Глава 2- Люциус? Дорогой?
Профессор Снейп подскочил на кровати, где он лежал, боясь пошевелиться и изо всех сил сосредотачиваясь, чтобы проснуться. Назойливый шорох за дверью сильно отвлекал. Там явно кто-то скребся, но Снейп пытался не обращать внимания. Поэтому, услышав голос, не сразу узнал его – а узнав, похолодел: кошмар явно не собирался его отпускать.
- Люциус? Ты кричал? – Нарцисса Малфой была явно человеком настойчивым. Снейп поморщился – в голове немедленно зазвенело.
Но высокий голос с капризными нотками неожиданно сделал то, что не удалось ни вензелям "М" на полотенцах, мягком ковре и шторах, ни незнакомой комнате, пропитанной запахом любимого одеколона Малфоя-старшего… Снейп вдруг отчетливо понял, что случилось. Особенно четко вспомнился падающий в котел белый волос Люциуса… впрочем, теперь уже – его собственный… Северусу было известно зелье, способное поменять людей телами, и он определенно был уверен, что оно не имело ничего общего с той смесью, что взорвалась вчера в его подвале (дорогой уютный темный подвал…). Однако, как бы фантастически это не звучало, они поменялись телами – или Снейп каким-то образом оказался в теле Малфоя. Впрочем, второе предположение он постарался тут же выкинуть из головы как слишком жуткое – подумать было страшно, что же тогда случилось с его собственным телом. Оно, конечно, чрезмерной красотой не отличалось (Снейп скривил было губы в усмешке и тут же нахмурился – судя по ощущениям, собственную мимику он тоже утратил), но профессора зельеварения, в общем, всем устраивало.
Отдышавшись после такого открытия (эльфы в голове сыграли туш на медных кастрюлях), Снейп решился признаться себе, что испугался. Попробовать еще раз посмотреть в зеркало? Он попытался подняться с кровати и глухо застонал. Немедленно напомнила о себе супруга Малфоя:
- Люциус! Открой дверь, дорогой! Тебе плохо?
Молчать дальше было идиотизмом – он совершенно потерял ощущение времени и не знал, как долго Нарцисса скребется под дверью, которая либо закрыта, либо (что тоже вполне возможно) Люциус выдрессировал жену, чтобы она не входила в комнату без его позволения. Как бы то ни было, кончиться все это может тем, что она высадит дверь заклинанием, решив, что супруг болен и потерял сознание. Главное, чтобы не подвел голос…
- Нарцисса?
Шорох за дверью увял.
- Люциус, ты в порядке?
"Люциус – не знаю, а я-то уж точно нет…"
- Эээ… Я не очень хорошо себя чувствую. Голова болит. Не беспокойся, дорогая, - интересно, как Люциус называет супругу…
- Ты спустишься к завтраку? Или хочешь позавтракать в постели? Тебе принести настой? – кажется, пока он не прокололся…
- Настой?
- Ну дорогой, твой настой от похмелья… Как ты вчера съездил в Хогвартс? Опять погуляли со Снейпом? Я не слышала, как ты вернулся…
"А жаль… может, мне бы рассказала…" О том, как он оказался в замке Малфоев, Снейп не помнил совершенно ничего.
- Спасибо, дорогая, я вернулся поздно. Я не хочу завтракать… лучше полежу, - "спокойно, Северус, все идет хорошо", - если ты не возражаешь.
- Конечно, как скажешь.
Снейп послушал удаляющиеся шаги и немного расслабился. Пока все нормально… и тут его осенило: "Интересно, почему я не признался во всем Нарциссе?"
Превозмогая боль, Снейп поднялся и добрел до зеркала. Новое тело было совершенно незнакомым и профессору не особенно понравилось. Слишком холеное, гладкое и изнеженное. Он накинул на себя мантию и понял, что никому не пойдет признаваться, по крайней мере, прямо сейчас. "Супруга" пока отвязалась, головная боль немного стихла, и вообще, хорошо бы выяснить, что же с настоящим Люциусом. Добила его всплывшая перед глазами картинка – статья в "Пророке" с подробным описанием его промашки и фотографиями... Карьера полетит гиппогрифу под хвост. Дамблдор его, конечно, не выгонит, но ухмылки коллег и – еще хуже – студентов он не перенесет. Нееет… ни за что… где же у него "летучий порох"?
Люциус Малфой метался по всему кабинету. Снейп молча наблюдал на ним - за собой? – и чувствовал нарастающую злость. Он – Снейп – не может носиться по комнате с малиновым лицом, заламывать руки и бормотать что-то себе под нос. Кто бы мог подумать, что гордый холеный Люциус так легко впадает в истерику?
- Люциус! – чувствовал он себя по-идиотски: как будто разговаривает с собственным отражением.
Малфой замер на месте и прошептал:
- Ты же придумаешь, что делать? Ты же сварил то зелье, ты же знаешь, как все вернуть?
- То, что варил я, не обладает подобным… побочным эффектом. Если я не ошибаюсь, в него попал твой волос – и еще что-то, что ты рассыпал и потом стряхивал с мантии. Мне нужно знать, что именно, - Снейп поднялся и подошел к столу. Он четко помнил, что именно там стояло вчера вечером. Сейчас не хватало двух пузырьков – с толченой чешуей крокодила и порошком из волос паука-мохноножки. Люциус мог перепачкаться и в том, и в другом. Что ж, просто понадобится чуть больше зелья, и, если повезет, все получится с первой попытки…
- Северус! Ради Мерлина! Сделай что-нибудь!! Никто не должен узнать!!! Только представь себе, что напишут газеты!!! – Люциус глотнул воздуха. - И главное – Нарцисса! Ты ей ничего не сказал?!!
Малфоевская истерика окончательно успокоила Снейпа. В голове потихоньку устаканивалась мысль, что вот этот человек с его лицом и в его мантии – Люциус Малфой…
- Успокойся. Твоя жена ничего не знает. Если ты расскажешь мне, как ведешь себя дома, то и не узнает. Есть одно зелье, которое позволяет поменять двух человек телами… но его придется настаивать три месяца. То, что ты вчера так неудачно испортил – всего месяц.
- Всего?!!! Северус, ты понимаешь, о чем говоришь?
- Я-то понимаю. Как представлю себе, что ты будешь вести Зельеварение…
Малфой воззрился на него с брезгливым изумлением.
- Я не буду вести за тебя уроки! - на его лице проступило отвращение.
- Еще как будешь. Если, конечно, хочешь, чтобы никто ничего не узнал, - Снейп уже почти забыл, что недавно сам пришел в ужас при мысли о газетных заголовках. – Ничего… Перед каждым уроком будешь читать учебник. Я буду говорить, какое зелье ты дашь готовить ученикам, а потом проверять их работы.
- Но…
- И никаких "но"! – профессор сам себе удивился. Орать на Люциуса Малфоя он не стал бы никогда, хоть они и общались на равных – Малфой был слишком опасен, и с ним следовало поддерживать дружбу… По крайней мере, так Снейп думал, пока не увидел Люциуса в собственном обличье, в ужасе грызущего ногти - его собственные ногти... – И, будь так добр, обращайся с моим телом как следует.
Люциус позеленел.
- Оооо… нет… месяц в этом теле…
- Позволь узнать, чем тебе не нравится МОЕ тело?
Люциус промолчал. Снейп, в общем, мог его понять – спортивными нагрузками и косметическими процедурами он не увлекался, в отличие от Люциуса – по крайней мере, исходя из того, что он увидел утром в зеркале.
- Ладно. Прекращай истерику. Я буду готовить зелье, а ты веди уроки… Да, кстати, твоя жена сказала нечто… интересное. Что бы могла значить фраза "Опять погуляли со Снейпом"?
- Эээ… ну… я иногда говорю ей, что мы с тобой… выпиваем вместе… если мне надо… ну… отлучиться…
- Что, бегаешь по девочкам? – уши Малфоя - то есть его собственные - густо покраснели. - О. По мальчикам? - Странно было смотреть на собственную физиономию, постепенно становящуюся пурпурной. - Ну ладно. А теперь рассказывай.
- Что? – Люциус немного успокоился, но, похоже, по-прежнему плохо соображал. Снейп ехидно усмехнулся.
- Что мне делать, чтобы твоя жена ничего не заподозрила. Я, конечно, скажусь больным и рявкну на нее, чтобы меня не трогали, но выходить из комнаты все-таки придется…
