Глава 2Несмотря на то, что первое сентября – это уже осень, лето и не думало кончаться. Хорошо, что экспресс в Хогвартс отходит в одиннадцать часов, когда солнце еще не успело взойти высоко и не очень сильно припекало. Возможно, в прошлом году это время отправления было не самым удачным: лето было на редкость дождливым, и наоборот лучше было бы дождаться полудня, когда хоть немного теплело. Но сейчас оставалось только горячо благодарить администрацию вокзала за столь удачно спланированное расписание.
Между девятой и десятой платформами было особенно много людей, большинство из них были подростки в возрасте где-то от десяти до восемнадцати лет. Впрочем, так было каждый год.
«Странно», - внезапно подумал Майк Горман, охранник вокзала, - «Вроде бы, отсюда не отправляются поезда в какие-либо школы. Только в Оксфорд – но я никогда не слышал, чтобы в Оксфорд поступали дети десяти лет. А они явно едут в школу. Столько сумок, чемоданов не берут даже на каникулы. Да и некоторых из них я хорошо помню – к примеру, того лохматого очкарика или тех трех девушек – сестер, наверное. А вот этого парня я не припомню, но у него такая бесцветная внешность, его легко забыть».
Парень, которого Майк про себя назвал бесцветным, шел в сопровождении родителей. Он был ярким примером того, что у красивых отца и матери далеко не всегда рождаются красивые дети. Его мать была настоящей красавицей: длинные, забранные в высокую прическу волосы, классические черты лица, роскошная фигура. Но сыну от нее достались только светлые волосы, бледная кожа, светло-серые, почти белесые глаза и низкий рост. От высокого голубоглазого шатена с военной выправкой, его отца, он унаследовал острые черты лица.
Парень принадлежал к таким людям, на которых взглянешь и сразу же забудешь. С детства, когда его знакомым обаятельным шалунам все сходило с рук, стоило им только улыбнуться своей ангельской улыбкой, ему никогда не удавалось избежать наказания. Он рано понял, что не обладает ни обаянием, ни привлекательной внешностью, и если он чего-то хочет достичь, то только умом, хитростью и изворотливостью. Он учился наблюдать за людьми, за их поведением, за их характерами, манерами, желаниями и делать для себя выводы, а потом использовать свои наблюдения в нужных ему целях.
Может, друзья – это те люди, которые всегда придут на помощь, поймут, посочувствуют. Но, в первую очередь, дружба основывается на общих интересах, устремлениях. Когда Люциус пришел в школу, он с первого же момента знакомства с остальными учениками понял, что ему с ними просто не о чем разговаривать. Его интересовали классическая литература, политика, он любил рассуждать о первопричине тех или иных поступков, о характере персонажей, о психологии. Он не любил квиддич и в команду пошел, потому что это был единственный способ обратить на себя внимание. Но он никогда не любил долгих разговоров о достоинствах и недостатках игроков или моделей метел.
Он был клубком противоречий: с одной стороны, ему хотелось быть как все, веселым парнем, ходить на свидания с девчонками, пропускать по выходным кружку пива с друзьями, участвовать в проделках, шутить и смеяться. С другой стороны, его главным желанием было, чтобы его оставили в покое и не теребили по пустякам.
Никому не хотелось вникать в сложную натуру Люциуса Малфоя, и в итоге случилось то, к чему он стремился: его оставили в покое. Совсем. Нет, он не стал изгоем, как Северус Снейп, который, никогда не пытался быть приятным в общении человеком, никогда никому не помогал, не давал списывать, а это всегда являлось главным критерием определения доброты у школьников. Люциус предпочитал не вступать ни с кем в открытые конфликты, всегда приветливо улыбаться. Он слыл человеком с ровным характером, но «каким-то странным».
Люциус навсегда запомнил случай на четвертом курсе, когда он утром почувствовал себя плохо и вместо уроков пошел к мадам Помфри. Оказалось, что у него обычная простуда, и после того, как он выпил Бодроперцовое зелье, все прошло. Он вышел из Больничного крыла, когда третий урок – Заклинания - уже начался. Подходя к кабинету, он услышал голос профессора Флитвика:
-Я надеюсь, мистер Малфой расскажет нам о цели применения заклинания Акцио?
Ответа, естественно не последовало, и Дориан Лестрейндж воскликнул:
- Подождите, да его же нет!
- А куда это он делся? – изумленно спросил Освальд Паркинсон, - Он, вообще, с утра был?
- Может, был, - ответил Дориан, - А, может, и не было. Черт его знает.
Люциус продолжал стоять, не веря своим ушам. То есть его не было с утра, не было на завтраке, а его отсутствие даже не заметили?! Интересно, а если бы Флитвик не решил спросить его, о нем вообще вспомнили?
Уж лучше бы его ненавидели, как Снейпа, презирали, как Петтигрю, но совсем не замечать, как будто его вовсе не существует…
О, Мерлин, как же он любил уроки! Любые – начиная от страстно любимой им Нумерологии и заканчивая скучной и нудной Историей Магии. Во время них он был чем-то занят, стараясь не обращать внимания на отсутствие соседа по парте. И как же он ненавидел возвращаться в гостиную, подниматься в спальню, ложиться на кровать, тупо уставившись в потолок. Слышать веселый смех, разговоры учеников и знать, что если он сейчас спустится туда, то его, конечно, не прогонят, но все равно, он будет для них лишним.
Он всюду был лишним. На праздниках, где его никто не поздравлял. В квиддиче, когда, в случае победы, все носили на руках ловца, а вратарь оставался незамеченным. Во время болезни, когда его никто никогда не заходил проведать, и даже мадам Помфри подчас о нем забывала. Летом, когда он приезжал домой и чувствовал, что родители были бы не против, если бы он на все лето оставался бы в школе. Они были из таких редких пар, которые и спустя двадцать лет со свадьбы сумели сохранить свежесть чувств. Рождение сына было для них вынужденным шагом, на самом деле, им никто не был нужен, кроме друг друга.
Последний год в Хогвартсе… Он ждал его с ужасом, со страхом. Будущее пугало его своим безысходным одиночеством. Что же он будет делать дальше? Родители, наверное, купят ему отдельный дом, он переедет туда, устроится в Министерстве, благо Малфоев там всегда любили. А дальше, дальше-то что? Ему было страшно, что когда он будет умирать, рядом с ним никого не будет, что о нем вспомнят через месяц, потом еще через неделю найдут полусгнивший, полуразложившийся труп, а затем в газетах появится коротенькая заметочка о том, что последний наследник семейства Малфое скоропостижно скончался у себя дома.
С прошлого года этот страх исчез. Один ход в хогсмидский бар «Кабанью голову» изменил все. Он не представляет, что бы с ним стало, если бы он решил тогда остаться в школе.
Это был весенний день, и в школе было душно. Ему было абсолютно все равно, где скучать – в школе или на улице, и он выбрал прогулку в Хогсмид. Повсюду были веселые, слегка пьяные, компании учеников, и он решил впервые в жизни напиться. До потери сознания. Конечно, в «Кабаньей голове» качество подаваемых напитков было отвратительным, зато это был один из самых пустых баров деревни. А Люциуса, как всегда, не прельщала перспектива находиться среди толпы людей.
В баре сидел один человек, одетый в темный плащ с капюшоном, закрывающем лицо. Пожалуй, это был первый человек, находящийся в одиночестве, которого Люциус встретил за тот день. Обычно не расположенный к знакомствам, Люциус заинтересовался этим человеком и подсел к нему за стол. Незнакомец, похоже, тоже не был общительным человеком, и сначала они просто говорили на общие темы: погоду, предстоящие праздники. Люциус нечаянно обмолвился, что он учится в Хогвартсе. Оказалось, его новый знакомый тоже там учился. Правда, давно. Они начали обсуждать методику преподавания в школе, Люциус с удивлением узнал, что этот человек, как и он, в школе был нелюдимым одиночкой, что его тоже никто не понимал и не хотел понимать. А потом они стали говорить о темной магии, о власти, о том, что магглы – отбросы общества, что они только вредят, что в мире должны жить только чистокровные волшебники. Люциус не помнил, когда он последний раз столько с кем-то разговаривал. Посмотрев на часы, он с изумлением осознал, что уже семь часов вечера.
Позже, не раз встречаясь в «Кабаньей голове» с этим человеком, Люциус осознал, что эта встреча была поистине судьбоносной. Темный Лорд, как предпочитал называть себя его знакомый, обладал огромной, настоящей силой. И с помощью нее Люциус поставит на колени всех тех, кто игнорировал его все эти годы. Они поймут, что были неправы. Что ж, они сильно опоздают.
Как жаль, что Лорду нужны еще союзники! Неужели ему придется делиться силой, властью с ними, с теми, кому он так хотел отомстить? Нет, только не это! Он сам подберет людей в армию Лорда. Таких же одиночек, как он сам, тех, кого они хотели обречь на тоскливое, унылое существование.
Они поплатятся за все, что они ему сделали.
***
Несмотря на то, что школа Хогвартс была не обычной школой, а волшебной, атмосфера, царившая в ней каждый год в первое сентября, была такой же, как и в других школах. Это был, пожалуй, один из самых суматошных дней в жизни учителей. Нужно было подготовить школу, украсить зал, проследить, чтобы эльфы-домовики все сделали как надо. Хотя вообще-то Альбус Дамблдор был очень добр по отношению к маленьким слугам, а они отвечали ему благодарностью, и нареканий к их работе никогда ни у кого не было.
Кабинеты в Хогвартсе всегда отражали характер своих хозяев. И действительно: стоило войти в кабинет директора, на душе каждого, будь это какой-нибудь профессор или сильно провинившийся ученик, становилось спокойно, умиротворенно. Кабинет Дамблдора был весь наполнен светом, добротой, надеждой, и это было, наверное, даже не из-за светлых стен и больших окон. Просто сам директор заражал все вокруг себя безмятежным покоем и верой в лучшее.
Дверь в кабинете отворилась, в него вошла высокая темноволосая женщина лет пятидесяти.
- Минерва? – сидящий на кресле Альбус Дамблдор, в удивлении приподнял брови, - Что-то случилось?
- Альбус, я только что узнала и решила немедленно доложить о случившемся вам. Помните, вы просили меня следить за Томом Реддлом?
- Да, помню, - Дамблдор взволновано кивнул, - Если я не ошибаюсь, его следы затерялись в Словении?
- Да, верно. Но, похоже, в Словении его больше нет. Его недавно видели в баре «Кабанья голова».
- О, Мерлин, - прошептал Дамблдор, - Это не может быть ошибкой?
- Миссис Аббот, с которой я встретилась вчера в Хогсмиде, утверждает, что это был он. Она говорила, что сразу его узнала, и что он практически не изменился с тех пор, как она видела его последний раз на выпускном. Альбус, вы уверены, что он действительно представляет серьезную опасность?
- Я абсолютно уверен, что это он открыл Тайную комнату тогда, двадцать лет назад…
- Но Хагрид…
- Минерва, неужели ты всерьез думаешь, что Хагрид способен открыть Тайную комнату, выпустить монстра? Неужели ты серьезно полагаешь, что он – наследник Слизерина? В конце концов, Минерва, открыть Тайную комнату способен только очень сильный волшебник. А Хагрид никогда особо не отличался в учебе. К тому же, ты ведь знаешь, чем занимался Том Реддл, закончив школу. Изучал некромантию, участвовал в жертвоприношениях африканских племен. К тому же с его приездом куда-либо, в этом месте начинались странные исчезновения магглов. Правда, они были не слишком многочисленными, чтобы на них обратили внимание. Смерть Тома Реддла-старшего и его семьи так и осталась нераскрытой. Я читал в маггловских газетах сообщение об этом. Никаких следов насилия, у всей семьи просто-напросто остановилось сердце. Магглы, естественно, не смогли найти объяснения этому, а Министерство не обратило на это внимание. Но, по-моему, это очень похоже на смерть от заклятия Авада Кедавра, которое было очень популярно во времена террора Гриндевальда.
-Что же он задумал, Альбус?
- Я не знаю. Поэтому я и попросил следить за ним, чтобы в случае чего сразу же принять меры.
- Все же мне кажется, что они не понадобятся.
- Я тоже на это надеюсь, Минерва.
***
Первый учебный день начался не лучшим образом. Небо в Большом Зале было ясным, без единого облачка. Ярко светило солнце. Ученики, которые и так за каникулы отвыкли вставать рано, теперь вообще едва могли держать глаза открытыми от жары.
- Бабье лето, черт его побери, - проворчал Сириус, - Ненавижу жару.
Его взгляд упал на Слизеринский стол и на сидящего за ним Северуса Снейпа.
- И еще я ненавижу этого проклятого ублюдка, - злобно добавил он, - У кого-нибудь есть идея, как ему отомстить? А то у меня от жары все мозги сплавились.
«У тебя их и раньше-то не было», - подумала про себя Лили. Не то чтобы она ненавидела Сириуса, но иногда он ее сильно раздражал. Да и к тому же, сейчас от такой погоды ее было легко вывести из себя.
- Да ладно тебе, у нас и так много дел с кар… - Джеймс, посмотрев на сидящую рядом с ними Лили, осекся. – С учебой я хотел сказать. Ну его, подумаешь, мы на него парочку заклятий наслали, он нас тоже… Черт с ним.
- Все равно, он у меня получит, - упрямо ответил Сириус, - Ты как считаешь, Питер?
- А, что? - непонимающе уставился на него Петтигрю.
- Ясно, - махнул рукой Сириус.
Лили поймала себя на мысли, что уже пять минут, не отрываясь, смотрит на Джеймса. Он попытался привести непослушные волосы в порядок, прилизав их гелем, но ей казалось, что с растрепанными ему гораздо лучше. Без геля они были пушистыми, по ним так и хотелось провести рукой. А сейчас, мало того, что они были жесткими и неопрятными, так еще несколько прядок все равно выбились. Но так как они были намертво склеены гелем, то вид Джеймса сейчас был презабавный – как у мультяшек после какого-нибудь взрыва.
«Неприлично так пялиться на человека», - одернула себя девушка, - «Вдруг он еще догадается».
Хотя в душе она не сомневалась, что Джеймс все прекрасно знает. Черт ее дернул тогда объяснить суть гадания Элис. Естественно, она сразу же догадалась, на кого гадает подруга. И сколько бы Лили не отрицала это, Элис только посмеивалась над ней.
Время завтрака кончалось, ученики стали нехотя подниматься и уходить на уроки. Лили помахала рукой Элис, и они вместе пошли на первый в этом году урок – Нумерологию.
***
- Мистер Сотман, - раздался возмущенный голос Профессор Макгонагалл над его ухом, - Вы считаете, что вам не надо слушать учителя? Можно вас спросить, зачем вы, вообще ходите на мой урок? Рисовать можно и в другом месте.
Деннис попытался изобразить на лице очаровательную улыбку, которая обычно могла растопить сердце любого учителя. Но, похоже, с Макгонагалл этот номер не пройдет. Что на него нашло? Рисовать на уроке Макгонагалл – лучше сразу пойти в логово драконов без палочки. Да и рисунок был, прямо скажем, не самым лучшим.
- Минус пять очков со Слизерина, мистер Сотман. И впредь, пожалуйста, будьте повнимательней.
Внимательным? Интересно, каким образом? В голову лезла только эта задавака Махфуз. Красивая она, это точно. Но характерец у нее еще тот. Почему-то считается, что самые стервозные девушки учатся на его факультете. Вот уж бред так бред. Даже Джил Стэйвертон не сравнится по стервозности с этой Кэсиди.
Как она тогда его назвала… «Малыш». Какой он малыш… Он ей еще покажет. Подумаешь, на пятом курсе учится, так все, сильно взрослая. Он ее ненавидит, ненавидит… Даже эту дуру Стэйвертон он так не ненавидел, как ее. Хотя нет, эту Стэйвертон он не ненавидел, а презирал за полную деградацию мозгов, усиливающуюся с каждым годом. А эта Махфуз умная, надо признать. Отличница, староста, охотник в команде Равенкло. Идеальная девушка. А он что? Так, ничего особенного. Учится средне, если не кошмарно, на метле дольше пяти минут усидеть не мог. И уж старостой его, точно никто в здравом уме не назначит. Количество уроков, которых он в прошлом году прогулял на пару с Регулусом, вряд ли смогли бы превысить даже компания Мародеров.
Последний урок. Слава Мерлину… Как только этот урок закончится, он отыщет Махфуз и спросит, когда будут занятия. В конце концов, его же заниматься с ней заставил отец.
От Автора: Мне очень стыдно, но в прошлой главе я забыла поблагодарить ЛисМиссАд – мою бету, первую читательницу, прототипа Кэсиди Махфуз и просто очень хорошего человека.
Незнакомка, мародеров будет много, но позже. А пока пусть в главных ролях походит Люциус.
Satee, Phantom of the Communism, Farinkla, Vinsent Black, Незнакомка, огромное вам спасибо! Надеюсь, эта глава вас не разочарует!
