Глава 2 Есть ли жизнь после приветственного пира первого сентября? Задайте этот вопрос, и три четверти Хогвартса ответит единогласно, не задумываясь – нет! После пира существует только кровать в спальне и мысли о новом преподавателе Защиты от темных искусств. Но студент факультета Слизерин смерит вас презрительным взглядом и торопливым шагом уйдет в свою факультетскую гостиную – праздновать начало нового учебного года и пить сливочное пиво на факультетской вечеринке.
Но староста факультета Слизерин знал, что в этом году вечеринки не будет, он знал, что на самом деле праздновать нечего. И ведя в гостиную первокурсников, он думал – станет ли Хогвартс для них той сказкой, которой стал когда-то для него самого? Смогут ли они наслаждаться жизнью и магией, зная, какая угроза нависла над их семьями? Иногда в сознании проскальзывала мысль о том, насколько повезло магглорожденным – они не сразу поймут, в чем дело…Староста не знал, что ожидает в будущем его самого, но понимал, что война не обойдет его стороной, и пора уже готовиться к возможным трудностям.
Позади него неторопливо, оглядываясь по сторонам, шагала его кузина. Девушка ухитрилась набрать относительно приличные баллы С.О.В., и теперь была его однокурсницей. Честно говоря, она не понравилась ему с того самого момента, как она вошла сегодня в Большой Зал вместе с толпой первокурсников, и встала позади них. Внешне очень самоуверенная, но он чувствовал, что девушка напугана, точно так же, как и он сам пять лет назад. Но когда она надела на голову Сортировочную Шляпу… Он увидел, что она не сомневается в ее вердикте, что она точно знает, куда ей дорога. И на пути к столу Слизерина Патриция Лестрейндж ни разу не обернулась на гриффиндорцев Поттера и Лонгботтома, которые пришли в бешенство при упоминании ее фамилии.
Староста подавил желание обернуться и рассмотреть новую однокурсницу повнимательнее. Нет, этого нельзя делать ни в коем случае. С ней нужно вести себя очень осторожно, она все-таки дочь Беллатрисы, а с ее характером Драко уже успел познакомиться. И это внушало опасения. Как бы ни была сложна жизнь Драко Малфоя, он оставался Малфоем. Он был лидером если не всего факультета, то хотя бы своего курса, и очень хотел бы им остаться. Появление его кузины могло несколько изменить ситуацию в Слизерине. Не то, что бы Драко опасался за свое положение. Он просто даже предположить не мог, зачем Патриция приехала в Хогвартс и насколько влиятельной фигурой она станет.
Когда Драко уже собирался сказать пароль и пропустить новых учеников в гостиную, откуда-то сбоку появилась Панси Паркинсон. Она чмокнула старосту в щеку, но тот только отмахнулся от нее.
- Где тебя носило? – Драко строго посмотрел на вторую старосту Слизерина. – Почему тебя не было на ужине?
- Ну зачем ты так, - укоризненно ответила Панси, - тут дети, а ты кричишь на весь коридор. Давай потом поговорим, это нельзя обсуждать при посторонних. У тебя есть пароль?
Драко пробормотал что-то о тупости своей напарницы, после чего назвал пароль и первым вошел в гостиную. Первокурсники хлынули внутрь и под пристальным взглядом старосты выстроились в шеренгу у стены, переглядываясь между собой. Патриция встала чуть поодаль, глядя на Малфоя с вызовом. Тот скользнул по ней взглядом, потом заговорил в своей обычной манере, немного растягивая слова:
- Меня зовут Драко Малфой, я староста факультета Слизерин. Спальни мальчиков находятся там, - Драко показал рукой направление, - спальни девочек – там, - показал на соседний коридор. - Нашего декана зовут Северус Снейп, со всеми вопросами, проблемами и предложениями обращаться к нему. После отбоя не покидать гостиную. Если кто-то будет пойман – выпутываться будете сами. Всем доброй ночи.
Произнеся эту маленькую речь, Драко счел свой долг старосты выполненным и, отвернувшись от первокурсников, уселся на диван.
- Панси, иди сюда, - позвал он.
Вторя староста Слизерина, не обращая на него внимания, отчитывала какого-то второкурсника за то, что он принес с собой в гостиную еду из Большого Зала. Говорила она довольно громко, так что все присутствующие устремили свои взгляды на нее. Бедный второкурсник краснел, бледнел и, заикаясь, пытался хоть как-то оправдаться, но безуспешно.
- Паркинсон! – рявкнул Драко, да так, что девушка аж подскочила, начисто забыв о второкурснике. Тот облегченно вздохнул и убежал в сторону спален.
- Ну чего тебе? – немного обиженно поинтересовалась Панси. – Зачем так орать? У тебя что, плохое настроение сегодня?
- Это я у тебя хотел спросить, - уже тише ответил Драко. – Где ты была во время пира? Ты не выполняешь свои обязанности. Я сообщу об этом декану…
- Драко, перестань, - с лица Панси мигом слетела улыбка, и она заговорила серьезным тоном. Присев на краешек дивана, Панси поправила прическу и прошептала: - Мы можем поговорить об этом где-то в другом месте? Я не думаю, что в гостиной достаточно безопасно.
- Здесь все свои, - пожал плечами Драко. – Что настолько секретное ты хочешь мне сообщить, что нельзя сказать тут?
Вместо ответа Панси оглянулась вокруг себя, заметила изучающую гобелен Патрицию и громко спросила:
- Драко, у нас новая ученица? Гм… Интересно…
- Патриция Лестрейндж, - неохотно сообщил Драко, поворачиваясь к девушкам и вглядываясь в лицо кузины. Та еле заметно подмигнула, ехидно улыбнулась и села в соседнее кресло.
- Лестрейндж? – переспросила Панси, чуть заметно вздрогнув. – Понятно…
- Спокойно, я не Пожиратель Смерти и не убийца - усмехнулась Патриция. – И вообще не понимаю твоей реакции, Паркинсон. Вот Драко совсем не переживает, верно, Драко?
Слизеринский староста выдавил улыбку, но Панси даже не смотрела в его сторону. Она чуть ли не руками махала, открывала и закрывала рот, потом все же произнесла истерическим тоном:
- Вот только не надо мне зубы заговаривать! Что бы дочь Беллатрисы Лестрейндж добровольно отказалась от права носить Темную Метку? От права служить Темному Лорду? Ты меня за идиотку считаешь?!
Драко не удержался от усмешки. Сейчас Панси действительно выглядела самой настоящей идиоткой – неужели она считала, что Дамблдор мог принять в школу дочь Беллатрисы Лестрейндж, если бы не был уверен, что у нее нет Темной Метки? Если бы не убедился, что она не опасна? Впрочем, последнее не совсем соответствует истине. Половина факультета Слизерин состоит из детей Пожирателей Смерти, которых просто глупо считать неопасными. Но Патриция… Безусловно, она человек-загадка. Или это только от того кажется, что Драко видит ее третий раз в жизни?
А Панси все не унималась. Драко никак не мог понять, что именно ее задело, чем Патриция ей не угодила с самой первой встречи. Обычно староста Слизерина держала себя в руках, не теряя контроль над собой, но сейчас…
- Панси, иди, приведи себя в порядок, - приказным тоном произнес Драко. Панси ударила кулаком по колену, пробормотала что-то вроде «Ну подожди, Малфой», и убежала в спальню. – А теперь ты, - сказал Драко, поворачиваясь к Патриции, которая молча и спокойно выслушала крики Панси, не ответив ни словом. – Мне абсолютно все равно, кто ты такая. Меня не интересует твое происхождение и мне плевать на твой статус среди Пожирателей Смерти. Запомни одно - не пытайся испортить мою репутацию, не пытайся занять мое место на факультете. Это моя территория.
Выдав это, Драко отвернулся и принялся за чтение «Ежедневного пророка». Хотя это его равнодушие было лишь внешним – на самом деле Драко было очень интересно, что ответит ему Патриция. Но… Девушка не сказала ни слова. Когда Драко обернулся, в гостиной кроме него уже никого не было.
***
Да… Драко Малфой – интересный персонаж. Похоже, ее задание будет вовсе не таким скучным, как она предполагала. Жизнь на факультете Слизерин била ключом – ссоры, скандалы, обвинения и сумасшедшие девочки-подростки, предъявляющие какие-то непонятные претензии… Что это случилось вчера с Панси Паркинсон? Нет, начать следует с причины, по которой старосты не было на ужине. Или еще раньше?
О церемонии распределения вспоминать было нечего. Очень запоминающимися были три вещи: встревоженное перешептывание, пробежавшее по залу, когда МакГонагалл назвала фамилию Патриции; возмущенный вопль со стороны стола Гриффиндора, принадлежащий двум мальчишкам… одним из них точно был Поттер! И странно выражение, появившееся на лице директора Альбуса Дамблдора, когда Шляпа выкрикнула «Слизерин!», и Патриция уверенным шагом направилась к столу своего факультета…
Да, будет трудно. Весь преподавательский состав во главе с директором будет следить за каждым ее шагом и словом. Половина Хогвартса, ненавидящая Беллатрису Лестрейндж, будет ненавидеть и Патрицию за то, что она ее дочь. Ну что поделать? Не изображать же из себя святую, сошедшую на землю с небес? Просто нужно вести себя осторожнее, не нарываться на неприятности, не хамить учителям и просто быть обычной студенткой. А там, может про нее и забудут… Хотя, вряд ли.
Итак, имеется три основных вопроса: Паркинсон (чего это она так вызверилась на Патрицию?), Поттер (Беллатриса недавно убила его крестного – а тут такая возможность отомстить…) и Малфой. Последний вопрос был самым основным – ее кузен относился к ней если не враждебно, то уж точно с опасением. Нужно наладить отношения. Нужно заставить Драко ей доверять.
На следующее утро, когда Патриция прибыла в Большой зал, ей стало ясно – Гарри Поттер может стать большей проблемой, чем она ожидала. Наткнувшись на горящий ненавистью взгляд гриффиндорца, Патриция усмехнулась, нахально подмигнула ему и села с краю Слизеринского стола. Она буквально спиной чувствовала этот взгляд, но когда появился декан со стопкой листков с расписанием, появилось занятие поинтереснее, чем мысленные издевательства над героем. В первый учебный день была история магии – с Равенкло, Защита от Темных Искусств – с Гриффиндором, и зельеварение – общее для всех четырех факультетов (учеников, набравших нужное для продолжения курса зельеварения баллов, было не так и много). Да, денек предстоит просто умопомрачительный.
Панси Паркинсон сидела недалеко от Патриции и нервно на нее посматривала. Сидящий рядом Драко что-то втолковывал ей и махал руками, Панси часто моргала и пожимала плечами. Если Патриция права в своих предположениях, то ее вопрос номер один может получить ответ уже совсем скоро. А может, она ошибается, и Панси с Драко обсуждают какую-то пакость…
Говорят, что понедельник – день чудесный. Патриция с радостью собственноручно задушила бы того, кто это сказал. Если историю магии можно было назвать вполне сносным предметом (хотя профессор Биннс был настолько нудным, что мог своими лекциями убить кого угодно), то следующие два занятия можно было с уверенностью назвать отвратительными. На Защите от Темных Искусств, которую в этом году вел Северус Снейп, шестой курс начал изучать невербальные заклятья. Этот раздел магии никогда не давался Патриции – как она ни старалась применять заклятья, не произнося их формул, у нее ничего не получалось. Она могла использовать легиллименцию, чтобы узнать, какое заклятье ее противник собирается к ней применить, могла защитить свой разум с помощью окклюменции – и ее оппонент не мог пробить ее блок и узнать, чем она собирается его атаковать… Но сами невербальные заклятья у нее не получались. И на нее не действовали факты вроде того, что ее отец уже в шестнадцать лет прекрасно с этим справлялся, что ее мать была первой ученицей своего курса…
А если занятие ведет Снейп, то не справиться с заданием – это уже опасно. Вот он поднялся со своего места и принялся расхаживать между парами учеников, наблюдая за их попытками сотворить заклятье без их произношения. В полутемном классе, который освещали лишь горящие где-то под потолком свечи, профессор казался похожим на огромную летучую мышь, вылетевшую на охоту. Развевающиеся за его спиной полы мантии навевали мысли о бегстве.
Ну все, подумала Патриция. Она довольно долго знала профессора – с тех самых пор, как Темный Лорд возродился и Снейп снова стал его шпионом в Хогвартсе. С его характером и манерой преподавания Патриция тоже уже успела познакомиться – Снейп не терпел лени и препирательств, он не любил учеников, которые не понимали его объяснений с первого раза. Наверное, именно по этой причине Патриция прилагала все усилия, когда Снейп обучал ее легиллименции.
Вот сейчас он ей устроит, подумала Патриция. Отругает, снимет баллы, назначит отработку…
- Практика, Лестрейндж, - заявил Снейп. Патриция захлопала глазами – преподаватель произнес те слова, которые она меньше всего ожидала услышать от него. – Чего вы так на меня смотрите? Практикуйтесь, если не хотите получить отработку.
Сказав это, Снейп развернулся и направился в паре Малфой-Паркинсон. Патриция оглянулась на Теодора Нота, к которому последние десять минут пыталась невербально применить Разоружающее заклятье, после того, как самому Ноттту это не удалось. Нотт улыбнулся, сделал рукой непонятный жест и произнес торжественным шепотом:
- Привыкай, это уже традиция. Профессор Снейп не снимает баллы со своего факультета…
- Но я сделаю это, если вы не перестанете разговаривать так громко, мистер Нотт, - тихо перебил Снейп, чуть заметно улыбнувшись своим студентам. Нотт прикрыл лицо рукой и сдержанно захихикал. Снейп отвернулся к Драко и вполголоса произнес: - Мистер Малфой, не жульничайте. Я вам не советую этого делать на моих уроках. Вы должны применять заклятья
молча, а не
делать вид, что выполняете мое задание. Мисс Паркинсон, вы тоже примите это во внимание.
Усмехнувшись, Снейп окинул взглядом слизеринцев, потом направился на гриффиндорскую половину класса, своим хмурым лицом показывая, что ничего хорошего от студентов львиного факультета не ожидает и готов снимать баллы.
- Лонгботтом! – воскликнул Снейп, останавливаясь около круглолицего мальчишки с гриффиндорским гербом на мантии. Тот дернулся и выронил палочку. Снейп скривил губы. – От вас не требуют ничего сверхъестественного, вы даже говорить ничего не должны. Почему вы делаете вид, будто умнее всех?
Лонгботтом молчал, хотя явно делал попытки сказать хоть что-то. А Снейп продолжал:
- Я не знаю, как вам удалось сдать С.О.В. по моему предмету, но имейте в виду, Лонгботтом, если вы будете находиться на столь низком уровне, то вам придется избавить нас от своего общества, о чем я, безусловно, буду очень сожалеть. Очевидно, что ваши познания в Защите от Темных Искусств совсем немного выше ваших способностей к зельеварению.
Лонгботтом покраснел так, словно у нег вся кровь прилила к голове. Снейп отвернулся от него и перешел к следующей паре.
- Финниган! Что вы делаете? Вы называете
это невербальным заклятьем? Где были ваши мозги, когда я объяснял, как это делается? Минус десять баллов с Гриффиндора и прекратите открывать рот, иначе вычту еще двадцать. Мистер Томас! Немедленно закройте учебник, там нет ничего, что вам может сейчас помочь. Грейнджер! У вас с Лонгботтомом одни мозги на двоих? Перестаньте помогать ему, он уже достаточно взрослый, что бы справиться самостоятельно. Если он, конечно, на это способен. Уизли! Мерлин, какое убожество…
Патриция наблюдала за тем, как Снейп во всеуслышание критиковал студентов Гриффиндора и снимает с них баллы, и поняла – в Хогвартсе Снейп защищает слизеринцев, как может. Он не снимает с них баллы, не делает замечаний (во всяком случае, на людях), старается их защищать… И верно – кто, кроме него на это согласиться? Для Северуса Снейпа факультет Слизерин – превыше всего. И он будет биться за своих воспитанников до последнего.
Нет, урок Защиты нельзя было назвать приятным. Ососбенно, если учесть то представление, которое устроил Поттер, заорав «Протего!» на всю аудиторию и чуть не убив слизеринского декана. Хогвартс – сумасшедший дом.
Зельеварение было еще более чудным. Преподавателя звали Гораций Слизнорт – странный тип, у которого вместо мозгов был «Феликс Фелицис». Половину урока он вещал о различных зельях, потом велел сварить Напиток Живой Смерти и ушел. Патриция, сдавшая зельеварение на «Превосходно» (единственный предмет, по которому удалось получить столь высокую оценку), тут же открыла учебник на нужной станице и принялась за работу. А светловолосая слизеринка, сидящая справа от нее, немного растеряно посмотрела на свой учебник, прежде чем налить в котел воду и начать работу. Нашивка на мантии слизеринки сообщала, что ее зовут Дафна Гринграсс. Эта девушка жила в одной спальне с Патрицией, так же, как и Панси Паркинсон, Лиза Турпин и Катрина Стейн.
Помешав зелье по часовой стрелке нужное количество раз, Патриция оглядела класс. Гринграсс лихорадочно перелистывала страницы учебника и нарезала ингредиенты, иногда попадая серебряным ножиком по собственным пальцам. Теодор Нотт с безразличным лицом наблюдал за Дафной, забыв о собственном зелье. Драко Малфой медленно и уверенно помахивал волшебной палочкой над котлом. Блейз Забини, последний из слизеринцев, попавших на Продвинутые Зелья, водил пальцем по строчкам в учебнике, проверяя правильность приготовления зелья по его цвету.
Равенкловцы работали молча, почти не пользуясь учебниками, лишь изредка сверяясь с рецептом. Хаффлпаффец Эрни МакМиллан с недовольным лицом криво нарезал стебли полыни, одновременно помешивая свое зелье совершенно не в ту сторону. Рыжий гриффиндорец Уизли тихо переругивался со своей растрепанной подругой, а Гарри Поттер делал вид, что он в классе совершенно один и конкурентов у него нет.
Занятие прошло тихо и спокойно. Перед звонком вернулся Слизнорт и принялся проверять работы своих студентов. Победил, разумеется, Поттер, которого профессор расхваливал, словно собственного сына. Малфой недовольно скривился и вылетел из класса так стремительно, что Патриция не успела выскочить вслед за ним и увидеть, куда он скрылся. Выяснить это удалось только во время обеда, когда Малфой сел за слизеринский стол, тщетно пытаясь отчистить со своей мантии птичий помет. Панси раздраженно вздохнула и закатила глаза.
Все ясно. Малфой был в совятне. Вроде бы ничего особенного, вот только Патриции почему-то казалось, что это будет иметь далекоидущие последствия и кучу проблем для нее. Куда бы не писал Драко, ответ придет лишь через несколько дней. А раз уж не удалось узнать, о чем шла речь в письме, то ей остается лишь прочесть ответ. Только бы это письмо было не от Люциуса Малфоя, который решил проигнорировать запрет господина и рассказать о том, кем является Патриция на самом деле. Иначе проблем не миновать и придется придумывать, как выпутываться из ситуации…
Ладно, не стоит паниковать раньше времени. Дождемся ответа, а потом будем думать, что делать. Что делать… Что делать с Паркинсон, которая продолжала вести себя странно? Что делать с Поттером, который преисполнен чувства собственной важности? А Дамблдор? Сегодня за обедом директор сверлил Патрицию взглядом, словно подозревая в каких-то преступлениях, которые она еще не совершила…
- Лестрейндж! – раздалось откуда-то сзади. Патриция обернулась и увидела, что за ней из Большого Зала вышел Теодор Нотт. – Погоди.
- Ну, чего тебе? – раздраженно поинтересовалась Патриция. – Говори быстрее, у меня мало времени.
- Нет-нет, у меня к тебе всего один вопрос, - махнул рукой Нотт. – Только тут слишком людно, я не хочу, что бы кто-то нас услышал. Может, мы выйдем во двор?
Не дожидаясь ответа, Теодор направился к выходу из замка. Догнав Нота уже во дворе, Патриция схватила его за плечо и прошипела на ухо:
- Давай выкладывай, чего тебе надо, пока я еще тебя слушаю.
Нотт пожал плечами, и, не дожидаясь, пока Патриция наложит на него какое-то заклятье, сказал:
- Я знаю о нападении, которое произойдет в эту субботу.
- И что? – спросила Патриция, стараясь, что бы ее голос звучал спокойно. Спокойно! Ситуация еще не вышла из-под контроля.
- Я знаю, что ты в нем участвуешь, - продолжал Нотт. Патриция сжала кулаки – что он такое говорит? Откуда он мог взять эту информацию?! Нотт стоял напротив нее с совершенно спокойным лицом, словно не происходило ничего особенного. А может, так оно и есть? В конце концов, его отец – Пожиратель Смерти. Но если Теодор вздумает ее шантажировать…
- И что? – снова спросила Патриция.
- Я просто хотел предупредить тебя. Наш повелитель будет проверять преданность всех своих последователей. Даже тех, у кого Темной Метки еще нет, - произнес Нотт, пристально глядя на Патрицию. – Даже тебя.
- Это все? – поинтересовалась Патриция. – Я правда очень спешу.
- Да, только… я могу тебя кое о чем попросить? – Нотт вытащил из сумки конверт и протянул его однокурснице. – Я знаю, ты в скором времени увидишься с Эйвери-младшим. Передай ему этот конверт. И это очень срочно.
- Без проблем, - кивнула Патриция. – Это все? Теперь я могу идти?
Направляясь к дверям замка, Патриция заметила светловолосого парня, стремительно скрывшегося за углом. И всю дорогу в гостиную ее мысли занимали два вопроса: какие дела связывают Теодора Нота с Эйвери-младшим, и какую часть разговора успел подслушать Драко Малфой?
