Глава 2…И вот, я сидела, потирая коленку и озираясь по сторонам. Место было… совершенно не похожее на то, откуда я прилетела. Буквально свалилась на этот камень, ударившись о него рюкзаком, потом – на землю, ссадив колено и чуть не потеряв солнцезащитные очки и шлем. Вокруг была… да, местность, прямо скажем, не самая дружеская. Вместо песчаных скал – каменные, выщербленные, со множеством провалов, из некоторых на меня смотрели чьи-то хищные глаза и я слышала отдалённый, но жутковатый вой… Кто выл, я не знала, но мороз пробегал по коже. Я хотела бежать, но нога болела довольно сильно, я смогла сделать только несколько шагов и снова села.
- Нет, мамочка была права, какая я Элен? Варвара самая настоящая, такое могло приключиться исключительно с Варварой и больше и с кем другим!
Над головой проплыла тень. Взглянув наверх, я увидела там неких существ…. Похожих на летучих мышей, но очень больших размеров и я была уверена, что это вовсе не летучие мыши. Оттуда тоже доносились жутковатые звуки… я окаменела.
- Не стой! Беги!
Откуда ни возьмись, появился молодой человек, лет примерно двадцати пяти, довольно красивый, в сильно изношенном бело-голубом мундире. Этот мундир что-то мне напоминал, но что именно – я не могла понять. А он ещё довольно грубо и бесцеремонно схватил меня за руку и поволок, ничего не объясняя. Впрочем, я и сама понимала, что следует держаться как можно дальше и от тех жутких пещер, и от тех «нетопырей», кем бы они ни были. Единственное – я таки вырвала у него руку, вернулась за рюкзаком, который слетел при падении, подхватила его и сидящую около него кошку и припустила за парнем. Конечно, я не знала, кто он такой, но подозревала, что – местный житель, а потому знает эту местность и выведет к людям. А там уж мне помогут. Если не вернут назад, то, по крайней мере, объяснят, куда я попала и почему.
- Скорей, скорей, скорей! – бормотал он. – Эх, почему здесь нет Этельреда? Было бы куда проще и быстрей… Почему я артиллерист, а не кавалерист, сколько бы проблем решилось… Стоп!
Он остановился, не отпуская моей руки, так резко, что я упала на колени и взвыла от боли. Не обращая на меня внимания, незнакомец начертил палочкой прямо на грунте загадочный знак и провёл черту, после чего вздохнул с явным облегчением и повернулся ко мне.
Теперь я могла рассмотреть его получше.
Это был красивый молодой человек, с узким лицом, заключённым в рамку вьющихся каштановых волос. Глаза у него были карие, с грустинкой, мне почему-то подумалось, что у такого молодого человека не может быть столько грусти… Но он был очень грустен. На нём, как я говорила, был потрёпанный бело-голубой мундир, у пояса висела шпага, а за спиной я увидела… арбалет. Это меня удивило: кажется, такому молодцу больше соответствовала бы хорошая винтовка, а не такое допотопное оружие. Я даже подумала, что, если это такая игра, где участники разыгрывают сцены из разных исторических эпох, солдата наполеоновской армии следовало вооружить ружьём, а не арбалетом. Ну, если даже если не нашли ружья, современного Бонапартовским войнам, то даже винтовка смотрелась бы более уместно Не зацикливая внимания на моей изумлённой физиономии, незнакомец махнул рукой – иди за мной – и мы двинулись дальше.
- Ты новенький, - он не спрашивал, а утверждал. – И, понятно, ничего не понимаешь. Думаешь, что спишь или сошёл с ума. Я тоже так думал, когда сюда попал, но – увы! – это не так. Очень скоро ты в этом убедишься.
- А где мы? Где это – «здесь»? Я ничего не понимаю, - пожаловалась я. - И вы всегда на ты с незнакомыми девушками? – спросила я. Впрочем, как ни странно, но я была отнюдь не против такого простого обращения. Я чуть приподняла свой пробковый шлем, чтобы он мог увидеть, что волосы мои явно слишком длинные для мужчины, но скреплены заколкой. Юноша смутился, но ненадолго и снова заговорил, хотя и более мягким тоном.
- Здесь так принято. И так значительно проще. Мы обращаемся на «вы» только к монархам, Высшим, и то не все и не ко всем. Меня зовут Франсуа. Я живу здесь уже пять лет. Это очень мало, и я тоже не всё знаю, хотя и куда больше, чем ты. Как ты сюда попала? И из когда?
- В смысле – из когда?
- Как ты думаешь, какой сейчас хотя бы год?
Я уставилась на него. Он что – сумасшедший? Не знает даже года?! Я назвала, он рассмеялся.
- Нет, нет, и нет. Здесь сейчас девятнадцатое карода 34623 года – по местному исчислению. И это – не Египет. Эта местность носит название Забытые Башни. Раньше здесь и в самом деле были башни, но время… и другие обстоятельства… уничтожили их. Там, - он махнул рукой вперёд, где виднелся густой зелёный лес, - Ваотанская чаща. Вернее, её называют чащей, но это далеко не самый большой и даже густой местный лес. Но я надеюсь, что нам удастся его миновать.
- А как мне вернуться назад?
- Никак. Ты никогда не вернёшься домой.
- Что?!
- Этот мир так просто не отпускает тех, кто сюда попал, - сказал он с неописуемой тоской в голосе. – Иначе я давным давно вернулся бы домой, в Париж… к семье… Да, жестоко мстит мне проклятый сфинкс!.. если это он…
- При чём здесь сфинкс?..
Но тут нам пришлось прервать разговор: раздалось цоканье копыт. Франсуа толкнул меня за какой-то камень, а сам сорвал с плеча арбалет, молниеносно его зарядил и вскинул. Но тут же опустил и засмеялся.
- Выходи, это друг.
Выйдя, я остолбенела.
Этот друг оказался рыцарем. Настоящим рыцарем, в самых настоящих рыцарских доспехах, единственно, я представляла их себе куда более габаритными и тяжёлыми, эти же не были лишены даже элегантности. Собственно говоря, доспехи состояли из кольчуги – серебряной, поверх которой была надета золотая кираса, а уже на самой кирасе был алый крест. Крест красовался и на треугольном золотом щите и на золотом флажке, укреплённом на длинном копье. Ноги незнакомца были тоже в штанах или чулках из металлических звеньев, не хватало для полноты картины только шлема, рыцарь был с непокрытой головой и я видела, что он несколько старше Франсуа, хотя едва ли достиг сорока лет, с русыми волосами до плеч, на лбу они были подняты алой лентой, голубые глаза смотрели на нас насмешливо из-под песочного цвета бровей. Орлиный нос, язвительные очертания губ и чуть угловатый подбородок невольно внушали… желание держаться чуть в стороне. Не говоря уже о том, что при рыцаре были не только щит и копьё, но и довольно длинный меч, а его лошадь…
Это была не лошадь. Это был единорог. Ростом с обычную лошадь, строением больше напоминал антилопу, с довольно длинным рогом посреди лба. Масти он был белоснежной, а грива и хвост… были из огня! Я села на камень и затрясла головой.
- Это Этельред, - представил мне рыцаря Франсуа. – Что, не верится? Я тоже считал всё это, - он взмахнул рукой, указывая на окружающий мир, - сном, тяжёлым сном, кошмаром, ибо мне… повезло меньше, чем тебе… пока не встретился с ним. Райш - так называются здесь огненные рогатые лошадки - мигом убедил меня в том, что это – увы! – не сон и не плод больного воображения. Привет, Элрик, как дела? – это относилось уже к мальчику лет двенадцати, который сидел на муле и держал в поводу крупного коня, обвешанного тюками и оружием. В ответ мальчишка показал белоснежные зубы, соскочил с мула, подошёл ко мне и вдруг сорвал с моей головы шлем. Я почувствовала, что заколка, сдерживавшая мои волосы, сломалась…
- Прекрасная дама, опять в мужском платье! – возмущённо проговорил сэр Этельред.
- Пора бы тебе уже привыкнуть к этому, как ты привык ко всему прочему, - усмехнулся Франсуа и повернулся ко мне. – Но, с другой стороны… привыкнуть весьма и весьма непросто. Другое место, другое время, другие обычаи… Даже в моё время… не очень-то приветствовалось, чтобы женщина одевалась в мужское платье, а в его – считалось чуть ли не грехом. Но здесь женщинам тоже часто приходится прибегать к этому – порой длинные юбки сильно мешают и могут даже погубить.
- Дама не должна соваться туда, где опасно, это удел нас, мужчин, а женщина должна быть женственной! – отрезал Этельред. Впрочем, он тут же сменил гнев на милость и спросил: – Это весь твой улов на сегодня? Маловато.
- А у тебя и того нет.
- А я этим и не занимаюсь. Меня призвал Артур, - с гордостью объявил рыцарь. – А тебя хочет видеть Алекс, при чём он приказал тебе поторопиться.
- Приказал! Я не росс, чтобы он мог мною распоряжаться… да ещё поторапливать! Вот возьму и не явлюсь!
- Ну-ну, будешь так говорить, не помогу тебе отсюда выбраться, - усмехнулся Этельред. – Имей в виду, что ушастые в последнее время стали слишком уж… наглыми, очень скоро они могут быть здесь… Элрик, уступи даме мула, а сам беги следом!
- Ты не поступишь со мной таким образом! – возмутился Франсуа, который явно испугала перспектива остаться в этой местности одному.
- Ты давно уже напрашиваешься на хороший урок. Но сегодня мне не до этого. Элрик, уступи даме мула, сам беги следом!.. А ты, умник, держись за стремя и пошли. Да поживее!
Мальчишка взял у меня рюкзак, закинул его на вьючную лошадь, а меня усадил на своё место. Хорошо ещё, что незадолго до роковой поездки я пару раз каталась на лошади! Поэтому я удержалась в седле, даже когда мул перешёл на очень быстрый шаг, а там и в галоп, единственно – меня удивляло, как Элрик и Франсуа поспевали за нами. Этельред сидел в седле, как влитой и успевал поглядывать по сторонам.
Потом ход поубавился – судя по всему, мы вышли из опасной зоны и я обрела возможность задуматься о происходящем. Значит, так. Я каким-то образом оказалась в другом мире – безусловно, заснув в не очень удобной постели и в не самом лучшем настроении. И здесь, в моём кошмарном сне, живут рыцари, разъезжающие в классном прикиде на огненных единорогах, французы, носящие мундиры наполеоновских войск и вооружённые при этом средневековыми арбалетами. При этом оба осознают, что являются представителями разных времён и, судя по всему, народов. Франсуа – явно француз, Этельред, судя по имени – сакс. Хорошо, что единственное, где у меня не было перекосов – изучение языков, даром, что ли, я выбрала профессию лингвиста? Я знала несколько языков. Судя по всему, это позволяет мне теперь отлично понимать и англо-саксонского крестоносца, и наполеоновского артиллериста, при чём для меня речь и того, и другого… я словно бы слышу русскую речь и не чувствую, что говорю не на своём.
Интересно, кто такие эти Артур и Алекс, о которых идёт речь?
- Ты удивляешься, что понимаешь нас, хотя мы явно не являемся твоими соотечественниками? – спросил Франсуа, как бы услышав мои мысли и оглянувшись на меня. – Я – француз, Этельред – норманн, Элрик – немец, а ты…
- Русская, - ответила я.
- Одной из особенностей этого мира является то, что здесь мы все понимаем друг друга, независимо от того, из какого мира, коих существует великое множество, мы приходим. Мы здесь как бы переходим на обще-фест… Этот мир, где мы находимся, называется Фест. Здесь тоже существует прорва самых разных языков, и есть язык, которым владеют все мало-мальски учёные люди… Осторожней, не позволяй мулу выходить на открытое пространство!..
Оглянувшись, я увидела, что мы скачем по лесной опушке. Но углубляться в лес мои новые знакомые не стали, хотя и следили, чтобы не высовываться из довольно густых зарослей. Кони и мул шли размеренным шагом, Элрик даже не слишком торопился, держась рядом со мной, по нему нельзя было сказать, что он так уж устал от бега. Хотя, может, Этельред часто подвергал его такому испытанию?
- Возьми, - заговорил вдруг мальчик, звонким голосом и сунул мне в руки кошку, которая всё это время почему-то, вместо того, чтобы заскочить ко мне на колени или на вьючного коня, или на руки Франсуа, пыталась бежать своим ходом. – Она не может бежать достаточно быстро и скоро потеряется, жалко будет.
Я погладила зверька, тот замурлыкал в ответ и устроился поудобнее. Бестия – я решила так её назвать – мурлыкала, зажмурившись, а потом заинтересовалась моим браслетом и стала тыкаться в него своим мокрым холодным носом.
- Ой, ты волшебница?! – вскрикнул мальчик, глядя на мои украшения.
- Не говори глупостей, волшебства не существует!
- Ага, не существует. И единороги – сказочные звери, - кивнул мальчик. – Он, твой провожатый, - кивок в сторону рыцаря и Франсуа, - в это тоже не верил, но пришлось. Я тоже не верил, а теперь…
- Ты паж Этельреда? – спросила я, чтобы поддержать разговор. – Для оруженосца ты слишком юн, как мне кажется.
- Слишком юн… - он вздохнул. – Я только в этом мире живу уже лет десять, а пришёл сюда таким, какой сейчас.
- Как же так вышло?
- А здесь время идёт не так, как там. Чтобы оно имело над нами власть, мы должны признать этот мир своим. Вообще… пока мы не признаем один из миров своим, время над нами нигде не будет властно, - вздохнул он. – Даже если я вернусь домой, всё равно я никогда не стану старше ни на год. И ты. И Франсуа. И… Этельред, - запнулся он. Я поняла, что рыцарь здесь взял другое имя. Или, может, здесь такая традиция – получать новые имена? Я спросила об этом мальчика. – Это как кто хочет. Этельред велит называть его так, хотя на самом деле его зовут иначе. А вот Артур категоричен в этом вопросе.
- А кто такой этот Артур?
- Король Артур Пендрагон. Ну, о рыцарях Круглого Стола ты читала?
- Но он же…
- Он один из здешних Высших Воинов.
Вскоре единорог и мул вышли на красивую полянку, окружённую высокими деревьями, явно очень старыми, поросшими мхом и лишайником. Оглядевшись по сторонам и заставив Элрика проверить какие-то кусты, Этельред соскочил со своего скакуна – на удивление легко и даже изящно, в то же время Франсуа помог мне слезть с мула.
- Ты не привычна к столь долгим переходам, да ещё после Прохождения Врат, - вздохнул он. - Надо отдохнуть и перекусить. Мадемуазель, верно, голодна?
- Мадемуазель в настоящий момент способна съесть целую корову! – ответила я. – Со вчерашнего дня маковой росинки во рту не было.
- Ну что же, маковых росинок у нас нет… равно как и коров, - усмехнулся Этельред, глядя, как Элрик расстилает прямо на траве кусок холста и раскладывает на нём куски хлеба и холодного мяса, кроме того, из сумы были извлечены две жестяные кружки и большая бутыль, в которой плескалось что-то тёмное. – Есть оленина, хлеб и эль.
- Конечно, это не совсем подходящая еда для мадемуазель, - вздохнул Франсуа.
Но мой желудок был с ним категорически не согласен и выдал такую трель, что я поняла: если сейчас же не съесть хотя бы половину предложенного… я просто умру от голода. Об этикете в эту минуту не могло быть и речи и я вгрызлась в хлеб – не самый свежий и мягкий – как маленький хищный зверёк. Правда, пива я никогда не любила, предпочитая простую минералку, но за неимением ничего другого, пришлось пить мелкими глотками тёмный эль. Ужасная бурда, на мой вкус.
- Да, это совершенно не похоже на доброе старое бургундское, - вздохнул Франсуа, было видно, что ему тоже не доставляет особой радости это пойло. – Наверное, следовало поискать для мадемуазель родник, здесь должен быть неподалёку источник…
- Не стоит, - ответила я, прожевав кусок оленины. Не знаю, кто её жарил, но соли он явно пожалел, да и суховато… Хорошо, что было пиво – без питья такое не прожуёшь. – Почему ты называешь меня мадемуазель?
- Потому что я француз и всегда обращаюсь так к молодым незнакомым девушкам, а ты не назвала своё имя.
- Я просто не знаю, какое назвать. Там… у меня было другое имя, но, похоже, мне придётся взять здесь имя Варвара, так как такое могло случиться исключительно с Варварой…
- А что, красивое имя, - улыбнулся Франсуа. Элрик рассмеялся, и только Этельред никак не отреагировал на моё представление.
Перекусив, мы опять сели верхом – я говорю о себе и рыцаре, Элрик и Франсуа побежали у стремени, при чём француз и норманн затеяли какой-то спор, а мы с мальчиком отстали, чтобы не мешать им выяснять отношения.
Вскоре мы выехали на тропу. Навстречу стали встречаться путники. В том числе проехал какой-то карлик с ушами, похожими на слоновьи, сидевший на огромной крысе. При виде этого зверя я дико заорала и чуть не упала, хорошо ещё, что Элрик был рядом. Потом прошёл ещё какой-то тип… с длинными ушами и длинным носом.
- Ты не должна пугаться, - сказал Элрик. – Здесь ты можешь увидеть и не такое. И помни – какое бы впечатление у тебя ни сложилось изначально, ты не должна выказывать никому презрения и удивления исключительно из-за того, что они, видите ли, выглядят не так… Некоторые могут просто обидеться, а другие – схватятся за оружие. Для нас они – уродцы, но для них и мы сами – безобразны.
- Это был ушан, который маленький, - сказал Франсуа, оглянувшись. – Это мирный, совершенно неприметный народец, практически единственная раса, которой позволено просто существовать… То есть, до сих пор было позволено. А второй – эльф-полукровка. Вот только не скажу, кто ещё у него в роду, но его не принимают ни те, ни эти. Те, которые произошли от родителей разных рас и племён… не пользуются особой любовью.
- А таких… много? – опасливо спросила я. Мамочки, куда это я попала?!
- Не то слово! Светлые, тёмные, так называемые нейтралы, одни сильнее, другие – слабее. Эльфы считаются светлыми, при чём, как ни странно, как обычные, так и некоторые из их «тёмных» собратьев, которых называют ещё дроу. Но эльфы очень гордые и редко снисходят до общения с другими расами, только когда без этого никак не обойтись. Гномам и карликам мало дела до того, что происходит в мире Громил, как они называют всех, кто выше их ростом. Природные жители… Тоже считают общение с другими расами недостойными себя, чаще всего, хотя и тут обстоятельства могут побудить их к исключению из этого правила. Но иногда нам приходится объединяться, чтобы противостоять ордам орков, троллей, тёмных гоблинов… иных тёмных. Ты потом узнаешь обо всём побольше.
Я вздрогнула. В моём мире, когда я училась в университете, мне было трудно высиживать на долгих лекциях, независимо от того, насколько интересными они были, и я всякий раз вздыхала с облегчением, когда лекция заканчивалась. И вот, попала в другой мир и там мне тоже норовят прочитать лекцию.
Но больше он не успел мне ничего сказать – Этельред осадил своего единорога, француз отцепился от него и помахал мне рукой. Элрик помог мне слезть с мула – с непривычки я чуть не упала, всё тело у меня одеревенело.
- К сожалению, я не могу вас сопровождать дальше, - сказал рыцарь. – Меня ждёт Артур. А вам нужно к Алексу. Думаю, будет лучше, если он всё объяснит прекрасной даме лично – они явно одного народа. И надеюсь, в следующий раз вы будете одеты соответственно своему полу, миледи. Желаю вам поскорее освоиться здесь, Франсуа вас доведёт до территории россов, а там вам помогут.
- Россы?
- Это название клана, - пояснил Франсуа. – Здесь все державы дополнительно делятся на кланы, гильдии, ордена и так далее. Вообще, мир наш очень жесток и приходится держаться сообща только для того, чтобы элементарно выжить.
Я не могла идти, но мой спутник сумел найти телегу, запряжённую двумя здоровенными быками, которая тащилась в нужную сторону и возница согласился нас подвезти. Франсуа помог мне забраться на повозку и устроиться на куче мягкого, душистого сена.
- С непривычки всегда так, - сказал он. – Когда меня впервые посадили на мула, я после этого отлёживался чуть ли не трое суток. Ты выглядишь получше.
Бестия устроилась поудобнее у меня на коленях, свернувшись клубочком и мурлыкая. У неё был очень красивый голос, вообще, она была само очарование и я чувствовала, что тоже нравлюсь этой кошке. Франсуа заинтересовался обстоятельствами нашего знакомства с моим зверьком и я рассказала о нашей встрече с Бестией в моём мире.
- Это не только с кошками так, - сказал он. – Очень многие животные сами выбирают себе хозяев и никто не знает, как. Это как носитель магии у волшебника, оружие воина или инструмент технолога. Если они не захотят тебе подчиниться, то они этого не сделают, а если захотят, то, как бы ты к ним ни относился…
Он замолчал, а я лежала, поглаживая Бестию и думая, какие ещё сюрпризы преподнесёт мне мой сон?..
- …Варвара, мы приехали, - оказывается, в своём сне я ещё и уснула. Проснувшись, я увидела, что уже темно, а телега стоит перед небольшим белым зданием, похожим на боевой шатёр. – Нас ждут, - Франсуа пригладил рукой взъерошенные волосы и отряхнул смятый мундир. Я вылезла и тоже поправила одежду – насколько это было возможно. Из шатра вышел какой-то бравый молодец в мундире, похожем на форму гвардии времён Александра Первого и Франсуа вступил в переговоры с ним. Я стала в стороне, оглядываясь по сторонам, но пейзаж был слишком скучным – голая равнина, поросшая выгоревшей от солнца травой, и я стала обдумывать сложившуюся ситуацию. При этом я отчаянно щипала себя за руку, пытаясь проснуться – но всё было напрасно. Потом, когда моя рука вся покрылась синяками, молодец взмахом руки пригласил нас обоих войти внутрь.
Внутри шатра обстановка оказалась совсем другая и более-менее соответствовала дворцовой, вот только я не понимала, каким образом всё это уместилось в шатре. На стенах висели картины в тяжёлых рамах, портреты… Екатерина Вторая?! Император Павел?! А вот вся семья Павла…
- Девочка моя! – раздался за моей спиной знакомый голос. Обернувшись, я увидела дядю Гришу… То есть, я знала, что это он, хотя выглядел старый дедушкин коллега и лучший друг не на семьдесят лет, а на пятьдесят, ну, пятьдесят пять – с натяжкой. Морщин на лице почти нет, ни единого седого волоска в роскошной шевелюре каштановых волос, хотя прежде он был почти лыс, седые волосы оставались лишь на затылке. Глаза весело сияли, дядя Гриша был в превосходном настроении. Правда, меня чрезвычайно удивило, что он одет по моде девятнадцатого века, по крайней мере, именно таких кавалеров я видела на портретах той эпохи – чёрный сюртук и белые панталоны, заправленные в сапоги, в руке держал щёгольскую трость. – И ты сюда попала! – сказал он грустно. Потом взглянул на мою руку… - Какого дьявола ты нацепила этот проклятый браслет?.. Ладно, расскажешь обо всём позже, а сейчас пойдём отсюда.
Мы вышли из шатра и зашагали в сторону гор, видневшихся вдали. Но дошли только до коновязи. Я говорю – коновязи, хотя настоящих лошадей здесь не было, даже единорогов, только ослы, мулы, и другие четвероногие твари и даже нечто, напоминавшее динозавра. Собственно, от динозавров это существо отличалось размерами – по моим представлениям, доисторические ящеры были огромных размеров, это же двуногое существо с коротенькими передними лапами, головой с уродливым наростом на затылочной части и длинным хвостом, было размером… немного крупнее лошади. Но дядя Гриша подвёл меня к крупной четвероногой ящерице, которая сердито зашипела на меня. Я окаменела, только чувствовала, что волосы на голове стают дыбом от ужаса, ноги задрожали…
- Здесь у каждого человека свой собственный живой транспорт, - пояснил мой спутник. – Твоим, скорее всего, станет твой кот, когда ты поймёшь, как придавать ему нужный размер. Пока же придётся мне взять тебя к себе на седло, хочет этого Агама или нет…
Лучше бы он спросил у меня – хочу ли Я садиться на эту самую Агаму! Она наводила на меня тихий ужас, я окаменела под её неприязненным взглядом, только чувствовала, как мурашки бегут по коже…
- Не бойся, - сказал дядя Гриша. – Она не тронет, но садись передо мной, чтобы она не могла задеть хвостом, вообще-то говоря, она дама своенравная. Да, называй меня Григор – тут меня все называют именно так. И тебе самой надо придумать другое имя.
- Зачем? – я всё же дала уговорить себя и села на ящерицу. Она тут же стартовала на очень высокой скорости, так что, не удерживай меня дядя… Григор, я бы тут же и вылетела из седла, тем более, что удерживаться могла только одной рукой, в другой у меня была Бестия. Нетушки, если ездить верхом, то только на лошади или муле! Даже самый резвый конь идёт куда спокойнее, чем эта тварь! Поэтому я не стала переспрашивать, когда Григор оставил мой вопрос без ответа, а сосредоточилась на том, чтобы удержаться в седле… и надеялась лишь на то, что поездка скоро закончится.
Она закончилась через пятнадцать минут на узкой улочке небольшого города. Мы слезли, Григор похлопал ящерицу по боку и та убежала. У меня после безумной скачки кружилась голова и я даже не имела сил, чтобы оглядеться по сторонам.
Придя в себя, я увидела, что сижу в очень удобном кресле у весело потрескивающего огня в камине в полутёмной комнате. Её освещало только каминное пламя и помещение было заполнено таинственными тенями, и только приглядевшись, можно было понять, что на стенах висят картины… у стены – что-то, похожее на диван… Григор сидит в таком же кресле – явно старинном, хотя я и не знала, к какому веку оно могло относиться… между креслами на невысоком столике стоял кувшинчик гранёного хрусталя и два таких же бокала, полных рубинового напитка.
- Выпей, тебе станет лучше, малышка, - сказал Григор, улыбаясь.
- А не боитесь, что…
- Здесь положено обращаться на ты. Вы – в случае… натянутости отношений, среди равных. На вы обращаются к так называемым Высшим и магам, но и последние не все предпочитают выкание. И – я понял, что ты хочешь сказать. Не боюсь. И ты не бойся.
- Муррр…
Я почувствовала, как кто-то прошёлся у моих ног. Конечно, это была Бестия, она сначала легла на пол, а потом, заметив, что я смотрю на неё, запрыгнула мне на колени и замурлыкала. Мне сразу стало спокойнее на душе. Хотя… было как-то странно сидеть с дядей Гришей, называя его при этом Григором в полутёмном помещении, у камина… с кошкой на руках… Обстановка была самая умиротворяющая… но всё же необычная.
Кошка. У меня теперь есть кошка. И именно такая, какую мне всегда хотелось – мне всегда больше всего нравились именно чёрные кошки, казавшиеся мне маленькими пантерами. Да, бывают и пушистые кошки, персидские, ангорские… но я особенно любила гладкошёрстных. Это были маленькие, но очень милые хищники. У бабушки, по рассказам дедушки, был очень красивый кот – рыжий с голубыми глазами, он был и на её портрете – возлежал у ног красавицы, и был похож на тигра в миниатюре. Он мне всегда очень нравился, но, если бы мне предложили выбрать себе котёнка, я бы всё равно взяла бы чёрного. И – зеленоглазого. Сколько раз я просила у мамы разрешить мне взять котика, но…
- У меня и с тобой куча проблем. Столько посуды перебила, если будет ещё и кошка, то в доме не останется ни одного целого стекла! Нет, нет, и ещё раз нет!
А теперь у меня есть кошка, чёрная, которая со временем, когда отъестся, станет писаной красавицей, и нет никого, кто стал бы возмущаться или протестовать.
- Пей, не бойся, эти бокалы, хотя и кажутся хрупкими, на самом деле небьющиеся. И это не алкоголь, а освежающий напиток.
- Но что случилось? Что это… впрочем, что же это я спрашиваю… Это сон, затянувшийся сон…
- Нет, нет и нет, это явь, к сожалению. Тягостная явь. А что это за мир…
Он надолго замолчал, глядя в пламя камина.
- Это сложно объяснить, так, чтобы ты поняла, поняла правильно, а не решила, что я рассказываю тебе очередную сказку…
Дядя Гриша всегда знал множество увлекательных сказок, которые он сам называл «историями», которые я очень любила слушать, в отличие от дедушки, который всякий раз одёргивал друга.
- Хотя бы Элен в это не втягивай!..
- Для начала… Мои истории не были сказками. Это была быль. То, что я пережил здесь. То, что пережил твой дед, хотя он в этом никогда не признается. Это всё с нами было – здесь.
- Здесь? Дедушка здесь был?! – ахнула я.
- Да. Он ездил в Мексику и пропал. Провёл здесь несколько лет, встретил здесь… твою бабушку. Отсюда он выбрался вместе с ней, а она прихватила с собой свой драгоценный гарнитур из обсидиана. По словам… твоей бабушки, эти украшения частично принадлежали культу… какого-то бога, уже не помню, какого именно. Другие были реликвиями её собственной семьи, оставить их здесь, отправляясь вместе с твоим дедом, она не захотела… и попросту не могла. Но при переходе… потеряла один браслет. А потом, в силу ряда обстоятельств, была вынуждена расстаться с частью своих украшений, так ко мне попало ожерелье и перстень.
- Но дедушка смог вернуться! – обрадовалась я. Так вот, что тогда случилось! Интересно, что случилось с дедушкой, что он так заболел? И, если браслет имеет отношение к этому миру, понятно, что дедуля его боится… Боится всего, что так или иначе может напомнить ему об этом путешествии. Но – при всём этом, он же смог найти выход, вернуться! Значит, я тоже могу!
- Подожди. Прежде… Я должен объяснить, куда ты попала.
И здесь Григор тоже прочитал мне очень длинную лекцию. Интересную… тем более, что «лекции» в его исполнении, как и в дедушкином, я всегда готова была слушать часами, они были совершенно не похожи на университетские.
Он рассказал мне совершенно удивительную историю. Я слушала… и не знала, как ЭТО воспринимать – как какую-то шутку, розыгрыш? Но, с другой стороны – я уже знала, что не сплю, а наяву оказалась в совершенно диком, невероятном мире… А потому и то, о чём мне рассказывал Григор… хотя бы частично вполне может оказаться правдой, невероятной, шокирующей, но правдой.
В своё время, отчасти благодаря дедушке и дяде Грише, я увлекалась историей и всем, что с ней связано. Мне было известно и о существовании множества… загадок, странностей, которым люди не могут найти объяснения. Легенды о затонувших материках – Атлантиде, Лемурии… О древних цивилизациях египтян, индейцев – инков, ацтеков, майя… Китайская цивилизация… Истуканы на острове Пасхи… Бермудский треугольник… Это только некоторые примеры, а их очень и очень много, больше, чем можно предположить. Мы свою историю знаем чрезвычайно поверхностно.
Григор объяснил, что, живя здесь, он убедился, что даже многие факты, которые мы считали фактами своей истории, в действительности являлись мифами. Многого не было вовсе или же было… но не совсем так… или совсем не так, как мы об этом думали. Просто человек привык смотреть на определённые вещи со строго конкретной стороны…. А следовало смотреть с совершенно противоположной, и то едва ли удалось понять, что же при этом становится видно.
- …Иногда, - продолжил он, сделав непродолжительную паузу, чтобы выпить ещё рубинового напитка и подбросить дрова в камин, - я читал научные статьи о существовании порталов, межпространственных воронок. Многие подвергают это сомнению, мол, всё сказки, выдумки псевдоучёных. Но даже эти «псевдоучёные» едва ли подозревают, насколько они близки к истине. Эти порталы существуют – и в очень большом количестве, просто люди их не видят. Часто проходят мимо, могут даже наступить на камень, служащий порталом…
- Наступить – и попасть сюда?! Тогда сюда могло попасть множество людей!
- Просто наступить – недостаточно. Необходимо стечение целого ряда обстоятельств… хотя ты и не далека от истины.
Учёные обнаружили «порталы» на Антарктиде и правильно предположили, что порталами могут служить пирамиды, Стоунхендж и некоторые другие сооружения прошлого. Но это только малое количество Врат – как их называют учёные в этом мире. Григор заявил, что почти все места, представляющие археологическую ценность, являются такими Вратами. Языческие храмы и жертвенники. Очень многие пещеры. Даже порой голый камень, торчащий из воды, может быть порталом. И миражи, которые человек видит в пустыне… это не просто марево. Это своеобразный знак отсюда, послание, но люди не умеют его понимать.
- Но кто и зачем создал все эти Врата? – спросила я. Потрясающе! Если это сон… то очень увлекательный, а Григор – потрясающий рассказчик.
- Этого я не знаю. Для такого знания я… Я вообще занимаю низшую ступень в местной иерархии… теперь. Раньше было иначе, но я допустил очень серьёзный промах, за что был… понижен. Но и в лучшие времена я не был в числе Высших. Да мы, пришельцы, и не можем войти в их число… до определённого момента.
- Но как я попала сюда?
- Так, как попал и я. Как попал в своё время твой дед. Как все сюда попадают – через Врата. Я даже могу тебе сказать, через какие пришлось пройти тебе. Проклятая пирамида. Судя по всему, ты каким-то образом попала в эту долину… хотя едва ли тебя туда могли повезти на экскурсию… это чистая случайность, но то, что ты нашла камень-портал – это уже не случайность, это как раз то, о чём я тебе говорил – стечение целого ряда обстоятельств… не знаю, какие они были в данном случае, но это судьба. Меня сюда доставил этот же камень. Единственное, в отличие от тебя, я шёл на это осознанно.
- Но ты говорил, что для того, чтобы Врата открылись, нужно… Какие обстоятельства привели к этому в моём случае?
Оказалось, что среди этих обстоятельств должен быть… Браслет. Он отсюда родом.
В тот день, когда Григор показывал дедушке своё ожерелье, то он сделал это со строго определенной целью, зная, откуда взялись эти знаки и каким образом на украшении могли появиться письмена разных цивилизаций и эпох. Это был знак для дедушки. Предупреждение. О чём – Григор не мог сказать, но дедушка в любом случае ему не внял. Многие артефакты Феста – того мира, в который я попала – утратив своего владельца, отправляются наверх, в тот мир, откуда я пришла, для того, чтобы найти нового. Они существуют для конкретного хозяина. Человека, соответствующего строго определённым требованиям, которые предъявляют к своему обладателю эти предметы. Так и эти украшения. Они внушают ужас тем, для кого не предназначены. Но если их возьмёт в руки тот, кого они ищут…
- …Вот ты, к примеру, не можешь снять браслет. Он прирос к твоей руке, стал частью тебя. Потому что ты – и только ты – можешь быть его владелицей. Его и его братьев – ожерелья и кольца. Надо было взять с собой…
- Я взяла их с собой, - я случайно опустила глаза вниз и обнаружила рядом со своим креслом рюкзак, порылась в нём и протянула Григору шкатулку. Тот кивнул, но отстранил мою руку. – Они твои… Мне их дала женщина, следящая за твоей квартирой, но принадлежат они тебе, я взяла их с единственной целью передать настоящему владельцу, которым не являюсь сама.
- Нет. Ты – владелица, эти артефакты, как я теперь понимаю, изначально были предназначены именно для тебя и тебя они наделят великой силой, и поверь мне, это не раз сослужит тебе службу и поможет выжить в этом мире.
- Помогли бы они вернуться назад! Я хочу домой, к маме и дедушке!
- Я всё понимаю, но всё не так просто. Этот мир не отпускает пришельцев без выкупа. Для того, чтобы получить право вернуться, ты должна занять определённую ступень в местной иерархии, а это очень трудно. Ты должна это заслужить. Это будет связано с огромными сложностями и смертельной опасностью. Я, к сожалению, не могу тебе помочь в этом.
- Но почему?
- Существуют строгие законы, которые никто не может нарушить.
- И как же я могу заслужить возвращение домой?
- Это ты узнаешь со временем. Всё, что я могу сделать – дать тебе рекомендацию для нашего Дома. Для того, чтобы выжить – Франсуа должен был тебе это сказать – мы объединяемся в Дома, кланы, гильдии… и так далее. Законы здесь самые суровые, наказание за нарушение устава – до исключения включительно, а это верная гибель, одна ты здесь просто не выживешь.
Тут мне вспомнились наши разговоры с Франсуа, Этельредом, и я решила задать ещё один вопрос:
- А… Мне тут говорили о короле Артуре…
- Это один из примеров того, о чём я тебе уже говорил. Смерть Артура была мнимая. Его бездыханное тело положили в ладью и предали водам реки… А она принесла его в Авалон – в наш мир. Здесь ты можешь встретить и других исторических персонажей, и… Больше я тебе пока ничего не скажу, ты сама всё увидишь, когда придёт время. Да, вот ещё – здесь нет знакомых тебе технологических достижений земной цивилизации, нет машин, нет привычных тебе часов, нет электричества, нет телефонов. Вернее… в некоторых областях Феста всё это есть…
- Так почему же…
- Потому что те, кто там живёт – наши враги. У нас здесь очень много врагов, которых мы должны остерегаться. И мы не можем пользоваться тем, чем владеют наши противники. Порох используется исключительно для фейерверков и других спецэффектов… Ты должна была заметить у Франсуа арбалет.
- А как сюда попал Франсуа? Или ты не знаешь?
- Он из времён бонапартовских войн. Участник египетского похода Наполеона. И вот, когда французская армия стояла лагерем в долине пирамид, этот красавец, будучи, как, возможно, он тебе сказал, артеллиристом, не нашёл ничего умнее, как поупражняться в прицельности стрельбы из пушки, выбрав в качестве мишени Сфинкса! У него создалось такое впечатление, что сюда его забросило отдачей после выстрела, хотя это совершенно не так. С кем ты ещё здесь повстречалась? Расскажи поподробнее, как ты сюда попала и как добиралась…
Я выполнила его просьбу и описала своих спутников, может, Григор знает и их. Он задумался и продолжил через пару минут.
- Этельред… Он принимал участие в Третьем крестовом походе, но это практически единственное, что мы о нём знаем. Догадываюсь, что он очень знатного рода… Пойдём, я отведу тебя наверх, где ты можешь отдохнуть и выспаться.
