Глава 2По грязному стеклу уныло стекали капельки дождя, прочерчивая замысловатые дорожки. Дождь шел второй день подряд, своенравно отказываясь участвовать во всеобщем ликовании, охватившем в эти дни Магический мир. Глядя в окно на пустынную улицу, Гарри ловил себя на мысли, что созерцание сползающих капель доставляет ему мрачное удовлетворение.
После победы над Волдемортом прошла уже неделя, пронесшаяся подобно шумному блистательному вихрю, в котором кружились, наскакивая друг на друга, праздничные и торжественные события. Гарри казалось, что он захлебывается от поздравлений, вспышек фотоаппаратов и от бесконечных интервью, которые он даже не пытался читать. Решительно ничего из того, что там было о нем написано, он не говорил. Его противоестественная улыбка, которой мог бы позавидовать Локхаррд, будь несостоявшийся учитель ЗОТИ в здравом уме, смотрела на Гарри с витрин магазинов и, как казалось юноше, с каждого листа, содержащего текст.
Джинни наконец могла быть с ним, но в эти беспокойные дни Гарри с горечью понял, что не может нормально общаться не только с ней, но даже с Гермионой и Роном.
«Ты просто еще не вернулся с войны… Я буду тебя ждать», - так сказала ему Джинни, и Гарри в тот момент понял, что действительно любит ее.
Ему хотелось скорее вернуться к ней и к друзьям, но он не знал, как.
Точнее… В этой войне остался не закрытым один вопрос, который и отнимал у него все силы, не давая насладиться победой.
Весь прошлый год ему казалось, что он с наслаждением разделается со Снейпом, как только тот попадется ему на глаза. Он долгие месяцы вынашивал планы мести, но отвергал их один за другим, так как все они казались ему слишком милосердными для предателя и убийцы, который в отличие от Волдеморта совершал свои подлости, будучи человеком, а не монстром, не имеющим цельной души.
Но что-то изменилось в тот миг, когда Гарри увидел глаза Снейпа и плескавшуюся в них боль.
Гарри перевел взгляд на книгу по продвинутым зельям, принадлежавшую Принцу Полукровке. Тени от капель рисовали серые слезливые дорожки на страницах, перечеркивая написанные мелкими буковками заклинания и инструкции.
Рядом с книгой лежали записки от мистера «Х». Почерк на клочках бумаги не отличался от почерка на полях учебника. Это открытие Гарри сделал вчера. Видимо у заклинания, изменяющего написание букв, закончился срок действия. Теперь мистер «Х» не был загадкой для Гарри, и ему казалось, что мелкие змеящиеся строчки смеются над ним, прячась в складках помятых листков.
А сегодня в окно влетел Фоукс, не навещавший юношу последние несколько дней.
Гарри впустил совершенно промокшую птицу. В ее клюве оказалась простая маггловская фотография: обыкновенная и даже не цветная. На ней можно было разглядеть две юные, до боли знакомые Гарри физиономии.
Веселую улыбку девушки и насмешливую гримасу длинноволосого парня.
Они явно оказались вместе не случайно. Несмотря на некоторую угрюмость юноши, он смотрел на Гарри так уверенно, будто в том, что его тощая угловатая фигурка оказалась на фотографии, запечатлевшей Лили Эванс - не было ничего странного. Выражение лиц подростков, теплый блеск их глаз, неуловимая естественность, с которой они позировали фотографу – все говорило о том, что они знают друг друга едва ли не с пеленок.
Снейпа Гарри не видел с того момента, как его увели авроры с поля последней битвы.
Его судили заочно и приговорили к смерти, причем по дикой логике Министерства на юношу возлагалась почетная обязанности привести приговор в исполнение.
Видимо, слухи о том, что он жаждет мести, распространились в свое время по Волшебному миру и дошли до Скримджера.
Гарри был на суде и там узнал, что Снейп не в состоянии присутствовать на слушании, потому что, по словам Моуди, «среди авроров, доставлявших негодяя в Азкабан, оказалось много бывших студентов Хогвартса, так что, мы приносим господам судьям свои извинения. В общем, на данный момент преступник находится в больничном крыле указанной тюрьмы».
Почему-то Гарри от этих слов испытал подобие шока и не смог возразить, когда его назначали палачом. У него было такое ощущение, что голову обмотали ватой, когда Джинни взяла его под руку и отвела на Гриммаулд Плейс.
По дороге их успели сфотографировать, и вскоре в Ежедневном пророке появилась длинная статья, в которой «лучшая пара магического мира» обсуждала приготовления к предстоящей свадьбе. Джинни решила не выбрасывать газету, так как там содержались интересные идеи.
Гарри отошел от окна и тяжело опустился в кресло. Он захватил с собой имеющие отношение к Принцу Полукровке предметы и аккуратно разложил их на столе.
Сейчас, когда он вновь рассеянно перелистывал учебник, ему не хотелось думать, что владельцем этих вещей был Снейп. Они не могли принадлежать хладнокровному убийце Дамблдора.
Гарри пришла в голову удивившая его самого идея, что записки мистера «Х» - писал Принц Полукровка, который, видимо, еще поднимал голову в жестокой душе бывшего профессора.
Иначе… Помощь Снейпа, оказавшая решающее влияние на благополучный исход войны, - не поддавалась логическому объяснению.
Утром он вновь заставил себя просмотреть роковую сцену на Астрономической башне, воспользовавшись оставленным им в наследство думосбором Дамблдора.
Сначала Гарри полагал, что так он сможет снова пробудить в себе ненависть к Снейпу, но эффект получился обратным.
Теперь он был склонен считать, что в момент убийства резкие черты Снейпа выражают скорее те же чувства, что испытывал он сам, когда поил директора в пещере неизвестным зельем.
Это действительно были ненависть и отвращение, но в сочетании с погасшим взглядом эти эмоции приобретали совершенно другой смысл и казались направленными на самого себя.
Гарри потер виски, откладывая учебник в сторону.
Если собрать все факты, относящиеся к Снейпу, и рассмотреть его поведение тщательно и беспристрастно, то новый образ совершенно не вязался с тем беспощадным убийцей, которого рисовало Гаррино воображение последний год.
Надо было попробовать допросить самого Снейпа, и именно этим сегодня и решил заняться Гарри.
В Азкабан Гарри пропустили беспрепятственно, ему даже не пришлось долго объяснять начальнику тюрьмы цель своего визита. Мистер Браун сам проводил его к больничному крылу.
Палаты находились на верхних этажах и охранялись с не меньшей тщательностью, чем подземелья, где содержались здоровые преступники.
У мистера Брауна было бледное рыхлое лицо и дородная фигура. Гарри показалось, что от тюремщика несет виски. Видимо, этим объяснялась разговорчивость его провожатого.
- Он молчал первое время. Я уж подумал - перестарались ребята. Мог бы выйти скандал, как вы считаете? Таких, как он, нужно казнить прилюдно. Жаль, что не все Пожиратели приговорены к смертной казни. Некоторых я бы сам с удовольствием уничтожил. Что же касается этой гадюки Снейпа, то тут особый случай. Только представьте: лежит беззвучно, ни о чем не просит. Гордость у него, значит. Какая у такого, как он, может быть гордость?!
Гарри затошнило: то ли от пахнущих виски безжалостных слов, то ли от самой гнетущей атмосферы древней тюрьмы, от ее пронизанных холодом стен, которые еще хранили воспоминания о предавших их Дементорах.
Браун с некоторым беспокойством посмотрел на молчаливого и очень бледного спутника.
- Вам нехорошо, молодой человек? - участливо осведомился он.
- Нет, спасибо, - ответил юноша, изображая вежливую улыбку.
«Он совсем не дурной человек», - подумалось Гарри, и от этой мысли ему стало еще неуютнее.
- Вот его палата, - Браун брезгливо кивнул на массивную дверь.
Тюремщик произвел сложное движение палочкой - дверь легко и беззвучно подалась вперед.
- Он совершенно безобиден, но мне бы не хотелось, чтобы вы оставались с ним без охраны.
- Нет, спасибо. При мне палочка, и я не думаю, что мне что-то угрожает.
Последние слова Гарри произнес очень внушительным тоном. Браун кивнул, окинув подтянутую фигуру юноши полным уважения взглядом, и Гарри оказался со Снейпом наедине.
В приглушенном стеной дождя свете, проникающим в палату через продолговатые окна под потолком, Гарри удалось разглядеть единственную узкую кровать с грязным матрасом и лежавшего на ней человека, который даже не вздрогнул при его появлении.
Гарри подошел к одинокому ложу, достал из кармана маленький стул, любезно предложенный ему мистером Брауном, и, увеличив его с помощью заклинания, устроился на нем, напряженно выпрямив спину и вглядываясь в грязный затылок.
- Я бы хотел с вами поговорить, профессор, - произнес Гарри спустя несколько тягостных минут, в течение которых, проклиная шум дождя, пытался расслышать дыхание узника.
К его облегчению, мужчина пошевелился. Его тело вытянулось, и он перекатился на бок, развернувшись к посетителю.
Гарри невольно слегка подался назад, когда очень знакомые пронзительные глаза остановились на его лице.
- Итак, вы решили навестить меня Поттер, - произнес Снейп голосом, в котором, несмотря на некоторую надтреснутость, Гарри явно расслышал насмешку.
