Глава 1ТЕРНИСТЫЕ ТРОПЫ.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ШИФРОВКА ИЗ ПРОШЛОГО.
Отказ: мир и герои - Роулинг. Извращения сюжета, характеров и смещение акцентов - мои. Новые персонажи, в особенности похожие на Мери-Сью, тоже мои. О! Ещё орфографические и прочие ошибки тоже мои. =) Искажения имён на совести переводчиков. (Но Вольдеморт не Волан-де-Морт и Снейп не Снегг).
Резюме: Гарри Поттер не едет в Хогвартс, да и все остальные тоже. Им предстоит пойти в другие школы и оказаться далеко от родной страны и от наставлений обманчиво добродушного Альбуса Дамблдора. И вполне возможно, что они выберут не самый светлый путь, чтобы победить и чтобы выжить. А пророчество Сибиллы Трелони - не единственное, которое им предётся осуществить.
Пейринг: графа пока вакантная, по мере продвижения работы будем выяснять общественное мнение, если кто-то будет это читать, конечно.
Предупреждение: сюжетная линия, описанная в оригинале, сильно искажена моей больной фантазией. Оставлены только некоторые масштабные события, да и то не все. Также от некоторых персонажей остались одни имена и, выборочно, характерные привычки. Это даже ООСом назвать будет слишком оптимистично с моей стороны. И честно предупреждаю всех поклонников семейства Уизли - о них тут будет сказано очень мало. А в этой части так и вовсе ничего.
Всего частей планируется 4 (на 7 лет обучения), хотя всё может измениться.
Вместо предисловия.
«Добро обязательно победит Зло: поставит на колени и зверски убьёт».
Большинство старых магических родов имеет свои фамильные особняки. Они напоминают небольшие, но неприступные крепости, укреплённые могущественными заклинаниями. Многие поколения совершенствуют магическую защиту своих имений. Поэтому штурм жилищ чистокровных магов - дело весьма и весьма непростое. И поэтому же чистокровные маги в некотором роде менее зависимы от Министерства Магии и могут себе позволить небольшие отступления от установленных законов: милые и абсолютно невинные шалости с использованием чёрной магии, хранение запрещённых книг и артефактов и тому подобное. Фамильное состояние служит своим владельцам дополнительным подспорьем в их незамысловатых развлечениях. Однако война вносит в подобное положение вещей свои коррективы.
Первая Война с Вольдемортом не является исключением.
Расхожее выражение - «историю пишут победители» - весьма потрёпано и всем давно приелось, но от этого оно не потеряло своей актуальности. Поэтому не верьте тем, кто клянёт Пожирателей за жестокость и бесчеловечность, но при этом ни словом не упоминает о том, что методы Министерства (и Ордена Феникса) тоже не были кристально чистыми. Авроры платили Пожирателям той же монетой, а, обозлённые гибелью друзей и родных, творили и вещи куда более страшные. В любом случае, лицензии на применение Непростительных проклятий им выдавали явно не для утепления сортиров (путём обклейки этими лицензиями стен). Война - не то время, когда принято миндальничать и рассуждать о том, что этично, а что нет. Невозможно пройти через эту клоаку и не замараться. Так что не надо кричать на каждом углу, что авроры - герои, рыцари Добра и Света, а Пожиратели - звери и выродки, недостойные жить. Все они в первую очередь люди со своими страхами, мечтами и переживаниями. У них тоже есть семьи, а их дети виноваты не более, чем дети тех, кто сражается на стороне Министерства. Но если твой отец-аврор погиб от шального заклятия, то окружающие будут рассказывать тебе о нём как о доблестном и мужественном человеке, достойном всяческого подражания, а если твой отец-Пожиратель гниёт в Тюрьме или был приговорён к Поцелую дементора… Что посеешь, то и пожнёшь.
Глава 1. Существо из сказки.
Эта история уходит корнями в глубокую древность, к тем незапамятным временам, когда сказочные существа жили по соседству с людьми, а магия была делом обыденным и само-собой разумеющимся. Однако, чтобы рассказать её с самого начала, потребовалось бы доволно много времени, да и не слишком оно интересно: любопытствующим вполне достанет и того, что описано в исторических хрониках. Мы же, пожалуй, поведём свой рассказ от одного ненастного осеннего дня 1980-го года, ничем не примечательного с точки зрения широкой общественности.
Итак, это октябрьское утро выдалось, мягко говоря, не столь погожим, как то расписывали накануне английские синоптики. Синоптики, конечно, вообще народ ненадёжный, сродни балаганным прорицателям, однако такого промаха они не совершали уже лет пятнадцать. Посудите сами: мудрено ли спутать ясный солнечный день с тем неистовым ураганом и проливным дождём, которые обрушились на Виндзор, да и вообще на всё графство Беркшир, едва рассвело.
Подобные капризы погоды вряд ли обрадовали кого-нибудь из жителей Виндзора и окрестностей, разве что школьников, у которых по понятным причинам отменили занятия. Но мистер Грейнджер-то школьником не был уже восемь лет как. А был он главным врачом частной стоматологической клиники, располагавшейся в центре Лондона, и ему позарез надо было попасть на своё рабочее место не позднее половины одиннадцатого.
Патрик Грейнджер был во всех отношениях человек крайне правильный: аккуратный, пунктуальный трудоголик без вредных привычек, но вместе с тем и примерный семьянин, - что, безусловно, не могло не раздражать подавляющее большинство его знакомых, однако внушало и определённое уважение. Вобщем, не таков он был, чтобы спасовать перед непогодой в ущерб работе. Потому и утро его началось как обычно, будто и не выл в каминной трубе разбущевавшийся ветер, и крупные капли ледяного осеннего дождя не выбивали барабанную дробь на стеклах и крыше.
Миссис Грейнджер знала своего мужа достаточно хорошо, чтобы не пытаться его отговорить. Она молча жарила яичницу с беконом, периодически тоскливо поглядывая в сторону окна. Сама она работала в той же клинике, что и муж, однако графики дежурств у них не всегда совпадали, так что сегодня ей было совершенно ни к чему выбираться на улицу.
Мистер Грейнджер ничем не выказал своего беспокойства по поводу неблагоприятных для езды на машине погодных условий ни когда поглощал нехитрый завтрак, ни когда завязывал перед зеркалом галстук, ни даже когда натягивал кислотно-жёлтый дождевой плащ поверх пальто. Он недрогнувшей рукой подхватил свой портфель, чмокнул в щёку жену, пробормотал ей на прощанье "не волнуйся за меня, дорогая" и решительно нажал на дверную ручку. Бушевавший снаружи ветер обрадованно толкнул дверь внутрь, и она с грохотом врезалась в стену холла, однако и это не смутило мистера Грейнджера. Он смело шагнул в круговерть дождя и сырых осенних листьев и вскоре скрылся из виду.
- Позвони мне с работы, как доберёшься! - крикнула ему вдогонку миссис Грейнджер, пытаясь затворить входную дверь.
Ветер отчаянно сопротивлялся, не желая отдавать только что завоёванное помещение. Наконец щёлкнул дверной замок, мокрые порыжелые листья перестали метаться по комнате и яркими пятнами замерли на паркете. Миссис Грейнджер некоторое время прислушивалась, пытаясь уловить шум отъезжающей машины, но за стуком дождевых капель ничего не было слышно. Она собрала кленовые листья с пола и задумчиво на них посмотрела.
- Поставлю, пожалуй, в вазу... - пробормотала она себе под нос.
Установив получившийся осенний букет в цетре стола в гостиной, миссис Грейнджер включила телевизор и принялась за уборку.
Однако с букетом не всё было гладко. Проще говоря, он не собирался вести себя так, как подабает обычным букетам и преспокойненько стоять в вазе до полного превращения в гербарий. Хотя нет, не весь букет, а лишь один рыжий с желтыми крапинками и красными прожилками листок. Этот листок медленно сложился пополам, затем снова развернулся и вновь сложился. Не будь он таким большим и таким похожим на обычный лист, можно было бы подумать, что это какая-то экзотическая бабочка случайно затесалась в композицию. Что, впрочем, было не так уж далеко от истины. По странно ведущему себя листку прошла едва заметная рябь, и вот уже на краю вазы возник маленький человечек в буром камзоле и оранжевых рейтузах. На ногах у него сверкали пряжками красные ботфорты. Но это был вовсе не мальчик-с-пальчик, а самый настоящий фэйри, о чём говорили сложенные за спиной крылышки, повторявшие форму кленового листа.
Фэйри одёрнул свой маленький камзольчик, отряхнул гипотетическую пыль с рейтуз и, важно подбоченясь, огляделся. Заметив миссис Грейнджер, незванный гость вспархнул на люстру, где затаился между резных плафонов, напоминавших своей формой озёрные кувшинки. Минут через десять он стал нетерпеливо приплясывать - как известно, мелкие лесные фэйри - жуткие непоседы. Наконец, терпение малыша было вознаграждено: миссис Грейнджер начала пылесосить ковёр прямо под люстрой. Фэйри часто-часто замахал крылышками, стряхивая с них вниз волшебную пыльцу. Пропитанные солнечным сиянием крупинки медленно осели на волосы и плечи миссис Грейнджер, закружились вокруг неё светящимся облаком. Стоило женщине вдохнуть этой волшебной пыли, как глаза её начали слипаться: её с неодолимой силой потянуло в сон.
Дождавшись момента, когда дыхание миссис Грейнджер стало глубоким и ровным, фэйри спланировал с люстры прямиком на плечо уснувшей прямо на ковре женщины. Он достал из-за пазухи большой фиолетовый кристалл на цепочке, явно не по размеру такому крохе, и осторожно опустил его в ухо миссис Грейнджер. Через пару секунд раздался мелодичный звоночек, и фэйри вытянул ставший темным и непрозрачным кристалл наружу. Он перелетел со своим трофеем на подоконник и с трудом отворил форточку. С улицы послышалось хлопанье крыльев и хриплое какркание. Откормленный ворон, щеголявший иссиня-чёрным оперением, влетел в комнату и приземлился перед маленьким лазутчиком. Фэйри привязал кристалл к лапе птицы, после чего ворон, сделав круг почёта по комнате, отправился восвояси вместе с ценным донесением.
Фэйри же, сочтя свою миссию выполненной, решил обследовать дом. Не из чистого любопытства, конечно, а с конкретной целью - найти кухню. Маленькие лесные фэйри не только известные непоседы, но ещё и знатные сладкоежки. Так что если у вас начинают пропадать конфеты, варенье или сахар: закрывайте поплотнее окна в сад.
***
Грозовые тучи плотной пеленой застилали небо, не давая пробиться ни одному, даже самому слабому солнечному лучу. Земля тонула во мраке. Полдень казался полуночью. Иссиня-фиолетовые подбрюшья кучевых облаков висели столь низко над стенами замка, что грозили раздавить его своей угрюмой громадой.
Тьма норовила заползти внутрь древней твердыни, и яркий свет тысяч свечей едва-едва удерживал её за окнами. Но было в замке помещение, где свет не горел. На самом верху неприметной круглой башенки зияли чёрными провалами два окна. За ними, погружённый во мрак, скрывался просторный кабинет с рядами портретов на стенах, книжными стелажами, на которых покоились диковинные приспособления и древние манускрипты, массивным письменным столом, глубоким мягким креслом с высокой спинкой и едва тлеющим камином, отбрасывавшим еле заметное пятно красноватого света на ворсистый ковёр.
В кресле за столом угадывалась чёрная тень - видимо, человек. Он сидел недвижимо, так что даже невозможно было понять, жив ли он. Однако долго гадать не пришлось.
Почти угасшее пламя в камине на миг встрепенулось и окрасилось в изумрудный цвет. На ковёр, пошатываясь, ступил высокий мужчина в изорванной мантии. Грязная вода ручьями стекала с его одежды и повисших мокрыми сосульками растрёпанных чёрных волос. Очки с оторванной дужкой криво сидели у него на носу. Вобщем, выглядел пришелец не лучшим образом.
В руках мужчина держал большую бутыль, наполненную густой, рубиново-красной жидкостью. Он медленно, подволакивая правую ногу, приблизился к столу и с глухим стуком водрузил на него свою ношу. Его карие глаза смотрели куда угодно, но только не на тёмный силуэт в кресле напротив.
- Ваш приказ выполнен... - хрипло проговорил пришедший, тяжело опершись руками о столешницу. - Я доставил то, что вы просили...
Фигура в кресле не шелохнулась.
- Я выполнил задание... Я могу идти? - с нажимом повторил мужчина.
- Нет, - последовал спокойный ответ, и вновь всё стихло.
Постояв с минуту, мужчина в порванной мантии впервые с момента прихода посмотрел на сидевшего в кресле. Темнота надёжно скрывала того, кого раньше он считал непогрешимым, едва ли не святым, и в ком сегодня его заставили усомниться...
- В таком случае я могу присесть? - с раздражением в голосе спросил пришедший.
Не дождавшись ответа, мужчина подтащил к столу простой деревянный стул, стоявший у стены, рассудив, что молчание - знак согласия. Ножки стула противно скрежетнули по каменному полу, прежде чем зашуршать в густом ворсе ковра. Мужчина сел и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы обуздать внезапно нахлынувшую на него ярость.
- Чего ещё вы от меня хотите? - устало спросил он.
Молчание длилось довольно долго, так что мужчина уже отчаялся получить ответ на свой вопрос. Однако, тёмный силуэт в кресле наконец зашевелился. На фоне окна мужчина различил руку с волшебной палочкой, указавшую в дальний угол кабинета. Оттуда неспешно приплыл по воздуху большой каменный сосуд, украшенный строками витиеватых рун. Он опустился в центр стола совершенно беззвучно, и в окружающей темноте стало заметно неяркое серебристое сияние, исходившее от маслянистой белёсой субстанции, кружившейся в нём.
- Я хочу увидеть, что произошло в доме. Ведь ты не опознал то существо, что убило остальных участников операции? - скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс хозяин кабинета.
Мужчина достал откуда-то из складок мантии волшебную палочку и, помедлив, всё же поднёс её к виску. От кончика палочки потянулась серебристая нить. Она становилась всё толще и длиннее, пока не оторвалась и не повисла обрывком скомканной паутины. Мужчина стряхнул её с палочки в каменный сосуд и выжидающе откинулся на спинку стула.
- Теперь можешь идти, - хозяин кабинета рассеяно махнул рукой в сторону камина, придвигая к себе каменный сосуд.
Мужчина проследил за ним задумчвым взглядом. Потом, словно стряхнув с себя наваждение, он поднялся со стула и направился к камину. Бросив на тлеющие угли горсть дымолётного порошка, он громко и отчётливо произнёс:
- Поттер-мэнор.
И шагнул в изумрудное пламя.
Едва мужчина в изорванной мантии покинул тёмный кабинет, человек, сидевший в кресле, поднялся из-за стола и поспешил спрятать принесённую бутыль в самый надёжный тайник. Убедившись, что ценная добыча в полной безопасности, он вернулся к стоящему на столе Омуту Памяти. За миг до того, как он успел нырнуть в только что полученное воспоминание, за окном сверкнула ослепительная белая молния. Отблески её мертвенного света на миг вспыхнули в стёклах очков-половинок, в седых волосах и длинной белой бороде хозяина кабинета.
***
///шестью часами ранее.
Маленькая деревушка Сонный Лог была одним из тех мест, где волшебники селились по соседству с магглами, а магия не была всего лишь давно забытой небылицей из бабушкиных сказок. Это было тихое местечко, расположенное далеко от крупных городов и транспортных магистралей. Всех достопримечательностей в ней было только древняя дубовая роща, в которой по преданиям когда-то было капище друидов, старая церковь, построенная в готическом стиле, с потрясающей красоты барельефами и устрашающими химерами, да величественный особняк на холме.
Особняк тоже был старый. Стены, сложенные из серого камня, местами растрескались, что, впрочем, было не очень-то заметно под зелёным покровом плюща, плотно оплетавшего весь фасад. Вокруг особняка раскинулся обширный парк, немного одичавший, но от того казавшийся ещё более сказочным и таинственным. Старые липы, мрачные грабы и яркие, особенно по осени, клёны задумчиво танцевали под музыку ветра и негромко переговаривались, шелестя листвой и поскрипывая ветвями.
Однако, нынешней ночью покой Сонного Лога был нарушен группой незнакомцев в красных аврорских мантиях. Они заявились под утро, когда колючие огоньки звёзд уже потускнели, готовясь уступить место бездонной утренней синеве. Авроры окружили холм, на котором стоял особняк, и замерли за деревьями, ожидая приказа к началу операции. Несколько человек занялись установкой антиаппарационного барьера в радиусе километра от ограды древнего имения семьи Яксли. Высокий мужчина со встрёпанными чёрными волосами, прибывший к месту действия последним, достал из большой спортивной сумки несколько непонятных предметов причудливой формы и стал раскладывать их тут же на траве в одному ему известном порядке.
Вскоре перед мужчиной выросла конструкция, отдалённо напоминавшая телескоп на треноге. Сверху телескоп венчала прозрачная чаша, окружённая венчиком кривых зеркал и призм. Мужчина сверился с направлением, использовав вместо компаса свою волшебную палочку. Он развернул систему зеркал к востоку, который ещё не успел окраситься первыми лучами восходящего солнца, затем поднял с земли тонкий стилет, украшенный двумя переплетающимися символами, выгравированными у основания лезвия. Один напоминал перечёркнутую крест-накрест молнию, другой - половинку солнца с семью лучами.
Когда до рассвета оставалось не больше пятнадцати минут, мужчина вытащил из сумки небольшую клетку, в которой нахохлившись сидел белоснежный голубь. Он осторожно вытащил птицу и взял её левой рукой так, чтобы та не имела ни единого шанса вырваться. Другой рукой аврор поудобнее перехватил нож и впился нетерпеливым взглядом в линию горизонта. Стоило первым лучам разгорающегося утра коснуться земли, стилет окрасился тёмно-вишнёвой птичьей кровью. Горячий поток хлынул в прозрачную чашу и заполнил её до краёв. Символы в основании лезвия полыхнули красным и медленно угасли. Зеркала алчно ловили розоватые рассветные лучи, а призмы отражали их прямиком в заполненый кровью сосуд. Чаша наливалась зловещим багровым свечением, пока не стала походить на чудовищный фаербол. Пылающий шар погрузился внутрь трубы "телескопа", словно ядро в пушечное дуло. Прошло несколько томительно долгих секунд, и из трубы вырвался широкий сноп колючих алых лучей разных оттенков, составивших подобие кровавой радуги. В их болезненном свете защитные контуры особняка ярко полыхнули и погасли, разрушенные и более неопасные.
Остальные участники операции, до того пребывавшии в неподвижности, мигом пришли в движение, стремясь быстрее достичь стен имения, чтобы не лишиться такого немаловажного преимущества, как эффект неожиданности. Потому как вряд ли разрушение всех щитов вокруг здания оставило его жильцов равнодушными.
Мужчина не стал торопиться вслед за остальными. Его роль во всём сегодняшнем представлении была другой. Он неторопливо разобрал и упаковал обратно в сумку ценный артефакт, достал из кармана мантии волшебную палочку и развеял невесомой пылью обескровленный птичий трупик. Затем аврор протёр платочком стилет и отправил его к остальному использованному инвентарю. Только закончив с этим, он решительно зашагал вверх по мощёной булыжником дорожке, ведущей к парадному входу в особняк.
Когда он добрался до цели, всё уже было кончено. Двое авроров вытаскивали из дома своего раненого товарища, чтобы, добравшись до границы антиаппарационного барьера, отправить его в больницу имени св. Мунго, остальные занимались осмотром дома.
Мужчина взошёл на крыльцо, переступил через сорванную с петель дверь и направился к аврору, руководившему захватом. Под его ботинками похрустывали битые стёкла, но он не обратил на них никакого внимания.
- Где труп женщины, Гордон? - спросил он тихо, чтобы никто посторонний не услышал.
- В подвале. Уж и не знаю, что она там делала. С ней вообще что-то странное было, когда мы ворвались... Как будто она была истощена долгой и тяжёлой болезнью... Никакого сопротивления... - Гордон ответил так же тихо, не глядя при этом на собеседника. - Если бы не приказ... Я не понимаю, какой был смысл убивать и её?
- Во многих знаниях многие печали, - отмахнулся от него мужчина. - Наше дело - выполнить приказ, а думает за нас руководство.
Он обогнул Гордона и направился к узкой лестнице ведущей куда-то вниз, т.е. по всей видимости именно в подвал. Он спустился метров на десять ниже уровня земли, прежде чем попал в небольшую каморку с голыми каменными стенами и единственным предметом мебели - кроватью. На ней-то, раскинув тонкие руки и лежал объект его поисков. Женщина была нечеловечески, неправдоподобно красива. Идеальная фигура, тонкие, будто вырезанные из мрамора рукой искуснейшего скульптора, черты лица, большие, выразительные глаза чистейшего, небесно голубого цвета, не потерявшие своей красоты даже после того, как из них ушла жизнь. Мягкие, напитанные солнечным светом каштановые кудри рассыпались по подушке, окружив покойницу сияющим ореолом, словно нимбом. Мужчина на мгновение замер, поражённый. "Неужели не было другого выхода, кроме как отнять жизнь у этого хрупкого и прекрасного существа?" Он с усилием тряхнул головой, пытаясь избавиться от неуместных мыслей, от этого колдовского наваждения... Стараясь не смотреть в сторону убитой, он извлёк из сумки большую стеклянную бутыль, серебрянный нож и почерневший от времени медальон в виде хартограммы. Сделав глубокий разрез на запястье покойной, он подставил под её руку бутыль и приложил к левой стороне груди медальон.
- Акката н`риххара сомо ктарум б`яассо лимар, - пробормотал он заученную накануне фразу и с отстранённым удивлением ощутил тяжёлые толчки под своей рукой. Сердце, повинуясь древнему заклятию, забилось, гоня кровь по жилам прямиком к ране на руке. Рубиновая искристая жидкость тонкими волнистыми струйками потекла вниз по безвольно повисшей кисти, по тонким изящным пальцам. Её первые капли глухо ударили о дно бутыли. Сосуд медленно заполнялся, струйки крови становились всё тоньше, пока не иссякли совсем. Труп женщины потерял всю свою привлекательность и стал похож на иссушенную веками мумию. Стоило мужчине убрать с груди убитой медальон, мёртвое тело рассыпалось в прах.
Аврор заткнул бутыль пробкой и наложил на неё заклятие неразбиваемости. Как оказалось - вовремя. Дом неожиданно пошатнулся до самого основания. Мужчину сбило с ног, он ударился головой об угол кровати и на несколько минут потерял сознание. Очнувшись и кое-как поднявшись на ноги, он поспешил вверх по лестнице, всё ещё сжимая бутыль с кровью в руке.
Оказавшись в холле он неприятно поразился произошедшей перемене погоды. Зловещие, непонятно откуда взявшиеся грозовые тучи заткали всё небо от горизонта до горизонта. Ураганные порывы ветра рвали листья с деревьев, и вместе с тем, по земле, между стволов, змеился плотный белёсый туман.
- Какого дьявола здесь твориться, Гордон! - заорал он, увидев застывший силуэт товарица напротив выбитого окна.
В холле находилось ещё трое магов и все они так же неподвижно пялились в окна, как и их начальник.
- Гордон, это не смешно! - со смесью злости и зарождающегося страха вскрикнул новоприбывший.
Не получив ответа, мужчина чуть ли не бегом приблизился к Гордону и помахал свободной рукой у того перед глазами. Ноль реакции. Глава авроров тупо пялился куда-то вглубь сада. Проследив напровление его взгляда, мужчина различил какой-то тёмный силуэт, двигавшийся за деревьями. Присмотревшись, он понял, что это какая-то женщина в серых лохмотьях. Она медленно поднималась по дорожке к дому, тяжело опираясь на узловатый посох, на верхушке которого устроился упитанный чёрный ворон. Зловещий туман почтительно расступался перед ней, завиваясь в причудливые кольца и петли. Сивые седые пряди спутанных волос выбивались из под капюшона её рваного плаща и развевались по ветру, похожие на драные мочалки. Из тени под капюшоном сияли два тусклых багровых огонька - глаза. Поймав этот нечеловеческий взгляд мужчина ощутил, как его охватывает необъяснимый, иррациональный ужас, а всё тело наливается свинцовой тяжестью, отказываясь повиноваться. Он попытался отвести глаза, но ничего не вышло: он застыл безвольной статуей и мог только наблюдать за приближением... Кого? "Если бы у неё в руке был не посох, а коса, я бы подумал, что это сама Смерть", - пронеслось у него в голове.
Между тем женщина приблизилась вплотную к дому и взошла на крыльцо. Вместе с ней в холл вполз стылый густой туман. Когда она оказалась за спинами магов, странное оцепенение спало с них, но убежать никто не успел.
- Стоять! - пролетел по комнате властный ледяной голос, и ноги авроров будто приросли к полу.
- Повернитесь ко мне, - последовал новый приказ, и люди выполнили его, не в силах противостоять чужой воле.
- Ты, - женщина ткнула крючковатым пальцем в Гордона. - Говори, кто вас послал.
Аврор захрипел, пытаясь воспротивиться, промолчать, но у него ничего не вышло. Непослушными губами он то ли прошептал, то ли просипел:
- Д...ххх... Дамблдор.
- Годриков выродок... - ядовито прошипела гостья себе под нос.
- Где девочка? - женщина приблизилась к аврору почти вплотную.
Её огненные глаза словно свёрла впились в зрачки руководителя операции, заглядывая в самые потаённые уголки души, внушая липкий, животный ужас, от которого останавливалось сердце. Гордон побледнел как полотно и явственно трясся; холодный пот тяжёлыми каплями выступил у него на висках и на верхней губе, но он не мог ни пошевелиться, ни отвести глаза, ни даже зажмуриться.
- В... в... д-детской... - задушено прохрипел он.
Мужчина, разрушивший защиту здания при этих словах удивился краем сознания, до которого не добрались цепкие когти страха. Согласно приказу следовало убить всех, находившихся в особняке. Неужели эти придурки не смогли прикончить пожирательское отродье. Сопливые недоноски, это из-за них они все оказались в полном дерьме. Директор предупреждал...
Неожиданно, женщина перевела свой пронизывающий взгляд на него, и все мысли тут же трусливо вылетели из головы.
- Оставь свои соображния при себе, Джеймс Поттер. Дождись своей очереди, - в ледяном голосе слышалась явная издёвка.
Женщина вновь повернулась к Гордону. На глазах всех присутствующих она отставила посох в сторону и сбросила капюшон, открыв такое же прекрасное и явно нечеловеческое лицо, как у убитой миссис Яксли. На этом совершенном лице ещё ужаснее стали казаться затянутые тьмой, испускающие багровое свечение глазницы.
- Ты виновен в смерти одной из волшебного народа. Ты умрёшь, - лду в её голосе позавидовал бы сам Тёмный Лорд.
Она заключила лицо Гордона в свои ладони и притянула к себе, будто собиралась поцеловать. Глаза аврора закатились, из приоткрытого рта вместе с тихим стоном вырвалось слабое свечение. Мёртвое тело с приглушённым стуком упало на пол, скрывшись под толстым одеялом тумана. Оставшиеся маги в ужасе застыли. Каждый из них понял, что случилось, и каждый боялся в это поверить. Существо, стоящее перед ними, только что выпило из их товарища душу, как это делали дементоры. Выпило вместе с жизнью.
Женщина, не произнеся больше ни слова, двинулась к следующему аврору, потом к другому. Всех их постигла одна и та же судьба. Тот, которого она назвала Поттером, застыл ни жив ни мёртв. Он остался один на один с Ней. Он следующий. К горлу подступил ледяной ком, расширившиеся зрачки неотрывно следили за приближающейся Смертью, сердце колотилось в лихорадке, струйки пота стекали по лицу, по спине, по груди, ноги стали ватными и подкашивались. Он упал бы, если б странная сила не сковывала тело. Она приблизилась вплотную и замерла, впитывая в себя тот запредельный страх, что плескался у него в глазах. Женщина с пылающим взглядом почему-то не торопилась выпить и его жизнь тоже.
- Идём, - сказала она, отвернувшись.
Его тело повиновалось новому приказу прежде, чем до заполненного страхом сознания дошёл смысл сказанного. Они покинули холл и свернули в тёмный коридор восточного крыла. "Она не собирается меня убивать? Почему?" - сформировалась первая здравая мысль в голове у Джеймса.
- Я не в праве забрать твою жизнь сейчас. Пророчество, - коротко и зло бросила женщина. - Хотя, видит Балор, - она усмехнулась чему-то, понятному ей одной, - мне этого очень хочется...
"Откуда она знает о про..."
- Не о том пророчестве, - отрезала странная гостья. - Ваши внутренние дрязги меня волнуют мало... Другое... Куда более древнее...
Джеймс с тоской уставился в спину этого существа, так легко уничтожившего один из лучших отрядов Министерства, читающего мысли и... "целующегося как дементор? Чёрт побери, что за дурацкие формулировки лезут в голову... Просто смешно... Кто она? Или оно? И если я ей не нужен, зачем она тащит меня с собой?"
- Это будет весьма поучительно... - Джеймс опешил от такой резкой смены тона с ледяного на нравоучительный. - Нельзя так слепо верить в то, что тебе преподносят на блюдечке с голубой каёмочкой. У подносящего в девяти случаях из десяти есть скрытые цели и, следовательно, веские причины для разглашения такой ценной вещи как информация...
Они остановились перед наполовину приоткрытой дверью, из которой в корридор падала бледная полоса серого света. Женщина взмахом руки заставила её распахнуться и тихо, стараясь не шуметь, проникла в комнату. Из дальнего угла помещения, в котором находилась детская кроватка, доносились приглушённые всхлипы. Посреди комнаты лежал труп массивного мужчины в чёрной мантии. Его густые русые волосы и пышные бакенбарды как-то странно поблёкли и казались седыми, запорошенными пеплом, а мутно-зелёные глаза бессмысленно уставились в потолок.
Женщина остановилась над трупом и провела рукой со скрюченными пальцами, будто стирая пыль со стола. Послышался треск рвущейся ткани. Левый рукав мантии покойного разошёлся по шву вместе с рукавом рубашки, надетой подниз.
- Подойди! - велела она Поттеру. - И скажи мне, что ты видишь.
Джеймс глянул вниз. Рука как рука, ничего особенного.
- Ничего, - хрипло пробормотал он, не понимая, чего от него добиваются.
- А должен? - с горькой насмешкой спросила женщина.
До Поттера не сразу дошло, к чему она клонит. Почему он должен что-то увидеть на левой руке этого мертвеца? На кой вообще понадобилось заморачиваться с трупом какого-то Пожирате... Стоп! Он поднял на женщину удивлённый взгляд, но наткнувшись на эти огненные буркала поспешил перевести его куда-нибудь ещё.
- Метки нет... - растеряно прокомментировал Джеймс.
- Конечно же нет, - серьезно подтвердила женщина. - Уолтер Яксли не был слугой Вольдеморта, - она заметила, как аврор дёрнулся при звуках этого имени. - И нечего трястись! Я гораздо страшнее вашего Тёмного Лорда, разве не так? - кажется, это была попытка пошутить.
- Но Дамблдор сказал...
- Сказал. Потому что ему было кое-что нужно. Кое-что, что ты сейчас держишь в руке. И нужно это ему в личных целях, чтобы продлить заклятие, наложенное ещё Годриком Гриффиндором... Только он просчитался. Это, - она гневно ткнула пальцем в бутыль. - Не поможет. В ритуале нужна моя кровь, а не Ив, которую вы безжалостно прикончили ради пшика, совершенно бесполезной для вас вещи! Напав тогда, когда она не могла даже пошевелиться, не то что дать достойный отпор. Ради этого вы оставили эту девочку - она махнула рукой в сторону кроватки, из которой всё громче звучали всхлипывания. - Полной сиротой.
Она замолчала, будто бы выдохшись. Контуры её тела смазались и потекли. Джеймс с отстранённым удивлением наблюдал, как похожее на старуху существо превращается в прекрасную фею. Волосы женщины удлиннились и потемнели, став иссиня-чёрными, гладкими и блестящими. Из-под них высунулись два длинных остроконечных уха. Рваный саван обернулся тёмно-зелёным платьем средневекового покроя. Изменилось всё: руки, фигура, осанка. Но больше всего поразили его глаза: большие, глубокие, насыщенного фиолетового цвета, в которых не осталось и следа той зловещей тьмы... Она подошла к детской кроватке и бережно взяла на руки плачущего младенца.
- Убирайся, - ледяной голос в отличие от всего остального ничуть не изменился. - И помни, что это лишь отсрочка. Ваше преступление не имеет оправдания в глазах волшебного народа...
Её глаза на миг снова полыхнули красным. За окном грянул гром, во всём доме со звоном вылетели стёкла, громко заплакал ребёнок. Волна дикого ужаса ударила Джеймса Поттера в грудь и понесла прочь, как можно дальше от этого дома. Он бежал не помня себя, спотыкался, падал, цеплялся за ветви колючих кустов шиповника и сучья деревьев. Сверху хлестали ледяные струи дождя, поминутно сверкали молнии и рокотал гром. Тьма стояла кромешная. Зацепившись за очередной корень Поттер полетел кувырком в глубокий овраг. Очки слетели с носа. Он попытался нашарить их, и услышал, как что-то жалобно хрустнуло под его ногой. Кое-как нацепив пострадавшую оптику, маг наконец-то пришёл в себя и медленно поплёлся прочь, к границе антиаппарационного барьера.
"Это похоже на какой-то затянувшийся кошмар... Я сплю, такого просто не может быть в реальности..." Джеймс с надеждой ущипнул себя за руку, но боль была тут как тут... Отчаившись что-либо понять, он дезаппарировал.
***
Мистер Грейнджер возвращался домой в крайне отвратительном расположении духа. Экстремальная поездка в Лондон оказалась практически бессмысленной: буря разыгралась не на шутку, заставив большинство клиентов отменить поход к зубному до более благоприятных времён. Всё бы ничего, но самый последний больной из сегодняшнего списка оказался неприятным исключением из данной статистики и пообещал обязательно быть. Причём перенести приём на более ранний срок не оказалось никакой возможности. Так как клиент был человеком весьма уважаемым и веских причин чтобы отказать ему у мистера Грейнджера не нашлось, Патрик просидел весь день до самого вечера буквально "плюя в потолок". Другой причиной, подпортившей и без того не слишком радужное настроение мистера Грейнджера, было то, что когда он позвонил домой, никто не подошёл к телефону. Конечно, волноваться было особо не о чем: возможно Мэл просто была в душе и потому не слышала звонка, но когда он перезвонил через час, всё повторилось.
Поэтому теперь, вырвавшись с работы, Патрик гнал машину на приличной скорости, не обращая внимания на плохую видимость и мокрую от дождя дорогу. Деревья смазанными силуэтами проносились мимо, грязные брызги из-под колёс поминутно заливали лобовое стекло, но других машин на трассе не было, и постепенно мистер Грейнджер ослабил бдительность, за что и поплатился. Очередная вспышка молнии в купе с тусклым светом фар высветила какой-то тёмный силуэт всего в паре десятков метров впереди. Патрик резко дал по тормозам, но мокрое покрытие шоссе сделало своё чёрное дело: машину проволокло вперёд, закрутило. Что-то довольно большое прокатилось по капоту и рухнуло с другой стороны.
Когда машина остановилась поперёк дороги, Грейнджер чертыхаясь выбрался наружу. Ледяные струи дождя радостно набросились на его сухой деловой костюм и вмиг промочили его до нитки. Он окинул взглядом дорогу и заметил шагах в десяти неподвижно лежащего человека. Внутренне содрогнувшись от нехорошего предчувствия, Патрик бегом преодолел разделявшее их расстояние. При ближайшем рассмотрении фигура оказалась женщиной в чёрном осеннем пальто. Она была без сознания, из её носа сочилась тонкая струйка крови, что наводило на мысль о сотрясении мозга. Женщина прижимала к груди какой-то свёрток. Патрик осторожно ткнул в него пальцем и тут же испуганно отдёрнул руку - из свёртка раздался пронзительный детский плач.
Мистер Грейнджер обречённо выругался. До ближайшей больницы было далековато и по такой погоде он не решился бы так далеко ехать после всего случившегося. До дома же оставалось всего-ничего. Он осторожно вытащил ребёнка из рук женщины и перенёс его на переднее сиденье машины, затем вернулся за... видимо, за его матерью. Он устроил женщину сзади, сел за руль и медленно тронулся, до рези в глазах вглядываясь в змеящуюся впереди дорогу. Хватит с него на сегодня приключений...
***
Мелиссу Грейнджер разбудил настойчивый звонок в дверь. Он разорвал своей надрывной трелью сонный туман, окутывавший её тёплым пуховым одеялом. Женщина неохотно открыла глаза и с удивлением уставилась на ножки стола перед собой. С небольшим опозданием до неё дошло, что она лежит на полу в гостинной. Тут же затёкшее тело дало о себе знать сотнями мелких ледяных иголочек. Между тем звонок в дверь повторился. Не обращая больше внимания на физические неудобства и решив оставить вопрос о том, как она здесь очутилась, на потом, миссис Грейнджер поспешила к входной двери.
На пороге обнаружился мокрый до нитки и бледный, как оголодавший вампир, мистер Грейнджер. Он клацал зубами и сжимал в руках какой-то свёрток. Быстро сунув свою ношу в руки жены он скрылся за пеленой дождя в направлении гаража.
Миссис Грейнджер проводила мужа ошарашенным взглядом, затем перевела его на свёрток, который оказался вовсе не свёртком, а ребёнком, завёрнутым в одеяло. Взгляд миссис Грейнджер стал ещё более ошарашенным, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
Тут вернулся мистер Грейнджер с какой-то женщиной на руках. Её длинные чёрные волосы волочились чуть ли не по земле, руки безвольно болтались - она явно была без сознания.
- Не стой столбом, - буркнул Патрик, протискиваясь мимо Мелиссы в дом. - Закрой дверь. пожалуйста.
Миссис Грейнджер повиновалась на автомате. Обернувшись она заметила, как Патрик сгружает женщину на диван. Подойдя ближе и окинув незнакомку холодным взглядом, миссис Грейнджер поинтересовалась тоном, далёким от дружелюбия:
- Может ты объяснишь, что всё это значит?
Патрик помялся, буравя взглядом пол, потом, с глубоким вздохом, словно ныряя в глубокий омут, начал рассказывать. Он выложил всю историю про аварию и замолчал, не поднимая глаз.
- И почему ты привёз их сюда, а не в больницу? - задала резонный вопрос Мелисса. - Я не травматолог, как и ты, кстати, и если им нужна серьезная медицинская помощь, то мы не сможем её оказать при всём желании.
Не добившись хоть какого-то вразумительного ответа от мужа, миссис Грейнджер отдала ему ребёнка и отправилась на кухню за аптечкой, в которой должен был быть и нашатырь.
Спустя минуту из кухни раздался звон упавшей кастрюли: это миссис Грейнджер случайно опрокинула её с полки, обнаружив на своём столе объевшегося и задремавшего фэйри. Малыш проснулся от грохота и, заполошно заверещав, начал носиться по комнате.
- Грабют! Убивают! Полундр-ра! - завывал он, переодически стукаясь о полки и шкафчики. С его крыльев сыпалась светящаяся пыльца.
На крики прибежал мистер Грейнджер с ребёнком на руках. Он потрясённо застыл, наблюдая за выкрутасами существа, которого, по идее, не могло существовать в реальности. Ну не известны науке маленькие крылатые человечки, только маленькие зелёные, да и то в качестве гипотезы...
Эта не совсем немая сцена могла бы продолжаться ещё долго, если бы в коридоре не послышались тяжёлые шаркающие шаги. Женщина, которую сбил мистер Грейнджер, пришла в себя и, держась за стенку, двигалась к ним.
- Уймись, Лирлаэль, - устало проронила она. - У меня голова раскалывается от твоих воплей.
Фэйри приземлился на кухонный стол и манерно шаркнул ножкой.
- Как будет угодно госпоже.
Мистер и миссис Грейнджер с одинаково удивлённо-требовательным выражением уставились на жертву аварии. Женщина же не слишком торопилась отвечать на невысказанные вопросы. Она медленно прошла мимо Патрика, замершего у двери, и опустилась на один из стульев. Жестом она пригласила хозяев последовать её примеру.
- Думаю, нам предстоит долгий разговор, и неплохо бы присесть. Чай, я думаю, тоже не помешает, - мистер и миссис Грейнджер завороженно проследили, как большой чайник подплыл к крану, как наполнился водой и опустился на саму-собой загоревшуюся плиту. И всё это он проделал, повинуясь взмаху руки таинственной незнакомки.
- Присаживайтесь, - настойчиво повторила она. - А на этого шалуна не обращайте внимания. Вы же наверняка в детстве слышали истории про фэйри.
- А к чаю будут конфеты? - поинтересовался Лирлаэль, выглядывая из-за сахарницы, и застенчиво взмахнул крылышками.
- Цыц! - неодобрительно покосилась на него женщина. - Дай людям прийти в себя, прежде чем сыпать дурацкими вопросами.
Мистер Грейнджер первым решился и, настороженно приблизившись, плюхнулся на свободный стул.
- Эм... Простите... - протянул он. - Но кто вы вообще такая?
- Я? - казалось, женщина немного удивлена такой неосведомлённости. - Ах да... Всё не могу привыкнуть к этим глупым временам... - она бубнила себе под нос, и речь её становилась всё тише, пока она не опомнилась и не перевела взгляд обратно на Патрика. - В этих краях меня когда-то звали Морриган или Морригу... Это было очень давно. У меня много имён, возможно, вы знаете меня по своим преданиям и как Баньши...
Заметив испуг на лице миссис Грейнджер, Морригу поспешила пояснить:
- Я не предсказываю смерть одним своим появлением, не волнуйтесь. Это художественное преувеличение. Вы, магглы, любите сочинять про волшебный народ страшные сказки. Хотя, надо признать, маги от вас ушли недалеко...
- Простите, что перебиваю, - вклинился Патрик. - Но кем вы нас назвали?
- Магглы - не волшебники, то есть, - пояснила Морригу.
Тут только-только начавшую складываться беседу прервал детский плач.
- А это? - миссис Грейнджер указала на нарушительницу спокойствия. - Это ваша дочь?
Морригу, казалось, была страшно удивлена:
- Моя? - переспросила она таким тоном, что миссис Грейнджер решила, что сморозила какую-то несусветную глупость. - Нет, это моя крестница. А дочь она теперь ваша.
В комнате повисло молчание, даже ребёнок перестал реветь. Супруги Грейнджер усилено пытались переварить только что сказанное.
- Но я не понимаю... - жалобно протянула наконец миссис Грейнджер.
Морригу тяжело вздохнула:
- Вы слышали о подменышах? - дождавшись кивка она продолжила. - Конечно, подменышей обычно оставляют вместо обычных детей... Но тут случай особый. Её настоящие родители погибли, а я не могу взять её к себе по ряду причин... - Морригу повертела рукой в воздухе. - Короче, веских причин. И мне срочно нужны были люди, которые согласятся растить её как собственную дочь. А у вас, насколько мне известно, есть некоторые проблемы, которые не в состоянии разрешить современная медицина.
Миссис Грейнджер мучительно покраснела.
- Но как... откуда вы узнали?
Вместо ответа Морригу вытащила из-за пазухи фиолетовый кристалл на цепочке и положила его на стол.
- Это сэйно - кристалл, позволяющий узнать всё о человеке, вплоть до самых потаённых мыслей. Редкая штучка. Мой маленький помощник, - Морригу кивнула в сторону Лирлаэля, успевшего за время разговора забраться в сахарницу. - Помог мне получить сведенья о вас. Это он вас усыпил сегодня утром. Поэтому я и думаю, что вы будете не против.
Патрик кашлянул, привлекая к себе внимание:
- А у нас есть время подумать?
Морригу пожала плечами.
- Полчаса будет достаточно? Как раз успеем выпить чаю с пироженными, - поймав очередной непонимающий взгляд миссис Грейнджер, она сложила довольно сложную комбинацию из пальцев, и на столе появилось блюдо с означенным продуктом кондитерского искусства. - Вот с этими.
Подняв глаза с пироженных на Морригу, миссис Грейнджер обречённо поинтересовалась:
- Как хоть её зовут?
- Гермиона, - с готовностью пояснила та.
