Глава 2Собственное отражение в зеркале казалось Гермионе чужим.
Эта черноволосая девушка, неуверенно теребящая в руках подол серебристого платья, просто не могла быть ею. Или могла? Платье доходило до середины бедра, облегало фигуру, имело глубокий вырез и, самое главное, разительно отличалось от всего того, что обычно носила Гермиона. В этом наряде она чувствовала себя практически обнаженной.
Или
должна была бы чувствовать.
Простояв перед зеркалом уйму времени, она так и не смогла до конца прочувствовать, что она, Гермиона Грейнджер, лучшая ученица Хогвартса и ответственный работник министерства, и есть девушка в зеркале. Это та, другая, была полуобнаженной незнакомкой. С идеальными чертами лица и белоснежной кожей. Девушкой-загадкой без прошлого и будущего.
Но не Гермиона.
Она потрогала идеально уложенный локон и еще раз посмотрела на
нее.
У девушки в зеркале были изумительно зеленые глаза. Гермиона сильно сомневалась, что в природе вообще может существовать такой насыщенный и ясный оттенок зеленого. Обладать такими неестественными глазами, совершенным и
чересчур красивым лицом, быть облаченной в абсолютно
не грейнджеровское платье - все это казалось неправильным. Но чертовски приятным. Благодаря наведенным чарам гламура, Гермиона будто бы ненадолго стала другим человеком: кем-то, кто может делать все, что хочется, не пытаясь оправдать чьи-либо ожидания. Прежде всего, свои собственные.
Потому что в реальной жизни ее не существует.
В реальной жизни этой хрупкой черноволосой девушки нет, а, значит, нет и людей, которых она могла бы разочаровать. Возможно, никогда в жизни Гермиона не чувствовала себя такой свободной.
Она была нимфой. Сначала девушка и вправду думала нарядиться старой каргой; Малфой, как ни обидно признавать, был прав. Однако в ее планы вмешался владелец магазина, где она хотела взять напрокат наряд для вечера. Сначала пожилой волшебник отчаянно пытался отговорить ее от бесформенной черной мантии в пол, а когда Гермиона стала упрямиться, и вовсе возмущенно объявил, что наряд столетней ведьмы он ей не отдаст. Ни за какие деньги. Дескать, он всегда славился и гордился своим талантом
безукоризненно подбирать клиентам костюмы, и нечего ему позориться на старости лет, допуская такое безобразие. Потому что, видите ли, черный балахон «столь прелестной юной особе» не к лицу, не по фигуре и, тем более, не по возрасту. К сожалению, это был единственный в своем роде магазин во всем Косом переулке. Гермиона сдалась и согласилась на костюм нимфы, который после домашней примерки оказался значительно короче, чем ей показалось сначала. Вообще-то, Гермиона не имела бы ничего против этого наряда, если бы не была абсолютно уверена, что на вечеринку явятся еще приблизительно триста других прекрасных нимф и подобных им чересчур совершенных женских персонажей. И все эти ослепительные «красавицы на вечер», вероятно, подумают, что она такая же, как они.
А Гермиона точно знала, что у нее не может быть ничего общего с женщинами, которые из пустого тщеславия выбрали образ нимфы для бал-маскарада.
У нее, в действительности, было гораздо больше общего со старыми каргами.
Но ведь теперь карги подумают, что она нимфа?
Гермиона нахмурилась. Она определенно запуталась в своих умозаключениях. Во имя Мерлина, это ведь
костюмированная вечеринка! Значит, приходить туда следует в образе того, кем ты на самом деле не являешься. Следовательно, она не просто может, она
обязана пойти как нимфа именно потому, что с этими тщеславными, легкомысленными и прекрасными созданиями у нее не было никакого сходства. Логически все сходится. К тому же, один раз побыть такой и не повредит. Собственно, никто и не узнает, если, конечно, у нее не появится причина остаться там на всю ночь. Это глупое мероприятие министерства, проводимое с целью впечатлить нескольких французских дипломатов, может, и было обязательным для посещения, но никто не мог приказать ей оставаться там до конца.
Сначала Гермиона пыталась отказаться от этого бала и даже прикидывала в уме, какая редкая болезнь, неожиданно с ней приключившаяся, смогла бы избавить ее от этой обязанности. Малфой и здесь оказался прав: она очень не хотела идти. На вечеринке будет огромное количество знакомых, но поскольку правила гласили, что раскрывать свою личность до полуночи никому нельзя, девушке придется провести вечер в абсолютном одиночестве. А ей совсем не нравилось быть одной.
Но остальные ведь тоже будут сами по себе. Будут веселиться и получать удовольствие.
А она будет единственной на празднике нимфой с душой самой настоящей карги.
Все, Гермиона, хватит. Какая-то бессмыслица. Девушка отчаянно потрясла головой, избавляясь от глупых мыслей. Кажется, этот костюм не лучшим образом влияет на ее умственные способности...В конце концов, надо собраться и в очередной раз показать себя ответственным сотрудником, чтобы, наконец, получить давно заслуженное повышение. И если поход на эту проклятую вечеринку хоть как-то сможет ей в этом помочь, она не имеет права сомневаться.
Гермиона перестала ходить кругами по комнате, прекращая мысленный спор «карги» и «нимфы», запертых ее теле.
Пора отправляться на бал.
***
Бал-маскарад проходил в каком-то старом роскошном особняке. Гермиона поежилась при мысли о том, что в первый раз увидит такое большое скопление чистокровных снобов в одном месте. Но, к сожалению, этого никак не избежать. Работая на министерство, ей время от времени приходилось сталкиваться с дипломатами. Или с чистокровными снобами. Что в магическом мире одно и то же. Хорошо еще, что она не пошла на дипломатическую службу, там девушке пришлось бы несладко. Героиня или нет, она не смогла бы добиться успехов в сфере, где человека с ее происхождением никто бы не воспринял всерьез.
Иногда, правда, Гермиона задавалась вопросом, а может, все-таки стоило попытаться.
Возможно, стоило согласиться на предложенную после войны должность.
Возможно, со временем, она бы смогла доказать коллегам, что заслужила это место. Что она ничем не хуже их, потомственных аристократов.
Только вот здравый смысл говорил ей: нет, не смогла бы. Она была молодой, она была женщиной, она была идеалисткой, и, самое важное, она была магглорожденной…Ее бы попросту игнорировали, а через пару лет болезненных мытарств отправили бы перебирать бумажки до конца жизни, снисходительно потрепав по плечу.
Она отдала приглашение при входе вампиру, на секунду задумавшись, а костюм ли это вообще. Наличие палочки говорило о том, что это волшебник, но вот голодный взгляд…Бледнолицее порождение тьмы взмахнуло палочкой, приглашение исчезло, и теперь она официально считалась гостем.
Ее направили в большой открытый бальный зал. Идя по главному холлу, Гермиона заметила несколько дверей поменьше, которые, очевидно, вели в более уединенные помещения. Некоторые были оставлены открытыми, видимо, для тех из гостей, кто предпочитал более тихую и спокойную атмосферу.
Надо бы запомнить это на всякий случай.
В зале яблоку было негде упасть. Почти сразу Гермиона поняла, что была недалека от истины, предполагая обилие костюмов нимф, вейл и прочих рафинированных красавиц. Не было, однако, ни одного одинакового наряда, и простое наблюдение за людьми для любопытной девушки обещало стать приятным времяпрепровождением.
Самым оригинальным образом этого вечера, на взгляд Гермионы, был квинтолап.* Ну, это был либо костюм, либо чья-то домашняя зверушка. Хотя тот факт, что кто-то решился взять с собой на многолюдное мероприятие подобную тварь с печально известной любовью к человечине, казался маловероятным, поэтому Гермиона после недолгих раздумий решила, что это все-таки костюм. Во всяком случае, она на это надеялась.
Девушка была настолько увлечена своей игрой «Угадай кто», что через несколько часов, когда людей стало особенно много, совсем забыла, куда идет и, задумавшись над очередной загадкой, врезалась прямо в чью-то грудь.
Собираясь извиниться, она подняла глаза, и слова замерли на губах. Перед ней стоял незнакомец с самыми невероятными голубыми глазами, что она когда-либо видела. Несколько секунд она просто завороженно смотрела на это чудо, пока, наконец, к ней не вернулась способность здраво мыслить. Наваждение исчезло, и она поняла, насколько глупо себя повела.
Ведь она любовалась тем, что всего лишь было частью маскарада. Эти глаза были не более реальными, чем ее собственные, и, присмотревшись повнимательнее, девушка поняла, что выглядели они уж слишком не натурально. Будто из голубого стекла.
Устыдившись собственной глупости, Гермиона сделала шаг назад и полностью осмотрела стоявшего перед ней человека. Высокий загорелый мужчина в хорошей форме. Светло каштановые волосы, невероятно красивые черты лица. И опять же, это все было искусственным и наверняка не имело ничего общего с действительностью. Как будто смотришь на портрет или римскую скульптуру – эстетическое удовольствие, не более.
Разумеется, она не знала, кто был скрыт под этими чарами, но кто бы он ни был – это всего лишь мираж, как и она сама. Вероятно, настоящий мужчина, скрывающийся под маской Аполлона, был прямой его противоположностью: бледный, темноволосый, не стоящий внимания.
Что же касается его костюма…Гермиона внимательно присмотрелась, но так и не смогла понять, что же это за образ.
- Нравится то, что видишь? – мужчина, кажется, забавлялся ее любопытством. Пусть. Ей показалось, или его голос действительно что-то напоминает? Если честно, до этого момента она не задумывалась о том, изменился ли вместе с внешностью ее голос. Наверное, нет, поскольку чары гламура меняли только визуальные черты.
- Что это за костюм? – напрямик спросила она.
Он вопросительно поднял бровь. Получилось слегка высокомерно. Что ж, половина присутствующих здесь были снобами.
- Ты хочешь сказать, ты не поняла?
- Нет, - она покачала головой.
- Угадай.
- Хм…- Гермиона на секунду задумалась и сказала единственное, что приходило в голову. - Мужчина?
- О, - теперь он приподнял обе брови. – Так она еще и умна.
- Так я права? – девушка в ответ скопировала его мимику. В конце концов, она тоже могла быть высокомерной, если обстоятельства требовали.
Его губы дрогнули в усмешке, и это опять напомнило Гермионе о чем-то или о ком-то, кого она знала.
- К глубочайшему сожалению продавца в магазине, да. Абсолютно права. Я просто мужчина.
- Ну что ж. Это скучно, - Гермиона входила в роль. Естественно, в нормальной ситуации она была бы вежливее, но зачем? Пойти на бал-маскарад как
«просто мужчина» было действительно
скучно.
- Возможно. Но это именно то, кем я хотел быть этой ночью. Никаких демонов-искусителей или прочих порождений зла, никаких прославленных волшебников. Просто мужчина.
По мнению Гермионы, тот демон, которого она заметила при входе в зал несколько часов назад, был интересней. Несравненно интересней, чем «просто мужчина», каким бы привлекательным он ни был.
- И…что же? – она обратила внимание на его маггловские брюки. – Ты хочешь быть магглом?
Он, кажется, опять был слегка изумлен ее прямотой.
- Быть магглом? – голос звучал задумчиво. – Ну…им живется гораздо легче нас, не так ли? По-крайней мере, у них на повестке дня нет вопросов чистокровности и прочих моментов, которые приводили бы к войнам и бесконечной политической грызне.
Значит, он едва ли был магглорожденным, поскольку не знал, что и у простецов есть похожие проблемы. С другой стороны, в его словах чувствовались усталость и скука, что говорило о том, что вряд ли
эти моменты его очень волновали. Еще один обычный волшебник, больше заинтересованный в собственном существовании, чем в проблемах их несовершенного общества. Изменить жизнь других людей к лучшему явно не входило в его приоритеты. Ну что же, по мнению Гермионы, ничего плохого в этом не было. Но и хорошего тоже.
- Проблема чистоты крови была искусственно раздута теми, кому это было нужно, - ответила она, стараясь выглядеть нейтрально.
Мужчина печально покачал головой.
- Все не так просто. Было время, когда, проявив симпатию к магглорожденной девушке, ты мог навлечь на себя не просто гнев всей семьи, но и несмываемый позор на всю оставшуюся жизнь. Я когда-то даже думал об этом, но оказался недостаточно смелым, поэтому так и не решился. Теперь же…Не могу сказать, что люди больше не обращают на это внимание, но «несмываемый позор» уже перестал быть таким страшным и непоправимым после войны и…того влияния, что она оказала на…некоторых из нас. Хотя, несмотря на то, что смешение крови неожиданно стало обыденным, люди все равно время от времени вспоминают об этом.
Гермиона была поражена тем, как искренне прозвучали его слова.
- Ты был на стороне…проигравших…- медленно констатировала она. Человек, признавшийся в том, что в свое время должен был соответствовать стандартам старых чистокровных семей, мог либо быть на стороне Волдеморта, либо держать нейтралитет, но эта горечь в его голосе…Гермиона была уверена: он не был посторонним наблюдателем в той войне. По правде говоря, это не стало шоком. Каждый день ей приходилось сталкиваться с людьми, которые
тогда сделали неправильный выбор. Мир не был черно-белым, и она давно поняла, что для каждого поступка всегда есть много причин. Это вовсе не означало, что она оправдывала выбор стороны психопата с маниакальными наклонностями, каким был Волдеморт, но и ненавидеть всех этих людей она уже тоже не могла. Устала.
Незнакомец бросил на нее осторожный взгляд и вздохнул. Он, очевидно, прекрасно заметил тень осуждения, мелькнувшую на ее лице. Были вещи, которые она никогда не умела хорошо скрывать.
- Я был тогда ребенком, - пробормотал он еле слышно. – У меня не было стороны. Я просто делал, что мне велели.
Гермиона закатила глаза, услышав такое слабое оправдание.
- Именно
дети выиграли ту войну.
Он кивнул, выглядя слегка рассеянным.
- Да, но меня среди них не было. Как я уже говорил, смелость не была моей чертой. Я бы никогда не пошел против своих родителей. Даже если бы это убило меня.
Гермиона задумалась над его словами.
- Возможно, это не отсутствие смелости, - признала она, в конце концов, решив проявить чуточку великодушия, - возможно, это просто чрезмерная преданность.
Сказав это, она поняла, что это действительно так. Нельзя винить кого-то в том, что он слишком любит свою семью и хочет защитить близких любой ценой. Ей самой не раз приходилось совершать довольно сомнительные поступки для того, чтобы помочь своей семье и друзьям.
Странно, но он рассмеялся.
- Меня еще никогда не обвиняли в излишней преданности, но спасибо…-он оценивающе на нее посмотрел. – Ты не такая, как я ожидал.
- У тебя что, обычно есть какие-то ожидания относительно людей из толпы, которые случайно с тобой сталкиваются? – Гермиона вопросительно приподняла бровь.
Его взгляд скользнул по ее телу, ясно давая понять, что, да, у него были определенные ожидания на ее счет. Вот в чем была проблема карги в теле нимфы: люди ожидали, что ты будешь вести себя как нимфа, а Гермиона не имела ни малейшего представления о том, как они себя ведут – да и не хотела знать.
- Так как твое имя?- поинтересовался он.
- Ты же знаешь, я не могу сказать, - она покачала головой.
Его губы дрогнули в подобии ухмылки, которую, как на секунду опять показалось Гермионе, она уже где-то видела.
- Тогда назови мне любое имя.
- Лета, - произнесла девушка после недолгого раздумья.
- Странное имя, - заметил он.
- Почему же, это как раз имя нимфы, - Гермиона скрестила руки на груди, чувствуя себя неполноценной нимфой из-за обширных познаний в античной мифологии. Не то чтобы маги были абсолютно невежественными в этой сфере, просто мифология не очень ценилась в волшебном обществе. К тому же, в двух мирах – маггловском и магическом – одни и те же легенды трактовались по-разному, и Гермионе безумно нравилось проводить их сравнительный анализ. Более того, она, возможно, смогла бы написать работу, посвященную тому, как именно исторический дискурс, социальные, культурные и религиозные особенности двух миров обусловили те или иные различия в трактовке и…
Господи, сейчас она даже больше карга, чем обычно. Сейчас не время ударяться в интеллектуальные размышления.
- Что за нимфа? – он выглядел заинтересованным.
Гермиона решила предоставить ему короткую версию объяснения, иначе он непременно поймет, что никакая она не нимфа, а обыкновенный книжный червь.
- Она живет в царстве мертвых. Испив воду из реки, где она обитает, души умерших забывают свою былую земную жизнь.
Что-то промелькнуло в его фальшивых голубых глазах.
- Думаю, я был бы совсем не против попробовать.
Сначала Гермиона ничего не поняла, но когда до нее дошло, что он, скорее всего, имел в виду, то задохнулась от возмущения. Она уже было открыла рот, чтобы уверить нахала в том, что никакое «испитие» с ним чего-либо в ее планы на сегодня не входило,
спасибо большое. Но изумленно замерла, заметив, что мужчина с трудом подавляет веселье.
Он смеется над ней? Она нахмурилась.
- Ты не привыкла к этому, - сказал он немного удивленно, - ты не привыкла к флирту.
Она покраснела, надеясь, что наведенные чары смогут скрыть хотя бы часть ее смущения.
- А как мне называть тебя? – спросила она, пытаясь сменить тему.
- А какое самое обычное маггловское имя? – поинтересовался он, слегка пожав плечами.
- Ну…Джон? – предложила девушка.
Он поморщился.
- Звучит не так красиво, как Лета, не так ли?
- Кажется, ты сказал, что Лета – странное имя.
- Оно и есть странное, но все равно красивое.
Ну да,
разумеется. Он должен был это сказать. Сделать комплимент нимфе. Он же
мужчина.
- Джон – имя самое обычное, но…-она запнулась, размышляя, - вообще-то, нет никаких «но». Просто обычное, - признала она.
- И это именно то, что я просил, так ведь? – в его глазах светилось веселье. – Тебе здесь не нравится, - добавил он неожиданно, застав ее врасплох.
- Нет, разумеется, нравится. У нас сейчас вполне приятная…
- Я не имею в виду наш разговор. Я имею в виду вечеринку. Пойдем, - он схватил ее за руку и потянул за собой в сторону выхода.
- Что ты делаешь? – поинтересовалась она, не совсем уверенная, стоит сопротивляться или нет. Возможно, и следовало бы, но, с другой стороны, что именно такого уж плохого он может ей сделать, когда вокруг столько людей?
Она сдалась и позволила Джону вывести ее из зала.
*Quintaped (англ.) – пятилапое мохнатое чудище, внесено в реестр опасных магических существ. Источник: «Магические твари и где их найти».
Пытаясь привести психологические метания Гермионы в соответствии со здравым смыслом и нормами русского языка, переводчик сам чуть не заработал себе раздвоение личности. Так что не обессудьте, если что не так=)
