Глава 2Как и обещала, ровно в шесть часов Вальбурга появилась в комнате Регулуса. Она была одета в тёмно-зелёное вечернее платье, шею обвивал газовый шарфик, а на руках красовались черные перчатки. И хотя Регулус ничего не понимал ни в самой модной одежде, ни в том, как её носить, собственная мать показалась ему в этом наряде ужасной, некрасивой, холодной и мертвенно-бледной. Одеяние было подобрано неудачно, но стоило целое состояние, что в глазах Вальбурги искупало все его недостатки.
Мать осталась довольна его костюмом, тем, как ему зачесала волосы Регина, и, убедившись, что он абсолютно готов к путешествию, изволила проинформировать его: «Мы отправимся к твоему дяде Сигнусу Блэку через камин, мне придется взять тебя на руки, чтобы ты не испачкался или не потерялся по дороге». Это высказывание матери не особенно обрадовало Регулуса. Если Вальбурга хотела напугать сына, то ей это удалось. Одна только мысль о том, что он может потеряться, оказаться неизвестно где, привела его в ужас. Мальчик обеспокоено посмотрел на няню, но та только подмигнула ему, мол, не бойся, всё будет отлично, мама пошутила так.
Миссис Блэк жестом приказала сыну следовать за ней. Они спустились на третий этаж, где в одной из комнат располагалась фамильная библиотека Блэков. Там стояли огромные шкафы из красного дерева, доверху забитые древними и не очень томами. У окна за письменным столом сидел Орион Блэк и что-то писал на длинном пергаменте. Лет через пять Сириус, смеясь, расскажет брату, что их папенька собирался опубликовать свою биографию, но, однажды, рыская по библиотеке, он (Сириус) нашел черновик, и, так как дело происходило зимой и в библиотеке стоял дикий холод, чтобы согреться, бросил рукопись в камин. Через полгода Орион обнаружил пропажу и сначала решил, что это дело рук Сириуса, но позже вспомнил, что лично навсегда отлучил сына от библиотеки за недостойное поведение во время урока. Взрослые не принимали в расчет золотое правило Сириуса, гласившее: «Если что-то запрещают, этот запрет надо обязательно нарушить», и мальчик с радостью навещал «недоступную» для него библиотеку. В конце концов, вину за пропажу возложили на эльфов, и те были вынуждены наказать себя, прищемив уши дверьми.
Орион даже не обратил внимания, что в комнате появились ещё люди, и не поднялся, чтобы поприветствовать жену и младшего сына: он был так увлечен работой, что его попросту не волновало всё остальное. Вальбурга недовольно поджала губы, но делать замечание мужу не посмела: знала, каким злым и бешеным он становится, если его отвлечь от этой автобиографии.
— Так как ты ещё слишком маленький, чтобы самостоятельно пользоваться каминной сетью, - повторила Вальбурга, обращаясь к сыну, — мне придется взять тебя на руки. Только не надо сильно прижимайся ко мне, а то помнешь моё платье.
Это было первое путешествие Регулуса не только по каминной сети, но и вообще в сознательной жизни. До этого он все три года практически постоянно находился в доме 12 на площади Гриммо, жил по чёткому расписанию, регламентировавшему всю жизнь Блэков: во столько-то надо вставать, а во столько-то подают завтрак, обед, ужин, занятия начинаются в 11, а поиграть в своей комнате можно после трёх.
Вальбурга с трудом подняла мальчика – её холеные слабые руки с трудом выдерживали даже вес его маленького тела. Она взяла из стоящей у камина вазы щепотку какого-то порошка, под испуганный вскрик Регулуса вошла в камин и бросила порошок в огонь. Пламя полыхнуло, загудело, окрасилось в изумрудно-зелёный цвет, Вальбурга произнесла что-то, и они полетели. Регулус, несмотря на запрет, прижался к матери и зажмурил глаза, чтобы не видеть, как бушует вокруг зелёный огонь. Их кружило и несло куда-то вниз около минуты, но, в конце концов, кручение закончилось, и Регулус, наконец, смог открыть глаза. Они стояли в камине, но перед ними была не их библиотека, а незнакомый Регулусу огромный светлый зал. Вальбурга величественно вышла из камина, опустила на пол мальчика, стряхнула пыль со своего платья и, убедившись, что костюм сына не испачкан, проследовала в глубину зала.
Регулус тихонько семенил за ней: он ожидал, что мать его накажет за то, что он помял платье, но она никак не продемонстрировала своё недовольство. Регулус огляделся: в зале парили сотни, тысячи свечей, звучала тихая приятная музыка. Все присутствующие на секунду повернулись к вновь прибывшим, а потом вернулись к своим делам: беседе, поглощению десерта или бездумному разглядыванию нарядов других. К Вальбурге подходили незнакомые Регулусу леди и джентльмены, они приветствовали миссис Блэк, и она отвечала им или реверансом, или простым кивком головы – всё зависело от того, насколько важным и благородным был человек, посмевший заговорить с ней. И каждому она представляла мистера Регулуса Блэка. Он стоял прямо, гордо вскинув голову, приветливо улыбаясь. Так себя вести его учили мать и нянька, и он с точностью выполнял их указания, хотя на самом деле он был взволнован и испуган, это можно было заметить по тому, что он изредка теребил манжеты камзола. Ему хотелось зареветь и прижаться к матери, но этим он уронил бы в глазах чужих честь семейства Блэков, поэтому маленький черноволосый мальчик стоял и принимал внимание окружающих, и никому не было дела, приятно ему происходящее или нет. Всем, кроме одного человека…
Прошло около получаса с того момента, как Блэки прибыли на вечер. Вальбурга вела беседу с полным, лысоватым господином, надутым, как индюк. Он говорил медленно, веско, и, судя по остекленевшему взгляду Вальбурги, беседа её не особенно развлекала. А Регулус, которому было запрещено хоть на шаг отходить от матери, стоял и рассматривал портрет чопорной волшебницы, что висел на стене рядом с тем местом, где стояла миссис Блэк.
Совершенно неожиданно кто-то подхватил его на руки и произнёс: «Какой лапочка стал! А какое серьёзное выражение на таком миленьком личике!» Регулус, испуганный и в тоже время разозленный столь фамильярным обращением, не успел даже ничего ответить, как вмешалась Вальбурга. Её грозный окрик заставил разговаривающего с ней волшебника подскочить на месте: «Андромеда! Ты помнёшь его костюм!»
И девочка с длинными каштановыми волосами с разочарованием опустила ребенка на пол и виновато произнесла: «Простите, миссис Блэк, я так давно не видела своего крестника, что позволила себе недопустимую вольность».
— Здравствуйте, кузина… – тихонько пропищал мальчик.
Андромеда Блэк просияла:
— Не забыл ещё меня, признал! – И с озорной улыбкой взлохматила ему волосы, уничтожив парикмахерский шедевр, созданный Региной.
Вальбурга сурово посмотрела на племянницу, но та, проигнорировав её взгляд, вновь подхватила мальчика своими сильными ручками: — Регулус тут совсем заскучал – ваши взрослые разговоры детям совсем не интересны, я лучше покажу ему сад. – И, прерывая возмущенное восклицание Вальбурги. – Конечно же, я прослежу, чтобы он не испачкался и не порвал одежду!
Эту непродолжительную прогулку по саду Регулус запомнил в мельчайших подробностях – у него в жизни было так мало хорошего, что он дорожил буквально каждой счастливой минуткой. Короткие встречи с Андромедой для Регулуса были, пожалуй, одними из самых счастливых воспоминаний.
Стали появляться первые звезды. Мальчик внимательно всматривался в небо, в надежде найти Альфу Льва, но она ещё не взошла, и на небе из знакомых созвездий были только Орион и Большой Пес, остальные созвездия Регулус пока не успел выучить.
Весёлый смешок Андромеды привлёк его внимание:
— У нас, Блэков, по-моему, очень идиотская манера называть своих детей. Вот мы с тобой настоящие "звёздные" дети, только ты - ярчайшая звезда в созвездии Льва, а я – целая галактика!
Весело рассмеявшись, они продолжили прогулку по саду, в котором, несмотря на конец декабря, цвели лилии.
— Это я тут поколдовала немного. Мне очень хотелось чего-нибудь яркого, живого на фоне белого холодного снега, вот и цветут здесь рыжие лилии.
— А разве школьникам не запрещено колдовать на каникулах?
— Ну, как я понимаю, если ребенок родился и живёт в семье волшебников, магия взрослых «перекрывает» магию детей, поэтому Министерство и не может определить, кто конкретно колдовал. Мне всё это папа объяснял, но он такие мудрёные термины вставлял, что я так толком ничего и не поняла. Но факт остаётся фактом, и дома любой несовершеннолетний чистокровный волшебник может колдовать спокойно, но надо быть осторожным, чтобы чужие не увидели. Папа моё домашнее колдовство, конечно, не одобряет, но и не запрещает, а маме,всё равно, чем я занимаюсь. Она Цисси больше любит, – Андромеда нахмурилась, но веселый характер не позволял ей долго пребывать в плохом настроении. – В Министерстве никто никогда не узнает, что лилии в саду Сигнуса и Друэллы Блэк наколдовала их дочка!
Регулуса подкупало, что Дромеда доверяет ему, рассказывает свои маленькие тайны и секреты, не опасаясь предательства с его стороны. Она не требовала от него ответной искренности, но Регулусу необходимо было поговорить с ней, расспросить:
— Ты знаешь, что мой брат Сириус выздоровел и теперь живёт дома?
— Да? Ну наконец-то. Я уже боялась, что он никогда не выздоровеет! Четыре года проторчать в больнице из-за неизвестной болезни! Я бы там не вынесла и получаса, этот ужасный запах зелий…
— Ты его видела, Дромеда? Какой он?
— Нет, Регулус, не видела, его только твоя мать ходила навещать. Я, правда, пару раз подслушала, как она жалуется моему отцу, что Сириус дикий и неуправляемый, якшается с маглами и полукровками, манер никаких нет... Словом, я думаю, что он замечательный мальчишка!
— Да? Представляешь, мы с ним даже не представлены друг другу, хотя он уже два дня живет в комнате через стенку от моей! Я слышал, как он там бегает, прыгает, смеётся. Мать с Региной на него вчера вечером так орали, что, наверно, даже соседи-маглы должны были услышать. И что интересно, почему-то все в доме свято верят, что я ничего не знаю ни о том, что у меня есть брат, ни того, что он живёт в соседней комнате. Я не понимаю, зачем им всё это надо?
Андромеда серьёзно посмотрела на него:
— Сириус был тяжело болен, несколько раз впадал в какую-то киническую смерть, видно, тебе не говорили о брате, чтобы не травмировать. Сириус мог и не выжить, а ты бы всю оставшуюся жизнь думал о том, что вот был бы жив мой брат, мы бы… А почему теперь не говорят, когда он здоров и живёт дома? Взрослые считают, дети глупы, слепы и ничего не понимают. Думаю, они просто боятся и не знают, как объяснить тебе, откуда у тебя вдруг появился старший брат.
— Наверное, ты права, в твоих рассуждениях есть логика. Но почему они считают меня младенцем?! Мне три года, я читать умею! Я почти взрослый!
— Ох, ты мой любимый крестник! Я тебя обожаю! – Андромеда крепко-крепко обняла его и вновь потрепала по голове, окончательно истребив некогда аккуратную причёску. Никому другому Регулус так не позволял себя тискать, но Андромеда была самым дорогим и любимым для него человеком, поэтому ей было позволено всё. Их дружба будет длиться всю жизнь, и как раз из-за их теплых отношений мистер Сигнус Блэк долгое время питал некую ложную надежду, что его любимая дочка так и останется Блэк.
Они около часа бродили по зимнему саду, любовались звездами, цветами, болтали ни о чём, смеялись.
— Андромеда! Негодная ты девчонка, куда ты подевалась? – По всему садику прогремел бас Сигнуса.
Дети переглянулись и захихикали: они знали, что за напускной строгостью скрывается добрая душа. Андромеда решила, что и назад в дом она отнесёт его на руках, но Регулус отстранил протянутые к нему руки: — Я сам!
— Регулус, не спеши взрослеть. Детство - это же так замечательно! Тебе только три года, а ты уже маленький старичок, ты пытаешься быть взрослым и самостоятельным, кажется, за год ты десять лет проживаешь!
Регулус не успел ничего ответить, как в начале тропки, на которой он стоял с кузиной, появилась массивная фигура Сигнуса Блэка.
— Вот вы где, проказники! Вальбурга уже потеряла покой, с ней чуть припадок не случился! Замерзли? Не отнекивайтесь, вижу что замерзли, марш домой!
Когда они вновь вернулись в зал, то половина свечей уже была потушена, и все гости разошлись. Вальбурга сидела на маленьком диване и медленно пила что-то из бокала. Когда она заметила Регулуса и Андромеду, то поднялась, подошла к ним, с недовольной миной посмотрела на них: «Мисс Андромеда Блэк, это непозволительная вольность, два часа на улице! Мистер Блэк мог простыть», – она говорила, но ни в её голосе, ни в самой манере речи не чувствовалось подлинного волнения о сыне.
— Простите, мама, – посмел вставить реплику Регулус. Но женщина проигнорировала его слова, будто они и не были произнесены.
— В следующий раз, мисс Андромеда, соблюдайте приличия: вы покинули гостей, продемонстрировав тем самым дурной тон. "Я собиралась сделать тебе подарок, но твои манеры… Последи за дочерью, Сигнус, если она так же себя ведёт в школе… страшно подумать, что о нас тогда будут говорить!
И, не сказав больше Андромеде больше ни слова, она повернулась к Друэлле, которая подошла попрощаться с родственниками. Церемониальные улыбки, приличествующие прощальные слова.
Андромеду нисколько не огорчило неудовольствие тети, она подмигнула Регулусу и словно магла показала ему большой палец. Мальчик знал, что с языка жестов простецов это переводится, как всё нормально, всё хорошо.
Мать с тяжким вздохом взяла сына на руки, шагнула в камин, бросила летучий порох и четко произнесла: «Площадь Гриммо 12!» Регулус успел бросить через плёчо последний взгляд на Андромеду. Он ещё не знал, что их следующей встречи ему придется ждать целых три года.
На этот раз они летели вверх, и уже через минуту в облаке золы они вышли из камина в библиотеке. На пороге спустя пару секунд появилась Регина. Глубоким поклоном она приветствовала хозяйку, ни слова не говоря, взяла мистера Регулуса за руку и повела его наверх. Вальбурга стряхнула невидимые пылинки с подола и нерешительно направилась к мужу: назревал серьёзный разговор.
Когда Регулус с няней проходил мимо комнаты Сириуса, дверь в неё приоткрылась и в коридоре появилась темноволосая голова. Няня в полумраке ничего не заметила, но Регулус смотрел на брата во все глаза. Как они похожи! Только Сириус выглядел чуть постарше и был более худым и бледным, нежели Регулус. Их взгляды на секунду пересеклись и, осознав, что его заметили, Сириус быстро спрятался за дверью. Регулус огорченно вздохнул. У него есть брат, но ни поговорить, ни встретиться с ним нельзя. Ну ничего, этой ночью он попытается сбежать из-под опеки и наконец-то познакомится с братом.
И вот этот шанс представился: нянька спит. Он закрыл книгу сказок, оставил её на покрывале, а сам, стараясь не шуметь, на цыпочках подошел к двери и толкнул её. Дверь предательски заскрипела. Регулус замер. Регина во сне всхрапнула, но не проснулась. Мальчик облегченно выдохнул и змеёй выскользнул в коридор. Он тихонько прокрался до двери в соседнюю комнату и толкнул её. К глубочайшему разочарованию Регулуса она была заперта.
— Этого и следовало ожидать, - с яростью прошептал Регулус.
А за спиной у него кто-то тихонько рассмеялся.
