Глава 2. НастоящееСпасибо за отзывы, Zebra101 - старалась, как могла сделать Лили поинтересней, как думаешь, получилось?)))
В этот раз зима выдалась не просто холодной, а лютой. Метель замела все дорожки вокруг замка, и руководство школы снизошло даже до отмены занятий Травологией, потому что добраться до теплиц без объективных потерь было невозможно. Но от походов в Хогсмид, несмотря на капризы природы, отказываться никто не собирался. Упрямые студенты шли, утопая по пояс в липком снегу – такого рвения в связи с занятиями никто, естественно, не проявлял.
Счастливцы, сумевшие добраться до деревни живыми и невредимыми, тут же бежали в теплые магазины и кафе, поэтому все дома были забиты под завязку – единственным исключением была Визжащая хижина – по понятным причинам.
В уютных «Трех метлах» и вообще было не протолкнуться. Студенты чуть ли не сидели друг у друга на головах, завистливо и с недовольством смотря на столик и два свободных стула прямо посередине зала. Единственной причиной, которая помешала им устроить дуэль из-за этих несчастных стульев, можно было считать Сириуса Блэка, сидящего за соседним столиком со своей новой пассией, которая слушала его, открыв рот, и одаривающего убийственным взглядом каждого приблизившегося хоть на пару метров.
Внезапно зазвенел колокольчик, извещая о прибытии новых гостей. Дверь распахнулась и за пару мгновений, которые потребовались молодому человеку и девушке, чтобы войти, все близлежащие столики в радиусе пяти метров оказались засыпаны тонким слоем снега. Слой уплотнился, когда вошедшие отряхнули одежду и волосы. Впрочем, возмущаться никто не решился.
Джеймс Поттер, нисколько не сомневаясь, прошел прямо к вожделенному центральному столику, таща за собой Лили Эванс. Несколько человек проводили их, разочарованно вздыхая, – кто-то в связи с безвозвратно потерянным столом, некоторые из-за одного вида этой парочки, а те, кто очутились под вышеназванным слоем снега, просто пожалели о самом факте своего существования.
Джеймс с чувством поблагодарил Бродягу, Лили же послала ему укоризненный взгляд, а его очередной девушке (как ей даже показалось, старосте Когтеврана) – сочувствующий, хотя ни Сириус, ни девушка так и не поняли, что она имела в виду. Поттер огляделся вокруг, убеждаясь, что ничего не забыл, и наконец-то уселся, уничтожая у окружающих последнюю иллюзию, связанную с этим местом. Лили тоже осмотрелась, но в отличие от молодого человека она выглядела несколько смущенной то ли из-за повышенного внимания к своей персоне, то ли из-за того, что они доставили столько неудобств присутствующим.
Мадам Розмерта скорее почувствовала, чем заметила своих самых дорогих клиентов и моментально очутилась рядом со столиком, раньше, чем Джеймс успел подумать о ней. И снова она опередила молодого человека, когда он попытался открыть рот и что-то заказать:
– Ничего крепче сливочного пива нет.
Джеймс кашлянул и выразительно посмотрел в сторону Лили, заинтересованно слушающей разговор. Ну, зачем, зачем этой девушке знать, что четверка Мародеров не раз пила здесь совсем не тыквенный сок?!
– Это утверждение или вопрос?
– В вашем случае, утверждение.
Поттер недовольно уставился на хозяйку заведения, удивляясь ее несообразительности и обещая самому себе больше не напиваться в хлам и вообще не делать ничего, что впоследствии сможет послужить на него компроматом. А пока надо было спасать ситуацию, надеясь, что Лили еще ничего не заподозрила.
– Почему? – спросил Джеймс, ощущая, что сам загоняет себя в угол. В поисках поддержки он оглянулся на Сириуса, который внимательно прислушивался к разворачивающейся трагедии, уже минуты две игнорируя свою спутницу. Хотя помочь друг ничем не мог – все полностью зависело от мадам Розмерты, которая внезапно передумала топить Мародеров и хмыкнула:
– Да так, в качестве профилактики.
Сохатый и Бродяга облегченно выдохнули, а Лили нахмурилась, видимо, до чего-то догадавшись, но потом неожиданно ее лицо просветлело, она слегка дернула головой и улыбнулась удивленному ее реакцией Джеймсу:
– Ну, раз уж ничего крепче нет, тогда два сливочных пива, – обратилась она к мадам Розмерте. Последняя кивнула и испарилась.
Девушка Бродяги, опасно прищурившись, смотрела на кавалера, раздраженная тем, что его явно больше интересовало, что происходит за соседним столиком, а не она сама и тем более не ее рассказ, изобилующий излишними подробностями – в любом случае Сириус уже второй раз переключил свое драгоценное внимание на Лили, которая сегодня поражала обоих лучших друзей.
Сейчас выражение лица Блэка очень напомнило Поттеру тот день, когда Лили впервые согласилась пойти с ним на свидание. Тогда Джеймс ворвался в мальчишескую спальню Гриффиндора и, растеряв от избытка чувств всю свою ловкость и изворотливость, еще на пороге свалил какую-ту вазу, невесть откуда появившуюся в комнате. Шум, на удивление, разбудил только Питера, подпрыгнувшего на кровати и спросонья решившего, что настал конец света. Вторым очнулся Ремус и, очень быстро восстановив способность мыслить и уяснив ситуацию, сначала потер глаза и незаметно ущипнул себя за руку, а потом принялся поздравлять друга. Сириус не отреагировал ни на крики над ухом, ни на снимание одеяла и избиение подушкой, ни даже на обливание водой. Ошарашенный Джеймс поинтересовался у Лунатика, чем мистер Блэк сегодня занимался, что так задрых, но, получив ответ, удивился еще больше: ничем особенным. Добавление Лунатика о том, что это со слов самого мистера Блэка и ни один другой нормальный человек такое времяпрепровождение ничем особенным бы не назвал, осталось неуслышанным. Мародеры попробовали еще пару известных им несадистских способов, но, когда стало ясно, что это не помогает, переглянулись и вскинули палочки.
Само собой спать без подушки, одеяла и, фактически, без кровати, не очень удобно, но еще приемлемо, а вот спать в воздухе вниз головой невозможно – об этом можно было судить по Сириусу – он проснулся. Друзья довольно заулыбались – они, честное слово, уже начали волноваться за Бродягу. Они даже не подумали о возмездии, которое их, очевидно, ожидало.
Сириус, опущенный на перину снова, поднялся, недобро сверкая глазами.
– Молитесь, мои обожаемые Сохатый, Лунатик и Хвост, чтобы происшествие, из-за которого вы меня разбудили, заслуживало этого.
– А если нет? – тут же попробовал спорить Джеймс. Ремус не переставал удивляться, как эти двое могли быть лучшими друзьями – они ругались постоянно из-за всяких пустяков. Впрочем, это не мешало им понимать друга с полуслова. Вот ведь и в самом деле – противоположности сходятся.
– Вот если нет, тогда и подумаем.
Остальные снова переглянулись – казалось, первоначальную причину столь рьяного бужения Сириуса уже никто не помнил. Ими просто завладел спортивный интерес. Люпин, однако, как всегда, оказался самым памятливым. Он ткнул в бок Поттера и тот, сразу же очнувшись, выдал радостную новость.
Сириус, все это время пытавшийся высушить волосы, поскользнулся на мокром полу и оказался вновь на холодной и мерзкой простыне. Вот тогда у него на лице и появилось то самое, одурело-недоверчиво-счастливое, выражение.
…Тут Джеймс счел, что столько молчать уже неприлично. За все это время ни он, ни Лили не проронили больше ни слова: девушка тоже сидела с задумчивым видом, обдумывая, что в чем-то ей невероятно повезло. К примеру, уходя на свидание с Джеймсом, ей не приходились подолгу объяснять подругам «что же она в нем нашла». Лили усмехнулась, на самом деле, она даже ни разу не участвовала в подобном разговоре – подруги замечательно справлялись и без нее, изобретая такие положительные качества, что девушка потом долго следила за Поттером, чтобы их выявить.
Эванс, пользуясь тем, что Джеймс о чем-то размышляет, не обращая внимания на действительность, еще раз осторожно обернулась. В основном, студенты, поделившись на компании, по сторонам не смотрели, но после нескольких секунд наблюдения, Лили все-таки обнаружила пару-тройку девушек, провожающих каждый ее жест с презрением, каждый жест Поттера – благоговейно, хотя, в общем-то, провожать было нечего – они оба не двигались. Но такие персонажи в действии не нуждались – Лили давно изучила этот тип, в Хогвартсе их было много, – чего не было – досочинят, чего не видели – додумают. Девушка вздохнула, наверное, так жить значительно легче, но она никогда и не думала пробовать.
Забегавшаяся мадам Розмерта все еще не принесла их заказ. Она вспоминала о нем каждый раз, когда проносилась мимо их столика и снова напрочь забывала, как только вновь оказывалась у барной стойки. Но никто не возражал – все были чересчур заняты.
Самым непосредственным, как это и случалось обычно, оказался Сириус. Он неожиданно подскочил, привлекая к себе всеобщие взгляды и даже опомнившихся Джеймса и Лили, и принялся шумно прощаться со своей девушкой, приобретшей несколько растерянный вид. Затем он молнией пронесся мимо столов и исчез за дубовой дверью, снова впуская в помещение снежный вихрь.
– Что это он? – на всякий случай тихо осведомилась Лили. Как оказалось, не зря. Джеймс ответил вообще еле слышно, наклонившись к ее уху, будто делился военной тайной с союзником в стане врага, и, если бы у Лили не было нескончаемого опыта разговора шепотом, который выработался за долгие годы болтовни на уроках, она бы его вряд ли расслышала.
– У него сегодня еще два свидания и, я полагаю, остальные девушки о существовании друг друга не подозревают.
– И он приведет следующую девушку сюда? – поразилась Лили, предугадывая ответ.
– Ну да, – отозвался Сохатый просто, будто и не существовала никакого намека на возможную опасность, поджидающую Бродягу. Дело в том, что оставленная девушка, как ни в чем не бывало, продолжала сидеть за соседним столиком, допивая свое сливочное пиво.
– Хорошо, а вдруг она не уйдет вовремя? – напрямую спросила рыжеволосая гриффиндорка, покосившись налево. Джеймс безмятежно пожал плечами.
– Не знаю, может у Бродяги есть план на этот случай. А может…
– Что?
– Может и нету.
Лили улыбнулась против воли. Мальчишки, какими были детьми, такими и остались, даже повзрослев. Разве же можно быть настолько безрассудными? Однако, еще одна мысль стерла с ее лица улыбку – а что, если она сама такая же «проходная» девушка?! Нет, твердо сказала сама себе староста школы, это пройденный этап, ты не доверяла ему четыре года, а раз сейчас веришь, то верь до конца. Это решение словно обрушило камень с души, стало легко и Лили заулыбалась снова.
Джеймсу показалось, что что-то пошло не так, сидящая напротив него девушка вдруг слегка помрачнела и он уже планировал спросить, что случилось, как ее губы расползлись в радостной, даже счастливой улыбке.
Когтевранка, брошенная Сириусом, наконец-то допила и, весело напевая, поднялась и быстрым шагом вышла из паба. Мистеру Блэку снова несказанно повезло.
Освободившейся столик, занять даже не попытались – метать предупреждающие взгляды у Поттера получалось не хуже.
Сам Бродяга появился почти сразу, лишь на какие-то мгновения разминувшись с предыдущей пассией, под руку со светленькой незнакомой Лили студенткой Гриффиндора.
– Ну вот, я же говорил – хмыкнул Джеймс, продолжая шептать, хотя для этого больше не было резона. Нет, конечно, был, просто Лили о нем не подозревала – быть как можно ближе к ее невероятным глазам.
– Надо же, просто не верится, что…
Никто так никогда и не узнал, во что именно ей в тот момент не верилось, потому что тут Джеймс внезапно наклонился еще ближе и поцеловал ее.
Лично для Сириуса это стал день потрясений, во-первых, он сам не верил, что ему удастся провернуть рискованную аферу с многочисленными свиданиями, а, во-вторых, ничего другого он почувствовать не мог в связи с открывшейся ему картиной.
Мадам Розмерта, которая, в конце концов, добралась до стойки, с мыслью о двух сливочных пивах, посмотрев на столик заказчиков, усмехнулась и пошла обслуживать других клиентов, справедливо рассудив, что пиво сейчас не так необходимо. Две открытые бутылки так и остались стоять на подносе, а вечером она так и не смогла вспомнить, кому они предназначались.
Окружающие сначала уставились на парочку, открыв рты, но потом вернулись к своим разговорам. А как можно постоянно смотреть на одно и тоже, если больше ничего не происходит?
Сириус отмер первым и, дойдя до центра зала, стряхнул со «своего» стула какого-то особого наглого пятикурсника.
Шум привел в себя девушку и молодого человека. Они переглянулись, встали со своих мест и направились к выходу, по дороге отправив Сириусу укоризненный взгляд, а его новой пассии – сочувствующий, что опять осталось для обоих загадкой.
Открывшаяся дверь снова пропустила сквозь проем кучу снега, которая аккуратно улеглась на студентов, в радиусе пяти метров…
