Глава 2СНЕЙП
Ненавижу утро… особенно, когда меня будят… особенно, когда подушкой…
Стоп. Подушкой?
Я скинул неизвестно откуда упавшую на меня подушку и разлепил глаза.
Так, вопрос про подушку становится несущественным. Гораздо больше меня интересует, что Драко Малфой делает в моей спальне? Нет, не так. Что я делаю в школьной спальне? Да Мерлин с этими двумя вопросами — а вот что Люциус Малфой делает в школьной спальне?!
И еще парочка вопросов — почему он в школьной форме, со значком старосты и, помимо всего прочего, резко помолодевший? Может, я сплю? Вот сейчас закрою глаза, потом опять… Ой! Больно же!
— Ты, Снейп, вконец обнаглел! Я тебе что, будильник? Вставай, пока не зашвырнул в тебя чем-нибудь потяжелее подушки!
Что, Мордред всех побери, происходит?
Но не успел я рта раскрыть, чтобы потребовать объяснений, как за спиной кто-то со смешком произнес:
— Похоже, наш экспериментатор перебрал вчера… своих зелий.
Я обернулся и обомлел.
На соседней кровати сидел, зашнуривая ботинки, Эван Розье… который погиб на моих глазах в семьдесят девятом. Живой и невредимый.
Только этому Эвану было не больше шестнадцати.
Я рывком сел на кровати и огляделся. Из ванной комнаты, зевая, вышел юный Максимилиан Нотт. Такой же молодой Эйвери завязывал перед зеркалом галстук. На стене висел огромный квиддичный плакат со сверкающим лозунгом: «Не пропустите Мировой кубок’76».
Окончательно растерявшись, я перевел взгляд на Малфоя. Тот поцокал языком и сказал:
— Завязывал бы ты со своими экспериментами, Снейп. Похоже, они на мозг влияют.
Несколько секунд я очумело таращился на него, потом вскочил с кровати и кинулся к зеркалу, оттолкнув в сторону Эверета. Да, в зеркале отразился именно тот, кого я так боялся увидеть: потрясенный пятнадцатилетний подросток в пижаме.
В голове мелькнула мысль: «Нет, это все-таки сон!», и тут желудок словно взорвался. Я запрокинул голову и до хруста сжал зубы, чтобы меня не вырвало прямо на зеркало, а потом бросился в ванную комнату, по пути сбив с ног Макса. Еще успел захлопнуть за собой дверь, а потом меня вывернуло наизнанку — в раковину, потому что до унитаза я не добежал.
Не знаю, сколько времени прошло, когда я, наконец, выполз из ванной. Перед глазами все ходило ходуном, и все силы уходили на то, чтобы удержаться на ногах. Добредя до кровати, я рухнул на нее, уткнувшись в блаженно прохладную подушку.
— Северус, может, позвать мисс Помфри? — раздался над ухом неуверенный голос… м-м, кого… точно, Эйвери.
Больно было не то что говорить, а даже думать, но я все-таки смог выдавить:
— Не надо.
Эверет продолжал что-то спрашивать, но мне было не до него.
Это не сон. Я в прошлом. Что делать?
