РаспределениеПоследние три дня были самыми длинными в жизни Сириуса Блэка. Терпеть мать, собирать вещи, чинно и скучно выгуливать братца, терпеть мать, прилично вести себя за столом, в сотый раз перечитывать учебник по истории магии, терпеть мать и ждать, ждать, ждать... Часы тикали издевательски медленно, морали, казалось, не закончатся никогда. Семейство будто взбесилось, отец с матерью, уверенные, что наследник обязательно опозорит род, наперебой учили его вести себя и строго-настрого запрещали то одно, то другое.
Это надо было пережить. Просто пережить, твердил он себе. Потерпи, Сириус, потерпи, пожалуйста, ты уедешь от них до самого Рождества, уедешь, слышишь? Потерпи...
Помогало плохо, как обычно. Но всё-таки он гордился: за три самых длинных дня в своей жизни Сириус сорвался только пять раз. Шестой случился на вокзале и потому не считается. И вообще, он дотерпел почти до самого отправления поезда! Удрал от девчонок уже в вагоне, родители до завтрашнего вечера точно не узнают. А там хоть трава не расти, вопиллеры можно испепелять на подлёте, есть такое заклинание – Incendio, он его опробует вот прямо завтра.
Кажется, тяжесть последних дней понемногу отпускает. Даже дышится легче – или здесь просто воздух посвежее лондонского?
Да глупости, при чём тут воздух. Просто Джеймс рядом, парень, с которым так хорошо, как никогда ещё ни с кем не было.
Обёртка от шоколадной лягушки – четвёртая, кажется – полетела в окно, когда поезд уже тормозил.
- У тебя шоколад на подбородке, – сказал Джеймс.
Сириус хмыкнул, представив, как бы раскричалась мадам Вальбурга, и не стал вытирать.
Повсюду суетились, выбираясь из вагонов, студенты, кому-то наступили на ногу; было темно и весело. Здоровенный тип с фонарём в руках созывал первокурсников – Нарцисса, важничая, рассказывала, что этим всегда занимается здешний лесник, самый высокий человек в Хогвартсе. У Сириуса громко стучало в ушах, но вряд ли кто-то слышал, вокруг слишком шумели. Кажется, он ухватился за рукав Поттера. Кажется, тот не заметил – во всяком случае, не возразил. Потом они забрались в лодку – Сириус всегда мечтал покататься на лодке, хоть бы и по Темзе, но чем просить мать, проще самому сколотить какую-нибудь посудину. Сначала весёлые вопли разносились над озером, потом гомон стих. Сириус вместе со всеми пожирал глазами огромный замок, весело полыхавший огнями, и вспоминал зачитанную едва не до дыр историю магии. Родители и девчонки в один голос ругали профессора Биннса, и мать настояла, чтобы сын одолел толстенную книгу до начала учебного года. Сириус чуть не помер с тоски и под конец развлекался, считая упоминания Хогвартса в учебнике. Двадцать три раза школа чародейства и волшебства встречалась в нудных описаниях трудов великих магов, в предложениях вроде «Первый трактат Миарангус Щепетильный посвятил Хогвартсу, назвав его местом, где он был по-настоящему счастлив». Эта громадина дарила людям радость. Может, и ему подарит?
Рядом шумно вздохнул восхищённый Джеймс. Сириус улыбнулся. Дурак, ты свой подарок уже получил.
Когда будущих студентов встретила Минерва МакГонагалл, Блэк окончательно понял, что желает учиться только в Гриффиндоре. Он хотел себе такого декана, чёрт подери! Строгая, серьёзная и красивая, она ничуть не походила на Слагхорна, каким его описывала Нарцисса. А декан по колено – это же просто позорище! Нет, профессор МакГонагалл Сириусу определённо нравилась: торжественная, но не чванливая, как мать, она уверенно шла, а не несла себя, будто драгоценность, как тётя Друэлла, и говорила, а не цедила слова, как тётя Кассиопея. Глядела декан Гриффиндора сурово, но в глубине её глаз светилась доброжелательность; некоторые замечали это и льнули к профессору МакГонагалл, отчего она ещё больше сжимала губы – кажется, чтобы не улыбнуться. Но Сириусу не надо блюсти субординацию, и он улыбался ей открыто и широко. Да, женщина, на которой он женится, будет похожа именно на неё. Никаких Истинных Леди! Они все зануды.
Профессор объясняла магглорожденным правила поведения в Хогвартсе, те внимали с раскрытыми ртами. Сириус скучал, неотрывно глядя на дверь Большого Зала. Скорее же, ну скорее! Джеймс пихнул его локтём в бок, получил ответный тычок и притих, что-то сообразив. Наконец всё было растолковано, и нестройная вереница первокурсников вошла в тяжёлые дубовые двери.
Свет тысяч свечей. Нестройный гул голосов. А где Распределительная Шляпа? Она ведь принадлежала Годрику Гриффиндору. Она должна понять его, Сириуса Блэка, просто обязана! Иначе... иначе у неё возникнет масса неприятностей!
Когда Шляпа опустилась на его макушку, он смотрел только на красно-золотые флаги, мечтал только о Гриффиндоре, представлял себя вон там, с краю стола, первым в ряду первокурсников, в конце концов, он смелый, рискнул ведь в своей семье родиться, и даже благородно молчал иногда в ответ на мамины вопли...Чёрт возьми, он не хочет жить под постоянным присмотром сестёр!
В голове будто бы ехидно хихикнули, и у Сириуса Блэка заложило уши от победного крика:
- Гриффиндор!
Хогвартс оказался огромен. «Приличное» слово само впрыгнуло в голову; да уж, про такую громадину не скажешь по-нормальному, «большущий» там, или «здоровенный»... Огромен, необъятен и... как это? – величав, вот! Ох, мама, мама, да, я помню, тут надо следить за собой и говорить высоким штилем. «Какая ужасная погода, не так ли?», «Не будете ли вы так любезны передать мне перечницу, нет-нет, не ту пожилую леди, вот эту, маленькую, с дырочками»... Ничего, справимся. Впишемся.
Как там батя брякнул, когда случайно оказался трезвым? «Если ты не знаешь, выгорит у тебя дельце или нет, скажи себе: всё выйдет, и баста! И никаких гвоздей. Тогда получится». Умную вещь сказал, что редко бывает. Выйдет всё, ясно?
За слизеринским столом было меньше народу, чем за остальными. Мама объясняла, что волшебников из хороших родов меньше, чем всякого сброда вроде Тобиаса Снейпа. Северус хмыкнул. А тебя-то туда возьмут, умник? Ха! Да куда денутся?
Распределительная Шляпа, старая, как легенда про короля Артура, торчком стояла на табурете и, кажется, разглядывала толпу первокурсников, которую ей сейчас предстояло распределять. Профессор МакКактотам, высокая суровая тётка в зелёном, наказала выходить по списку, значит, он почти в самом конце. Что ж, поглядим.
- Эйвери, Себастьян!
Тощий бледный мальчишка с удивительно тонкими запястьями – шут его знает, как Северус их разглядел, но в глаза бросились, – высоко подняв голову, шагнул вперёд. Суровая тётка приподняла шляпу за верх и, как только Себастьян Эйвери умостился на табурете (спина прямая, как палка, губы плотно сжаты), нахлобучила ему на голову.
- Слизерин! – заорала шляпа.
Северус решил, что это добрый знак.
Мальчишка, его будущий однокорытник (надо было думать так и только так!), облегчённо вздохнул и пошёл к столу, над которым реяли зелёные и серебряные флаги.
Следующим вышел тот самый пацан из поезда, как его там? Сейчас профессорша скажет.
- Блэк, Сириус!
За зелёным столом чернявому явно держали место. Северусу почему-то стало обидно: они ждут его, считают своим, а он так...
- Гриффиндор! – рявкнула шляпа, и Снейп обрадовался, наверное, так же сильно, как сам Блэк.
Лили стояла рядом, крепко ухватившись за его руку. Боялась. Чего боялась, спрашивается? Ей ведь всё равно, на каком факультете учиться.
- Лил, не трясись. Мы же друзья? – шепнул тихо, чтобы тётка не пристебалась.
- Друзья, – одними губами ответила рыжая.
- Ну вот. И друзьями останемся, где б ты ни оказалась. В одной школе учимся, найдём, где пересечься. Слышишь меня?
- Слышу, слышу. И профессор МакГонагалл тоже слышит, помолчи.
Северус умолк, успокоенный: раз ворчит, значит, полегчало. Шляпа распределяла лихо, не задерживаясь на головах первокурсников дольше десяти секунд. Наконец, суровая тётка провозгласила:
- Эванс, Лили!
Рыжая, как солнце. Дорогая, как золото. Та, на ком он обязательно женится, когда вырастет, пошла вперёд – сначала боязливо, потом уверенней; сев на табурет и развернувшись к толпе нераспределённых лицом, она весело улыбнулась Снейпу.
- Гриффиндор! – крикнула шляпа.
В Большом Зале грянул гром.
- Гриффиндор! – крикнула шляпа.
Улыбка на лице Лили закаменела.
- Гриффиндор! – крикнула шляпа, и время продолжилось.
Его девочка медленно повернула голову в сторону ало-золотых флагов. Встала. Шагнула раз, другой. Беспомощно обернулась, посмотрела на Северуса. Чуть вздохнула и решительно пошла.
Блэк, сидевший с краю лавки, подвинулся, давая ей место, но она устроилась с другой стороны стола и приветливо улыбнулась второкурснику рядом. Ей радостно хлопали – похоже, здесь так принято, неважно, знают тебя или нет. Наших прибыло. Что ж, если эти два придурка её обидят...
Распределение шло своим чередом. Реджа – оказывается, его фамилия Нотт – бурно приветствовали за зелёным столом, кажется, многочисленные родственники. Загремел в свой обожаемый Гриффиндор Джеймс Поттер, запомнить это имя хорошенько, свидимся ещё. Попали в Слизерин Огаст и Эван – Руквуд и Розье, вот-вот его очередь. Совсем мало свободного места осталось за столами Хаффлпаффа и Равенкло. В животе урчало, скорей бы уже.
- Снейп, Северус!
Он вышел из сильно поредевшей группки детей плавно, не делая лишних движений, напряжённый донельзя. Опустился на табурет. Почувствовал на лбу мягкую ткань шляпы. Услышал в голове тихий смешок и голос:
- Ну, тут и думать нечего.
И чуть не оглох от громкого:
- Слизерин!
Очень хотелось расслабиться и победно заорать, но на него смотрел весь Хогвартс. Сдержанно сияя, Северус дождался, пока профессор МакГонагалл – так, кажется? – снимет с него шляпу, и пошёл в сторону слизеринского стола.
Что-то было не в порядке. Слизеринцы хлопали, но смотрели на него странно, будто за их стол решили посадить маггла. Снейп запаниковал. Опять проблемы? Какая фигня на этот раз? Взгляд заметался по мальчишкам и девчонкам, сидевшим под зелёными флагами. Чёрт. Мажоры, все сплошь мажоры. Кружева, шёлк и бархат. И он в своих обносках. Бля, впишешься тут... Ещё б знать, кто у первогодок самый главный, кому сначала морду-то бить... Если тут умеют гуртом наваливаться, он влип.
Вдруг на его плечо легла чья-то рука – Северус чуть не подпрыгнул.
- Здравствуйте, мистер Снейп. Рад видеть вас в Слизерине.
В этот миг Северус понял, за что всю жизнь не любил мажоров.
Они были ненастоящие. Они прикидывались мажорами, не имея на то ни грамма прав. Настоящий мажор сейчас стоял перед ним, шикарный белобрысый тип со значком старосты на груди. Староста, староста... Малфой, всплыло в голове имя. Ебать-перемать, ему же надо что-то ответить!
- Я... ну... здравствуйте, сэр.
Мажор глядел на него приветливо. Похоже, ответил Северус правильно. Если этот тип его прикроет, может, обойдётся, как говорят в кино, без инцидентов?
- Гриффиндор!
Люциус чуть не уронил перо, которым делал последние штрихи в схеме расселения первокурсников.
Он ослышался? Ведь этого не может быть, потому что не может быть никогда! Все Блэки учились в Слизерине!
Кажется, всё-таки не сон. Сириус уверенно отправился под красно-золотые знамёна. Хлопали за гриффиндорским столом чуть неуверенней обычного, но упрямого мальчишку это, похоже, не слишком заботило – он сиял, как начищенное эльфами фамильное серебро.
Мерлин и Салазар, что же будет?
И почти сразу же вторая мысль: как ему, Люциусу, справляться с последствиями? Очередной виток грызни между Гриффиндором и Слизерином... а он – староста, он за всех в ответе...
Быстрый взгляд на Беллу – ну да, конечно: ледяное равнодушие на лице. Видели, слышали... Слишком быстро мисс Блэк переходит от скучающей надменности к буйству и проклятиям. Моргана забери эту семейку! Люциус отложил списки первокурсников, достал блокнот-ежедневник, черкнул: «Б.Б. – !». Подумав, добавил в столбик инициалы Огастуса Макнейра, Амброзия и Корнелиуса Ноттов... кто там ещё у Беллатрикс в почитателях? Ах да, последний отпрыск Уилксов. Его поручим официальному жениху мисс Блэк. Родольфус – юноша толковый. Кстати, о Родольфусе...
Новоиспечённый староста Слизерина покосился на места второкурсников. Лестранжи дружны с младшим Блэком. Возможно, удастся на этом как-то сыграть?
Вряд ли. У Регулуса с Сириусом отношения, помнится, не из лучших. Не заладилось с братской любовью.
Что ж, наверное, будет лучше, если о досадном происшествии младший Блэк узнает от друга, а не от родителей. Заранее. Чтобы успеть подготовиться.
Родольфус Лестранж с ослепительной улыбкой – слишком ослепительной для настоящей, поговорить с ним об этом, но не сейчас, – втолковывал что-то хмурому Уилксу. Умница. Кажется, будущий староста растёт, если научится общаться не только с приятными ему людьми.
Люциус со вздохом отложил перо. Задумчиво-успокаивающе кивнул напряжённым Винсу с Лансом. Привычно удивился странному чувству юмора дяди Амариллиуса, назвавшего отпрыска Ланселотом. Впрочем, если вдуматься, Амариллиус Гойл – не лучше...
Отлично, верные то ли друзья, то ли телохранители слегка расслабились. Теперь бы ещё самому обрести привычное расположение духа.
Встретился глазами с Нарциссой. Бедная девочка, подумалось слегка отстранённо, ей ещё долго жить в сумасшедшей семейке. Моргана, умоляю, унеси всех Блэков к себе на остров!
А для будущей миссис Малфой сделай исключение.
Нарцисса явно понимала всё и чуть больше. И переживала не меньше Люциуса. Кажется, даже за непутёвого кузена. И уж несомненно – за жениха.
Идеальная невеста. А какая же из неё выйдет великолепная жена!
Записи в блокноте едва не испортили настроение снова. Почерк даже не небрежный – почти неразборчивые каракули, бросающие вызов безупречности наследника рода Малфоев. Ладно, листок впоследствии можно будет аккуратно вырвать. Листок – вырвать, проблемы с помощью обаяния, господина декана и (в крайних случаях) силовой поддержки Крэбба и Гойла решить... Встряхнись, Люциус, жизнь не так уж плоха! Честно говоря, удаление из расчётов Сириуса Блэка кое-что меняет даже к лучшему. Теперь жизнь первого курса Слизерина не будет крутиться вокруг несносного вихрастого мальчишки, а значит, в третьей спальне можно поселить Виктора Мариньи, а пустую кровать в десятой...
- Снейп, Северус!
- Слизерин!
И еле слышное шипение Ланса. Спасибо, родной, а я бы без тебя не догадался о наличии новой проблемы!
Какой ещё Снейп Северус?
Ого...
Других слов у Люциуса в первую секунду не нашлось. Во вторую к «ого» прибавилось «ой», а дальнейший список следовало немедленно исключить из памяти, как не подобающий наследнику славного и, несомненно, благородного рода Малфоев. И уж совершенно точно не подходящий старосте Слизерина, который должен решать вопросы быстро, толково и без паники.
Без паники, я сказал!
Откуда он здесь взялся, этот Северус Снейп? Это как привести на заседание Визенгамота маггловского попрошайку. Или на выставку чистокровных собак – блохастую, покрытую лишаями и воняющую помойкой дворнягу...
«Или бросить в озеро к жирным карпам отощавшую пиранью».
Голос отца прозвучал в голове мрачно и очень властно. И Люциус вспомнил...
Мальчишка в мантии с чужого плеча уже приходил в Слизерин. Очередной Нотт тогда как раз был старостой. Естественно, гордые змеи не приняли маггловское отродье.
Потом гордые змеи не раз и не два умылись в собственной крови.
А мальчишка с вежливой, бесстрастной улыбкой, пинающий старшекурсников в живот и знающий боевые заклятья лучше собственного имени, стал старостой. Звали его Том Марволо Реддл.
Лорд Волдеморт.
Абраксас ничего не сделал, чтобы остановить травлю приютского щенка. Много лет спустя Тёмный Лорд, наследник Салазара Слизерина, простил Малфоя, не ведавшего, что творил.
По крайней мере, объявил о своём прощении.
Разумеется, это не означало, будто Лорд Волдеморт питает тёплые чувства к волшебнику, фактически сквозь пальцы смотревшему на избиение одного из собратьев по факультету.
Абраксас Малфой совершил ошибку.
Люциус Малфой повторять подобные глупости был не намерен.
Но всё-таки, кто же он, этот Северус Снейп?
Время словно растянулось. Черноволосый мальчик в обтрёпанной мантии и восторженными, хотя и колючими, глазами встал с табуретки, повернулся к профессору МакГонагалл, вежливо кивнул Шляпе, а Люциус Малфой схватился за полные списки первокурсников. Северус Снейп крутнулся на каблуках, а Люциус Малфой нетерпеливо отшвырнул первые несколько листов, стремясь поскорее добраться до последних фамилий; Ланс Гойл подхватил шуршащую бумагу на лету, укоризненно покосился на старосту, но тот проигнорировал неодобрение друга и вассала. Северус Снейп сделал первый шаг, а Люциус Малфой потратил целую секунду, оторопело глядя на четыре слова: «Мать: Эйлин Снейп, домохозяйка».
Затем Люциус Малфой поднялся с места.
К этому движению не подходили выражения типа «вскочил», «сорвался» и уж тем более «побежал, как ошпаренный» – глупая гриффиндорская фразочка, наверняка позаимствованная у магглов. Люциус Малфой аккуратно отодвинул стул и встал, отнюдь не теряя чувства собственного достоинства: он привык совершать подобные движения дома, в Хогвартсе, на балах и приёмах... Ноги Люциуса повели его к местам первокурсников – неторопливо, слегка вальяжно, губы растянулись в приветливой улыбке, глаза гневно хлестнули по притихшему Слизерину, а ладони один раз соприкоснулись, напоминая товарищам по факультету, как следует принимать новеньких.
Нарцисса захлопала первой. Винс Крэбб и Родольфус Лестранж подхватили; Лансу потребовалось время, чтобы аккуратно сложить списки. Затем подтянулись и остальные.
Люциус чуть заметно кивнул и продолжил движение. Где-то на краешке сознания аккуратный и педантичный бухгалтер записал на счёт нового старосты первую победу над Слизерином, однако сейчас было не до того. Позже порадуемся.
К местам первокурсников Люциус Малфой подошёл одновременно с Северусом Снейпом. Проигнорировал вытаращенные глаза Эйвери и Малсибера (кстати, неплохие ребята, лишённые большинства предрассудков), улыбнулся настороженному мальчишке, радость которого уже заметно истаяла. Ну же, староста! Эта мантия, конечно, заношена донельзя, но определённо чистая...
И ещё – когда имеешь дело со змеями, не стоит делать резких движений.
Люциус ещё раз приветливо улыбнулся – и аккуратно положил руку на плечо Северуса Снейпа.
- Здравствуйте, мистер Снейп. Рад видеть вас в Слизерине.
За спиной на секунду стало очень-очень тихо. А затем мальчишка негромко сказал:
- Я... ну... здравствуйте, сэр.
От неимоверного облегчения у Малфоя едва не подкосились ноги. Слизерин всегда был сборищем гордецов, общепринятые нормы обращения к старосте костью застревали у них в горле. Что значит «староста» – это же Люциус Малфой, мой папа с его... а моя мама говорит, будто он... и так далее. Поддерживать дисциплину в подобных условиях являлось задачей крайне сложной. А тут, вдобавок, приходится иметь дело с человеком, о котором тебе известно только имя. С полукровкой, выросшим у магглов и воспитанным магглами. Хорошо, Эйлин Принц тоже принимала участие в процессе, но всё же...
Однако если воспитанный магглами мальчишка согласен играть по правилам – ситуация несколько меняется.
Возможно, достаточным будет довести эти правила до его сведения?
- Меня зовут Люциус. Люциус Малфой. Я староста Слизерина.
- Да, сэр. Мама говорила...
Акцент Северуса вызывал желание поморщиться, но Люциус опустился на лавку, кивком указал Снейпу на место рядом и продолжил непринуждённо болтать:
- Надеюсь, здоровье вашей многоуважаемой матушки в порядке?
- Как обычно... сэр.
Ладно, удовлетворимся и таким ответом. Типично слизеринским, если вдуматься.
С каждой секундой Люциус успокаивался всё больше и больше. Дело ведь не в одежде, которую можно и поменять. Ты или слизеринец – или Шляпа выкрикнет название другого факультета. Всё просто на самом деле. Главное – браться за решение проблем сразу же, не ожидая, что ситуация исправится сама.
За гриффиндорским столом зашумели: речь господина директора на сей раз была чрезвычайно краткой, и на столах уже появилась еда. Люциус поглядел – и не сумел сдержать гримасы. Джеймс Поттер и Сириус Блэк увлечённо хватали руками картофель-фри.
Новый подопечный Малфоя тоже бросил туда один взгляд. Губы его слегка поджались.
- Вы, наверное, голодны, мистер Снейп? Угощайтесь, прошу вас.
- Немного, сэр. Спасибо, – и мальчишка потянулся к вилке. Люциус удовлетворённо улыбнулся.
- Искренне надеюсь, мистер Снейп, что в Слизерине вам понравится. Я же, в свою очередь, не сомневаюсь: вам удастся достойно нести знамя факультета. В конце концов Шляпа отправляет сюда только лучших из лучших. Это неоспоримый факт.
Ещё одно мгновение тишины. Слизерин понял своего старосту. Вот и славно.
Шагая к месту в начале стола, Люциус Малфой пытался разобраться в собственных чувствах. Вполне понятная горечь вперемешку с тихой гордостью. Наследник старинного рода быстро перенимает азы валяния в грязи, а магглорожденный стремится вскарабкаться на вершину. Что ж, с первым он, Люциус, ничего не сможет сделать, зато второму в состоянии помочь. Это будет благом для Слизерина и для Малфоев.
- Кто он, Люц?
Ну вот. Только начнёшь думать о всеобщем благоденствии – и тебя резко спускают с небес на грешную землю.
- Мисс Блэк, я сейчас немного занят.
Списки, между прочим, лежали на столе всё то время, пока Люциус болтал со Снейпом. И любой желающий мог найти нужную фамилию. А если скандал тринадцатилетней давности не отложился в памяти Беллатрикс – так ведь можно поинтересоваться у ухажёров... Вон, Долиш откровенно скалится, явно уже сложил два и два, будущий наш аврор. Правда, он-то как раз не станет делиться информацией с девицей Блэк. Не вражда, но фамильная неприязнь, которая тянется с позапрошлого века. Что там Долиши купили задёшево – предпоследнее поместье?
- И всё-таки, мистер Малфой, уделите мне секунду внимания!
Вздохнуть. Обменяться понимающими взглядами с Нарциссой. С запоздалым раскаянием Люциус вспомнил, что второкурсники ну никак не сунут носа в бумаги, лежащие в самом начале стола. А ей, должно быть, тоже любопытно.
- Это сын Эйлин Принц. Она вышла замуж за Тобиаса Снейпа тринадцать лет тому назад. Почти все Принцы учились в Слизерине. Неудивительно, что последний из них тоже попал на родной факультет. А теперь извините, леди и джентльмены, но я должен работать.
Скучающе-наставительный тон производит куда большее впечатление, чем крик. Беллатрикс покраснела, Долиш чересчур откровенно ухмыльнулся, Корнелиус Нотт успокаивающе заворковал на ушко девице Блэк... А Люциус Малфой торопливо чёркал в пергаментах, пытаясь за время ужина полностью перекроить распределение первокурсников по спальням.
Отныне Слизерину предстояло вертеться вокруг Северуса Снейпа.
