Глава 2Название: Иди ко мне
Автор: Almond
Тип: гет
Герои: Рон/Гермиона (Мина)
Рейтинг: G
Жанр: драма
Саммари: Сказочка про вечную любовь.
Дисклеймер: Что не мое — Дж. К. Роулинг.
Мина не помнила, когда поняла, что каждое ее утро начинается с одного — с мысли о нем. Впрочем, эта мысль плавно перетекала из ее сна — он ведь снился каждую ночь. И так незаметно снился: Мина даже отчета себе не отдавала, что снится именно он. То были тихие неспешные беседы, прогулки, луна в пол неба и наливающееся охрой море без краев. Мягкие, нежные сны, наполненные одной его улыбкой.
А утром, стоило ей открыть глаза, солнце брызгало в них оранжевым, и он снова улыбался ей в мыслях — озорно, открыто, как улыбался всегда.
***
Мина обратила внимание на высокого рыжеволосого парня, когда он опрокинул стеллаж с книгами. Самый надежный способ привлечь внимание, не так ли? На деле, он, конечно, этого не хотел, но так уж получилось, что когда Мина раздраженно поднимала книги, терла ладошками запачкавшиеся мягкие обложки и искала завалившиеся под другие стеллажи журналы и брошюры, именно его смущение, причудливо смешанное с шутливостью, заставило ее почувствовать, что этот неуклюжий молодой человек ей нравится.
У него открытое дружелюбное лицо и голубые глаза. Все в ее вкусе.
Оказывается, он бывал в книжном магазине довольно часто. Просто Мина его не замечала. Но для того, чтобы заметили, и нужно опрокидывание шкафов, помните?
Он не любил читать, это сразу было понятно. Рон всегда выбирал скучные справочники, не глядя, просто просматривая в списке, что всегда носил с собой, а над любимой Миной мифологией просто смеялся. Он так и говорил: «Смеюсь над Менелаем и Парисом. И над их Еленой». Он вообще много смеялся. Шутил. Смешил Мину.
Рон всегда обращался к ней, когда заходил в магазин, просил помощи, если не мог разобрать особо непонятную фразу в списке необходимых ему справочников, угощал забавными конфетами в форме шоколадных котелков. А еще был очень загадочным. К примеру, список справочников представлял собой обрывок пергамента, очень старинного и качественного, насколько могла судить Мина. И иногда он приходил в мантии. То, что это была именно мантия, Мина не сомневалась — в театре, где она играла в любительских постановках, мантиям придавалось большое значение, даром, что постановки были в основном по «Трое». И Рон умел творить чудеса. Самые обыкновенные: гасить свет или делать его ярче, доставать из ниоткуда букет ее любимых белых фиалок или лечить головную боль, которой она была подвержена часто после травмы. И ведь не говорил, как он это делает.
А еще он никогда не обращался к ней по имени. И это казалось самым загадочным.
***
— Привет.
На улицах Лондона хозяйничал проливной дождь, и посетителей в магазине было всего ничего. Она тепло улыбнулась — а это далось нелегко, поверьте, потому сердце так и подскочило от радости... подобное началось недавно. Мина стала ждать его прихода с радостью, все возрастающей по мере того, как шли часы и минуты, а потом радости становилось столько, что когда Рон наконец говорил ей «Привет» — как всегда, весело и непринужденно — Мина чувствовала, что сердце вот-вот взорвется от счастья.
У Рона намокли волосы, но не мантия. Сегодня она была пурпурной, из-за сумрака казавшаяся почти черной с брусничным отливом, и Мина решила, что в целом, Рон выглядит в ней неплохо. И Рон держал в руках корзинку. А в корзинке кто-то большой и нетерпеливый громко бурчал.
— Что это?
— Это тебе.
Мина опасливо заглянула в корзинку и увидела рыжего, с невозможно пушистой шерстью и наглой мордой кота. Кот лениво приоткрыл один глаз. Желтый. Как солнышко.
— Его зовут Косолапсус. Мне показалось, тебе он понравится. Сумасброд конечно, а вернее — себе на уме, но тебя, я уверен, полюбит.
Мине страстно хотелось потрогать пушистый комок, вот как к Рону хотелось прикоснуться, но ведь...
Но.
Если она коснется, то тогда согласится. Согласится — примет. Примет — расставаться будет больно. Все как с Роном.
— Рон, спасибо большое... он, правда, очень мил... и ты... но я не могу его взять.
Улыбка Рона была жалкой и извиняющейся. Косолапсус, широко распахнув оба глаза, смотрел на нее с укором.
— Рон, ты же знаешь. Я не могу взять. У Стивена аллергия на шерсть.
И Стивен терпеть не может кошек.
— Пусть принимает антигистамины. Или я могу прийти к вам домой и вылечить его.
Рон смотрел на нее очень серьезно.
— Нет. — Мина не знала, что сказать. Неловко — этого почти нет, неловкости. Просто обидно за Рона и жалко себя.
— Ты его любишь?
— Рон...
— Просто скажи.
Косолапсус выпрыгнул из корзинки, грациозно для такой массивности потянулся и забрался к ней на колени. Мина спрятала руки.
— Я люблю своего мужа.
Рон покраснел от злости. К чему все это... она ведь сама решила? Она же... снова вспомнилось ее белое лицо на белой же подушке в маггловской больнице... и не отличишь одно от другого.
— Что ты в нем нашла?
— Не говори так, Рональд.
Ее «Рональд» полоснуло по сердцу.
Рон сжал кулаки; ему хотелось взять Мину за плечи и встряхнуть — сильно, так, чтобы, зубы клацнули. Так, чтобы она вернулась.
— Ты ведь любишь мифологию?
— При чем здесь это? — Мина почти плакала.
— Дочь Менелая и Елены Прекрасной. Мудрая и очень красивая, не хуже матери, помнишь? Такая красивая... добрая, желанная... далекая.
Она смотрела на него с тоской... будто знала все и понимала, но сделать ничего не могла. А Рон знал и понимал, что за эту тоску самого себя заавадить нужно. Она должна радоваться с ним, а не страдать. Он давно решил.
— Болит голова?
— Чуть-чуть.
— Иди ко мне.
Хотя бы так, раз не вернуть.
