Глава 2Небольшой продек. Большое спасибо читателям за теплые отзывы!
__________________________________
[5]
Общаться с Малфоем оказалось значительно проще, чем можно было предположить, учитывая школьный опыт. Самая большая преграда – мое происхождение – была, похоже, забыта, как идиотский предрассудок. По крайней мере, больше Малфой не упоминал о нем.
Он по-прежнему был вредным, заносчивым и настоящей задницей, но с ним мне было легко и интересно. Он развлекал меня своей болтовней, толковал о нумерологии и зельеварении, на которых специализировался в университете, выговаривал едкие, но дельные замечания по любому поводу и даже бровью не поводил, когда я, будучи в плохом настроении, говорила гадости и огрызалась.
Рону я ничего не сказала, а он, к счастью, не спрашивал – врать у меня получалось плохо, да и не хотелось.
- Почему ты обедаешь со мной? – спросила я как-то Малфоя напрямик, чтобы развеять прошлые подозрения.
Его чашка с тихим стуком приземлилась на стол.
- Видимо, потому что здесь, - он сделал широкий жест, охватывающий кафе, - у меня нет других знакомых.
- Брось, ты понимаешь, о чем я. Обедай за этим столом Джули Грейвуд, ты бы тоже разместился напротив?
Джули Грейвуд была вечно хихикающей дурочкой-практиканткой из отдела кадров и бывшей студенткой Хаффлпаффа.
Малфой вздохнул.
- Так и быть, я признаюсь. Только никому не говори, а то мне будет стыдно.
Он наклонился поближе ко мне, так близко, что я нервно сглотнула, и почти шепотом объявил:
- Мне с тобой интересно.
Даже не знаю, почему, но я ему поверила.
- Твоя секретарша – просто монстр, - сказал он в другой день, плюхаясь на стул в полном изнеможении. Глаза у него были красные и не выспавшиеся, хотя в остальном к его виду нельзя было придраться - он никогда не ходил помятым, растрепанным или с немытой головой.
Я улыбнулась.
- То-то я не замечала. А что тебе понадобилось в моем кабинете?
Он выставил на стол свое стандартное, не меняющееся со временем, как нумерологическая константа, меню – салат, круассан, чашечку эспрессо – и посмотрел на меня взглядом Дракулы, перекрасившегося в блондина.
- Хотел отдать тебе кое-что, - порывшись в кармане пиджака, он извлек на свет два билета на игру «Пушек Педдлс». На лучшие, между прочим, места. – Терпеть не могу эту ужасную команду, - скривившись, он положил билеты подальше от себя, будто они были заразными.
- Кто-то оскорбил тебя ими в качестве подарка? – полюбопытствовала я, представляя, как обрадуется Рон, когда я сообщу ему, что мы идем на полуфинал.
- И не спрашивай, - отмахнулся Малфой. – Просто убери их с моих глаз.
- Они стоят кучу денег, с чего такая жертвенность?
- Для тебя дерьма не жалко.
По дороге в Министерство я вдруг озадачилась неожиданным вопросом: откуда он вообще знает, что мой муж любит «Пушки Педдлс»? Вопрос требовал незамедлительного ответа, и я отправила Малфою служебку. Ответ прибыл тут же.
«Я читаю Ведьмополитан».
Невзирая на замминистра по магическим коммуникациям, сидящего у меня в кабинете, я уронила голову на руки и не смогла остановиться до тех пор, пока от смеха у меня по щекам не потекли слезы. Слава Мерлину, старец оказался незлобивым и лишь позавидовал, что я вижу в служебках повод для веселья.
- Порази меня еще чем-нибудь, - попросила я на следующий день, вешая сумку на спинку стула и поспешно усаживаясь рядом с Малфоем. – Скажи, что ты носишь розовые трусы с портретом Гарри.
- Я ношу розовые… что? – рассеянно отозвался он, нехотя отрываясь от книги, которую читал. С обедом он уже закончил.
- Ладно, неважно. У меня был трудный день.
- Будет еще труднее, - мрачно пообещал Малфой и, достав зажатый между страниц лист блокнота, служивший закладкой, сунул мне его под нос.
[6]
- Ненавижу тебя. Ненавижу, – веско заявила я, со злостью ударив огромным стаканом латте по столу.
Прежде чем поднять голову и окинуть меня скучающим, ленивым взглядом, Малфой довольно улыбнулся. Зря старался сделать это незаметно – я все равно увидела.
- Это напрасно, Грейнджер: ненависть ко мне плохо на тебе отражается. В буквальном смысле.
Он говорил правду: выглядела я сегодня так, что с трудом узнала свое отражение в зеркале министерского туалета. На голове - прическа от пикси, глаза заплыли, часть подола мантии заправлена в карман.
- Не будь скотиной, это ведь твоя вина, что я не выспалась, - сказала я и залпом выпила сразу полстакана. Кофе был чуть теплый и по вкусу напоминал воду из ведра после мытья пола. Не то чтобы я когда-то ее пробовала, но все же.
- С чего бы? – удивился Малфой. – Я же не заставлял тебя мучиться всю ночь, могла бы решить раньше. Или не могла?
Скорчив страшную рожу, я ничего не ответила и, насупившись, уставилась в свою тарелку.
- Это, Грейнджер, система уравнений идеально выверенной нумерологической модели для приготовления усовершенствованного варианта веритасерума. Проблема в том, что никто не может ее решить, - втолковывал он вчера, вручив мне исписанный листик. – Я промучился битых пять часов, пытаясь, но даже у такого грандиозного нумеролога, как я, ничего не вышло. Не хочешь рискнуть? Тебе, как заместителю министра по магическому правопорядку, должно быть интересно.
И он снова был прав, что, кстати говоря, в последнее время стало неприятной традицией. Я провела в попытках почти весь обед и так увлеклась, что ушла не попрощавшись, а на выходе больно врезалась лбом в стеклянную дверь.
- Ты что, все еще не ложилась? – сонным голосом спросил Рон в четыре утра, приподнявшись на локте.
- Нет. Но я скоро лягу. Не отвлекай меня, пожалуйста, - отрывисто бросила я, и собственные слова прозвучали для меня, как смутный отдаленный шум.
К пяти часам я досадливо швырнула перо на стол и, едва коснувшись ногами кровати, упала лицом в подушку. Решение я не нашла.
Я проверила всю модель от начала и до конца, но она действительно была идеально составлена и не вызывала ни малейшего нарекания. Но система не решалась – в ответах постоянно вылезала какая-то ахинея.
Под финал моих тщетных стараний я даже подумала, что Малфой решил поиграть со мной в стиле того тощего бессмертного колдуна-садиста, о котором мне как-то рассказывал Виктор. Яйцо в утке, утка в зайце, заяц еще в какой-нибудь заднице, а все задницы в гробах на вершине Эльбруса. С него сталось бы.
- Ну, говори, - попросила я после продолжительного молчания, отставив пустой стакан из-под помойного латте на соседний столик.
- Не понял? – удивился Малфой, отрываясь от пережевывания помидора.
- Разгадку великой тайны. Как решить это, - раздраженно вымолвила я, достав из сумки исписанный мной длиннющий пергамент.
Малфой повел бровями.
- Я и сам не знаю, я же сказал тебе. Стал бы я тебя просить это сделать, если бы знал, как.
Мне захотелось биться головой о стол, но я сдержалась, чтобы не растерять последнее достоинство.
- Как у тебя с заклятием забвения, Малфой? – почти умоляющим тоном поинтересовалась я.
- Зачем тебе?
- Заставь меня забыть это, - я выразительно ткнула пальцем в пергамент. – Я же не смогу нормально спать, есть и жить, пока не пойму, в чем тут дело.
Малфой сложил руки на груди и улыбнулся, так же плотоядно, как и в начале нашего разговора.
- Не поверишь, но именно на это я и рассчитываю.
[7]
Перед глазами размеренно и быстро мелькали стена, шкаф, окно, диван, стена… я уже упоминала шкаф? Значит, пошел седьмой круг.
- Рон, поставь меня на место! У меня голова кружится.
Муж послушно выпустил меня из объятий, и я, оказавшись на полу, потерла глаза, оправила прическу и сфокусировала взгляд на счастливо улыбающемся мне веснушчатом лице.
- Аж звенит все. Я рада, что ты рад, но это было не обязательно, - сказала я, тоже не в силах сдержать улыбку.
- Да перестань! С ума сошла?! Мало того, что ты каким-то чудом раздобыла отличные билеты, так еще и «Пушки» прошли в финал! Просто поверить не могу! – орал Рон, светясь мальчишеским счастьем.
Подозреваю, Малфой сегодня был просто в восторге, получив вечером свежие сводки от «Магического спорта».
- Ну что, выпьем чаю и ложись спать? – предложила я, натягивая домашний джемпер. – Тебе завтра рано.
Рон нахмурился.
- А ты спать не собираешься?
Дверца шкафа со скрипом захлопнулась.
- Ну, я бы хотела еще немного поработать.
Рон вылупился на меня так, будто я сообщила, что на ужин у нас вареные драклы.
- Что? – строго спросила я.
- Да сколько можно работать, Гермиона! Ты уже третью ночь сидишь над пергаментом и строчишь какую-то ерунду. Ты не обязана работать сверхурочно, тем более, в такой день. Напоминаю: сегодня воскресенье.
Я сжала губы.
- Это. Не. Ерунда. Это научная работа, очень, между прочим, интересная. Мне нравится ей заниматься.
Он закатил глаза.
- Но не круглые же сутки! Давай попьем чай и пойдем спать вместе, а ты решишь свои дела завтра на работе. Для того она и придумана.
- Ты не понимаешь, Рон, я не могу. Это не для работы.
Он нахмурился и сунул руки глубоко в карманы – он всегда поступал так, когда нервничал.
- А для чего же?
- Для будущего! Я решаю систему для создания улучшенного состава веритасерума. Малфой знает человека, который составил превосходную математическую модель, и…
- Малфой?!
Ну вот… Когда-нибудь это должно было случиться. Когда-нибудь я бы проговорилась.
Я глубоко вздохнула и приготовилась оправдываться.
- Да, Малфой. Ты зря так настроен по отношению к нему, Рон. Он не так плох, честное слово, - вымолвила я скороговоркой.
Рон засунул руки еще глубже, хотя казалось, что это уже невозможно.
- Ах вот как…
- Прекрати, я очень тебя прошу! Да, так. Он не зовет меня грязнокровкой, ведет себя вполне прилично и даже отдал мне те самые билеты, по которым мы только что, если ты, конечно, не забыл, попали на игру твоей любимой команды.
Рон скривился и, сев на диван, оперся руками о колени.
- Клянусь Мерлином, лучше бы ты мне этого не говорила. Хотя бы про места на квиддиче. У меня теперь задница будет саднить, - серьезно сказал он.
- Да прекрати же! Что за детский сад! – не сдержалась я. – Война уже давно позади, и Малфой…
Рон презрительно усмехнулся, и я тут же замолчала, пораженная. Ни разу я не видела на его лице это ужасное выражение.
- Война уже давно позади, - повторил он мои слова. – Конечно. Вот… бабы, блин. Война кончилась, и все можно забыть. «Ах, он зовет меня по имени, решает со мной уравнения и подкидывает билетики – ну да, какие же тут могут быть воспоминания о том, что он Пожиратель. Это же было давно. Плевать на все Авады, брошенные в меня и друзей, на все плевать. Он же исправился».
Я стояла и молча смотрела на него, не зная, что сказать и будучи уверенной только в том, что Рон сейчас попал в самое больное место. В груди все как будто сжалось в комок и бешено пульсировало.
Рон покачал головой, так и не подняв на меня взгляда, стянул с себя джинсы и свитер и забрался на кровать под одеяло.
- Делай, что хочешь, - сказал он, наконец посмотрев мне в глаза. Его взгляд был чужим и холодным. – Занимайся с Малфоем научной работой, если тебе это нравится. Можешь даже перейти к практике, - он лег и повернулся на бок, спиной ко мне. – Спокойной ночи.
- Рон!
- Спокойной ночи. Ты сама сказала: мне завтра рано вставать.
