Глава 2. Видит Мерлин, я пыталась быть хорошей сестрой. Вальбурга, провожая этого кретина, моего кузена, в Хогвартс, попросила меня не как новоиспечённую старосту, а как родственницу, чтобы я присматривала за её старшим сыном. Конечно, я согласилась (фамилия Блэк немало значит для древних стен Хогвартса!), и именно это я и старалась вбить в черноволосую голову Сириуса с первых дней его пребывания в школе (конечно, после того, как улеглись страсти от его распределения на чёртов Гриффиндор).
Сначала он просто зевал, слушая. Потом понял, что меня это раздражает, и стал зевать ещё чаще. А ещё почёсываться, ёрзать на месте, строить мне рожи, всячески показывая, что ему всё равно.
Я не сдавалась.
Он тоже.
Так мы и вели непрекращающуюся войну, которая меня всё больше выводила из себя, а его, похоже, только забавляла. Конечно – не он же был старостой, ему плевать было на наказания, отработки и прочие последствия своих выходок. Я должна была «держать марку» и не позорить фамилию Блэков. Но однажды я не сдержалась – и было от чего!
На третьем курсе Блэк сотворил нечто, за что я была готова его убить – он наколдовал так, что как только я произносила слова «фамильная честь», мои волосы вставали дыбом. Не спорю, волшебство талантливейшее, и в любой другой ситуации я бы только порадовалась. Но я, Мерлин подери, староста!
- Придётся избегать этой фразы, Белла! – подмигнул мне родственничек, когда я впервые стала похожа на Медузу-Горгону.
Я не убила его на месте только потому, что не хотела привлекать лишнее внимание – в коридоре мы были одни, а слова «Авада Кедавра» незамеченными бы не остались.
Как бы там ни было, я лелеяла план мести целых девять часов. Да, для меня это долго.
В Хогсмиде царило тихое снежное царство. Сириус тут же потащился со своими дружками в «Кабанью голову». Я презрительно поморщилась и отправилась за ними, предварительно кивнув Снейпу, удивлённо смотревшему на меня. Руди молчал – он с первого курса стал моим верным рыцарем, поверенным во всех делах и затеях. Он знал, зачем я иду. Он обожал меня.
Почему я не осталась с ним, а попёрлась, как идиотка, за кузеном? В конце-концов, у меня выпуск через полгода, и я ещё долго не буду видеть эти наглые серые глаза, а слова «фамильная честь» можно и не произносить – мало, что ли, синонимов?
Они заказали огневиски. Я приподняла бровь – ещё более презрительно, чем всегда и, спрятавшись за соседним высоким столом, легко взмахнула палочкой.
Сириус отпил глоток.
Я усмехнулась.
Один из предметов нашей семейной гордости – чёрные волосы (Цисси – лишь исключение, подтверждающее правило) – завились в мелкие кудряшки и приобрели цвет молодой весенней листвы. Не в силах сдержать смех, я выскочила из паба на морозный воздух, громко хлопнув дверью.
Секундой позже дверь хлопнула ещё громче.
- Дура, тебе же сейчас хуже будет! - зеленоволосый Сириус наставил на меня палочку. Он был страшно зол и оттого ещё более смешон.
- А по-моему, тебе идёт. Не хуже, чем мне со всколоченной гривой, - парировала я. – Думаешь, я боюсь сопливого третьекурсница с зелёными волосами? Ты должен меня благодарить.
Он настолько удивился, что даже чуть опустил волшебную палочку.
- За что, Трикс?
Я пропустила мимо ушей ненавистное искажение имени (так меня называл только чёртов кузен) и вежливо пояснила:
- Ну, ты же открещиваешься от фамильной чести, вот я и решила – если ты не хочешь быть Блэком, возможно, стоит побыть, например, Грином?
Последние слова утонули в хохоте брата. Он согнулся пополам, забыв о том, что минуту назад собрался атаковать меня едва ли не Круцио.
И тут я поняла. Поняла, и чуть сама себя не круциатнула. Кретинка несчастная, я же сказала проклятое словосочетание – «фамильная честь».
Мои чёрные кудри взвились вверх, наверняка замечательно смотрясь на фоне сапфирового неба.
Я могла бы заклясть его или просто хорошенько пнуть, пока он ржал, как гиппогриф в брачный период.
Но затем представила, как мы выглядим со стороны.
И засмеялась сама.
Так мы и стояли – брат и сестра Блэки, глупые, хохочущие, растрёпанные, а кое-кто даже зелёный.
А потом пошёл снег…
- Вообще, такая трансфигурация волос – банальщина, - пожал плечами Сириус. – Первачки этим балуются через день. Хотя с цветом ты угадала – шикарный.
- У меня бездна вкуса, - не осталась я в долгу. – Ну что, может, снимешь своё гениальное заклинание?
- А, таки признала мой талант? – обрадовался кузен.
Я хмыкнула и только сейчас заметила, что он в гневе выбежал из паба без верхней одежды.
- Тебе не холодно?
- Что за забота? – он приподнял бровь, и меня передёрнуло. Мы всё же были удивительно похожи.
Сириус прищурился.
- Похоже, это тебе холодно, сестрёнка.
Он подошёл ближе и, мы, не сговариваясь, одновременно отменили действие своих заклинаний. Гриву моих волос тут же оккупировали снежинки, и Сириус смахнул их лёгким движением и улыбнулся.
- Подлецу всё к лицу, но так тебе определённо лучше, Беллатрикс.
Я посмотрела в его смеющиеся серые глаза, и сделала идиотский вывод – понятно, почему за ним, тринадцатилетним сопляком, бегают даже старшекурсницы. В этих глазах было столько жизнелюбия, азарта и страстности, что мне даже на миг стало страшно. С такими глазами обычно не доживают до старости в окружении внуков, а сгорают, как метеориты. Может, недаром у Блэков традиция звёздных имён?
Конечно, всё испортил Сириус. Я почти помирилась с ним – с гриффиндорцем, и тут он, очевидно, желая нарушить воцарившиеся молчание, некстати ляпнул:
- Какого чёрта, Белла, ты возишься со Снейпом?
- К чему это? – удивлённо глянула я на него.
Похоже, Снейп изначально стал для кузена сильнейшим раздражающим фактором. Да, я опекала Северуса, как и Руди с Рабастаном, и многие другие старшекурсники Слизерина. Он был невероятно талантлив, и нечего было ему делать с безмозглыми сверстниками.
- Он – редкий слизняк, - продолжил Сириус.
Надо было игнорировать эти провокации. Но эмоции я сдерживать не умела с детства – за что мне часто доставалось от моей утончённой мамы – урождённой Розье.
- Он в сто раз умнее и лучше всех гриффиндорцев, вместе взятых.
- Неужели? - серые глаза потемнели. – Ты запала на третьекурсника, Трикс?
- Иди к чёрту, - отрезала я.
- Если проводишь, - огрызнулся Сириус, развернулся и отправился обратно к своим дружкам – они уже обеспокоено выглядывали из окон паба.
Снегопад перешёл в настоящую метель, а морозный ветер пронизывал до костей.
Я шла в «Три метлы» к Руди и Северусу.
Через много лет, в Азкабане, когда я буду медленно сходить с ума, Сириус расскажет мне, что после нашего разговора он подошёл к Снейпу и предложил тому прогуляться ночью к Дракучей Иве. Кузену повезло, что тот остался жив, и что Дамблдор симпатизировал Мародёрам.
- Я ненавижу тебя, Беллатрикс, - добавит Сириус.
Но я ему не поверю.
