Глава 2От автора:
Извиняюсь за гигантский перерыв. Институт, мать его за ногу: тут тебе и контра по биохимии и реферат по коллоидной и сдача проекта по инженерной графике - короче, полный завал. А когда появляется время - пропадает желание. В общем, закон подлости во всей своей красе. Выкладываю вторую часть первой главы. Во второй главе, думаю, наконец закруглюсь со вступлением и перейду, собственно, к героям, указанным в качестве главных. Спасибо за отзывы.
С уведомлениями вышла путаница, скорее всего, из-за того, что барахлила функция добавки новых глав (я пыталась выложить эту где-то неделю назад). Извиняюсь. Думаю, за выходные (которых у меня целых 4-е =ь - завидуйте), допишу следующую.
Разобралась с проблемой выкладки, наконец-то. Теперь тут целая глава и никуда идти дочитывать не надо.
_________________________________________________________________________________________
Глава 1 (продолжение). Норнхейм.
«Вeneficium id est, quod quis dedit, quum illi liceret et non dare». (лат. услуга есть нечто, оказанное тем, кто мог ее и не оказать)
За чаем вопрос с удочерением Гермионы довольно предсказуемо разрешился. Всё вышло именно так, как и рассчитывала Морригу. В конечном итоге, особых сомнений на этот счёт у неё и не возникало. Миссис Грейнджер страдала довольно распространённым женским недугом, в просторечье называемым бесплодием, и никакие новомодные штучки, типа искусственного экстракорпорального оплодотворения, в её случае не могли помочь. Мелисса в тайне подумывала о том, чтобы взять ребёнка из приюта, так что в её лице настырная крёстная быстро нашла поддержку. Насев вдвоём на бедного мистера Грейнджера, они легко сломили его слабое сопротивление.
- Выходит, вы всё это подстроили специально? - ворчливо осведомился Патрик напоследок. - И под машину сами бросились?
Морригу покладисто кивнула, что, мол, не отрицает такого очевидного факта.
- А вы не подумали, что я мог вас насмерть задавить?
Фэйри презрительно фыркнула:
- А волшебство мне на что? - ответила она вопросом на вопрос. - Да и физическое воздействие не так уж страшно для таких как я. Наши способности к регенерации сродни тем, что приписывают вампирам. Вы могли бы переехать меня бульдозером, и я бы встала на ноги часов за пять-десять. Конечно, другое дело, если отрубить мне голову и захоронить её отдельно от туловища. Тогда да, возникнут серьезные проблемы... - она неосознанным жестом потёрла шею, как будто нечто подобное с ней уже случалось. - Ладно, раз мы решили основной вопрос, пора переходить к делу. До полуночи осталось всего ничего...
Морригу отодвинула от себя пустую чашку и поднялась из-за стола.
- Кхым... А чем так важна полночь? - поинтересовалась Мэл.
- Сегодня Хэллоуин - пик магической силы древних существ. Едва пробьёт двенадцать, сила госпожи пойдёт на убыль, и она не сможет провести ритуал кровных уз до будущего года, - авторитетно заявил Лирлаэль, о котором все успели благополучно забыть.
Морригу коротко пояснила:
- Когда христианство пришло на смену языческим верованиям и древних божеств перестали почитать, наша сила значительно уменьшилась. Оставшиеся крохи - насмешка над былым величием. Но в такие дни, как этот, мы ещё способны творить чудеса, не доступные обычным магам. Ритуал кровных уз свяжет вас с этой девочкой не хуже, чем настоящее кровное родство. Собственно, он потому так и называется. Смысл его, правда, не в этом. Дети фэйри значительно отличаются от человеческих. Само собой, основное различие имеется в магическом плане, но существуют и физические аспекты, бросающиеся в глаза: остроконечные уши, заострённые зубы, глаза и волосы странного, с вашей точки зрения, цвета... Ритуал скроет всё это до её совершеннолетия. Также он защитит вас от магов, которые, возможно, будут её искать.
Патрик удивлённо поднял брови:
- Кому может понадобиться младенец?
Морригу кинула обеспокоенный взгляд на часы, стоящие на холодильнике.
- Может быть, мы отложим этот разговор на потом? Я поживу у вас несколько дней, так что время будет... Вы же не против? - фэйри сделала большие умоляющие глаза, вызвав у хозяев непроизвольные улыбки. - А сейчас давайте-ка выйдем на улицу. В помещении обряд проводить несподручно.
Они вышли в сад за домом. Он был небольшим: всего несколько цветочных клумб, лужайка с идеально подстриженной травой, да несколько облетевших по осени яблонь. Мрачные тучи всё так же застилали небо, но дождь перестал. Кромешную тьму немного рассеивали полосы жёлтого электрического света, падавшего из окон кухни.
Очертания тела Морригу странно расплылись в окружающем мраке, потекли, стали меняться, и вот уже на поляне между деревьев стоит хрупкое сказочное создание с мерцающими как у кошки фиолетовыми глазами и острыми ушами. Юбки длинного платья развевает непонятно откуда налетевший северный ветер, в длинных тёмных волосах поблёскивает звёздным светом алмазный венец, в руках белеет тонкий костяной жезл с резным набалдашником.
Фэйри выбрала относительно ровный участок земли и принялась чертить круг. Постепенно в нём появилась семи лучевая звезда, в каждом из лучей были начертаны необходимые магические знаки, в центре, повинуясь воле волшебницы, из земли вырвались корни деревьев, сплетясь в подобие невысокого постамента. Морригу подняла лицо к небу, и под её взглядом тяжёлые дождевые облака заклубились и неохотно стали расползаться в стороны, открывая бархатный ковёр ночного неба, усеянного холодными блёстками звёзд. Она вытянула свободную руку над постаментом, и слабые лучи далёких светил послушно слились в большую мерцающую чашу, полную клубящегося мрака.
- Подойдите, для ритуала требуется ваша кровь, - обратилась она к терпеливо ожидавшим людям. - Только не наступайте на линии.
Морригу достала небольшой кинжал откуда-то из складок юбки и протянула его Патрику. Тот передал ей младенца и нерешительно взвесил клинок в руке.
- Достаточно нескольких капель, - ответила фэйри на невысказанный вопрос.
Мистер Грейнджер с нажимом провёл кинжалом поперёк ладони и, поморщившись, вытянул руку над чашей. Дождавшись, пока с десяток тяжёлых красных капель сорвутся вниз, он передал нож жене и вышел за пределы магической фигуры.
Морригу сохраняла неподвижность до тех пор, пока миссис Грейнджер не повторила действия мужа. Наконец, она снова осталась одна внутри гептаграммы. Магический жезл взлетел вверх и описал в воздухе нечто, похожее на петлю. За ним тянулся сверкающий след, который блестящей лентой повис в стылом ночном воздухе. Линии, старательно вычерченные на земле, начали наливаться красным свечением. Фэйри прикрыла глаза и тихо запела на непонятном языке:
- То лимма эсто, ван дэйда`ниэр,
Соли, савьента, ни ка, таверли,
Мотрэно вай`ксэнар ни коно мэйсар,
Ривара фоконнэ ни хорно зугбар!..
По мере того, как слова слетали с её губ, руны в углах гептаграммы поочерёдно вспыхивали разными цветами. Тёмная жидкость в чаше начала бурлить, испуская клубы светящегося пара, который скапливался в зловещее багровое облако прямо над ней. Морригу отбросила в сторону одеяльце, в которое был завёрнут младенец; оно, подобно большой белой птице пролетело над светящимися линиями и медленно опустилось на траву. Фэйри подняла ребёнка над чашей, так что он оказался внутри разрастающегося облака, и разжала руки. Вопреки всем законам гравитации, он остался висеть в воздухе.
- ...Со к`тодэн ит литувар номлиш рудэ хтарсум! - закончила Морригу.
Багровый ореол вокруг младенца начал меркнуть, словно впитываясь под кожу, линии магического круга моргнули раз, другой и померкли. По поляне пронёсся порыв ледяного ветра, и всё стихло.
***
Утро первого ноября выгодно отличалось от предыдущего. Яркое солнце весело ощетинилось золотистыми пиками тонких любопытных лучиков и поспешило обратить осевшую на газонах росу в россыпь переливающихся самоцветов. Озорные стада солнечных зайчиков прыгали из одной лужи в другую, скользили по стёклам домов и припаркованных рядом с ними машин. Западный ветер таинственно шуршал яркими кронами клёнов, высаженных по обоим сторонам Хемвуд роуд, периодически устраивая локальные листопады. Среди всего этого золотисто-красного великолепия несколько не к месту смотрелся большой чёрный ворон с лоснящимся оперением, который важно вышагивал по забору дома номер шесть. Он неодобрительно косился на яркое светило, настырно взбиравшееся вверх по небосклону, то одним, то другим глазом.
Парочка удачливых солнечных лучей пробилась сквозь хлипкую преграду неплотно сомкнутых занавесок и нахально атаковала пребывающую в объятиях Морфея миссис Грейнджер. Мелисса сладко потянулась и открыла глаза. Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. Сегодня ей приснился очень странный сон, как будто к ним в дом прилетал фэйри, а Патрик сбил на дороге настоящую Морригу из древних преданий, которая уговорила их взять к себе свою осиротевшую крестницу. Она усмехнулась сама себе. Какая только чушь не привидится... Волшебство, феи - всего этого не существует в реальном мире.
До слуха миссис Грейнджер донесся гулкий перезвон церковных колоколов. В трёх кварталах от их дома в небольшой церквушке началась утренняя служба. С улицы послышалось громкое недовольное карканье, и практически одновременно с этим раздался приглушённый грохот со стороны гостевой комнаты, словно кто-то свалился с кровати.
Патрик заворочался во сне. Мелисса едва успела подумать, что кто-то пробрался к ним в дом, как за стенкой раздался тонкий встревоженный голосок:
- Госпожа Морригу, с вами всё в порядке?
Послышался тихий стон, затем невнятное бормотание, судя по тону - отборная ругань и проклятия.
- Фоморов в печёнки этим святошам... О... Кто-нибудь, прекратите этот мерзкий звук!
Мелисса со странным, тревожно-радостным чувством вскочила с кровати и бросилась в соседнюю комнату. Картина, которую она там застала, вызвала у неё невольную улыбку: крылатый фэйри встревожено порхал по комнате, обеспокоено косясь на Морригу, скорчившуюся на полу. Её длинные чёрные волосы рассыпались по ковру клубком издохших в одночасье гадюк, по ним то и дело пробегали сердито шипящие рыжие искры. Морригу закрывала голову сдёрнутой с кровати подушкой, из-под которой, тем не менее, были видны оттопыренные остроконечные уши. При каждом отдалённом ударе колокола, фэйри недовольно прядала ими. Если бы она ещё и фыркала при этом, сходство с лошадью стало б и вовсе стопроцентным.
- Эй... С вами всё в порядке? - Мелисса присела на корточки рядом с Морригу.
Тут перезвон колоколов оборвался. Фэйри насторожено приподняла одно ухо, прислушиваясь, действительно ли это был финальный аккорд. Убедившись, что концерт окончен, Морригу наконец сняла с головы подушку и со стоном попыталась подняться. Мелисса с готовностью помогла гостье встать.
- Всё нормально, - хрипло проговорила фэйри. - Просто мы с церковью по сути противоположны, и любые их церемонии или символы причиняют мне некоторые неудобства. Это не смертельно...
Она с кряхтением опустилась на кровать.
- О-ох, старость не радость, - Морригу шутливо подмигнула миссис Грейнджер; кажется, она действительно пришла в себя. - Извините, что разбудила вас.
- Вам не за что извиняться, я уже не спала, - замахала на неё руками Мелисса. - Наверно, нам стоит спуститься вниз, а я приготовлю что-нибудь на завтрак...
Фэйри критическим взглядом обежала миссис Грейнджер от растрёпанных кудрей до ночной рубашки с кружевами по вороту и подолу и категорично заявила:
- Не стоит утруждаться. С вершинами конструкторской мысли, типа тостера, я справлюсь самостоятельно. Вам совершенно не обязательно жертвовать ради этого утренними гигиеническими процедурами, - она обнажила ряд белоснежных зубов в клыкастой улыбке.
Мелисса смутилась и с видом оскорблённой невинности поспешила скрыться в ванной. Морригу фыркнула, в очередной раз подивившись, как действуют на некоторых представителей рода людского обычные слова. Прежде чем спуститься по лестнице, она заглянула в комнату напротив, бывшую до недавнего времени второй гостевой спальней, а нынешней ночью переквалифицировавшуюся в детскую. Не без участия магии, конечно, правда самой обычной... трансфигурации. Убедившись, что Гермиона всё ещё спит, Морригу осторожно затворила дверь, попутно обновив заглушающее звуки заклинание.
Фэйри спустилась на кухню в состоянии глубокой задумчивости. Сегодня, как ни крути, ей предстояла долгая и нудная разъяснительная работа... И другая работа, тоже успевшая встать поперёк горла за долгие столетия. Конечно, это всё не сравнимо с теми несколькими десятилетиями, когда она была замурована в каменной стене, но... Морригу охотно плюнула бы в лицо тому, кто считает бессмертие высшим благом.
Она распахнула окно и впустила на кухню своего верного спутника и помощника - Тэссула. Ворон взгромоздился на спинку стула и, склонив голову на бок, уставился на хозяйку блестящим чёрным глазом. Не обнаружив в его лапах никаких бумаг или писем, Морригу раздражённо согнала птицу с импровизированного насеста.
- Кажется, я просила тебя слетать к Реджинальду Уитману и принести мне к утру все необходимые бумаги.
Тэссул выдал в ответ скупое раздражённое "кар-р-р", которое, видимо, должно было означать категорический отказ мотаться за документами на пустой желудок.
- Ты б на себя в зеркало посмотрел, обжора! - всплеснула руками фэйри. - Тебя не спасёт никакой этот... новомодный... фитнесс, вот.
Тем не менее, она отворила дверцу холодильника и провела строгий досмотр его содержимого на предмет наличия сырого мяса.
- Тут только мороженное, - сварливо заметила она. - Будешь?
- Кар! - ворон с намёком приземлился на микроволновую печь.
- Умный, да?
Морригу кое-как отделила от куска мороженного мяса, извлечённого из морозилки, порядочный шмат и засунула его на тарелке в микроволновку на режим разморозки.
- Получай, и чтоб без документов не возвращался, - строго отчеканила она, когда с мясом наконец было покончено.
Фэйри проводила взглядом тяжело взмахивающего крыльями ворона. Признаться, порой у неё возникали сомнения, относительно его способности летать при таких габаритах.
Когда мистер Грейнджер спустился на кухню, Морригу всё ещё пребывала в глубокой задумчивости. Она как-то странно смотрела на микроволновую печь, так что Патрик счёл уместным пояснить:
- Это микроволновка... Ну... такая штука, в которой можно быстро что-нибудь разогреть.
Фэйри вздрогнула и резко обернулась.
- Что?.. Ах, вы об этом. Я знаю, что такое микроволновка. Я очень давно живу среди людей. Просто задумалась о том, какой сложности заклятие пришлось бы составить, чтобы учесть все необходимые константы процесса, если заменить данную технику магией. Знаете, нынешние маги не жалуют маггловской техники. Честно говоря, они и самих магглов в большинстве своём не жалуют... На мой взгляд, нынешнее положение - первостатейная глупость. Они чураются ваших научных достижений, а вы не имеете даже малейшего представления о магии. Очевидно, что в симбиозе магия и техника могли бы дать потрясающие результаты, но... В настоящее время такое не возможно. Потребуется очень большая встряска, чтобы переломить курс на отделение, выбранный волшебным сообществом в 15 веке... - Морригу оборвала нить своих рассуждений. - Ну да ладно, думаю, мне стоит рассказать всё по порядку, а не вываливать на вас свои теории перекройки существующего миропорядка. Надеюсь, после завтрака у вас будет время меня выслушать, ведь сегодня суббота.
***
После завтрака семейство Грейнджеров собралось в гостиной в полном (весьма немногочисленном, надо признать) составе. Патрик и Мелисса, подобно примерным школьникам младших классов, уселись рядышком на диван, сложили руки на коленях и приготовились внимательно слушать. Морригу от подобной картины так и подмывало посоветовать ещё и тетрадь взять - для конспектирования, однако она сдержалась. Фэйри прошлась пару раз из угла в угол, собираясь с мыслями. Наконец, она остановилась напротив слушателей и, опершись о спинку кресла, начала свой рассказ.
- Как вы могли вчера убедиться, магия не является сказкой. Она реально существует. Магией владеют такие сказочные существа, как фэйри: старшие и младшие, гоблины, вейлы, лепреконы и другие. Вы, скорее всего, имеете о них общее представление по различным мифам и легендам, дошедшим из древности, - подождав возможных возражений или вопросов, Морригу продолжила. - Также рядом волшебных свойств обладают животные: единороги, драконы, мантикоры, сфинксы, фениксы, василиски и иже с ними. Да, они реально существуют. Но магией могут обладать и люди, ничем не отличающиеся от остальных людей, кроме врождённой способности направлять магические потоки. Правильнее было бы сказать, что этой способностью наделены все люди вообще, однако она выражена у них в разной степени. Чем выше способность, тем более разреженным магическим потоком человек может управлять. Таким образом, порог чувствительности, позволяющий назвать данного индивида волшебником, напрямую зависит от плотности магического фона. Несмотря на то, что люди могут управлять магическими потоками, как и волшебные существа, между ними существует одно, исключительно важное отличие. Магические существа сами являются средоточием волшебства, его вместилищем и источником, обладают внутренним магическим потенциалом. Люди же по своей природе никак не связаны с волшебством, они могут направлять и изменять существующую магическую энергию, но не порождать её самостоятельно. На этом, я так думаю, теоретическую часть можно закруглить, и приступить к исторической.
В глубокой древности... приблизительно десять тысяч лет назад, плотность магического фона была значительно выше, чем в настоящее время. Количество магов и магглов было примерно 70 на 30 в процентном соотношении, магия была распространена повсеместно и являлась основой цивилизации, как сейчас техника. Конечно, большая часть этих людей не могла похвастаться высоким мастерством, но была способна творить мелкие чудеса, типа левитации, разжигания огня и телекинеза. Постепенно, численность населения в людских государствах увеличивалась, росла занимаемая ими территория, и магических существ стали изгонять из исконных мест обитания, а опасных для человека и вовсе истреблять. Сначала это никак особенно не сказывалось на окружающей среде, так как при уничтожении волшебного создания происходит сильный выброс магии, пополняющий магический фон, и компенсирующий недостаток энергии, которая раньше поступала от этого создания, пока оно было живо. Однако явление достигло такого размаха, что плотность магического фона начала понемногу падать. Шли столетия, магов становилось всё меньше. Они стали почитаться как высшая каста, так как только благодаря им жизнь простого населения ещё держалась на достаточно высоком уровне. Но процесс снижения магического фона ничуть не замедлился, так как рост территорий, подвластных людям, планомерно продолжался. Настал момент, когда магия уже не могла поддержать цивилизацию на должном уровне развития. Старые царства стремительно разрушались, знания забывались... Можно сказать, что это и был тот переломный момент, когда человечество впервые ступило на путь технического развития.
В период античности, который вам должен быть знаком из курса школьной истории, магия существовала скорее как приложение к религии, чем как практическая наука, и была прерогативой жреческой касты. В эпоху крупных завоеваний: походы Александра Македонского, войны римлян и персов, других народов... последние племена магических существ в средней полосе были истреблены, либо вынуждены скрыться на севере или в труднодоступных дебрях густых лесов. Магия окончательно ушла в неофициальную сферу общественной жизни.
В раннем средневековье маги неплохо уживались с простыми людьми: лечили, искали пропавшие вещи, защищали от нечисти. Но стоило на сцену выйти христианству, как всё стремительно покатилось под откос. Священники, создав и укрепив собственную церковь, желали обрести больше влияния, получить "монополию" на чудеса. Конкуренты в лице деревенских знахарок и бродячих волшебников их совсем не устраивали. Постепенно им удалось внушить населению, что всё колдовство от лукавого, что ведьмы и маги творят зло и всячески пакостят своим соседям. Развернулась и стала набирать обороты Святая Инквизиция. Досталось не только людям, но и магическим созданиям, что дополнительно сократило "поголовье" магов. В этот период большая часть старших фэйри и значительная часть младших, так же как истинные гномы, высокородные эльфы и некоторые другие народы, приняла решение покинуть этот мир. Они оградили его часть от остальной реальности, наглухо запечатав дорогу в волшебную страну. Легендарный путь в Холмы был закрыт навсегда. Барьер был непроницаем и для физических объектов, и для магии. Думаю, вы уже догадались, что магический фон снизился в который уже раз...
На всемирном Конгрессе чародеев было принято решение о введении статуса секретности. Отныне магам было запрещено колдовать в присутствии магглов. Также было решено скрыть от неволшебников и оставшихся магических существ и животных. Статус соблюдается и по сей день. Нарушение запрета строго карается - вплоть до тюремного заключения и лишения волшебной палочки, - заметив любопытство во взгляде мистера Грейнджера, Морригу добавила. - О волшебных палочках и их роли в жизни волшебников я расскажу чуть позже. Итак, о чём я говорила? Ах да... Магглам, ставшим свидетелями применения заклинаний стирают память.
Теперь, пожалуй, мы можем перейти к конкретике. На данный момент магическое сообщество весьма стабильно, его жизнь координируется Министерством Магии, которое имеет связи с маггловскими властями в том числе. В каждой отдельно взятой стране своё министерство, в ряде случаев магические границы отличаются от государственных границ маггловских стран, но в большинстве своём это одно и то же. У волшебников своя система образования, своя финансовая, банковская, налоговая системы, своя служба правопорядка и здравоохранения, своя транспортная сеть. В общем, они почти полностью автономны. Среди потомственных магов распространено мнение, что следует вовсе прекратить обучение "магглорожденных" - волшебников, родившихся в семьях магглов - чтобы не допустить утечки знаний о магии в маггловскую среду. Не так давно, около десяти лет назад, один сильный тёмный маг решил осуществить нечто подобное на практике. Он собрал сторонников под лозунгом о чистоте волшебной крови, и вот уже который год ведёт борьбу за власть с переменным успехом. Магическое сообщество живёт в страхе, практически каждую неделю поступают сообщения о новых убийствах. Это настоящая война, только с размытой линией фронта, где невозможно укрыться в тылу... Сторонники данного мага, называющие себя Пожирателями Смерти, жестоко преследуются силами магического правопорядка - аврорами. Министерству стало известно, что младший брат отца Гермионы - Пожиратель. Воспользовавшись случаем, один влиятельный маг решил заполучить некоторое количество крови фэйри, и обвинил Уолтера Яксли - отца Гермионы - в пособничестве Вольдеморту. Такой псевдоним взял себе упоминавшийся тёмным маг. И, хотя на самом деле Уолтер Пожирателем не был, авроры провели операцию по его задержанию, в результате которой он и его жена погибли. Ивонна была фэйри воздуха... Выброс магической энергии, который был следствием её смерти, и породил вчерашнюю грозу.
Мне удалось спасти только Гермиону. Операция осуществлялась в первый час после рассвета, когда магия фэйри перестаёт действовать, и я не смогла вмешаться раньше.
Целью операции, как я уже упоминала, было заполучит кровь фэйри. Это очень ценный ингредиент, использующийся в ряде ритуалов магии крови и в некоторых сильнодействующих зельях. Я примерно представляю, зачем организатору всего этого понадобилась кровь, но... Меньше знаешь - крепче спишь. Вам я этого рассказывать не буду. Такие дебри магии вам ни к чему. Однако, тот маг просчитался. Для задуманного ему нужна не просто кровь фэйри, а именно моя. Он, вполне возможно, знает, что я крёстная Гермионы, и попытается меня разыскать через неё. Поэтому мы и провели вчера ритуал, который формально превратил её в совершенно другую девочку. Обычными средствами её теперь не найти.
Итак, вопросы?
Супруги Грейнджер несколько минут сидели молча, переваривая полученную информацию, затем Патрик поднял на Морригу решительный взгляд:
- Я думаю, такой коротенькой истории будет недостаточно, чтобы мы смогли составить представление о магическом мире и обеспечить Гермионе достаточную безопасность в случае чего. Так что...
- Это просто вступительная "лекция". Я постараюсь рассказать, что успею, а остальное оставлю в виде письменного досье, - оборвала его Морригу. - Меня интересуют вопросы по уже изложенному.
Мистер Грейнджер задумчиво потёр подбородок.
- Что ж, в таком случае... Вы обещали рассказать о волшебных палочках. Да и обо всех этих структурах магического мира хотелось бы услышать подробнее...
По просьбам трудящихся, фэйри выдала краткую лекцию о направляющих артефактах, концентрирующих магическую энергию, о Министерстве и его отделах, о банке Гринготс, о каминной сети, мётлах и многом другом. Попутно была затронута проблема волшебного спорта и СМИ, в результате чего мистер Грейнджер настоял на приобретении подписки на Ежедневный Пророк и установке в доме волшебного радио.
К вечеру у Морригу было такое чувство, что язык сейчас отвалится. Несмотря на то, что они прерывались на приёмы пищи, к тому же Гермиона тоже требовала к себе внимания, но в сумме фэйри проговорила часов восемь к ряду. Ей катастрофически требовался перерыв. Около семи вечера она выпила с радушными и очень въедливыми, как оказалось, хозяевами чаю. Как раз в это время вернулся Тэссул с толстой папкой в лапах. Он бросил свою ношу на стол и важно устроился у фэйри на плече. Морригу отрекомендовала посылку как документы на усыновление, посоветовала Грейнджерам с ними ознакомиться и поставить свои подписи в необходимых местах и ретировалась под предлогом неотложных дел, пообещав вернуться завтра к полудню.
***
Вечерело. Тусклый диск усталого солнца медленно катился за горизонт. Ледяной ветер уныло завывал в изъеденных эрозией скалах. Волны, разогнавшись на пустынных просторах океана, с дикой злобой и ослиным упрямством бросались на берег, бессильно рассыпаясь брызгами солёной пены. Здесь, на западном побережье Шотландии, уже явственно чувствовалось близкое дыхание зимы.
Морригу зябко куталась в чёрный плащ. Её взгляд был устремлён на небольшой скалистый остров, видневшийся километрах в пятнадцати от берега. Его крутые, безжизненные, абсолютно голые склоны вырисовывались неровным контуром на фоне догорающего дня. Мрачная, угловатая крепость угрюмо возвышалась среди них.
Остров не был отмечен ни на одной карте - заклятие ненаносимости исправно работало. Он был невидим для магглов и отлично защищён, как снаружи, так и изнутри. Норнхейм. Ныне известный как магическая тюрьма Азкабан.
Ветер взвихрился за спиной фэйри, поднимая в воздух воронку серого праха. Эта странная пыль струилась, словно змея, поднимаясь всё выше, уплотняясь и образуя нечто наподобие кокона. Наконец, она достигла в высоту двух метров, застыла на мгновение, и осыпалась, оставив на берегу высокого мужчину в длинной коричневой мантии. Пришелец был счастливым обладателем бледного лица с правильными, но немного грубоватыми чертами, глубоко посаженных колючих глаз, сверкавших из-под густых бровей, словно два кристалла горного хрусталя, ёжика пепельно-серых волос и пары остроконечных ушей. Короче, в нём легко было опознать типичного представителя фэйри земли, если вы, конечно, имеете о них некоторое представление.
- Я знал, что найду тебя здесь, - пророкотал он густым басом, и его голос гулко разнёсся далеко окрест. - Ты всё никак не угомонишься, возишься с людишками... - добавил он укоризненно.
Морригу досадливо дёрнула плечом.
- Это моя работа, Архорт. Как бы она мне ни осточертела, мне от неё никуда не деться. Зачем ты пришёл?
Мужчина проигнорировал вопрос, продолжая гнуть свою линию.
- Я отлично понимаю, что тебя оставили следить за порядком. Карающий меч - судья и палач в одном лице. Но это не обязывает тебя тратить столько сил и подвергать свою жизнь опасности, пытаясь разобраться, кто действительно виноват, а кто - просто жертва обстоятельств, - Архорт замолчал, пытаясь найти в облике собеседницы хоть какие-то изменения, говорившие о том, что его слова достигли цели. Потерпев неудачу, он со вздохом закончил. - Никогда не видел существа более упрямого, чем ты... Я пришёл сказать, что тебя ищут.
Морригу пожала плечами:
- Я знаю.
- Дамблдор...
- Я знаю, - с нажимом повторила она.
- Он хочет про...
Женщина резко обернулась. В чёрных глазах полыхали отблески багрового огня, лицо приобрело жёсткое, нетерпимое выражение:
- Замолчи, - прошипела фэйри сквозь зубы, и уже мягче добавила. - Я в курсе его планов, не стоит лишний раз выводить меня из себя упоминаниями о... Не важно.
Они помолчали.
- Никто не винит тебя в случившемся, ты же знаешь, - тихо, насколько это было возможно при его голосе, заметил Архорт.
- Достаточно того, что Я себя виню. И давай закроем эту тему... Это ведь не всё, что ты хотел сказать?
- Нет... Я думаю, тебе не стоит туда соваться, - мужчина кивнул в сторону острова. - Он сам благополучно отправится в мир иной со дня на день - нет смысла подставляться. Сунувшись в Норнхейм, ты выдашь себя с потрохами. Готов поклясться, что Дамблдор уже расставил ловушку в таком предсказуемом месте твоего появления. Не ходи.
Женщина задумчиво качнулась с носка на пятку. Конечно, в рассуждениях Архорта был резон, но...
- Я ещё не решила.
- Не решила, пойдёшь ли туда?
- Нет, - она отрицательно покачала головой. - Не решила, убью ли его. Мне не нужна его жизнь, меня интересует его память. Хочется взглянуть не только на прямых, но и на косвенных виновников произошедшего. Его жизнь будет зависеть от того, что я увижу.
Мужчина смерил Морригу удивлённым взглядом.
- Я раньше не замечал за тобой подобной кровожадности.
- Ив была моей подругой. Это уже не просто работа, это месть. А в моей жизни не так много развлечений, чтобы просто закрыть на случившееся глаза... Надо держать марку, а то скоро совсем бояться перестанут, - женщина грустно усмехнулась. - Тебе не стоит волноваться о ловушках. Я пойду тайными ходами, о них волшебники не знают. Да и вряд ли они его хватятся в ближайшее время. Как ты сказал, ему осталось немного, и те, кто его сюда доставил, знают об этом не хуже нас с тобой.
Архорт нахмурился, но больше возражать не стал.
- Что ты собираешься делать с Дамблдором?
Морригу злорадно усмехнулась, блеснув глазами.
- Дам ему то, чего он хотел - власть. Это отвлечёт его от Поттера.
- Неужели?.. - потрясённо пробормотал фэйри. - Ты в своём уме?! Дать такую силу в руки Вольдеморта! Ты думаешь, он глупее Дамблдора, и не сможет понять, какую власть можно обрести с помощью...
- Да, думаю! - отрезала Морригу. - Он ведь не опознал воскрешающий камень? Нет. Так с чего ты взял, что он вообще в курсе наших дел. И не стоит об этом орать на всю округу. Решив проблему со школой, мы существенно снизим возможности Дамблдора влиять на ситуацию. Как бы ни было велико влияние министра, до зарубежных школ он не сможет дотянуться.
- И ты уверена, что он согласится? - скептически хмыкнул Архорт.
- У меня есть парочка аргументов на данный случай, - мило улыбнулась фэйри.
- Что ж, воля твоя. Как и кровь, впрочем. Тебе ей и распоряжаться, - мужчина замялся, но всё-таки добавил. - Только заклинаю тебя, не просчитайся. Пророчество - наш последний шанс снять проклятие.
Вопреки его опасениям, Морригу не рассердилась, только как-то тоскливо посмотрела ему в глаза.
- Я помню... и обещаю... - едва слышно прошептала она.
Фэйри порывисто обняла своего собрата, чего тот никак не ожидал, и тут же, не дожидаясь новых вопросов, отстранилась и шагнула к обрыву. Ещё миг, и она прыгнула вниз, туда, где ярились серо-зелёные волны. Только плащ взвихрился за спиной парой чёрных крыльев.
Архорт смотрел на волнующийся океан ещё некоторое время. Разговор оставил после себя какой-то горький осадок. Он с сожалением подумал о том, что время не проходит бесследно даже для бессмертных. Все они сильно изменились с тех пор, как проход в Холмы был запечатан. Как ни прискорбно, но другого слова, кроме как "постарели", он не смог подобрать. Вот и в Морригу чувствовалась какая-то усталость от жизни, скрытый надлом. Фэйри не мог подумать без затаённого ужаса о том, что будет, если она уйдёт, если исчезнет последняя ось, оставшаяся от прежнего мира...
***
Падение длилось всего пару мгновений: мелькнули и исчезли неровные каменные стены прибрежных утёсов. Морригу замедлила полёт в самый последний момент, когда до водной глади оставалось всего полтора метра. Здесь, за неприметным выступом скалы, скрывался вход в целый лабиринт подземных тоннелей, простиравшихся на многие километры под дном океана. Лаз был узким, похожим на простую трещину, и ей пришлось изрядно постараться, чтобы не ободрать в кровь спину и локти, пока она протискивалась внутрь.
Трещина вела в круглую сухую пещеру. Неровный пол был засыпан наносным песком вперемешку с водорослями и мелкими ракушками, с потолка свисала парочка хилых сталактитов. Никаких отверстий в стенах, кроме входного, здесь не наблюдалось, так что непосвящённый ни за что не догадался бы об их наличии.
Морригу уверенным шагом проследовала в глубь пещеры, ориентируясь на красноватое пятно на стене, находившееся в метре от пола. Достигнув преграды, она остановилась и извлекла из кармана плаща приснопамятный кинжал. Не задумываясь, фэйри резанула себя ножом по руке и приложила окровавленную ладонь к пятну. Кровь тут же впиталась в ноздристый камень. На миг на стене пещеры проявились светящиеся линии, напоминавшие контур какой-то арки. Послышался скрежет, и монолитная прежде скала дала трещину. Две глыбы камня с противным взвизгом подались в стороны, открывая проход. Морригу без страха шагнула в темноту тоннеля, стена сомкнулась за ней.
Оказавшись в кромешном мраке подземного хода, Морригу засветила несколько магических огоньков, которые закружились вокруг неё, подобно живым светлячкам, разбрасывая тысячи голубоватых бликов на гранях крупных кристаллов, вмурованных в стены. Кристаллы складывались в сложный абстрактный узор, покрывавший всё видимое пространство тоннеля от пола до потолка. Своды украшали гроздья сталактитов и ажурные каменные паутинки, сотканные за столетия сочащейся сквозь толщу пород водой. Пол подземного хода был идеально ровным, что выдавало его рукотворное происхождение. От всего здесь веяло старой, но всё ещё сильной магией.
Шаги фэйри гулко отдавались от каменных стен и порождали множественное эхо, разносясь по боковым проходам и залам этого лабиринта. Морригу двигалась стремительно, не задерживаясь подолгу на развилках. Несмотря на минувшие века, она отлично помнила всю гигантскую сеть подземных переходов. Ещё бы, ни один из старших фэйри никогда не забудет планировки помещений собственной цитадели, своего Холма. Не даром их называли "Аэс Сидхе" (п.а. "Аэс Сидхе" в переводе - люди холмов).
Коридор сменялся коридором, иногда попадались большие залы, погружённые во тьму. Холодные огни светлячков на миг выхватывали из мягких объятий чернильной темноты потрясающе сложные многоцветные мозаики полов, изображавшие события столь далёкие, что сама память о них успела стереться из людских легенд; изящные резные колонны, устрашающе реалистичные статуи древних химер, старинные вазы на постаментах, различную мебель, картины и драпировки, сохранённые магией от неумолимого времени. Ни пыли, ни паутины... Древний дворец спал колдовским сном, дожидаясь возвращения своих хозяев.
Морригу спустилась вниз на два яруса, воспользовавшись неприметной винтовой лесенкой. Её путь пролегал под дном пролива, отделявшего Норнхейм от берега. Через час она вышла к большому подземному озеру. Его чёрная гладь была нереально спокойной. Локх`морэ - озеро Забвения. Очень глубокое и настолько ледяное, что в момент остановило бы сердце любого смертного, вздумай он нарушить его покой. Через озеро вёл узкий хрустальный мост; ажурные и хрупкие на вид опоры и тонкие кружева перил делали его похожим скорее на невесомую и неощутимую иллюзию, чем на реальное сооружение.
Фэйри задержалась на середине моста, до рези в глазах вглядываясь в тёмную поверхность озера. Но увидеть ей удалось лишь смутные тени, порождённые метаниями путеводных огоньков. Наконец, она разжала пальцы, осознав, что всё это время стискивала их с такой силой, что хрустальные перила порезали ладони. Стряхнув с себя всякие следы минутной слабости, Морригу проследовала дальше, не оглядываясь.
Было уже далеко заполночь, когда в одной из многочисленных кладовых Азкабана в глухой стене возникла узкая щель. Она медленно и беззвучно разрослась до размеров обычной двери, и пропустила фэйри в самое сердце одного из самых охраняемых объектов магической Британии.
Морригу сомкнула за собой проход и тяжело прислонилась лбом к стене, устало закрыв глаза. Она нежно погладила неровную каменную кладку:
- Здравствуй... - едва слышно прошептала фэйри в пустоту.
И замок откликнулся. По всему строению пробежала едва ощутимая дрожь. Азкабан тихо и печально вздохнул, вспоминая былые дни, когда он ещё не был тюрьмой.
- Осталось совсем недолго... Обещаю тебе, ещё чуть-чуть и мы вернёмся... Всё будет как прежде... А сейчас, покажи мне путь. Где он? Где Антонин Долохов? - Морригу постояла так ещё с минуту, словно принимая телепатический ответ замка, затем выскользнула за дверь и бесшумной тенью заскользила по коридору, как привидение: то ныряя в густую тьму, то пронзая клубящиеся столбы лунного света.
Искомая камера отыскалась на третьем этаже, в западном крыле. Фэйри удалось обойти все посты авроров. Дементоров же опасаться не стоило. Двое из них сопровождали её, подобно почётному эскорту, что было не далеко от истины. Один из них отпер тяжёлую железную дверь с рыжими пятнами ржавчины напротив петель. Она жалобно скрипнула, пропуская Морригу внутрь.
Помещение было тесным и грязным. Холодный каменный пол был едва присыпан гнилой соломой, влага сочилась из стен, в результате чего бледно-зелёная плесень с синими вкраплениями, похожими на трупные пятна, буйно разрослась на всём их протяжении. В дальнем углу стоял грубо сколоченный занозистый топчан. От кольца, вмурованного в стену, тянулись ржавые цепи, оканчивавшиеся тяжёлыми кандалами. Маленькое зарешёченное окошко не улучшало картины.
Фэйри вновь выпустила своих светлячков, которые превратили едва различимые контуры предметов в отчётливые образы. "Обитатель" камеры обнаружился тут же на полу. Видимо, он так и валялся без движения с тех пор, как его приволокли в эту каморку. Изодранные брюки и рубашка со следами запёкшейся крови не могли скрыть, а скорее подчёркивали явные следы побоев. Лицо напоминало чудовищную маску: синяки, порезы, разбитые губы, сломанный нос, - всё это распухло, приобрело цветовую гамму от красного до фиолетового, и смотрелось жутковато. Дыхания не было слышно.
Морригу забавно сморщила нос. Она не ожидала такой картины: в магическом мире редко прибегали к физическим методам допроса. Жестом попросив дементоров остаться за дверью, она опустилась на колени рядом с заключённым, предварительно брезгливо отодвинув гнилую солому носком сапога.
Фэйри прикрыла глаза и простёрла руки над телом. Из-под её пальцев вырвалось едва различимое изумрудно-зелёное сияние. Она начала медленно водить ладонями, словно ощупывая лежащего, не прикасаясь к нему. Свечение становилось то ярче, то бледнее, меняя цвет и насыщенность. С каждой минутой Морригу всё больше хмурилась. Наконец, закончив осмотр, она застыла в задумчивости. Долохов был не в том состоянии, которое позволило бы провести тотальное сканирование памяти: переломы, повреждение внутренних органов, внутреннее кровотечение, сотрясение мозга. Пока состояние не станет стабильным, лезть в его сознание опасно для здоровья. Для психического здоровья сканирующего, естественно. Exitus letalis (п.а. лат. "смертельный исход") для объекта был предрешён. Существовало лишь два выхода из сложившейся ситуации: уйти ни с чем, или заняться лечением. Первый вариант фэйри не устраивал.
Отбросив колебания, Морригу вытащила кинжал и, уколов палец, принялась чертить необходимые символы на полу камеры. Последние значки были выведены на груди человека - над сердцем - и на лбу. Покончив с подготовительным этапом, фэйри принялась нараспев читать заклинание, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлечь внимания стражей-волшебников. На этот раз символы светились зелёным и небесно голубым, образуя облачко серебристого тумана над телом пострадавшего. Туман уплотнялся, превращаясь в светящийся непрозрачный кокон.
Заклятие неумолимо тянуло силы из сотворившего. Процесс затягивался, и камера начала тревожно плыть и мерцать у Морригу перед глазами. Предметы обзавелись радужными ореолами, стали нечёткими. Пол шатался, как корабельная палуба. На грудь навалилась пудовая тяжесть, мешая вдохнуть. В глазах весёлым роем пронеслась вереница чёрных "мушек". Последнее, что успела запомнить фэйри перед тем, как провалиться в темноту, был дементор, неспешно "вплывший" в камеру.
Тощие склизкие руки, усеянные безобразными струпьями и волдырями, бережно подхватили потерявшую сознание женщину, не дав ей упасть на каменный пол. Дементор напрягся, с противным хрипом-всхлипом втянул в себя воздух, и перенёс безвольное тело фэйри на топчан. Он слепо повёл головой из стороны в сторону, словно принюхиваясь к чему-то, и заскользил прочь.
Морригу очнулась от того, что рядом кто-то застонал. Она с трудом разлепила налившиеся свинцовой тяжестью веки и скосила глаза на звук. Свечение вокруг Долохова исчезло, но теперь он выглядел несколько лучше, хотя синяки ещё не сошли до конца. Лечение никогда не было сильной стороной Морригу. Фэйри нашла в себе силы сесть. Человек явно приходил в себя, ей оставалось только ждать и наблюдать.
Заключённый завозился на полу камеры и окинул своё узилище абсолютно пустым и бессмысленным взглядом. Зрачки его глаз были расширены, движения казались раскоординированными и дёрганными.
Морригу зло выругалась в сердцах и смачно сплюнула на каменный пол. На лицо были все признаки грубого взлома памяти. Теперь становилось понятным, почему Долохов был настолько избит. Повреждение физической оболочки значительно облегчало проникновение сквозь ментальные щиты, так как телесная и энергетическая составляющие живого были тесно связаны, а ментальные щиты питались от последней.
Фэйри кое-как поднялась со своего неудобного ложа и, пошатываясь, подошла к человеку. Она попыталась положить руки ему на виски, но мужчина испуганно отдёрнулся и попытался отползти в угол камеры: тело ещё помнило, чем для него закончился прошлый сеанс ментального сканирования.
- Сиди смирно, - приказала фэйри ледяным тоном; в её глазах зажёгся колдовской багровый огонь.
Она опустилась на каменный пол напротив мужчины, так что их глаза очутились на одном уровне. Морригу прикоснулась подушечками пальцев к его вискам, затем переместила большие пальцы на кончик носа, а мизинцы к ушам. Из-под её рук вырвалось несколько холодных синих искр. Пламя в глазах померкло, оставив только глубокую затягивающую черноту. В сознание фэйри хлынул поток чужих образов и воспоминаний. Он был бессистемным, взбаламученным и спутанным предыдущим вторжением. Она видела какие-то куски детских переживаний, распределение, потом вдруг одно из собраний Пожирателей, свадьбу Уолтера и Ив, автомобильную аварию из вечерних новостей, взорвавшееся зелье, матч по квиддичу... Наконец, ей удалось ухватить нужное воспоминание.
...Сверху хлынул поток ледяной воды, заставляя прийти в себя, чтобы не захлебнуться. Антонин со стоном перевернулся на живот и закашлялся. Боль раскалёнными кольцами обхватила грудную клетку, стремительным копьём ухнула в желудок и ниже, чтобы через секунду вернуться обратно по позвоночнику. Кашель был неудержим, кровяные сгустки желали непременно подняться вверх по трахее, чтобы дать доступ воздуху: видимо сломанные рёбра повредили лёгкое. Когда приступ пошёл на убыль, он уткнулся лбом в холодные плиты пола, что принесло небольшое облегчение. Долохов попытался встать на четвереньки, чтобы проще было вдохнуть. Он медленно подтянул колени к животу, но стоило опереться на сломанную левую руку, как новая, более яркая волна боли накрыла сознание. Он не смог удержаться от вскрика, и его скрутил очередной приступ кашля. Кто-то из авроров счёл данный момент подходящим и заехал ему ногой в живот. Антонин поперхнулся собственной кровью. На глаза помимо воли навернулись слёзы. Дурной пример первого аврора оказался заразительным, на Пожирателя посыпался град ударов. Избиение продолжалось недолго - Долохов снова потерял сознание...
...В этот раз сознание возвращалось неохотно. Липкая багровая темнота не желала выпускать его из своих удушливых объятий. Он то приближался к самой грани яви, то вновь уходил на дно. На краю восприятия то и дело слышались невнятные голоса:
- Вы не перестарались?.. - встревожено спрашивал кто-то.
- У вас есть час до прихода Дамблдора. Если он не заговорит... - угрожающе рокотал другой.
- Зачем мы мутузим его как какие-то магглы?.. - растерянно вопрошал третий.
Наконец, на него обрушилась новая порция ледяной воды. Он жадно ловил разбитыми губами холодные струи, стекавшие по лицу, пока не поперхнулся. Перетерпев очередной приступ кашля, Антонин поспешил сжаться и закрыться руками в ожидании новой порции ударов. Замутнённое сознание отказывалось вспомнить, сколько это уже длится.
Долохов заметил слежку в среду утром и поспешил оторваться и запутать следы, однако череда последовательных аппараций помогла лишь на время. Преследователи были профессионалами и нагнали его всего через полтора часа. Его вели плотно, кольцо сжималось, а возможности выскользнуть из ловушки всё не было. Он почти достиг одного из условных мест, где можно было найти помощь, когда его оглушили. Подвал, в котором он очнулся в первый раз, не походил ни на камеры Азкабана, ни на министерские застенки. Сначала допрос проходил как обычно: он молчал, авроры сыпали угрозами. Потом настал черёд заклятий и зелий. Но к веритасеруму он оказался маловосприимчив, так что министерские ищейки немного приуныли.
В камеру заявился какой-то высокий тощий маг с измождённым лицом. Он передал дежурному аврору короткую записку, после чего всё и завертелось.
Его били долго и со знанием дела. Временами он на короткое время терял сознание, но его приводили в чувство и били снова. А вот спрашивать перестали. Порой Антонину казалось, что они решили забить его до смерти, почему-то изменив ради него традицию с Авадой или поцелуем дементора.
Долго предаваться воспоминаниям ему не дали и в этот раз. Высокий рыжеволосый аврор за волосы вздёрнул Долохова на колени.
- Ну что, созрел для разговора? - с обманчивым участием в голосе спросил он.
Антонин презрительно скосил на него глаза и сплюнул кровью, тут же получив весьма неприятную заботычину от второго. Брюнет бил коротко, без замаха, но фамильный перстень с крупным камнем, который тот почему-то не снял на время экзекуции, распорол Долохову губу.
- Твою мать, - зло процедил он. - Измазался в грязной крови этого подонка...
Аврор снял перстень и спрятал его в карман мантии, после чего повернулся и с размаху врезал Пожирателю по лицу. Голова Долохова безвольно мотнулась в сторону, протестующе хрустнули позвонки. Брюнет собирался продолжить в том же духе, но второй рыжий, видимо, родственник того аврора, который держал Антонина, удержал его руку.
- Остынь, Боунз. Нам влетит, если он окочурится до прихода директора.
Брюнет окрысился и с силой оттолкнул своего товарища:
- Не трогай меня! - голос аврора сорвался на визг. - Что ты понимаешь, Пруэтт, ведь это не твоего брата до смерти запытали в угоду их сраного Лорда! Я имею полное право расправиться с этой падалью.
Боунз выхватил волшебную палочку и направил её в грудь Долохову.
- Сейчас ты мне за всё ответишь, сука... Crucio!
Никто не ожидал от заклятия подобного эффекта. Тело Долохова выгнуло дугой, послышался противный костяной хруст: осколки сломанных рёбер пропороли кожу и вышли наружу, подобно чудовищным зубам, брызнула кровь. Аврор, державший его, испуганно отпрянул, и тело Пожирателя, бьющееся в конвульсиях, рухнуло на пол. Скрюченные пальцы мужчины судорожно скребли по бетону, ломая ногти и обдирая кожу. Они оставляли на полу длинные красные полосы. Боль была запредельной, в сотню раз хуже того, что Антонину доводилось переживать на собраниях, когда Тёмному Лорду случалось срывать на нём своё недовольство, однако сознание не меркло, а оставалось предельно ясным, позволяя своему обладателю насладиться всей гаммой ощущений. Он кричал и не слышал собственного крика, чувствуя, как выворачивает на изнанку внутренности, как крошатся кости и лопается кожа. Даже воздух, разрывающий лёгкие, казался расплавленным свинцом. Авроры пытались применить Finite Incantatem, но что-то не срабатывало.
Краем сознания Долохов уловил звук хлопнувшей двери.
- Astroflagrum! - произнёс холодный твёрдый голос.
С палочки говорившего сорвался ослепительно белый пучок змеистых молний. Антонина отбросило к стене, предварительно шарахнув изрядным зарядом электричества. Новое заклинание сумело перебить действие предыдущего. Перед тем, как провалиться в забытьё, Пожиратель успел зафиксировать вошедших: один - с длинной седой бородой и в очках-половинках - несомненно, Дамблдор, второй - мужчина средних лет с коротко стриженными каштановыми волосами и ровной щёточкой усов - Бартемиус Крауч, глава департамента магического правопорядка.
...Сознание вернулось рывком, словно кто-то выдернул его из забытья, как пойманную рыбу из реки. Долохов открыл глаза и тут же встретил прямой давящий взгляд искристых голубых глаз директора Хогвартса.
- Я знаю, что ты Хранитель Тайны Яксли. Открой мне тайну дома и останешься жив, - жёстко произнёс Дамблдор, не разрывая зрительного контакта.
- Зачем... зачем вам сдался Уолтер?.. Это Рэймунд Пожиратель... - прохрипел Антонин в ответ.
- Что ж, ты не оставил мне выбора, - как будто сам к себе обратился директор.
Глаза Дамблдора льдисто сверкнули, зрачок начал стремительно увеличиваться, пока не затопил всю глазницу чернильной темнотой. В тот же миг на Долохова обршился мощнейший ментальный удар...
Морригу довольно ухмыльнулась. Всё было более чем удачно. Обстоятельства подбросили ей прекрасную возможность убить двух зайцев одним выстрелом... фигурально выражаясь. Нужно было только слегка подкорректировать воспоминания этого Пожирателя. Однако следовало предварительно собрать воедино разрозненные лоскутки варварски взломанного сознания.
Провозившись часа три, фэйри наконец устало разжала руки и поднялась с колен. Виски безбожно ныли, в голове поселилась семейка ретивых церковных звонарей. Хотелось рухнуть прямо здесь и не вставать минимум неделю, но, естественно, обстоятельства такой роскоши не позволяли. Она как в тумане наблюдала за тем, как дементоры перенесли мужчину на тюремную койку. Один из них подплыл к ней и нерешительно протянул свою малоаппетитную руку.
- Всё в порядке, просто вымоталась за сегодня...
Морригу без всякой брезгливости приняла предложенную помощь и, опираясь на руку дементора, медленно побрела к выходу. На пороге она оглянулась, окинув помещение и заключённого на койке прощальным взглядом. Именно так и запомнил её пришедший в себя Долохов: хрупкий чёрный силуэт в окружении дементоров; горящие в темноте фиолетовые глаза.
Дверь с лязгом закрылась. Морригу нетвёрдой рукой вытащила кинжал и начертала на ней кровью несколько значков, включая руну, похожую на молнию. Символы мягко полыхнули и впитались в металл.
- Никого не впускать, - коротко приказала она дементорам. - Через два месяца выведете его за пределы острова. Не знаю... Вынесете под видом трупа, или что-то в таком духе...
***
Миновало три дня, за которые жизнь Грейнджеров круто изменилась. В доме появилась масса странных магических штуковин, новый стелаж, забитый книгами по истории и устройству магического мира, зельеварению и тому подобным вещам. Морригу окружила коттедж невидимой паутиной защитных заклятий. Патрик и Мелисса настолько к ней привыкли за это короткое время, что были сильно огорчены, когда фэйри сообщила о своём отъезде.
- Я оставляю вам свою кровь. Не забывайте добавлять её в молоко... Иначе магические способности Гермионы останутся на человеческом уровне. Она полуфэйри, и ей это необходимо, - в который раз напомнила Морригу, выходя на крыльцо. - Это исключительно важно...
- Мы помним, помним, - перебила её Мэл. - Всё сделаем как надо, можешь на нас положиться.
Фэйри улыбнулась и обняла на прощанье сначала миссис Грейнджер, а затем и мистера Грейнджера. Они вышли в сад. Светило яркое солнце, тени от деревьев были коротки, время близилось к полудню. Лёгкий ветерок гнал травяные волны по склонам холмов, вздымавших свои горбы к ярко-синему небу сразу за оградой. Стояла звенящая, нереальная для города тишина. Вот замер и ветер, перестав шуршать травой и опавшими листьями. Настала пора прощаться. У Мелиссы на глаза навернулись слёзы, и Патрик молча ободряюще сжал её ладонь. Фэйри печально посмотрела на них.
- Я вернусь... Возможно не в этом году, да и не в следующем, но не позднее, чем минут шесть зим. Берегите Гермиону. - голос Морригу, подобно шелесту осыпающихся с гор камней, раскатистым эхом прокатился по саду. Она повернулась и летящей походкой направилась вверх по освещённой полуденным солнцем тропинке. Её изорванное чёрное одеяние тяжело колыхалось в застывшем воздухе. Вот она достигла гребня холма и, обернувшись, вскинула руку в прощальном жесте. Полы её плаща взметнулись вверх, подобно причудливым крыльям, скрыв от посторонних глаз её тонкую фигурку, и медленно истаяли в знойном мареве неожиданно жаркого осеннего дня.
Вновь поднялся ветер, вернулись звуки. Грейнджеры постояли ещё пару минут, вглядываясь в даль в тщетной надежде разглядеть знакомый силуэт, затем, убедившись, что Морригу действительно исчезла, вернулись в дом. Жизнь входила в обыденную колею, несмотря на всё то новое и волшебное, что привнесла с собой древняя баньши.
