2. Под дождем
Когда дождь забарабанил по черепичной крыше, отбивая собственный, ни с чем несравнимый монотонно-торжественный ритм, в подземелье начался аукцион, а Джозеф Гринграсс в одиночестве прошествовал в тайное книжное хранилище. Вкусно плесенью и пылью пахли древние фолианты. Заботливой рукой Гринграсс брал книги с полок и гладил их, как любовниц, и ласковым голосом шептал им что-то. Скоро он расстанется с ними. Но игра ведь стоит свеч, правда?
Сейчас начнутся торги там, в освещенном сотнями волшебных свечей зале.
Джозеф Гринграсс покинул хранилище и тихо вышел из лавки через тайный ход.
- Позвольте представить вам первый лот, - говорил Роберт Гринграсс, настолько тщеславный и жадный, что никому ничего не уступал и все делал сам, забывая наставления из далекого детства: «трудись, но не перетрудись».
- Красный свиток, - на демонстрационном столе появился небольшой бледно-красный свиток, перевязанный алой лентой. – По преданию, этот свиток составлен самим Годриком Гриффиндором…
- Бред полнейший, - прошептала Сильверстайн, неизвестным образом оказавшаяся рядом с Северусом на последнем ряду. – Здесь почти все – выпускники Слизерина, а он пытается всучить им какой-то гриффиндорский огрызок пергамента.
- По преданию, - тихо подражая Гринграссу, ответил Северус, - в этом свитке записаны некоторые заклинания, изобретенные Слизерином, и контр-заклинания к ним.
- Все равно бред. Я знаю, что у Гринграссов есть вещицы поинтереснее, а про свиток я слышала, что мир полон дешевых подделок.
- Наслаждайтесь шоу, - хмуро посоветовал Северус, давая понять, что разговор окончен.
Вскоре появился домовой эльф, а за ним, тяжело ступая мокрыми ногами на дорогие мягкие ковры, шли авроры, мрачные жрецы Правосудия, один потирал нос – неудачное приземление, прямо в кирпичную кладку дома.
- Добрый вечер, господа! – поздоровался с ними мистер Роберт Гринграсс, но тихо и неуверенно.
Вперед выступил Грозный Глаз, легендарный аврор. Его единственный здоровый глаз впился взглядом в Роберта, а волшебный вращался быстро-быстро, иногда останавливаясь на ком-то.
- Мистер Роберт Гринграсс, вы арестованы. А книги конфискованы.
- Тут, кажется, какая-то ошибка? – разводит руками Роберт Гринграсс. – Тут все законно.
- Здесь нет никакой ошибки. Под видом вполне безобидных, но старинных книг, вы собирались продать черномагические книги, дабы распространять зло.
Роберт Гринграсс выглядел удивленным и обреченным. У него отобрали палочку, а руки сковали цепями.
Вот и всё. Вечеринка закончилась. Дождь радовался и прыгал по крышам. Только смех у него был какой-то печально-мрачный, похожий на плач, и грусть, грусть, а торжественность уходила со сцены, прощаясь со всеми. Неуклюже, разочарованно и покупатели медленно расходились по домам.
Кто-то перешептывался. Кто-то уже обменивался выводами и домыслами. Рита Скитер строчила новую статью для «Ежедневного Пророка». А Люциус Малфой улыбался, едва заметно, но торжествующе.
«Всё ты знал», - подумал Северус.
- Где хозяин лавки? – спросил Грозный Глаз, внимательно изучая каждого, кто неуверенной походкой покидал заведение.
- Хозяина сегодня не было. Хозяин ничего не знал, - шептал домовой эльф, опустив взгляд в пол.
- Какая трагедия для столь достопочтимой семьи, - сказал кто-то из авроров.
- Эльф, разыщи-ка своего хозяина…
Обрывки разговоров слышал Северус, они едва доносились до него через завесу мыслей и чувств, обуревавших колдуна.
Разочарование, впустую потраченное время и результаты, похожие на жалкую бледноватую лужицу неудавшегося зелья. Треклятое Министерство Магии и его авроры! Да во всем этом хваленом собрании книжных червей, озабоченных, чтобы маленькие бесы на каникулах не махали палочкой перед магглами, не найдется ни одного, кто способен сварить Древнейшее Зелье, рецепт которого затерялся в водах Леты.
Северус Снейп пребывал в ярости, тихой и оттого более опасной. Но ничего, он – слизеринец. А слизеринец всегда найдет обходной путь получить то, что ему нужно.
«Локуста. Великая римская отравительница – цепная собака императоров и императорская же убийца. Искусница в деле ядов. В тайной лаборатории она, наверняка, после пирушек в своем римском – с колонами и открытым балконом – доме записывала рецепты ядов и противоядий. Куда делось великое наследие Локусты? Как знать, возможно, попади мне в руки хоть что-то от…» - думал Северус, а удача уже сама шла к нему в лице Кэролайн Сильверстайн. Она поймала Снейпа на темной лестнице, ведущий из подземного зала наверх, и, приблизившись ко нему так близко, что её дыхание обожгло его, как исходящий от котла пар, прошептала:
- Ждите у поворота в Лютый Переулок, s'il vous plaît. Я хочу с вами поговорить.
Он оглянулся, но её уже не было рядом. Она стояла внизу, объясняя, что-то аврорам.
Луна размытым бледным блином отражалась в лужах. Дождь равномерно капал и капал, тоскливо и безучастно. Завернувшись в мантию и сотворив водоотталкивающее заклинание, Северус медленно брел в сторону Лютого переулка, пока не заслышал позади стук каблуков. Сильверстайн перепрыгивала через лужи.
- Мерси, - произнесла Сильверстайн, кутаясь в старенькую черную мантию. Капюшон небрежно накинут на голову, вьющиеся пряди выбились наружу, намокли и черными завитушками приклеились к лицу. - Прохладно, не так ли?
- Вы хотели поговорить, - напомнил Северус, скрещивая руки на груди и с легким оттенком пренебрежения глядя на Сильверстайн. – Я вас слушаю.
- Изабелла сказала, будто вас интересуют древние труды по алхимии, в особенности по ядам и противоядиям. Жаль, что вам ничего не досталось из собрания Гринграссов. Чертово английское Министерство! Но может, это и к лучшему. У вас нет денег…
Как маленький острый ножик для резки тонких кореньев под руководством неумелой руки попадает по пальцам, так её слова резанули по гордости Северуса.
Он ненавидел деньги, потому что их у него никогда много не водилось. И разговоры о них не переносил так же, как не переносил нерадивых учеников, взрывающих казенные котлы, ежегодные отказы в должности преподавателя Защиты от Темных Сил.
- Сплетница! – раздраженно воскликнул Северус. Но тут же заговорил мягче, не желая спугнуть добычу: - Впрочем, какое это имеет значение для вас?
- Собственно никакого, - ответила мисс Сильверстайн. Её тихий голос чуть заглушался шумом капель. Временами эта молодая ведьма казалась отмеченной печатью тоски и скорби, но это всего лишь жалкая иллюзия, которая рассеется при свете дня, оставив после себя туманно-горькие воспоминания. – Просто к слову пришлось. Извините. Дело в том, что меня тоже интересуют древние яды и противоядия… Мой отец отравился неизвестным ядом и умер, - так же тихо, как и все остальное, будто что-то незначительное, говорила она. - Поэтому я приехала сюда. Может, вы как специалист мне поможете?
- Вы хотите знать, отчего он умер? – спросил Северус. Дождь и не думал прекращаться, а с каждой секундой Сильверстайн все больше и больше походила на труп, выловленный из озера, такая жалкая.
- Я
должна найти противоядие.
Наконец-то! Неизвестный древний яд, наследие Локусты, противоядие – чудесная вещь. Быть может, это именно то, что и нужно Северусу. Это даже лучше древнего фолианта, хотя и книгу неплохо бы заполучить.
- Чтобы изготовить противоядие, нужен образец яда. Он у вас есть?
Северус затаил дыхание, как школьник, который впервые правильно смешал ингредиенты и теперь наблюдал, как медленно зелье приобретает нужный цвет. Мерлин мой, могла ли Сильверстайн своими нервными движениями извлечь из останков её отца впитавшийся в кости и органы яд? Или это сделали авроры, расследовавшие дело? Отдали ли они…
- Есть, но, разумеется, не с собой. Но если я вам его дам, то вы должны помнить, что этот яд, как сокровище, передавался из поколения в поколение в нашей семье. Я не знаю ни его состава, ни его происхождения, - пояснила мисс Сильверстайн.
Северус молча торжествовал, а лондонский дождь звучал фанфарами в его честь.
- Яд Локусты? – бессмысленный вопрос, это не так уж и важно теперь, кто его когда-то изобрел и спрятал рецепт.
- Наверное. Не знаю. Вы поможете?
- Боюсь, мисс, ваше предложение никак меня не заинтересовало, - холодно ответил Снейп. – Не тратьте зря свое и мое время.
Он ушел, оставив её в недоумении и одиночестве, наедине с дождем. И струи воды стекали по её узкому лицу, оттенком огорчения дополняя злость.
Северус торжествовал. Мышка ускользнула от кошки, а кошка попалась в мышеловку. Никому не позволено использовать Северуса Снейпа в своих целях. Жизнь – это игра. Но жизнь Северуса – это игра по его правилам, верховодить и манипулировать он никому не позволит. Так что если Сильверстайн действительно страстно желает разгадать тайну яда, то придется ей хорошенько помучиться и получше запутаться в паутине прядильщика.
