Глава 2Я очень не люблю перемены. Можете назвать меня занудой и упрямцем, но у меня природой не предусмотрено такое качество как приспособленчество. И вот представьте, как я должен себя чувствовать: триста лет я провел в уютном, пусть и немного шумном, магазине, я был в нем не просто хозяином, я был там царем и богом, никто лучше меня не знал всех закутков, всех запахов и финансового положения этой звериной лавки. А теперь какая-то безмозглая тринадцатилетняя ведьма схватила меня поперек туловища и тащит прочь от моего дома, моей крепости!
Что я, простой кот, могу этому противопоставить?! Я могу только молча страдать и мысленно жаловаться на несправедливость всевышнего, глотать горькие слезы и стараться не думать о всех предстоящих невзгодах и плыть по течению – авось и вынесет в тихую гавань. Что у меня осталось кроме надежды? Пушистый хвост. Но если эта девчонка будет так бесчеловечно со мной обращаться, то и его не останется.
Из тяжких раздумий меня вырвало звучание моего собственного имени.
- Глотик не нарочно, - моя новая хозяйка явно оправдывалась, и я едва удержался от того, чтоб показать ей, какой я «Глотик».
Я ЖИВОГЛОТ, глупая ты ведьма, ЖИВОГЛОТ ЧЕТВЕРТЫЙ! Да чтоб ты знала… Мой прадед был личным советником Мерлина! Мой дед ловил мышей для самого Салазара Слизерина! Мой отец… мой отец прожил спокойные пятьсот семьдесят восемь лет в зоомагазине и передал мне свой почетный бизнес, а ты… да кто ты вообще такая, чтоб распоряжаться судьбой наследника знатного рода?!
Ладно Живоглот, не кипятись… это твоя новая хозяйка, так предначертано судьбой. Ты должен быть таким, как ей хочется. А ей наверняка хочется, чтоб ты был пушистым и ласковым…
Впрочем… я все еще чую запах этой мерзкой крысы-самозванки. Значит, девчонка водит с ней дружбу. Ладно, Живоглот, тебе будет на что отвлечься от неприятностей. Надо будет не торопиться разделываться с этой серой зверюгой, растянуть, так сказать, удовольствие, чтоб хватило на «черный день».
Я должен быть сильным, я должен сохранять спокойствие, эта девчонка запхала меня в корзину. И на том спасибо, я так устал от ее объятий! Меня никогда не тискали столько времени подряд, и оказаться в тесной душной коробке оказалось настоящим блаженством – меня трясло, переворачивало вверх ногами, но зато меня не
чухали за ушком, не прижимали к груди, рискуя выдавить мои внутренности и не гладили против шерсти – как поступал очкастый уродец каждый раз, когда не видела моя хозяйка.
Неужели хозяйка магазина не объяснила моей новой покровительнице, что волшебным котам нужно на сон минимум двадцать часов в сутки? Если так, то я обречен на смерть от истощения. Потому что я теперь – новая игрушка, которую будут таскать на руках до тех пор, пока она не надоест, а это, к сожалению, случится не скоро. Потому что я – без ложной скромности – весьма
занимательная игрушка. Моя красота неотразима, мой интеллект непрезвойден, а уж как я умею притворяться любящим питомцем!
Когда первый шок от смены обстановки прошел, а настоящий хронический стресс только начинался, я уловил момент, чтоб сосредоточиться на получении информации о своем новом положении. Мою девочку, как я выяснил, зовут Гермиона Грейнджер. И я, пожалуй, ошибся, когда решил, что она выбрала меня за мою красоту. Она была из тех, кто по достоинству оценивает интеллект, и это приятно. В остальном ситуация выглядела примерно так: очкастый уродец и рыжий кошмар – друзья моей девочки, серый самозванец – собственность рыжего, а очкастый уродец дружит с совой. Вся эта компания, к которой я поневоле примкнул, направляется не куда-нибудь, а в Хогвартс, в дом одного из моих предков. Это открытие взволновало меня, но я никак не мог понять: в положительном смысле или наоборот.
С одной стороны, у меня появился шанс вернуть былую славу моих предков, с другой… ну, я все-таки люблю тишину и покой, а какая может быть тишина в школе волшебства? Что ж, надо смириться с тем, что назад дороги нет. Жизнь моя никогда не будет прежней. Считай, Живоглот, что ты родился заново и тебе предстоит вновь осваивать мир.
О, начинается…
Ужас, о котором я раньше читал только в книгах, пришел за мной. Едва открылась дверь, в сердце мое забрался холодок. Воспоминания последних двух дней нахлынули на меня черной смолистой волной, заполнили легкие, мешали дышать. Я мог бы заплакать, закричать, если бы был человеком. А так шерсть моя самопроизвольно поднялась дыбом, хвост заледенел, но я не хотел показывать своего страха. Чтоб показать, что я готов к бою, я зашипел настолько угрожающе, насколько хватало моих умений, но по неопытности – раньше я никогда ни на кого не шипел, не было повода – получилось, наверное, не очень страшно.
Я даже выпустил когти, но почти сразу об этом пожалел – моя девочка все еще обнимала меня. И если раньше это была бессмысленная игра с моей пушистой шерстью, теперь ее прикосновение было куда более содержательным – она успокаивающе поглаживала мою спинку и прижимала к себе, даря мне приятное тепло. Надо же! Она хотела меня защитить!
Если бы происходящее вокруг было не так ужасно, это было бы смешно. Маленькая ведьма пытается защитить трехсотлетнего кота! И, несмотря на нелепость этой попытки… я ощутил прилив нежности к своей девочке. Я вдруг почувствовал… впервые за всю мою жизнь я получил информацию
чувством, а не умом… я почувствовал, что нужен ей.
Это было настолько необычно для меня, что я немного растерялся. В душе появилось ощущение, о котором я раньше не знал и не мог подобрать ему названия. Но серебряное сияние, заполнившее вдруг пространство вокруг меня вместо могильного холода и тьмы, было словно ответом на мои чувства. Оно было теплым и… все внутри задрожало от его присутствия. Я вновь захотел заплакать и на миг пожалел, что я кот. Кошмар ушел. Сияние исчезло. Но воспоминание о чувстве осталось. Мне надо было это осмыслить, принять. Теперь мне нужно остаться наедине с собой и все продумать. Иначе моя бедная голова лопнет от перенапряжения.
Когда моя девочка вновь запихнула меня в корзину, меня терзало противоречие: с одной стороны, мне ее прикосновение перестало быть неприятным, особенно в сравнении с душной тесной коробкой, с другой стороны, я был рад, наконец, остаться наедине с собой и подумать о том, что происходило сегодня.
Гермиона ушла, но я недолго оставался один. Когда мою корзину вместе с остальными вещами сгрузили на перрон, некоторое время стояла тишина. Потом кто-то осторожно постучал в крышку моего убежища и я услышал шепелявый шепот:
- Праздник по случаю начала учебного года начнется в полночь в комнате рядом с кухней. Если не знаете где это – ждите в холле, вас встретят.
Я не успел спросить, как найти холл, как услышал удаляющиеся шлепающие шаги, и сопоставив голос и походку понял, что со мной говорила жаба.
Хмыкнув про себя, я свернулся калачиком и решил вздремнуть. Тем более, что в этот момент мою корзину загрузили на какую-то тележку и повезли в замок, о котором я лишь мельком успел услышать от деда, а больше информации получал от посетителей магазина. Легкая тряска и жуткая усталость способствовали хорошему сну и я успел отдохнуть до того момента, как мою корзину вновь открыли и я обнаружил себя в уютной круглой комнате с несколькими кроватями. Я мгновенно узнал ту, на которой мне будет выделено место и запрыгнул на нее, критически оценивая. Сойдет. Моя девочка невелика размерами, так что поместимся с удобствами.
- О, новичок, - послышался ленивый голос с соседней кровати.
Я не ответил, но все же приоткрыл глаз, пытаясь понять, кто говорит. Белый комок шерсти лениво зевнул, давая мне понять, что ничуть мной не заинтересовался. Я в ответ закрыл глаз и отвернулся.
- Идешь на праздник? – поинтересовался комок, который оказался совсем молодой кошкой, всего лет пяти от роду. Меня даже позабавила возможность поговорить с этим
дитём.
- Не думаю, что мне это интересно, - проворчал я, не оборачиваясь, но все же навострившись. Дополнительная информация мне сейчас не помешает. Надо же как-то адаптироваться к новым условиям жизни.
- Не будь занудой, - уговаривала меня новая знакомая, - это будет интересно. Познакомишься с нашими, выпьем за знакомство… Здешние эльфы готовят чудный молочно-валерьяночный коктейль.
- Уговорила, - коротко муркнул я. – Разбудишь, когда пора.
И я вновь закрыл глаза, теперь уже не переваривая пережитое, а предвкушая удовольствие. В магазине меня валерьянкой не баловали – мол, вредно для здоровья.
В комнате рядом с кухней собралась достаточно разношерстная компания, даже с учетом того, что у доброй трети присутствующих не было шерсти и в помине. Больше всего котов и кошек – разных мастей и пород, я не без самодовольства отметил, что я тут самый старший, следовательно, самый умный, и запросто могу претендовать на лидерство. Только лишь с той оговоркой, что это лидерство мне даром не нужно. Существенную часть присутствующих составляли жабы, лягушки, змеи и ящерицы – они тесной группой ютились в углу подальше от камина. Мыши, хомяки, морские свинки и крысы, хихикая, возились на спинке единственного дивана, я злорадно отметил, что серого самозванца среди них не было – еще один пункт к компромату. На спинке стула гордо восседала птица, с которой я даже не мечтал когда-либо познакомиться – феникс Фоукс, легенды о котором я слышал на протяжении уже почти ста лет. На жердочке под самым потолком сидел черный мрачный ворон и с грустью в глазах рассматривал сборище, словно присутствовал здесь не с целью отпраздновать начало года, а присмотреть за порядком.
- А где совы? – поинтересовался я у своей спутницы.
- У них своя тусовка, - охотно ответила она, попутно строя глазки огромному белому коту, вальяжно развалившемуся в кресле.
На краю стола сидела одинокая шиншилла, с таким удивленным и растерянным видом, словно свалилась с луны, а не пришла сюда самостоятельно. После нескольких неудачных попыток, ей составил компанию серый кролик, с таким загнанным видом, что мне на миг стало жаль его – хотелось успокоить, защитить. Но они завели негромкую беседу с шиншиллой и я решил не вмешиваться.
С небольшим опозданием домовик доставил на собрание огромную старую черепаху. Убедившись, что все уже в сборе, Фоукс встряхнулся, привлекая внимание, и заговорил:
- Приветствую всех, - голос у него был мелодичный и приятный, стоило ему зазвучать, все шевеление в комнате замерло, все взгляды были обращены к одному только фениксу. – Приветствую и поздравляю с началом учебного года в Школе «Хогвартс»… Нашим новичкам – добро пожаловать в хогвартское братство, надеюсь, вы будете хорошо себя чувствовать в нашей уютной компании… Судьба каждого из нас так или иначе связана с этим замком, судьба замка зависит от нас. Мы должны быть осторожны и бдительны, чтоб не дать темным силам проникнуть сюда… Будьте осторожны, друзья мои, зло переходит в наступление, грядут тяжелые времена. Дементоры – первый тому знак – будут подстерегать нас на каждом углу. Призываю вас всех быть внимательными, нам не нужны потери. А теперь – приятного аппетита.
Появились домовые эльфы и засуетились вокруг, разнося угощения, каждому по вкусу. Я решил, что ничего кроме молочного коктейля мне не нужно, хотя весь день я почти ничего не ел – кусок в горло не лез из-за стресса. Потягивая напиток через соломинку я лениво оглядывался по сторонам, прикрыв глаза, чтоб защититься от мельтешения. Я сразу понял, что некоторые, как и я, здесь впервые, но какие же они все молодые! Если бы кто-то из них узнал, что мне пришлось подружиться со школьницей в моем-то возрасте, меня бы подняли на смех. Но, к счастью, никто не горел желанием заговорить со мной, даже моя спутница оставила меня в одиночестве и залезла на каминную полку чтобы переговорить с черным жирным котярой с недобрым прищуром.
Я заметил, что кроме меня только ворон, так и не спустившийся с карниза, предпочел одиночество. Он грыз орехи, почищенные услужливым домовиком, и высокомерно оглядывал сборище. По всему го виду было ясно, что он только и ждет удобного момента, чтоб убраться отсюда подальше. Феникс Фоукс, лишь пригубив янтарной жидкости из своего кубка, сначала подошел сказать пару слов взъерошенной дымковой кошке, а потом вспорхнул на карниз. С хитрецой в глазах он начал что-то рассказывать ворону, который с каждой минутой становился все более угрюмым. Всего через час после начала торжества обе птицы улетели в неизвестном направлении, но вечеринка продолжалась.
- Ха-ха-ха, вы жизни не слышала ничего более бредового, - визгливо хохотала толстая белая мышь, пальцем тыкая в шиншиллу, которая не казалась смущенной, а просто удивленной такой реакцией. –
Собака-не-собака! И откуда в твоей голове появляются такие глупые мысли!
- Говорю вам, я видела ее на станции, - смешно выпучив глаза, рассказывала шиншилла. – Мы сошли с поезда, и этот зверь стоял рядом с перроном, только чуть поодаль, словно кого-то высматривал. Он был похож на большого черного пса, и… мне даже показалось, что в его блестящих глазах живет магическая сила… но это был
не обычный пес…
Но больше никто не слушал шиншиллу, кроме робкого кролика, все еще сидевшего рядом. Две белые мыши и черный котенок, посмеиваясь, разбрелись по своим делам. Тогда я решил, что никому не будет хуже, если я попытаюсь узнать поподробнее.
- Как тебя зовут? – я начал издалека, потому что боялся, что девочка обиделась на недоверие других животных и не захочет больше говорить.
- Менторция, - приветливо сверкнув глазами, сказала шиншилла, - а это мой хороший друг, Джон, - она повернула носик в сторону кролика. – Ты, наверное, хочешь побольше узнать об этой собаке? – догадалась Менторция. – Что ж, я рада рассказать об этом. Мне кажется, мы еще услышим об этом псе.
- Он показался тебе враждебным? – не представляясь, задал я вопрос, казавшийся мне в этот момент самым важным. Я никогда раньше не встречал животных, которые не казались животными, а за последние два дня столкнулся с ними уже дважды. И хоть во второй раз – лишь понаслышке, этого более чем достаточно. В отличие от
глупой мыши, я считаю нужным прислушиваться даже к самым нелепым словам. В каждой лжи есть доля правды.
- Нет, я так не думаю, - неуверенно отвечала Менторция. – Впрочем, отчетливая угроза от него исходила. Не ко мне, но…
- Так ты считаешь, что если угрожают не тебе, то угрозы нет? – с упреком в голосе заметил Джон, и я был вынужден признать его слова справедливыми.
- Да нет же… - шиншилла, видимо, по молодости своей, не могла объяснить своих ощущений. – Враждебность в его глазах была… а вот
настоящей злости не было.
- Поня-ятно, - я едва подавил зевок. Я еще никогда ни с кем не вел таких длинных бесед, и я весьма утомился. Добавить к этому переживания и перемены прошедших дней – и я почувствовал, что мне немедленно надо вздремнуть. – Не переживай, - посоветовал я шиншилле, - если пёс будет тебя беспокоить, я тебя защищу. Обсудим это завтра, ладно?
Не дожидаясь ответа, я спрыгнул со стола и направился к выходу. Праздник был в самом разгаре, и никто кроме Джона и Менторции не заметил моего ухода.
Пока я добирался до своей башни, я успел позавидовать животным, которые живут с пуффендуйцами – им, небось, не приходится преодолевать такой долгий путь после порции валерьянки. А также я успел поставить в уме «галочку» - обсудить с моими новыми знакомыми «крысу-не-крысу», возможно, они ее уже встречали и смогут дать мне какие-то объяснения.
