Глава 2. Приглашения в сказку«Девятое января», - мысленно простонал Северус, сонно потягиваясь. Нехотя разлепив веки, он секунду потратил на то, чтобы адаптироваться в темноте и еще секунду, чтобы осознать, какой сегодня важный день. И пусть сегодня ненавистный ему день рождения – это не главное. Сегодня ему придет письмо из Хогварста. Из Школы Чародейства и Волшебства. «Если уже не пришло». Эта мысль заставила Северуса резко откинуть одеяло, вскочить с постели и сделать несколько энергичных движений, разгоняя застоявшуюся кровь. В доме холодно, очень холодно, но даже этот факт не испортил ему вполне сносное настроение. Наскоро одевшись, он выскочил за дверь и побежал на кухню.
- Ма-а-ам, - протянул он, остановившись в дверях и вдыхая вкусный аромат пирога.
- Да сынок? – лукаво произнесла Эйлин, откладывая в сторону разделочный нож и снимая с плеча кухонное полотенце. – Что-то ты сегодня рано проснулся.
- Как я могу спать, когда сейчас решается моя дальнейшая судьба, - возмутился Северус. Эйлин тепло улыбнулась.
- С днем рождения, дорогой, - она подошла к нему, наклонилась, обдав запахом печеных яблок и ели, и поцеловала в кончик носа.
- Ма-а-ам! – укоризненно сказал Северус, проходя мимо матери и садясь за стол. – Я не об этом. Письмо… оно еще не приходило?
- Нет, Северус, еще рано. Ты родился днем, поэтому фактически, тебе еще не исполнилось 11 лет.
Северус задумчиво уставился в окно. Да, зря он вскочил в такую рань, теперь оставшиеся полдня до прихода письма будут течь медленно, назло Северусу. Чем заняться? Сегодня понедельник, а значит, отца не будет до вечера. Можно ходить по дому без опаски, можно помочь маме с приготовлением обеда, можно начать уборку дома.
Да, действительно, Эйлин не раз ему рассказывала о моменте его рождения. А дело было одним солнечным январским днем. И что удивительно, даже вполне типичная для такого дня январская вьюга замерла в ожидании рождения Северуса. Снейп верил маме, но чтобы поверить в то, что сама матушка Природа ждала его рождения… увольте.
А за окном темно. Свинцово-серые тучи заволокли небо, улицы пустые и безжизненные. Эйлин тем временем поставила перед Северусом чашку ароматного чая и положила рядом две сдобные булочки.
- Твой любимый пирог будет готов чуть позже, - Эйлин смутилась, - я не ожидала тебя так рано.
- Не стоило. Ты же знаешь, я не люблю этот день, - равнодушно произнес Северус, делая глоток горячего чая.
- А я не для дня рождения старалась, хочу отметить твое поступление в школу, - хитро улыбнувшись, она снова начала хлопотать по хозяйству.
Быстро выпив свой чай и умяв одну булочку, Северус встал из-за стола.
- Спасибо, - тихо поблагодарил он ее и, прихватив с собой оставшуюся сдобу, улизнул к себе в комнату.
Немного помаявшись от безделья, он оделся теплее, вышел в коридор. Обмотав шею теплым колючим шарфом, накинув осеннюю куртку и взяв лопату, он отодвинул щеколду входной двери в сторону.
- Я чистить снег, - выкрикнул он и, не дождавшись ответа Эйлин, выскользнул во двор.
Застоявшийся морозный воздух тут же въелся тысячами микроскопических спиц в незащищенную одеждой кожу. Потерев энергично ладони, Северус начал расчищать снег, отбрасывая его как можно дальше. Через несколько минут активной работы стало жарко. А вот расчищаемая дорожка закончилась довольно быстро. Впрочем, Северус вышел в такой мороз на улицу не только для того, чтобы совершить акт милосердия. Ему не терпелось добежать до старого полуразваленного дома, почтовый ящик которого служил тайным местом. Этот дом был заброшен еще лет десять назад и прав на него никто не предъявлял. Северус и Лили использовали его по своему усмотрению. Иногда в темном сыром помещении варили легкие зелья, иногда просто сидели на прогнившем диване, болтая о всякой всячине, но чаще всего они прибегали к помощи почтового ящика, который служил им средством общения.
Оставив лопату на крыльце, Северус быстрым шагом направился в сторону дома-тайничка. Он каждый день приходил проверять, нет ли записки от Лили. Такие утренние прогулки стали для него традицией. День за днем, приходя к дому и не находя послания, Северус ловил себя на мысли, что очень беспокоится. Почему она так долго не пишет? Что могло случиться? День за днем он гнал от себя плохие мысли. Без Лили было… тоскливо. Ему не хватало ее солнечного настроения, широкой красивой улыбки и болтовни обо всем на свете. Где она? Куда пропала? Эти и многие вопросы вертелись в голове, пока он шел к заветному домику.
Но вот издалека он видит, что три круглые дырочки в почтовом ящике заполнены чем-то белым. Это должно быть письмо от Лили. Перейдя на бег, он через несколько секунд остановился перед воротами дома. И чуть не застонал от досады – то, что он видел издалека – всего лишь снег, провалившийся в ящик. Сгорбившись, он развернулся, чтобы уйти.
«Стоп!» Он только вчера сам опускал верхнюю крышку от почтового ящика – ведь знал, что будет снегопад. А это значит… Откинув низ ящика, он тряхнул дверью. Все верно. Тихий шелест и у ног лежит небольшой незапечатанный конвертик. Осторожно подняв его, Северус очистил белую бумагу от прилипшего снега и вытащил сложенный пополам листок.
Жду тебя сегодня в 5 часов на нашем месте. Лили.
Наконец-то! Где же она столько пропадала? Надо будет у нее сегодня выяснить. Спрятав в карман конверт с запиской, Северус вприпрыжку направился домой. Настроение стремительно поднялось. Сегодня он увидит Лили – разве не повод для радости?
- Северус, сынок, иди ко мне скорее! – громко позвала Эйлин. Отложив книгу, Северус сломя голову понесся в зал. Перед дверью он остановился, затаил дыхание и медленно вошел. На спинке дивана сидела грязно-коричневая сова. Ее большие глаза удивленно воззрились на вошедшего черноволосого мальчика. А Северус… не мог поверить, что он, наконец, дождался этого момента. Нет, он знал, что мама его не обманывает, говоря, что он будет учиться в школе с такими же как он – волшебниками. Но сейчас это казалось сном. Прекрасным, желанным, но сном. Подойдя на ватных ногах к птице, Северус протянул вмиг вспотевшую ладонь.
- Не бойся, - ласково сказала мама, погладив сову по крылу. Шумно сглотнув, он дрожащими руками отвязал белоснежный конвертик и застыл, не решаясь что-либо делать дальше.
- Ну же, Северус, открывай! – Эйлин дотронулась ладонью до макушки Северуса, ероша волосы. Сам мальчишка перевернул конвертик и рассматривал вензельную подпись. «Действительно Хогвартс». Глубоко вдохнув, Северус разорвал конверт с правого края. Вытянув плотную бумагу, Северус прочитал:
- С данного момента Вы зачислены в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс. Первого сентября на лондонском вокзале Кингс-Кросс Вас будет ожидать поезд на платформе девять и три четверти. Билет внутри конверта. Альбус Дамблдор. P. S. С Днем Рождения, Северус.
Проверить, действительно ли билет внутри конверта, Северус не успел. Перед глазами что-то мелькнуло, а в следующее мгновение, конверт был выдернут из его рук.
- Так-так, а это что? – раздался сзади протяжный вопрос. Кому принадлежал этот пьяный голос, гадать не пришлось. Отец вернулся с работы намного раньше, чем должен был.
- Хогвартс, значит, - Северус сжался в комок. Что за этим сейчас последует, он знал итак слишком хорошо. – Ну, поздравляю тебя с зачислением сынок… - произнес пьяный голос почти ласково. Северус в недоумении посмотрел на отца.
-… в школу психов, - после секундной тишины добавил отец.
- Тобиас, не надо! Не порть сыну день рождения! – уверенно возразила Эйлин, загораживая собой сына.
- День рождения, говоришь, - он усмехнулся. – Сейчас я устрою этому выродку праздник.
Оттолкнув Эйлин, Тобиас схватил Северуса за волосы и поволок в зал. Закрыв дверь на защелку, он грубо швырнул сына пол.
- Ты. Никуда. Не. Поедешь! – угрожающе произнес он, нависая над Северусом.
- Я буду там учиться, - тихо, очень тихо произнес мальчик.
- Я сказал нет! – прорычал отец. – Ты будешь
нормальным парнем без своих странностей. Ты будешь учиться в
нормальной школе, а не для психов!
- Я поеду туда! – все так же тихо, срывающимся от обиды голосом, ответил Северус.
- НЕТ! Ты. Смеешь. Мне. Перечить? Тварь!
Шлеп. На лице Северуса красуется отпечаток отцовской руки.
- Ты никуда не едешь, ясно? А чтобы никаких сомнений не оставалось… - наклонившись, Тобиас сгреб широкой ладонью волосы на затылке сына и резко потянул назад, вынуждая поднять голову, - смотри!
Громкое шуршание бумаги, пьяный смех отца.
- Нет, - в отчаянии кричит Северус, пытаясь отмахнуться от отцовской руки. Шлеп. На той же щеке алеет тот же отпечаток пятерни отца. Маленький Снейп сжимает кулаки и закусывает губу, изо всех сил сдерживая рвущиеся наружу слезы. Что он может противопоставить отцу? Абсолютно ничего. Перед ним он бессилен. Магия… он мог бы ответить отцу заклятием, но… увы, пока ничего, за исключением бытовых заклинаний, не умеет.
Шум рвущейся бумаги. Северус опускает взгляд в пол, чтобы не видеть, как рушатся его мечты и надежды, рвутся на мелкие кусочки.
- Тобиас! - доносится из-за двери мамин испуганный голос. Снейп видит, как подрагивает резная ручка, но дверь остается неподвижной. Все правильно – пусть мама останется там, за дверью, вне досягаемости отцовской ярости. А он… он как-нибудь вытерпит его нападки – не впервой.
Отец не обращает никакого внимания на крики Эйлин. Он резко распрямляется. Его глаза горят огнем, а на лице появляется мерзкая ухмылочка. Северус инстинктивно сжимается на полу – он знает, что сейчас ему будет очень больно.
Тобиас медленно подходит к серванту, открывает стеклянную дверцу и достает с полки початую бутылку виски. Янтарной жидкости совсем немного – на два отцовских глотка. Залпом выпив содержимое, Тобиас со всего размаху бьет бутылку о подоконник. Звон бьющегося стекла, кажется, вгрызается в сознание. Северус в отчаянии закрывает глаза и сворачивается клубочком на полу. В голове пустота, есть лишь одно желание – чтобы поскорее все закончилось.
Глубоко вздохнув, он чувствует на шее захват отцовской руки. Кожа мгновенно вспыхивает болью, а в следующее мгновение он на секунду зависает в воздухе и падает на пол, больно ударившись коленками. Сзади послышался удовлетворенный смешок.
- А теперь закрепим пройденный материал, - Тобиас задрал рубашку сына и почти нежно провел ладонью по обнаженной спине сына. А в следующее мгновение Северус ощутил, как под острым осколком стекла рвется его кожа, чувствовал боль, что отдавалась в висках и туманила рассудок, чувствовал холодные струйки крови, стекающие по бокам. Он старался молчать, старался не проронить ни звука, ибо это только распалило бы отца. Зажмурившись, он попытался сосредоточить свое внимание на липкой крови, которая почти незаметно щекотала раненную кожу.
Северус не знал, как долго продолжался триумф отца, но в какой-то момент осознал, что спина монотонно болит, не взрываясь болью. Он осторожно пошевелился и повернул голову на другой бок, встретившись взглядом со злыми глазами отца. Поторопился.
- Пришел в сознание, значит, - Тобиас встал с кресла, приблизился к сыну и резко поставил на ноги. Грубо толкнув, он подвел сына к окну, в котором Северус отчетливо видел себя. Обреченного и испуганного. Развернув Северуса спиной к зеркалу, отец схватил стоящее на серванте зеркало и вложил его в руки.
- Как тебе фирменная татуировка моего авторства? - Тобиас рассмеялся. - Мой урок был понят?
Северус ничего не ответил. Его взгляд был прикован к отражению своей спины в зеркале. На бледной коже алели кривые буквы.
«Шизоид».
Тобиас удовлетворенно хмыкнул.
- Вот кем ты будешь, если не прекратишь заниматься дурью! – смерив презрительным взглядом сына, отец, прихватив с собой запечатанную бутылку вина, удалился в свою комнату. Мамы за дверью не было. Северус не хотел, чтобы она увидела, что сделал с ним Тобиас. Резко опустив футболку и поморщившись от боли, Снейп поставил на место зеркало и, собрав кусочки письма с пола, выбежал в коридор и, встав на стул, снял свою куртку, стянул с полки шапку и шарф. Спрыгнув на пол, Северус на ходу влез в свои разбитые зимние ботинки и, накинув на себя куртку, выбежал на улицу. Обмотав шею колючим серым шарфом и нацепив на голову черную шапку, Северус хлопнул дверью калитки, та откликнулась отвратительным скрипом. Снейп не спешил застегивать куртку. Пробирающийся под нее морозный воздух приятно холодил разгоряченную кожу.
Лили. А ведь он должен встретиться с ней через полчаса. Разве он может пойти к ней в таком состоянии? Разве он может допустить, чтобы она увидела его… таким. Униженным, уничтоженным. Всего лишь одним движением руки мир, о котором мечтал Северус последние несколько лет, был безнадежно разрушен. Все мечты и надежды испорчены в мгновение ока и восстановлению не подлежат. Выбегая и зала, Северус собрал остатки письма, что принесла сова. Смятые кусочки когда-то бывшего красивого билета на поезд «Хогварст-Экспресс». Можно ли восстановить? Наверно, можно. А смысл? Отец все равно его не отпустит. Северус не понимал, почему, если отец так его ненавидит, не хочет скорее избавиться? Ведь без него у мамы с папой все было бы хорошо. Без него… Так почему отец его не отпускает? Северус при всем желании этого понять не мог.
Под ногами скрипел январский залежалый снег. Кровь на спине все еще выделялась из рваных ран, но стекала вниз как-то нехотя и лениво. Северус запахнул курку, осознав, что продрог до костей. Через пятнадцать минут его будет ждать Лили там, где они впервые познакомились. А он… он не оправдает ее надежд, не придет в назначенный час. Он не заслуживает дружбы Лили. Быть может, отец прав и место Северуса действительно среди пациентов психушки?
Ноги сами его несли в противоположном от места встречи с Лили направлении. Главная дорога сменилась темным невзрачным лесом. Поколебавшись, Северус уверенным шагом направился вглубь. Ему нужно побыть наедине со своими мыслями, подальше от людской неприязни, на противоположном конце света от отца. Последнее желание, увы, несбыточно. Пройдя метров пятьдесят, Северус остановился, задрал голову вверх и огляделся. Кажется, это было где-то здесь. Голые черные ветки переплетались между собой, образуя причудливую сеть, которая, казалось, вплавилась в хмурое небо. В лесу было темно и тихо. Страшно? Нет, он не боялся леса и таящихся здесь опасностей. Взгляд скользнул чуть дальше, вбок. Северус увидел то самое дерево, которое искал. На раскидистых толстых ветвях старого дуба кто-то построил вполне неплохой шалаш. Подойдя к дереву, Северус провел одеревеневшими от холода руками и ухватился за дощечку, и, подтянувшись, начал подниматься по прибитым неровным деревянным «ступенькам». Внутри ничего не изменилось с того раза, когда он тут был. И снова прошедшее пребывание в этом домике неразрывно связано с воспоминаниями об отце, причиненной им Северусу болью и съедающим нутро одиночеством. Лишь раз он был тут с Лили, совсем немного – просто показать, что лес не такой уж и страшный, как кажется на первый взгляд.
Старые, со временем потемневшие, доски напоминали Северусу его комнату, которую он сам добровольно себе выбрал, полагая, что отец не станет заглядывать в пыльное захламленное место всякий раз, когда ему хочется сорвать на ком-то свое раздражение. Вот только этот шалаш казался ему более… пустым и безжизненным. А ведь Снейп хотел перетащить сюда часть своих книжек, чтобы создать хоть какое-то подобие уюта.
Северус присел на скамью, скрестив ноги, устроил на деревянной поверхности стола локти и ладонями обхватил свое лицо. Спина горела, но в этой боли было что-то… справедливое и понятное. Он заслужил наказание, заслужил презрение и ненависть. Чем? Он волшебник, а это уже, по мнению отца, психиатрическое отделение. Но мама как могла переубеждала Северуса, показывая различные фокусы… а Тобиас объяснял все это плохой наследственностью. А Лили? Самый лучший, понимающий друг. Ведь она тоже обладает магическими способностями, как тогда это объяснить? Северус запутался – он верил матери, верил в искренность слов Лили, но отец делал все возможное, чтобы в душу Северуса попало зерно раздора.
Несколько раз глубоко вздохнув и закрыв глаза, он сосредоточился на ноющей спине, а через несколько минут его разумом завладело спасительное забытье.
***
Лили нетерпеливо покусывала губы, ожидая, пока Петунья перестанет вертеться перед зеркалом у входной двери и уйдет. Ее сестра превращалась в фурию каждый раз, когда слышала хотя бы намек на странного черноволосого мальчика, с которым они познакомились летом.
Наконец входная дверь хлопнула и рыжеволосая девчушка, вздохнув с облегчением, скатилась по лестнице, прижимая к груди аккуратно упакованный в зеленую бумагу подарок. У нее есть как минимум три часа для того, чтобы встретиться с Северусом, поздравить его с днем рождения... и узнать… о письме.
Всю дорогу до маленькой полянки, на которой они взяли за обычай встречаться, Лили думала о том, на что может быть похоже такое письмо? А буквы на нем обычные, или тоже магические? И его правда принесет сова? Эти вопросы, которыми она заваливала его с самого первого дня их общения, теперь вспыхнули в ней с новой силой.
А вот и дерево, из-за которого летом появился угрюмый черноволосый мальчик, заявивший, что она ведьма… Лили улыбнулась и ускорила шаг, осторожно пригибаясь, чтобы не потревожить заиндевевшие ветви.
Никого.
Странно. Ведь она запоздала почти минут на двадцать, а Северус всегда был точен. Она еще ни разу не приходила на их полянку раньше него. Но сегодня его день рождения и он наверняка празднует его с семьей. Лили, потоптавшись на месте, аккуратно устроилась на белоснежном снегу под деревом. Прохладно, но она была одета очень тепло. Наверняка, он не задержится надолго.
Но время шло. Лили поднялась на ноги, покружилась по полянке, пританцовывая... Он все не шел и не шел.
Что могло задержать его так сильно?
Лили в очередной раз выглянула из-за кустов, пряча за спиной любимую книжку сказок, которую решила подарить другу. Конечно, он посмеется в очередной раз тому, что она до сих пор верит в эту чушь... но Лили считала, что ему не помешает немножко веры в чудеса. Плотнее укутала нос теплым, немного колючим шарфом и вышла из прикрытия кустарников, намереваясь встретить Северуса там.
Но насколько она могла видеть, дорога была пуста.
Она уже начала беспокоиться, вновь вернувшись на укромную полянку и меряя ее шагами. Десять шагов в одну сторону. Десять в другую. Почему он не идет? Вдруг с ним что-то случилось?
Уже совсем стемнело, когда это настойчивое ощущение чего-то страшного захватило девочку. Как будто что-то тянуло ее за собой, звало в глубину леса. Поначалу она едва плелась, постоянно оборачиваясь - вдруг он все же пришел? - но скоро Лили бежала изо всех ног, прижимая подарок к груди, в которой оглушительно бухало сердце.
Она была тут всего раз. Тогда Северус показывал ей, что в самых темных и страшных уголках леса на самом деле не так уж и ужасно. Но тогда, вместе с ним, все было по-другому. Сейчас Лили, задыхаясь от страха, бежала к старому домику на дереве. Что-то подсказывало ей, что она должна оказаться тут...
Скользили под пальцами холодные дощечки, прибитые к стволу дерева - Лили пришлось оставить книгу внизу, на покрытой снегом траве. Темный проем встретил ее кромешной тьмой, и девочке сначала показалось, что в домике пусто.
- Сев? - неуверенно позвала она, делая маленький шажок вглубь домика. Тишину разрезал тихий стон, и она тут же бросилась к мальчику, уткнувшемуся лицом в стол. - Сев, что ты тут делаешь?
- Лили? – хриплым голосом отозвался Северус, отнимая голову от сложенных на столе рук и медленно поворачивая ее в сторону обнаруженного источника звука. Перед глазами все расплывалось – он видел лишь неясные очертания предметов, рассеянное белое пятно, которое должно быть наяву дверным проемом, и выделяющийся рыжий блик. Снейп резко зажмурился, мысленно досчитал до пяти и не торопясь распахнул ресницы. Неясные очертания приобрели четкое изображение. И перед ним действительно стояла Лили. Захотелось себя ущипнуть, чтобы проверить, что это не сон. В груди разлилось приятно тепло – она все-таки его нашла, не дождавшись на условленном месте Лили не пошла домой, а отправилась на его поиски. А в следующую секунду его телом овладела паника – он не хотел, чтобы она видела его состояние. Северус дернулся в сторону, отодвигаясь от Лили и ерзал на деревянной скамейке до тех пор, пока спина не уткнулась в промозглую стену. Спина моментально отреагировала болью на такое вопиющее обращение. Северус глубоко вдохнул и снова посмотрел на девочку, пытаясь придать своему лицу, если не обычное выражение, то хотя бы не жалостную мину побитого пса.
- Прости, что не явился, - выдавил он, потупив взгляд на трещинку, которая уродливой длинной змейкой пересекала стол.
Девочка протянула было руки к другу, но испуганно застыла, когда он дернулся назад. Словно не хотел, чтобы она оказалась тут. Но гримаса боли на его лице заставила ее решительно сжать губы и податься вперед.
- Что случилось? - в таком состоянии она его еще не видела. Казалось, что обычно бледное лицо стало совсем белоснежным, как снег, укутавший землю. - Он... он опять ругался?- нерешительно спросила она, присаживаясь рядом с таким видом, словно в любой момент была готова вскочить на ноги.
Северус упрямо молчал, гипнотизируя деревянный стол.
Они никогда не обсуждали его отца. Лишь изредка Сев позволял себе слова, дающие понять, что в его семье не все так радужно... а Петунья говорила, что отец Снейпа избивает сына. Но Лили не верила. Разве можно бить своего ребенка?
- Сев... - личико девочки сморщилось, в глазах блеснули слезы. - Сев, тебе больно? Я ведь вижу, что что-то ужасное случилось, я могу попробовать помочь, я вылечила Петунью, когда она порезалась на кухне, - она легко коснулась руки мальчика, стараясь понять, что же произошло. Может, он ушибся, когда залезал в домик? Или... или что-то еще... почему он скривился, когда оперся спиной о стенку?
- Все в порядке, - сухо ответил Северус, отшатнувшись от ее руки и не решаясь поднять на нее свои глаза. Только не она. Только не Лили. Она не может стать свидетелем его позора, она не должна видеть то, что ему больно. Он уязвим, и вся его сущность протестовала против ее помощи. Это будет значить, что он предстанет перед ней полностью обнаженным. Душой. Он боялся этого до дрожи в коленях, до скрежета в зубах.
Кажется, он разбередил раны своим неловким движением, проехавшись спиной по стене – шершавая ткань футболки вмиг вспорола тонко затянутые раны и Северус почувствовал, как теплые тонкие струйки крови неровным ходом катятся вниз. Пришлось призвать все свое самообладание, чтобы не поморщиться и открыто посмотреть в обеспокоенные глаза Лили. Пусть прочтет во взгляде, пусть увидит, что ничего страшного не случилось. Ничего из того, чтобы стоило ее беспокойства.
- Все в порядке?
Лили сверлила мальчика суровым взглядом, но он лишь упрямо смотрел в ответ. Как обычно. Он никогда не жаловался, никогда не рассказывал о своих проблемах. Иногда ей казалось, что он намного, намного старше нее.
- Все в порядке? - переспросила она, но его взгляд был совершенно спокоен, как будто они сидели в парке на скамеечке и она рассказывала ему о том, что узнала сегодня в школе.
Как будто… как будто...
- Это кровь? - воскликнула она, и через мгновение Северус уже лежал на животе, пока девочка прохладными пальцами задирала на нем футболку, не позволяя вырваться. - Что это такое? - прилипшая к ранам, сочащимся кровью, ткань казалась второй кожей и причиняла боль, неохотно высвобождая худощавое тело из своего плена. - Сев, это... это... - зеленые глаза испуганно расширились, увидев исполосованную кожу. Лили испуганно всхлипнула и, шмыгнув носом, приложила ладошки к глубоким ранам. Северус вздрогнул, но с губ не сорвалось ни звука.
«Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста... я должна его вылечить, должна...», - мысленно внушала сама себе Лили.
Поначалу ничего не происходило и Лили готова была зарыдать - и за себя и за неподвижно лежащего на скамье Северуса. Он лишь тихо застонал, когда она неосторожно дернула футболку с него, а затем лежал совсем тихо.
Еще минута напряженного ожидания и ее ладонь стало покалывать что-то прохладное. Лили интуитивно чувствовала, что ей нужно делать - совсем как, когда поняла, где ей искать своего друга. Она представила себе сияющие бусины магии, проходящие сквозь все ее тело, и осторожно вливала их в раны Сева, крепко зажмурившись, чтобы не видеть их...
Северус лежал на скамье неподвижно, будто замерев, ни разу не шелохнувшись. Он лишь развернул голову в противоположную сторону от Лили и позволил мокрым неаккуратным прядям свалиться на лицо, отгораживая его от внешнего мира. От Лили. Ему было мучительно стыдно за то, что она видит не просто раны, а воспаленную надпись, клеймо отца, слово, что практически соответствует действительности.
Почувствовав тепло, он непроизвольно дернулся в сторону. Это было неожиданно, но… приятно. И совсем не похоже на самолечение. Сейчас будто легким шелком по спине, будто невесомыми поцелуями по напряженным мышцам. Он ни разу не испытывал ничего подобного. Боль отошла на задний план и Северус, расслабившись и прикрыв глаза, отдался приятным ощущениям. И пусть его щеки все еще красны от стыда, он позволил Лили помочь ему. Разрешил самому себе довериться ее рукам и ее магии. И даже если у нее ничего не выйдет – он ничуть не расстроится. Ведь она попыталась. Главное не результат - участие, а в данном случае - это внимание и желание помочь. Он впервые в жизни принял заботу не с раздражением, а с молчаливым «спасибо».
«Пожалуйста-пожалуйста…», - Лили зажмурилась еще сильнее, все вталкивая и вталкивая в спину мальчика эти блестящие бусинки, представляя, как кожа опять становится гладкой и здоровой.
Поначалу она даже не замечала того невероятного факта, что он лежит молча. Молча.
Она знала Северуса не так давно, но первое, что вы должны узнать о Северусе Снейпе - это то, что он ершится по любому поводу. Нет, с Лили он был вежливым и никогда не грубил. Но он без промедлений огрызался с Петуньей, с ее друзьями, когда им случалось встретиться. Лили не любила такого Северуса. Он казался совсем чужим и неизвестным, хотя постепенно она начала привыкать и к этому. Дружить - не значит одобрять все, так учила ее мама. Но о том, как поступать в подобных случаях, мама ничего не говорила...
- Сев, это ведь не в первый раз случилось? - тихонечко спросила она, открыв, наконец, глаза. Ужасные раны под ее пальцами медленно затягивались, и теперь она была уверена в том, что если и не сумеет залечить их полностью, то хотя бы облегчит его боль. Но осознавать, что на скамеечке перед ней лежит ее друг, избитый, искалеченный.
Она вздрогнула, поняв, что раны на спине складываются в слово... Она не знала, что оно значит, но что бы это ни было... Девочка лишь неимоверным усилием воли подавила всхлип - кто же так жестоко обошелся с ним?
Первым порывом в ответ стало желание резко бросить «нет», но… он не смог. Ему казалось кощунством – лежать, расслабившись, под ее ладонями, принимать ее магию и… грубить. Она не заслуживает его хамства. Вообще. Северус сжал сильнее кулаки, стараясь никак не выдать своего волнения. Ее вопрос вызвал в его сознании бесчисленное количество картинок – стычек с отцом. Свидетельницей результата одного из таких препирательств она сейчас и является. Но не больше. Он отчаянно желал, чтобы Лили больше не узнала ни о чем: ни о его унижениях, ни о боли, ни о раздирающем его одиночестве. Он знал, что став обладательницей данного знания, она отвернется от него. Зачем общаться с изгоем? Лили была для него надеждой, лучиком солнышка в не просветной тьме жизни и он не дурак, чтобы лишить себя источника жизни. Настоящей жизни.
Боль действительно уходила. И пусть спина все еще горела, уже практически не чувствовались лезвия, что, казалось, распарывали кожу в произвольном порядке. Северус медленно выдохнул и расслабил судорожно сжатые кулаки.
- Неважно.
Он напрягся под ее пальцами, она ощутила это. И тоже напряглась в ответ, ожидая, что вот, сейчас он скажет что-нибудь грубое и просто... просто уйдет. В нем всегда была какая-то неизвестная ей сторона, словно он был луной, которая поворачивается к тебе только светлой своей частью, пряча позади все, не освещенное солнцем.
Лили впервые в своей жизни столкнулась с тем, что родители… могут не любить своих детей. Даже друзей Петуньи, которые, если признаться честно, не были самыми приятными людьми на свете - даже их баловали и любили родители. Что же заставляет отца Северуса быть таким… таким… жестоким?
- Разве? - тихо спросила она, в последний раз касаясь невесомым движением спины, расчерченной багровыми полосами, но полностью зажившей. - Разве это неважно - то, что в свой день рождения ты... - она отняла руки и отошла от лежащего на скамье мальчика, пряча ладони в карманы. Она не хотела бы поссориться с другом в такой день, но он уже был безнадежно испорчен… и это не было ее виной.
- Что, если я бы не нашла тебя, Сев? - она взволнованно повысила голос, сжимая и разжимая кулачки, которые все еще покалывала магия, рвущаяся наружу. - Что бы случилось тогда?
Северус вздохнул от разочарования, когда Лили отняла руки. Признаться, он бы так и лежал круглыми сутками, под воздействием ее магии и слушая ее взволнованное возмущение. Увы, хорошего не бывает много, а в его случае этого «хорошего» всегда ничтожно мало и оно происходит в самые короткие сроки. Резко выпрямившись, он дернул футболку вниз и смущенно поправил куртку. Как только Лили от него отстранилась, он почувствовал пронизывающий холод и дело вовсе не в зимней погоде, что царила и внутри и снаружи шалаша.
- Ничего бы не случилось, - Снейп отвернулся к окну. – Я бы отсиделся, немного восстановил силы, возможно, мне бы удалось себя подлечить. И пошел бы домой.
Он неуловимо пожал плечами. А что ему еще оставалось? Хочешь, не хочешь, а вернуться бы пришлось. Спина больше не саднила, но на душе было скверно. Впервые в жизни он чувствовал себя неуютно в присутствии этой девчонки. Сама того не зная, она переворачивала его жизнь, ставила под сомнения все жизненные принципы, к которым он привык. Она его меняла. Он инстинктивно пытался защитить себя от перемен, которые он не мог спрогнозировать и закрывался под равнодушием и отстраненностью. Так проще и ему и… ей.
А она не понимала его.
Он был таким же ребенком, каким была она. Но никогда он не позволял себе жаловаться. Она бежала в слезах к матери, которая обцеловывала ее мокрые щеки и обрабатывала антисептиком царапины и синяки. Пусть даже в какой-то момент Лили поняла, что может залечивать небольшие свои ушибы сама - все равно она ни на что бы не променяла эту возможность почувствовать себя уютно и спокойно в объятиях матери.
А Сев всегда был один. Как будто он и не был ребенком никогда, а родился взрослым. С этой ухмылкой, не предвещающей ничего приятного. С насупленными бровями. С едкой речью.
- Нет. - Лили невольно сделала шаг вперед, словно желая этим доказать мальчику серьезность своих слов. - А если бы тебе не удалось? А если бы я не нашла тебя? Если он бьет тебя, если он так жестоко… - она всхлипнула, вспомнив, как изранен был Северус, когда она нашла его. - Ты не должен оставлять это… так... неужели твоя мама... - она осеклась под неприступным взглядом мальчика. Они не говорили о его семье, это была негласно запретная тема.
- Сев, я не хочу, чтобы тебе было больно, - она села рядом и нерешительно накрыла ладонью его руку. Холодная. Как ледышка.
- Ты замерз… давай вернемся в наши развалины? - она всегда называла старую хижину развалинами. И иногда представляла себе, что это не четыре покосившиеся стены, а настоящий замок, разрушенный великим чародеем. Сев ухмылялся, но не возражал.
- Думаешь, там теплее? – он передернул плечами, проверяя, не вернулась ли боль. После того, как Лили увидела его в плачевном состоянии, после того, как она сама приняла самое непосредственное участие в облегчении боли, после того, как он ей доверился, он был готов идти за ней куда угодно. Она видела его слабые места – терять больше нечего. Черт возьми, у него ведь останутся шрамы. Нет, против самих рубцов Северус ничего против не имел. Однако, отвратительная надпись навсегда останется на его спине и придется мириться с этим фактом. Быть может, потом удастся свести их зельями или мазями, но пока он не знал, существует ли вообще такая возможность.
Она помолчала, выражая взглядом больше, чем можно было бы выразить словами. Пусть и не надеется, что она так просто позволит ему сменить тему. Маленькая Лили обладала гораздо более стойким характером, чем можно было себе представить. И в чем-то… в чем-то это была заслуга именно этого мрачного мальчишки.
- Пойдем, - обреченно простонал Северус, поймав выразительный взгляд Лили. Скатившись первым со ступенек, он помог спуститься Лили, сняв полу ее пальто, что настырно цеплялась за сухой сучок.
- Там мы сможем разжечь огонь, - наконец ответила она, когда Северус таки зашевелился, собираясь последовать ее предложению. Этот полуразвалившийся домик и раньше ей не нравился... теперь же она ни за что на свете больше сюда не вернется.
Лучше бы он развалился совсем.
Она спешила оказаться как можно дальше от мрачного домика. В какой-то момент она даже схватила мешкающего Северуса за руку и потащила вперед, так, чтобы он поспевал за ее быстрыми шажками. В другой руке она сжимала подарочный сверток, который забрала с заснеженной земли.
- А теперь... - насильно усадив мальчика на единственный целый стул в старом доме, она выжидающе уставилась на него. - А теперь расскажи мне. Все. Все, Сев.
Такую непреклонность ее голос принимал крайне редко. Но если уж она заговорила так… Северус не смог воспротивиться. Обреченно выдохнув, он соскочил со стула, подошел к камину и, промучившись некоторое время, разжег огонь. Теплее не стало, но языки пламени компенсировали пронизывающий холод. Северус вернулся на свой стул и привычно сгорбился. Он не привык с кем-то говорить о столь личном, не привык изливать душу, выплескивая все, что накопилось в нем. С одной стороны ему не хотелось, чтобы Лили знала о его унижении, с другой… только ей он мог об этом рассказать. Он молчал, а Лили не нарушала окружавшую их тишину. Не выдержав давящего напряжения, он поднял голову и встретился взглядом с ее глазами. И понял, что пропал. В ее глазах было столько доброты, беспокойства, желания помочь и разделить боль, что он потерялся в этом взгляде и рассказал о прошедшем дне на одном дыхании. Его голос был спокойным и ровным, Северус не позволил себе выпустить ни единой эмоции наружу. Только сухие факты, как рядовой отчет о случившемся за день. В конце своего рассказа, Снейп запустил руку в карман куртки и извлек наружу все, что осталось от письма. Бросив огрызки пергамента на стол, Северус накрыл их руками и опустил сверху голову.
- Мой сказочный мир уже разрушен, толком не начавшись, - пробормотал он, в сгиб локтя.
Она старалась не показать ему своего ужаса. Но то, что он рассказывал ей... каждое слово, которое он с таким усилием выталкивал из себя, оказывалось еще одним ударом по уверенности Лили в том, что все должны быть так же счастливы в своей семье, как она.
Легли на покрытый трещинами стол обрывки странной бумаги, на которой что-то было написано изумрудными чернилами. Лили потянулась к ним, аккуратно доставая из-под рук мальчика. Попыталась собрать воедино. Тщетно. Лишь видны были обрывки слов: принят, Хогвартс, Кингс-Кросс...
- Ты не должен так говорить, - обхватив ладошками голову Северуса, девочка заставила его поднять к ней лицо. - Не должен. Мы поедем в Хогвартс вместе. И там начнется новая, сказочная жизнь, - она внимательно смотрела в удивительные черные глаза друга, твердо и четко выговаривая слова. - Ты сам говорил, что там все будет по-другому. И обязательно будет. Осталось потерпеть совсем немного... - она нахмурилась, взглянув на клочки письма. - А письмо мы склеим.
- Ты всерьез думаешь… - Снейп высвободился из мягкого захвата Лили и с отвращением посмотрел на разбросанные кусочки бумаги, - что меня с этим огрызком пустят на Хогварст-Экспресс? В лучше случае, отправят домой, в худшем – высмеют.
- Да, - твердо заявила она, пригладив смятый обрывок, на котором четко была прописана фамилия «Снейп». - Да, я всерьез думаю. Это ведь не обычное письмо, Сев, - девчонка упрямо выставила вперед подбородок, на этот раз не собираясь уступать уверенности друга. - Оно пришло из волшебной школы. Откуда-то они ведь знают о твоем существовании. Значит, письмо это не единственный твой пропуск в школу. - Она пожала плечами и вздрогнула, когда в комнату сквозь грязный дымоход свалилось что-то, похожее на щетку для пыли. Встрепенулось, взметнув в воздух облако пыли и сажи, и скакнуло на стол, изодрав изогнутыми когтями и без того изничтоженное письмо.
Сова.
Круглые желтые глаза покосились на Лили, потом повернулись к ошеломленному Северусу. Птица что-то неодобрительно ухнула и улетела, оставив на столе плотный конверт, на котором изумрудными чернилами было написано: «Северусу Снейпу. Заброшенная хижина».
- Сев... - Лили широко раскрыла глаза, переводя взгляд с конверта на мальчика. - Ты и теперь будешь говорить о том, что сказок не бывает?
***
В свой день рождения Лили проснулась задолго до рассвета. Она забралась на подоконник и, укутавшись в пушистый плед, наблюдала за тем, как розовеет небо, предвещая рассвет. Она чувствовала себя странно - так, будто ожидание и предвкушение чуда щекочет ее изнутри. Письмо. Сегодня она получит письмо из Хогвартса.
Солнце позолотило крыши домов, а за ее дверью уже послышалось поскрипывание старых половиц. Тихо рассмеялся папа в ответ на бухтение Петуньи, мама шикнула на них и тихонько приоткрыла дверь, внося украшенный одиннадцатью свечками праздничный пирог... Теперь половинка этого пирога стояла на покрытом старенькой скатертью столе в заброшенном доме, а именинница со слезами на глазах ходила взад-вперед у камина.
- Она не прилетит, Сев! - в ответ на увещевания друга, девочка лишь расстраивалась еще больше. - Не прилетит и все. Ты уедешь один, без меня... - она сдавленно всхлипнула и схватила мальчика за руку. - Ты будешь мне писать письма? Не забудешь?
Долгожданная сова так и не прилетела. А ведь день уже клонится к вечеру...
- Лили, остановись, ты говоришь глупости! – Северус больно сжал ее руку, принуждая прекратить истерику и прислушаться к его словам. Он точно знал, что Лили поедет, и будет учиться в Хогвартсе, а иначе просто быть не может. Она волшебница, а это значит, что автоматически ее фамилия заносится в реестр Министерства Магии и Хогварста.
- Прекрати истерику! – в который раз Снейп попытался вернуть Лили в нормальное состояние. – Я уверен, что ты поедешь вместе со мной, будешь учиться вместе со мной, и мы будем видеться каждый день по нескольку раз! Верь мне! Может быть, сова потерялась в пути или сейчас ищет тебя – ведь ты не дома. Помнишь, насколько задержалась моя сова, прежде, чем явиться ко мне с копией билета? А вдруг в этот самый момент безмозглая птица парит над нашим убежищем и решает, как лучше проникнуть внутрь? Пойдем, проверим?
Она продолжала сновать по комнате взад-вперед, с каждой секундой все сильнее убеждаясь в том, что ее жизнь окончена. Навсегда.
Северус готов был даже станцевать для Лили, лишь бы она отвлеклась от своих мрачных мыслей. Только бы не слезы, а ведь дело шло именно к этому. А в своем мнении он был непреклонен – Лили будет учиться в Школе Чародейства и Волшебства и точка. Снейп ненавязчиво потянул девчонку на выход.
Зачем она вообще узнала о том, что она волшебница? Это знание наделило ее надеждой. Надеждой в сказку, которая сбывается. Надеждой в то, что совсем скоро она научится не только выращивать цветы из бутонов и залечивать раны... Раны... Она взглянула на Северуса, который старался подбодрить ее и вздохнула. Он прав. Возможно... возможно...
Она еще раз вздохнула и последовала за мальчиком к выходу. Может быть… может быть, робко уговаривала она себя, может быть, сова действительно не может отыскать ее? Или там, откуда она летит, бушуют ураганы?
- Лили! - голос матери заставил девочку вздрогнуть. Что ее мама делает тут? Ведь никто, никто не знает об их тайном убежище!
- Лили, с тобой хочет поговорить… - Мэри запнулась, неуверенно оборачиваясь на следующую за ней женщину в странной остроконечной шляпе и длинной мантии. - Профессор МакГоннагалл.
Из-за роговых очков на девочку уставились проницательные глаза. Но женщина тут же улыбнулась и протянула девочке плотный конверт. Блеснули в свете солнечных лучей изумрудные чернила и готовая расплакаться Лили расцвела.
Письмо! Ее письмо!
- Я еду! - неуверенно произнесла она, с замиранием сердца увидев аккуратные буквы на конверте. Лили Эванс. - Я еду, Сев! - она сжала руку мальчика, словно не верила в то, что не спит.
- Разумеется, мисс Эванс, - профессор МакГоннагалл опять улыбнулась и кивнула. - Я объяснила вашей семье, где вы можете приобрести все необходимое для первого курса, но, думаю, вы уже хорошо обо всем проинформированы, - взгляд ее посуровел, когда Северус тихо буркнул «Косая аллея».
Лили не могла поверить своему счастью и не могла дождаться, когда же сможет распечатать письмо. Ей будут нужны те же книжки, что и Севу? Или что-то другое, какая-то дополнительная литература...
- Не стоит думать, что родители-магглы сделают вас менее способной, мисс Эванс, - загадочно произнесла профессор и убрала руки за спину. - Что ж, я думаю, что стоит позволить вам продолжить празднование. - Она вдруг исчезла, заставив Мэри испуганно вскрикнуть. Лили же обменялась с Северусом восхищенным взглядом и принялась аккуратно вскрывать восковую печать с гербом школы на ней.
- Кажется, нас дожидается незаслуженно забытая половинка торта, - ухмыльнулся Северус и, схватив счастливую Лили за руку, уволок ее обратно в дом.
