губы, Барти рассмеялся. По какой-то непонятной причине Альбус так и не догадался, что за всем стоит он. Или… Правильнее будет сказать, догадался, но не решил ничего предпринимать. Был уверен, что Крауч ничего не сделает?
Вновь рассмеявшись, Барти развернулся к большому котлу, под которым огонь уже давно погас.
Крыса лежала рядом с отрубленной рукой, истекая кровью, не способный даже на простое заклинание.
Под ногами хрустели кости, что были выкопаны из могилы.
— Я знаю, что вас так не уничтожить. Но, по крайней мере, это даст больше времени парню с Вами справиться, мой господин, — с улыбкой сказал Барти, подходя к котлу и заглядывая внутрь. От господина там вряд ли что уже осталось.
Вытащив из нагрудного кармана пачку неотправленных писем, мужчина с нежностью провел по первому и со скорбью отправил их в воду, вновь зажигая огонь под котлом.
Барти аппарировал.
Вода медленно поглощала конверты, которые были адресованы Регулусу Арктурусу Блэку. Никто и никогда не узнает, что в этих письмах было.
Барти Крауч исчез безвозвратно.
***
— Черт! Черт! Черт! — тихо шептал Драко, чуть ли не на коленках ползая по полу замка, что-то выискивая. — Ну как так-то? Как я мог прозевать? Это все Поттер виноват, будь он неладен. Сколько проблем из-за него. Если бы я знал, что дружба с ним будет неприятнее вражды, то никогда бы не подумал протягивать к нему свою руку.
Малфой бы и дальше ползал, если бы, заходя за угол, не врезался в кого-то. Подняв голову, он встретился с внимательным взглядом профессора трансфигурации. Икнув, он старался даже не дышать. Время-то учебное было, и сейчас слизеринец должен находиться за партой, а не в коридоре.
— Вы что-то потеряли, мистер Малфой? И это что-то настолько важное, что вы пропускаете занятия? — сказала Минерва, поправив очки и чуть сползшую шляпу.
— Простите. Я действительно потерял нечто важное. Но, кажется, не в этом месте.
Поднявшись с колен, парень смиренно ждал своей участи.
— Хорошо. На этот раз я прощаю. Вы один из образцовых студентов и ранее за вами такого не наблюдалось, поэтому я верю вам, что это действительно что-то ценное. Но только на этот раз. Идите. Попробуйте в другом месте поискать.
Драко с удивлением посмотрел на преподавателя. И только сейчас заметил, что она была чем-то очень довольна. Хоть это и не было столь очевидно, однако уголки ее губ слегка приподняты, и морщинки на лбу разглажены. Драко не раз замечал такое выражение лица у Северуса, поэтому мог с уверенностью сказать — профессор счастлива.
Не искушая больше свою судьбу, Драко пробормотал: «Спасибо. До свидания», — и скрылся в подземельях.
Проводив взглядом удаляющегося мальчика, Минерва вздохнула с облегчением.
— Прости, ты наверно устал ждать, — проговорила она и стянула с себя шляпу.
В гнезде волос, приподняв белокурую головку, сидела копия Малфоя, с тем лишь исключением, что была в несколько раз меньше.
Взяв на руки кроху, Минерва не смогла сдержать улыбки. Малыш вторил ей.
— Северус посоветовал сходить к Мадам Малкин. Сходим в магазин? Уверена, тебе уже не терпится одеться. Красный тебе будет к лицу. Хотя, я еще подумываю о белом или черном. Но точно не зеленый. Его в моей жизни слишком много. Ты со мной согласен, Драйк?
Блондинчик на руках захихикал, опрокинувшись на спинку и подняв ножки кверху.
— Надеюсь, Северус позволит воспользоваться домиком Ри.
В этом году Мадам Малкин определенно ждет прибыль. Только есть проблема. Как уговорить Директора Альбуса не делать заказы миниатюрных розовых мантий. Хотя, это не ее проблема.
— Какая же ты коварная, Минерва. Драко узнает слишком поздно о том, что своего альрауна он потерял совершенно не случайно, — прошептал Северус, скрываясь за углом.
***
— Вы что-то хотели сказать, мистер Поттер?
Мальчишка переминался с ноги на ногу напротив стола Снейпа. Колокол уже давно прозвенел, и все ушли на обед, остались лишь трое в кабинете: Гарри, Северус и Грир Харрис Снейп, которого по-прежнему называют просто Ри.
— Да. У меня просьба, — невнятно пробурчал гриффиндорец, протягивая лист, полностью исписанный красными чернилами, под которыми едва проглядывались черные.
— И? — не поднимая головы, произнес Северус, делая пометку на очередной контрольной работе.
— Вы бы могли не позволять проверять мою работу Ри? — на одном дыхании выпалил парень, краснея.
Оторвавшись от «шедевра», зельевар с усмешкой посмотрел на студента.
— Что? Не нравится, когда двухлетний ребенок знает зелья лучше Вас, мистер Поттер? Малыш хорошо справляется со своими обязанностями. Хотя порой… — Северус взял в руки протягиваемый лист и улыбнулся, — не всегда понятно, что он пишет.
Взмахнув палочкой, Северус упорядочил письмена и сделал их более разборчивыми, заставив парня покраснеть еще больше от эпитетов, которые использовал ребенок.
— Думаю, стоило оставить, как было, — заикаясь, проговорил Поттер.
— Если на этом все, то я бы хотел закрыть кабинет и отправиться в Зал. Харрису пора есть, — особо выделяя второе имя своего уже законного сына, Северус поднялся из-за стола.
— Ну, он же не мой сын, — прошептал Поттер. Когда он узнал полное имя мальчика, чуть не умер от стыда. Какие только слухи после этого не бродили по Замку.
— Будете в следующий раз думать, прежде чем использовать запрещенную министерством магию. Тем более, так как в нем Ваша кровь, считаю имя вполне оправданным.
***
Директор вот уже который месяц не выходил из своего кабинета. Все обязанности его практически выполняла Минерва. А все было в том, что он не мог появиться перед всеми в таком виде.
Его борода превратилась в мармеладовый рай. И стоило одну мармеладку вытащить из бороды, как на ее месте появлялись две.
— Ну ладно. Я заслужил, — признавая свою неправоту, Альбус отправил дольку в рот, обзаводясь двумя новыми. — Эх.
Портреты тихо смеялись.
— Что посеешь, то и пожнешь. Я ведь предупреждал, — сказал Блэк.
