Глава 2Огромное спасибо всем за отзывы! Мне очень, очень приятно!
Luda, что ж, постараюсь оправдать ваши ожидания, но сильно уж подробно написать не получится – глав я планирую всего пять-шесть. Рада, что вам понравилось!
Чуча, да мое мнение вряд ли сильно уж отличается от общепринятого, просто фиков с Петтигрю – до обидного мало. Вот и исправляю это недоразумение.
Фанни, о, Герцогиня пришла! Спасибо за комплименты! Чесгря, с трудом представляю себе мышиный цвет волос…но будем исправляться! Сьюх??? *пошла топиться* А контраст будет между маменькиным и папенькиным сыночком Питером и тем, что позднее выросло из него в школе. Типа эксперимент по смене психологического климата и обстановки и влияние этих изменений на характер человека… во блин!
~~~*~~~
Небо было затянуто тяжелыми серыми тучами, грозившими в любую минуту разразиться дождем. Холодный ветер гнал по земле первые опавшие листья, развеивал дым, валящий из паровозной трубы…
Платформа 9 и 3/4 была заполнена людьми. Ученики Хогвартса, их родители и другие провожающие оживленно разговаривали друг с другом, поеживаясь от холода, торопились сесть на поезд, повсюду стояли тележки с сундуками студентов, громко ухали совы.
Питер Петтигрю, крепко держась за мамину руку, восхищенно оглядывался, стремясь увидеть все и сразу. Вот мимо прошла высокая черноволосая старшекурсница, что-то раздраженно объясняющая идущему рядом с ней мальчику лет одиннадцати-двенадцати, такому же темноволосому и синеглазому, как и она сама. Вот в сторонке маленькая девочка с аккуратно заплетенными рыжими косичками со слезами на глазах обнимает свою мать, пытающуюся ее успокоить. Вот манерно пожимают друг другу руки два юноши, один – высокий блондин с приглаженными волосами и надменным выражением лица, другой – шатен с темными глазами и тяжелым подбородком, это явно однокурсники.
Питер, вздохнув от переизбытка чувств, повернулся к родителям.
- Сынок, пообещай мне, что будешь хорошо учиться! И постарайся не встревать в неприятности, ладно? – грустным голосом попросила мать, поправляя полосатый шарф сына.
- Конечно, мам, обещаю! Разве я когда-нибудь встревал в них? – удивленно произнес Питер.
- Сын, помни, что я тебе говорил. Не важно, на какой факультет ты поступишь, главное, чтобы тебя запомнили как хорошего человека, как верного друга. И никогда не строй из себя непонятно что, будь таким, какой ты есть на самом деле.
- Да, пап, я помню. Я постараюсь.
- Ну, беги, тебе еще нужно занять место в поезде.
Питер по очереди крепко обнял родителей, с помощью отца занес свой багаж в Хогвартс-Экспресс, помахал на прощание рукой и скрылся в вагоне.
- Ох, дорогой, я так надеюсь, что с Питером все будет в порядке…
- Я тоже… надеюсь. И все-таки сыну нужен сильный человек, который указывал бы, что ему делать… - последнюю фразу мистер Петтигрю сказал очень тихо, чтобы не волновать и без того расстроенную жену.
Питер шагал по вагону, разыскивая свободное купе. Вскоре он его нашел, поставил свой сундук на полку и устроился у окна, глядя на толпу людей на платформе и пытаясь отыскать в ней родителей. Именно в этот момент он понял, что впервые в своей жизни уезжает куда-то один, причем надолго. И рядом не будет ни доброй и заботливой мамы, что способна его утешить, ни всегда справедливого и спокойного отца, который может помочь ему и советом, и делом. От осознания этого Питеру стало очень грустно, даже немного захотелось поплакать, но мальчик вовремя вспомнил, что он теперь совсем взрослый, а взрослым не пристало реветь по любому поводу. Питер поудобнее расположился на диванчике и начал мечтать о предстоящей учебе.
Через несколько минут поезд тронулся. За окнами проплыла платформа с машущими на прощанье людьми, вскоре замелькали дома. Питер почувствовал себя очень одиноким, сидя в пустом купе, которое показалось ему огромным в сравнении с собственным ростом, тем более что погода за окном становилась все мрачнее и мрачнее. Мальчику невероятно хотелось, чтобы кто-нибудь сейчас зашел, спросил, свободно ли здесь, заговорил с ним… Нет, он сам, Питер Петтигрю, заговорит с вошедшим, да!
Словно услышав его мысли, дверь приоткрылась, в купе заглянул мальчик.
- Здесь свободно?
Питер, неожиданно растерявшись и застеснявшись, смог только кивнуть в ответ. Незнакомец сел напротив него, поставив рядом с собой довольно потрепанный серый маггловский чемодан. Питер постарался незаметно рассмотреть своего попутчика: черные, средней длины волосы, очень бледное лицо, темные глаза и крупный, несколько крючковатый нос. Сидящий напротив мальчик хмуро взглянул на Питера, открыл свой чемодан и, вытащив оттуда большую книгу, углубился в чтение, не удосужившись даже представиться. Петтигрю очень хотелось с ним заговорить, но он не мог побороть свою стеснительность. Тихо вздохнув, Питер отвернулся к окну.
На улице начался дождь, крупные капли бились о вагонное стекло, расплываясь и смазывая проносящиеся мимо поезда пейзажи. Равномерная тряска, перестук колес, текущая по стеклу дождевая вода, тихий шелест книжных страниц, переворачиваемых молчаливым незнакомцем, постепенно усыпляли Питера.
Стук в дверь показался ему диким грохотом, мальчик резко проснулся и открыл глаза. В купе заглядывала полненькая женщина со словами:
- Хотите что-нибудь купить, ребятки?
Черноволосый мальчик, не отрываясь от чтения, отрицательно помотал головой, Питер, достав из кармана все свое богатство – два серебряных сикля, врученных ему отцом «на дорогу», вышел в коридор. Купив несколько шоколадных лягушек и пару пакетиков всевкусных орешков Берти Ботт, он вернулся в купе. Его попутчик раздраженно взглянул на него, когда Питер, споткнувшись о край чемодана незнакомца, едва не упал, выронив при этом свои покупки. Петтигрю, покраснев, подобрал их, сел на свое место у окна и начал распаковывать шоколадную лягушку. Ему было неудобно перед черноволосым мальчиком, ведь Питера всегда учили делиться. Наконец, обмирая от собственной смелости, он взглянул на соседа:
- Будешь шоколадную лягушку?
Черноволосый мальчик удивленно изогнул бровь, хмыкнул и пробормотал:
- Нет… спасибо, - и вновь уткнулся в книгу.
Питеру стало не по себе, он не ожидал отказа, в глубине души надеясь, что сможет разговорить незнакомца и подружиться с ним.
Поедая сладости, Питер с грустью думал о том, что первый день перемен в его жизни начался довольно неудачно. Да что там «довольно», абсолютно неудачно. Настроение мальчика было мрачным, как погода за окном быстро мчащегося Хогвартс-Экспресса.
Вечером поезд прибыл на станцию в Хогсмите. Студенты, уже переодевшиеся в школьные мантии, высыпали из вагонов на перрон. Питер, от волнения то и дело поправляя воротничок рубашки, старался не отставать от своего попутчика, казавшегося ему абсолютно спокойным. Дождь, к всеобщей радости, к тому времени закончился, но вечернее небо все еще скрывалось за тяжелыми тучами.
- Первоклашки, первоклашки, все идите сюда! - раздался чей-то громкий голос.
Питер разглядел в темноте силуэт огромного человека, размахивающего лампой. Заметив, что черноволосый мальчик из его купе направился в ту сторону, он заторопился следом.
- Все собрались? Идите за мной, только осторожнее, смотрите под ноги!
Питер, окруженный другими детьми, растерянными не меньше, чем он сам, чуть-чуть успокоился. Теперь он, по крайней мере, не отстанет и не потеряется.
Поскальзываясь на мокрой от дождя узкой тропинке, оглядываясь по сторонам, пытаясь различить хоть что-нибудь в окружающей их темноте, первоклассники шли за гигантом.
Питер плохо помнил, как они добрались до Хогвартса. В памяти остался лишь восторг от внезапно открывшегося за поворотом дорожки вида на прекрасный замок и плеск воды за бортом небольших лодочек, плывущих по черному озеру к освещенной громаде школы.
Но вот ворота Хогвартса, к которым их привел гигант, открылись, встретившая их на пороге высокая темноволосая волшебница в парадной мантии проводила детей через роскошный вестибюль с широкой мраморной лестницей и теряющимся где-то в вышине потолком в небольшую комнату в стороне от главного зала.
- Добро пожаловать в Хогвартс, - произнесла она. – Перед тем, как начнется пир по случаю нового учебного года, вы должны будете пройти распределение по факультетам. Всего их четыре…
Питер разволновался настолько, что был не в состоянии слушать речь волшебницы. Родители многое рассказывали ему о школе, о ее порядках и правилах, поэтому необходимость распределения не была для мальчика новостью. Но Питер в первый раз осознал, что ему придется стоять на виду всех, абсолютно всех учеников, да еще и преподавателей, пока Шляпа решит его участь. От этих мыслей у мальчика похолодело в животе, по спине поползли мурашки. В висящем на стене зеркале, освещенном двумя расположенными по бокам от него факелами, Питер разглядел собственное серое от страха лицо.
Так и не сумев совладать с собой, он в толпе остальных первоклашек вышел вслед за волшебницей, представившейся профессором МакГонагалл, в Большой зал. В другое время он бы обратил внимание на красоту зала, на заколдованный потолок-небо, затянутый хмурыми тучами, на тысячи свечей, парящих в воздухе, свет от которых веселыми яркими бликами отражался в золоте столовых приборов. А сейчас Питер был занят тем, что старательно прятался за спинами других первоклассников, надеясь на то, что не сильно громко стучит зубами от страха.
Когда преподавательница подвела детей к учительскому столу и велела выстроиться в линейку, Питер был готов упасть в обморок от ужаса: на него, наверное, только на него одного смотрели сотни лиц!..
Профессор вынесла вперед табуретку и большую старую колдовскую шляпу, которая вдруг зашевелилась, явно что-то говоря. Волшебница развернула длинный пергаментный свиток, худенькая светловолосая девочка, стоявшая справа от Петтигрю, услышав свое имя, подошла к стулу, села, надев шляпу... Все это происходило для Питера словно в полусне, звуки сливались в монотонное жужжание, слабый желтый свет свечей ослеплял, колени подгибались.
Прозвучавшее «Петтигрю, Питер» стало для него словно ведро ледяной воды, внезапно вылитой за шиворот. Мальчик шагнул вперед, поражаясь, что ноги его до сих пор держат, робко присел на краешек стула. Тот жалобно скрипнул под ним, заставив Питера сильно вздрогнуть и очнуться. В этот момент шляпа съехала ему на глаза, скрыв Большой зал и учеников, в упор смотрящих на сжавшегося на стуле маленького светловолосого и остроносого мальчика.
- Хм, странно. Ты очень застенчив, хочешь настоящей дружбы, которую будешь ценить. Не храбрец, в душе – идеалист. При этом очень нерешителен… Но готов сделать все, что только потребуется для помощи твоим друзьям, будущим друзьям. Куда бы ты хотел? Хаффлпафф или Гриффиндор? А еще сейчас ты хочешь видеть этот мир лишь в светлых тонах… - зашептал в ухо Питеру тихий голос.
- Э-э-э… я не знаю…
- Тебе нужна сильная рука, чтобы преодолеть нерешительность. Тебе нужен настоящий друг, но он должен быть добрым, дабы не сбить тебя с правильной дороги… Ты сможешь найти такого друга, в этом тебе поможет факультет Гриффиндор! – последнее слово Шляпа выкрикнула на весь зал.
Питер, пошатываясь, добрался до стола названного факультета, над которым развевался красно-золотой флаг, украшенный изображением льва, рухнул на скамейку, испуганно оглядываясь и кивая на приветствия своих сокурсников. Сидевший напротив него темноволосый мальчик, которого Петтигрю заметил еще на вокзале в компании взрослой девушки, взглянул на него и слегка усмехнулся, тут же отвернувшись и радостно зааплодировав торопящемуся к столу очередному студенту Гриффиндора – высокому пареньку с карими глазами и сильно растрепанными черными волосами.
Начавшийся сразу после распределения пир заставил Питера немного успокоиться и более оптимистично взглянуть на прошедший день. Уплетая за обе щеки великолепный медовый торт со взбитыми сливками, Петтигрю решил, что завтра все будет намного лучше: он подружится с кем-нибудь, наконец-то сможет опробовать в деле свою волшебную палочку и, конечно, станет решительным и храбрым, очень храбрым!
Тучи на заколдованном потолке немного поредели, между ними стали проглядывать ярко мерцающие звезды. Свечи, мерно покачивающиеся в воздухе над столами, больше не ослепляли Питера, наоборот, их теплый свет успокаивал и усыплял плотно наевшегося мальчика.
Через полчаса, когда пир закончился, старосты отвели первокурсников к гостиным их факультетов. Поднявшись в спальню, Питер заметил свой сундук, стоящий возле одной из кроватей с красно-золотыми балдахинами. Вошедшие в комнату немного позже три мальчика весело болтали о чем-то, они явно уже успели познакомиться друг с другом. Один из них, сероглазый и светловолосый, со странно бледным лицом, повернулся к Питеру:
- Привет, ты, кажется, Питер Петтигрю? Меня зовут Ремус, Ремус Люпин.
- Д-д-да, я Питер. П-п-приятно познакомиться…
- Ты чего так волнуешься, Питер? Здесь теперь все свои! – воскликнул черноволосый мальчик с ярко-синими глазами. – Ах да, я Сириус Блек.
- Джеймс Поттер, - представился третий паренек.
- Ну вот, все церемонии знакомств окончены, давайте ложиться спать! Всем спокойной ночи! – пробормотал Сириус и, не раздеваясь, упал на свою кровать.
- Спокойной ночи… - Питер забрался под одеяло и отвернулся к стенке. Мальчик улыбался – теперь он не один в этом огромном замке.
Вскоре в темной спальне слышалось только тихое дыхание четырех мальчиков и стук дождевых капель, бьющихся об оконное стекло.
