ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОСВОБОДИТЕЛИ НАРНИИ. Глава 1. Королевская охота ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ОСВОБОДИТЕЛИ НАРНИИ.
Глава 1. Королевская охота
Стоял погожий весенний денек. Огромное старое солнце Чарна пригревало первую нежную травку и распустившиеся золотые крокусы, а ручейки истаявшего снега весело бежали в мутные воды рек.
Джадис в своих покоях разглядывала карту мира, размышляя какие чужеземные города легче всего ей подчинятся, а с какими — лучше повременить. Комнату заливал усталый свет, оттого Джадис хотелось спать, и она с трудом сдерживала зевоту, когда прозвенели сигнальные колокольчики.
Джадис подняла голову. Всего нужно опасаться, и сестру с братьями особенно, но сейчас она была наготове: если пришли враги, им следует поостеречься.
В покои вошел ее сводный брат, король Чарна, Айсерд Великий. Он тоже держался настороженно, и его подбородок был вскинут точно так же, как у Джадис, однако он был старше и считал себя сильнее, потому опасался меньше.
— Мы отправляемся на охоту, сестра, — вежливо сказал он. — Не хочешь к нам присоединиться?
— Кто мы?
Айсерд удивленно посмотрел на нее:
— Мы — короли Чарна, не будь глупой.
— Опасно выезжать всем четверым. На нас могут напасть, и тогда придет конец всей династии. Об этом никто не подумал? — с сарказмом спросила Джадис. — Не мудрено — вы все еще дети.
Тут нужно сказать, что в чем-то Джадис была права, хотя ей, как самой младшей из королей и королев, довольно глупо было заводить разговор о возрасте.
В ту весну они правили всего четвертый год, и Джадис было шестнадцать, что и по людским понятиям юный возраст, не говоря уже о мерках великанов. По их мнению, Джадис была еще младенцем. А так как в ней текла часть великаньей крови, ей было обидно, что ее считают слишком
маленькой для трона. Ее старшим брату и сестре было тридцать и двадцать шесть соответственно, единокровному Джадару — двадцать, а их Четырехглавие являлось самым молодым поколением королей и королев за всю историю Чарна.
— У Айрис день рождения, — сдержанно сказал Айсерд, делая вид, что не замечает грубости Джадис. — Она хочет в подарок Белого оленя. Помнишь, он исполняет любое желание поймавшего его? Оленя видели в наших краях, и мы отправляемся на его поиски. Если не хочешь, можешь оставаться. Джадар едет с нами.
Теперь, когда стало ясно, что ее братья и сестра отправляются охотиться на чудесного оленя, а она одна остается дома, Джадис, разумеется, захотела ехать с ними.
Будь она поопытнее, она бы осталась и, воспользовавшись отсутствием остальных королей, заняла бы своими войсками Замок королей. Но Джадис была еще молода, и конечно, в ее душе разгорелась жажда самой поймать оленя, чтобы он воплотил ее заветное желание: стать императрицей мира.
— Я поеду с вами, брат, — ласково улыбнулась Джадис. — Хочу порадовать Айрис, милую мою сестренку.
Айсерд все понял, но опять же не подал виду. Честно, у него были свои планы на эту охоту: он удалит сестер и Джадара из Чарна, и к их возвращению город будет занят его людьми: самым верным и отважным он доверил эту миссию. Тем, кто служил ему лишь из-за денег — так боялся Айсерд заговоров и того, что город захочет избавиться от всех своих Королей и Королев.
Уже оказавшись у дверей, он добавил:
— Не бери с собой ничего лишнего, охота будет долгой, не нужно обременять себя поклажей. — На деле Айсерд боялся, как бы Джадис не прихватила с собой слишком много оружия. — Будем ждать тебя через час у Черных ворот.
Правители покинули Замок королей и выехали из Чарна.
За королями и королевами следовала свита, не такая уж многочисленная, потому что братья и сестры опасались друг друга.
Они ехали, обвешанные оружием, и даже дамы взяли с собой острые мечи, а кони у всех были сплошь боевые, чтобы и их можно было использовать в возможной стычке.
Лес вокруг Чарна давно вырубили, но близ недальних холмов сохранилась небольшая рощица — часть некогда обширных лесов. В ней короли и королевы никогда не бывали, и именно там королевские егеря заметили Белого оленя.
Мощенная красным булыжником дорога петляла вдоль холмов, пока не оборвалась у широкого ручья. Дальше в горы вела лишь узкая неухоженная тропка. Королевская охота пересекла ручей и двинулась по ней; они не разбредались, ехали плотным строем, так как по преданиям давным-давно в лесу обитали диковинные создания, полулюди-полузвери. Чудовища сгинули в незапамятные времена, но страх перед ними остался, и если бы не Олень, вряд ли короли отважились прийти сюда.
Правители Чарна углубились в лес, невольно чувствуя почтение к древним узловатым деревьям с толстыми стволами, столь высоким, что кроны их далеко-далеко вверху полностью закрывали от путников усталое белесое небо.
Лес был стар и болен, но все же продолжал жить — спокойно, неспешно, достойно. Молодых деревьев и подлеска здесь не было, и плотный дерн из жестких серых листьев окружал голые стволы.
Созидательная тишина разом упала на пришельцев, словно лес неторопливо размышлял о том, о сем, не переживая эмоций, и мешать ему в этом деле не следовало.
Они медленно ехали мимо деревьев, поначалу подчиняясь желаниям леса, однако вскоре Айрис велела что-то слугам, Джадар громко рассмеялся над шуткой придворной дамы, и последние чары леса спали, когда Айсерд затрубил в свой золотой охотничий рог, возвещая о том, что правители Чарна пришли в свои владения. Джадис подхлестнула коня, и ринулась вперед, чтобы намного обогнать братьев и сестру и быть первой. Охота началась.
Вскоре рог затрубил во второй раз: Айсерд увидел Белого оленя. Айрис, Джадис и Джадар повернули своих коней следом за старшим братом, через несколько минут все четверо оставили свиту далеко позади.
Кони скакали по огрубевшим листьям все дальше и дальше вглубь леса, где то и дело мелькал отблеск серебряных рогов оленя, а Айрис даже видела однажды белоснежный силуэт, исчезнувший так быстро, что это можно было принять за чары.
Внезапно деревья расступились, и короли и королевы выехали на небольшую поляну, посреди которой росло самое огромное дерево, какое они когда-либо видели. Его ветви свисали до земли, а ствол оказался таким толстым, что вздумай они взяться за руки, то все равно не смогли бы обхватить его.
Кора дерева была старая и сморщенная, но все же дерево выглядело молодым или, по крайней мере, зрелым, потому что большие и тонкие листья сочно блестели зеленью, и оно все было усыпано неведомыми плодами, напоминавшими золотые монетки.
— Давно нужно было вырубить лес, — сказала Джадис, когда они подъехали к дереву поближе. — Он одряхлел и стал бесполезным. Хотя, признаться, это дерево мне нравится. — Она дотронулась белыми пальцами до листьев. — Оно вызывает какое-то смутное чувство... вроде воспоминаний и воспоминаний радостных.
Остальные промолчали, хотя все чувствовали то же самое. Точно кто-то тихо позвал их.
— Решено, — наконец улыбнулся Айсерд. — Вернемся — я велю вырубить этот лес.
— Или я велю, — склочно вставила Айрис.
Джадар, нетерпеливо теребя поводья, позвал:
— Идемте, а то олень скроется.
— Но я хочу попробовать эти плоды. — Джадис устала, в чем признаваться не хотела, и ей нравилось перечить Джадару. Его она не выносила — возможно, оттого что они были очень похожи.
Младшая королева сорвала ближайший к ней плод.
— Стой!
— Да, Джадар прав. Что у тебя за манера пробовать на вкус все, что видишь? — брезгливо сказала Айрис, хотя ей тоже очень хотелось вкусить плоды чудесного дерева.
— Идемте отсюда, — поддержал Айсерд, а сам тихонько сорвал ягодку, чтобы после скрытно от братьев и сестры съесть ее.
И Джадар тоже хотел, но ему нравилось возражать, а еще — злить Джадис, зная, что она все равно не послушает, но погневается изрядно. Джадар находил ее очень смешной, когда она гневалась.
— Вы, что, мне указываете? — На белых скулах Джадис появились алые пятнышки злости, и она медленно поднесла плод к губам, не сводя презрительного взора с Джадара. Тот хмыкнул и, приподнявшись на стременах, сорвал самую крупную и сочную ягоду, до которой мог дотянуться.
Айсерд вынул из-за пазухи сорванный плод, а Айрис с деланным равнодушием попросила:
— Айсерд, сорви и мне.
И когда брат исполнил ее просьбу, добавила:
— Если уж вы хотите подвергать наши королевские жизни опасности, вкушая незнакомые плоды, я не могу остаться в стороне — это будет нечестно по отношению к родственной крови.
Айсерд скривился от ее слов, настолько они были лживы, Джадар расхохотался, пряча лицо в гриве своего коня, а Джадис процедила:
— Как мило, сестра.
В эту минуту Джадис ее ненавидела.
Поднялся ветер; листья, устилавшие поляну, вторили ему странным жестяным звучанием, и кони беспокойно переступали копытами, пятясь к стволу дерева, под его густую крону.
— Ну что же... — шепнула Айрис и откусила кусочек от плода.
Остальные тут же последовали ее примеру, и как только все четверо проглотили золотые ягоды, они исчезли, оставив после себя лишь краткое призрачное сияние лиц и одежд, испуганных коней, поляну с единственным еще растущим древом Чарна и серебряный блеск вспыхнувшего как звезда Белого оленя, который быстрее молнии пересек поляну и исчез, точно так же, как исчезли они.
